— Убери его от меня, он царапается, — по-прежнему старался не шевелиться тот.
— Гер-расим тр-рус, — вынес вердикт Птичка Божья.
— Сам ты трус, — злобно прошипел Герасим. Остальные не выдержали и засмеялись.
— Хор-рошая птичка, — мигом почувствовал одобрение публики попугай. — Птичка Божья — хор-рошая птичка, — уточнил он.
Затем, спрыгнув с головы на плечо Герасима, покосился на него совсем не добрым взглядом. Муму ответил ему тем же. И сказал:
— Пошел вон, злыдень.
Марго, успев к тому времени избавиться от ключей и сумки с учебниками, ласково взяла попугая на руки.
— Пошли, птичка. Он тебя не любит.
Сидя на руках у хозяйки, Птичка Божья победоносно взирал на Герасима.
— Видеть его не могу. И слышать — тоже, — проворчал Муму.
— Кошма-ар, — немедленно прохрипел попугай. — Кошма-ар. Угр-роза сувер-ренитету!
— Ну, ни фига себе! — скрючился пополам от хохота Иван. — Откуда он у тебя такие слова знает?
С книжного шкафа прямо на голову Каменного Муму радостно спикировал огромный зелено-желто-красный попугай
— Да они с бабушкой все программы новостей по ящику смотрят, — внесла ясность Марго. — Вот он и стал у нас жутко политически подкованным.
Попугай, будто поняв хозяйку, выразительно на неё покосился и с жизнеутверждающим пафосом проскрипел:
— Свободу бр-ратьям!
— Боюсь, что свободы я тебя как раз и лишу, — покачала головой Марго.
— Поз-зор воор-руженным пр-ровокациям! — тут же обозначил собственную позицию попугай.
— Чья бы корова мычала, а чья бы молчала, — без малейшего юмора отреагировал на его заявление Муму.
— Слушайте, — Варя внимательно пригляделась к конфликтующим сторонам. — А вам, господа, не кажется, что они очень похожи?
— Особенно в профиль, — подхватил Луна.
— Ну! — усмехнулась Марго. — Кстати, бабушка моя считает, что их вражда началась ещё в прошлой жизни Герасима. Попугаи ведь долго живут.
— Что значит в прошлой жизни? — спросил Иван.
— Ну, бабушка говорит, — продолжала Марго, — что в прошлом своем воплощении наш Муму был попугаем. И к тому же соперником Птички Божьей. Потом Герасим по какой-то причине помер во цвете лет…
— Не помер, а погиб, — счел своим долгом уточнить Муму. — И причина могла быть только одна: ваша Птичка Божья меня прибила.
— Смерть пр-ровокатор-рам! — весьма кстати прохрипел попугай.
— Слушай, — вконец изумился Иван, — он у вас что, действительно все понимает?
— Трудно сказать, — пожала плечами Марго. — По мнению ученых, попугаи просто повторяют слова автоматически. Но бабушка считает, что это совсем не так.
— Ты уберешь его наконец или нет? — окончательно потерял терпение Муму.
— Сейчас.
Марго двинулась было с попугаем на плече в ближайшую комнату по коридору, но у порога замедлила шаг. Ей пришло в голову другое решение.
— Знаете что, не будем лишать Птичку Божью свободы. Сегодня ведь тепло. Посидим на террасе.
— Ур-ра! — воскликнул попугай.
— Там он наверняка уж Муму не достанет, — снова заговорила девочка. — Закроем дверь, и порядок. Варя, поставишь чайник? А мы пока с ребятами отнесем чашки и все остальное.
— Мысль правильная, — Луна с довольным видом потер руки.
— Тем более что бабушка вчера по случаю первого сентября испекла мои любимые маленькие пирожочки с мясом и с капустой, — сообщила Марго. — И их ещё очень много осталось.
— Они не твои любимые, а мои любимые! — впал в бурный восторг обычно невозмутимый Луна. — Ванька, — посмотрел он на новенького, — эти её бабушкины пирожки — пальчики оближешь. Пошли за посудой!
Варя побежала ставить чайник. Мальчики принялись таскать посуду из столовой на террасу. Попав туда, Иван удивился. Он и не думал, что подобное может существовать в центре Москвы. Терраса была широкой, разделенной надвое чем-то наподобие живой изгороди. Ее образовывали вечнозеленые туи, растущие в длинном деревянном ящике с землей, который тянулся от одного до другого края террасы.
— Вторая половина, — Луна указал на границу из туй, — принадлежит соседям Марго. Зато это, — обвел он жестом широкое пространство, — священная собственность семейства Королевых.
— Ясно, — Иван продолжал ошалело разглядывать террасу.
Вдоль перил тоже тянулись деревянные ящики вперемежку с кадками. Сейчас все они пестрели яркими осенними цветами. Но самое замечательное, по мнению Ивана, сооружение находилось посредине. Это была ажурная металлическая беседка, тщательно выкрашенная в белый цвет и увитая сверху донизу садовым виноградом.
— Есть это, конечно, нельзя, — ткнул пальцем в созревшую темную гроздь Герасим. — Сплошные канцерогены с нашего родного Ленинградского проспекта.
— Зато уютно и красиво, — ответил Иван.
— Это все работа бабушки Марго, — проинформировал Луна.
Внутри беседки находились стол и шесть удобных стульев. «Сидеть тут в теплую погоду — одно удовольствие. Если бы ещё не было шума», — невольно подумалось Ивану. Впрочем, оказавшись внутри беседки, он убедился: густые лозы винограда значительно глушат шум. Здесь можно было совершенно спокойно разговаривать.
Иван подошел к перилам. С одной стороны террасы был виден запруженный машинами Ленинградский проспект. Вдали маячили купола Белорусского вокзала. Другая сторона террасы выходила на старинное здание из бурого кирпича, смахивающее на сильно уменьшенный в размерах средневековый замок — по-видимому, особняк какого-то дореволюционного финансового воротилы, в котором, как уже было известно Ивану, сейчас находилась детская районная поликлиника. Особняк-замок окружал сад со старыми деревьями, обнесенный монументальной оградой.
— Ва-анюша, о чем мечтаем? — вывел его из задумчивости, оклик Варвары.
Остальные уже забрались в беседку. Марго разливала по чашкам чай. А Луна уже вовсю уплетал мелкие, размером чуть больше пельменя, пирожки, издавая при этом тихое урчание.
— Эх, Птички Божьей тут нету, — отпихивая Луну от блюда, взял себе несколько пирожков Герасим. — Он бы сказал тебе, как такое называется.
Луна, никак не отреагировав на замечание, засунул в рот ещё пару пирожков.
— А ты, Герасим, никак, по Птичке Божьей уже соскучился? — прыснула Варя.
— Птичка Божья — хор-рошая птичка, — словно бы по заказу донеслось из квартиры. Герасим дернулся и поперхнулся пирожком.
— Не бойся, он не вылезет, — постучав ему кулаком по спине, заверила Марго.
Откашлявшись, Муму все же вышел лично удостовериться, что ему и впрямь не грозит вероломное нападение попугая. Он вышел из беседки. Стеклянная дверь, ведущая с террасы в квартиру, была распахнута. Однако вторую, затянутую плотной сеткой, Марго заперла на задвижку. Ясно, что попугаю на террасу никак не выбраться.
Герасим удовлетворенно хмыкнул. Птичка Божья, нахохлившись, сидела возле самой двери, кидая сквозь сетку сердитые взгляды на Герасима.
— Сидишь и сиди, — тихо пробормотал тот и показал попугаю фигу.
— Р-разбойники, вор-ры, ур-роды, — одарил его в ответ попугай строчкой из Маршака.
— Ах, ты ещё обзываешься, — проворчал Герасим.
— Я ор-рел, — явно впал в манию величия попугай. Но этого ему, видимо, показалось мало, и он добавил: — Гер-расим тр-рус.
— От труса и слышу, — махнул рукой Муму и под возмущенный клекот попугая удалился к друзьям в беседку.
Там шло полным ходом коллективное уничтожение бабушкиных пирожков. Впрочем, это длилось недолго. Потому что блюдо с пирожками быстро опустело.
— Итак, вернемся к нашим проблемам, — дожевав последний пирожок, перешел к делу Луна.
— Строго говоря, проблемы не совсем наши, — заметила Варя.
— Нас они касаются лишь постольку поскольку, — согласился Герасим.
— То есть вы хотите сказать, что мы с этим связываться не будем? — спросил Павел.
— Да ты что! — воскликнула Варвара. — У нас под самым носом происходит такое, а мы ничего не выясним?
— В таком случае нужно составить план действий, — снова заговорил Луна. — Итак, что нам известно. Во-первых, мы установили, где работают скромные незаметные соседи.
— Оба, можно сказать, сидят на драгоценных камнях, — вклинился Герасим.
— Вот именно, — кивнул Луна.
— Ребята, — задумчиво произнесла Марго. — А кто нам сказал, что они сидят именно на драгоценных камнях?
— По-моему, дураку ясно, — отвечал Герасим. — Раз камнеобрабатывающий комбинат, значит, там обрабатывают камни.
— Ну, какой же ты у нас умный! — разыграла восхищение Варя. — Это наверняка благое влияние дедушки-ученого. Он научил нашего Муму логически мыслить. И вот сейчас Герочка вывел потрясающее заключение, что на камнеобрабатывающем комбинате обрабатывают не какие-нибудь там деревяшки или железки, а именно камни. Сами бы мы о таком в жизни не догадались.
Со стороны двери, ведущей в квартиру, послышался громкий скрежет. Попугай забрался по сетке на самый верх и с видом триумфатора проскрипел:
— Гер-расим пр-ровокатор! Ха-ха-ха!
Ребята грохнули. Все, кроме Муму. Иван, давясь от хохота, сказал:
— Кажется, Герасим, у Птички Божьей с тобой и впрямь давние счеты.
— Не вижу ничего смешного, — по худому лицу Герасима ходили желваки.
Попугай с чувством выполненного долга захлопал крыльями и начал спускаться вниз.
— Чем смеяться, лучше бы дослушали, — мрачно произнес Герасим. — Комбинат называется «Сапфир», и это само по себе указывает, что на нем обрабатывают драгоценные камни.
— Логично, — поддержал Иван.
— А по-моему, не очень, — заспорила Марго. — Понимаете, я подумала и мне пришло в голову: предприятия, на которых обрабатывают драгоценные камни, вообще-то называются ювелирными заводами.
— А с какой радости он тогда «Сапфир»? — стоял на своем Герасим.
— Откуда мне знать, — не находила ответа Марго.
— Все может быть очень просто, Муму, — сообразила вдруг Варя. — Представь, у директора или там председателя правления этого АОЗТ есть жена. И она просто тащится от сапфиров. Вот он для её удовольствия и назвал свою фирму «Сапфир».
— Возможно, девчонки, вы и правы, — Луна счел эту версию вполне правдоподобной.
— Все может быть, — согласился Иван.
— Полная чушь, — продолжал спорить Муму.
— Та-ак, — Варя всплеснула руками. — Нашего Геру заклинило. Тушите свечи.
— Да как ты сама не врубишься! — Герасим стукнул кулаком по столу.
— Хар-ракири! — вынес окончательный вердикт своему врагу попугай.
— Вот, вот! — повернулся к нему тот. — Иди, проклятая курица, и сделай себе харакири. Всем жить станет легче.
Попугай на мгновение замолк. Затем, залихватски свистнув, проорал:
— Кар-раул! Дискр-риминация! Кр-ровавый тер-рор!
— Пошел к черту! — у Герасима уже иссякли остатки терпения.
— К чер-рту! К чер-рту! — казалось, обрадовался попугай. — Ни пуха ни пер-ра!
— Слушай, не обращай на него внимания, — посоветовала Марго. — Ты на него реагируешь, вот он и выставляется.
— Интересно, мы твою Птичку Божью пришли обсуждать или делом заниматься? — спросил Муму. И, пользуясь тем, что его недруг отвлекся на чистку перьев, скороговоркой произнес: — Чем бы ни занимался этот комбинат, у нас пока именно на нем все сходится.
— Знаешь, Муму, — сказала Марго, — мы так ещё долго можем спорить. И каждый останется при своем мнении. Поэтому предлагаю звякнуть в этот «Сапфир». По крайней мере, тогда мы точно выясним, чем они в действительности занимаются.
— Хочешь воспользоваться рабочим телефоном Космачевых? — Иван испытывал на сей счет большие сомнения.
— Ни в коем случае! — тряхнула головой Марго. — Так мы их можем спугнуть.
— Вот и я о том же, — сказал Иван.
— Но других телефонов у нас нет, — напомнил Герасим.
— У тебя… нет, — отозвалась Марго. — А у меня возле телефона лежит такой толстый справочник всех предприятий Москвы. Сейчас принесу.
Выскочив из беседки, девочка убежала в дом. Попугай воспользовался моментом и предпринял попытку выйти на террасу. Марго не пустила его. Тогда, вновь вскарабкавшись по сетке наверх, он внимательно посмотрел на Муму и сокровенным шепотом сообщил:
— Кур-рс доллар-ра выр-рос.
При этом можно было подумать, что всю ответственность за падение российского рубля Птичка Божья возлагала на Герасима.
— Совсем рехнулся? — рассвирепел Муму. — Я что, виноват?
— Финансовый кр-рах! — резюмировал попугай, по чему легко было догадаться, что они с бабушкой Марго смотрят не только политические, но и экономические новости.
— А вот что меня трогает в нашем Герасиме, — вкрадчиво произнесла Варвара, — так это серьезность, с какой он воспринимает слова попугая.
— Муму видней, — засмеялся Иван. — Он ведь сам в прошлой жизни был попугаем.
Тут вернулась Марго со справочником и трубкой радиотелефона.
— Все нашла, — она уселась за стол. — Есть не только телефоны, но и адрес.
— И где же этот «Сапфир» находится? — поинтересовался Луна.
— У черта на куличках, — вздохнула Марго. — Янтарная улица.
— Дела-а, — мигом отреагировал Герасим. — Камнеобрабатывающий комбинат «Сапфир», да ещё на Янтарной улице. Помяните мое слово: это неспроста.
— Вот сейчас позвоним и выясним, насколько ты прав. — Марго, глядя в справочник, принялась медленно набирать номер.
— Только вот что им сказать? — она кинула вопросительный взгляд на друзей.
— Дай лучше я! — потянулась за трубкой Варвара.
— Держи. — И, набрав ещё одну цифру, Марго с видимым облегчением отдала телефон подруге.
— Аллоу, — игривым и мелодичным голосом начала та. — Это камнеобрабатывающий комбинат «Сапфир»? — теперь голос её звучал с придыханием, как у фанатки, дорвавшейся до беседы с любимым артистом. — Ах, замечательно, — после короткой паузы продолжала она. — Кто говорит?.. — Варвара задумалась, но лишь на секунду. И, заговорщицки подмигнув друзьям, уверенно произнесла в трубку: — С вами говорит специальный корреспондент юношеской программы «Времечко»… По какому поводу? Хотим снять сюжет, посвященный вашему комбинату… Нет, нет, не волнуйтесь! Никаких сигналов, никакого криминала. Просто до нас дошла информация, что на ваш комбинат поступила партия уникальных розовых алмазов, которые собирается гранить ваш не менее уникальный мастер… Как не обрабатываете алмазы? — теперь в Варином голосе слышалось искреннее замешательство. — Что? Что? — подняла брови девочка. — Вообще никаких драгоценных камней? Чем же вы тогда занимаетесь?.. Ах, мрамор, гранит… Почему же тогда назвались «Сапфиром»?.. Сами не знаете? Ну, понятно. Прошу извинить. Значит, очередная дезинформация… Нет, тогда мы делать сюжет не будем… Ах, вы хотите сказать, у вас не менее интересно… Хорошо. Передам руководству… В общем, буду звонить. Всего доброго.
Варя разъединила разговор.
— Марго, ты была права. Мы обломились, и притом конкретно. Этот комбинат… Ну, в общем, наверное, сами все слышали. Они обрабатывают совершенно другие камни. Для облицовки домов, станций метро, подземных переходов. И еще, — подняла вверх указательный палец Варвара, — делают плиты для надгробий. В общем, продукцию этой фирмы в портфеле не унесешь.
— Тяжеловато, пожалуй, будет, — усмехнулся Иван.
— В портфеле это носить не обязательно, — сказал Герасим. — А камни такие, между прочим, тоже денег стоят. В особенности если их воровали для перепродажи.
— А ведь это мысль, — блеснули глаза у Павла. — Кто вообще нам сказал, что эти типы тогда, на лестнице, имели в виду драгоценные камни?
— Да, в общем, никто.
Остальным только сейчас стало окончательно ясно, что драгоценные камни были их собственным домыслом. Речь-то шла просто о каких-то камнях.
— С ума сойти, — продолжал Луна. — Никаких камней в портфеле скорей всего не было и быть не могло. Просто тот, кого с таким нетерпением ожидали двое мужиков на «Жигулях», связан с этим комбинатом. Оттуда при деятельном участии супругов Космачевых вывозят левым образом что-нибудь типа мраморных или гранитных плит.
За подобный товар, вероятно, и заплатили двое мужиков на «Жигулях» или кто-нибудь другой, кто их нанял для устрашения. Потому что заказчик расплатился вперед, а товар так и не получил. Вот они и пригрозили поставщику: не выполнишь обязательств, пеняй на себя.
— Похоже, ты прав, — сказала Маргарита.
— Прав, — без всякого воодушевления подхватил Герасим. — Но что это нам дает? Какое нам дело до каких-то гранитных плит, которые кому-то не привезли?
— Совершенно никакого, — кивнул Луна. — Пусть сами разбираются. Я только в одно не врублюсь. Конечно, теперь ежу понятно, что Владислава Николаевича попросту перепутали с тем, вторым мужиком, который позже явился в квартиру Космачевых. Но вот почему его поджидали у них в подъезде, а не в его собственном? Согласитесь, это было бы гораздо логичней.
— Ну, может, они знали, что он должен прийти к Космачевым и вообще с ними связан, — предположила Варвара. — А напасть здесь им было удобней.
— Есть и ещё один странный момент, — сообразил Иван. — Те, кто ждет, должны, по логике, напасть, когда жертва пойдет к Космачевым. А они напали на Владислава Николаевича на выходе из дома. Вернее, они думали, что он не Владислав Николаевич, но сути дела это не меняет.
— И впрямь странно, — согласился Павел.
— Кроме того, если мужчина с портфелем и Космачевы — одна шайка-лейка, то почему мужики на «Жигулях» не тронули их? — Варвару озадачила ещё одна деталь.
— Ну, во-первых, может, они их тоже как-нибудь припугнули, — отозвался Луна. — А во-вторых, вполне вероятно, что Космачевы, так сказать, обязательные жулики и клиентов не подводят. А мужик с портфелем — настоящая продувная бестия.