И он решительно зашагал по ещё пустому школьному двору.
В дверях ребята едва не столкнулись с Тарасом Бульбой, который почему-то шел не в школу, а из школы.
— З-здравствуйте, Аф-фанасий Иванович, — от неожиданности стал заикаться Герасим.
— Глазам не верю! — густым басом пророкотал завуч. — Восьмой «А»? Так рано, и уже в школе? Что это с вами случилось?
— Да так… — пролепетал Луна. — Просто вышли раньше.
— Чудеса в решете, — пожал широченными плечами Тарас Бульба. И, разгладив указательным пальцем пышные свои усы, распахнул перед ребятами дверь: — Что же, добро пожаловать. Я не против.
— Спасибо, Афанасий Иванович! — хором поблагодарили пятеро друзей и вошли в школьное здание.
Оказавшись в вестибюле, Луна выглянул в распахнутое окно. Завуч спешил куда-то прочь со двора.
— Удачно, — отметил Павел. — Будем надеяться, что провернем все до его возвращения.
Все пятеро поднялись на второй этаж и остановились у крайнего окна в коридоре.
— Я пошел, — глухо произнес Луна. — Ждите.
И он скрылся за углом.
Ждать ребятам пришлось совсем недолго. Луна вернулся с совершенно обескураженным видом.
— Заперто.
— Чего и следовало ожидать, — хмыкнула Варвара. — Тарас-то ушел куда-то. А другие педагоги на работу так рано не являются.
— И очень зря, — Луне не понравился такой оборот.
— У них, понимаешь ли, Паша, есть свои семьи и вообще масса дел вне школы, — сказала Варвара.
— Нам позарез нужен ключ, — вмешался Герасим. — Нельзя упускать такую выгодную ситуацию.
— Абсолютно с тобой согласен, — убежденно произнес Луна. — Только где этот чертов ключ может быть?
— Где бы он ни был, нам все равно его не дадут, — сказала Марго.
— Пойдем замок посмотрим, — предложил Герасим. — А вы, — он обратился к Ивану и девочкам, — смотрите в оба, чтобы нас не застукали.
Герасим и Павел подошли к учительской. Осмотрев дверь, Луна поставил диагноз:
— Замок отечественный. С язычком. Сейчас подденем, дверь и откроется.
Сняв с плеча рюкзак, он начал искать что-нибудь подходящее.
— Погоди, — остановил его Муму. — По-моему, у нас на двери от лестничной площадки похожий замок. Вот попробуй, — он протянул другу связку ключей.
Схватив ключ, Луна засунул его в скважину.
— Кажется, то, что надо, — прошептал он.
Ключ повернулся только наполовину. Луна попытался применить силу. Раздался скрежет, но дверь не открылась.
— Осторожней, сломаешь, — предостерег Муму. — Вынимай его к черту. Все равно не подходит.
Луна попытался вернуть ключ в исходное положение. Это у него получилось. Однако из скважины ключ Муму вылезать не желал.
— Да ты поверти, поверти, — подавал советы Герасим.
— Не вертится он больше. И не достается, и не тянется, — пояснил Луна.
— Дай я!
Отпихнув друга от двери, Муму попытался решить проблему сам, но не достиг никакого успеха.
— Что же нам теперь делать? — растерянно посмотрел он на Луну.
— Эй! — подошел в это время к ребятам Иван. — Долго вы ещё тут?
— По-моему, навсегда, — Герасим уже впадал в панику. — Ключ не выходит.
— Дайте я, — потянулся к замку Иван.
— Нет уж, — отпихнул его в сторону Герасим. — Еще сломаешь. А ключ, между прочим, мой. И вообще вы ничего не умеете правильно делать.
— Пожалуйста, — развел руками Иван. — Вынимай сам.
Герасим предпринял новую атаку на непокорный ключ. Тот, однако, не сдался. Герасим рванул сильнее. Вновь неудача. Муму, уцепившись обеими руками за связку ключей, сосредоточился и, собрав последние силы, рванул её на себя. Ключ наконец уступил. Муму, не удержав равновесия, отлетел вместе с добычей на середину коридора — и попал прямо в чьи-то жесткие и совсем не ласковые объятия. Герасим обернулся.
— Извини…
Голос у него сорвался. Герасима цепко держала в объятиях разъяренная…
Мона Семеновна Травкина.
Глава VI. КОМАНДА ОТЧАЯННЫХ
Герасим попробовал вырваться. Тщетно. Биологичка держала его, как клещами. Муму удвоил усилия. В следующую секунду у него от боли вырвался вопль. Костлявые пальцы Монстра вцепились ему в плечо.
— Мона Семеновна, что же вы делаете! — поспешили другу на помощь Павел, Иван и обе девочки.
— Ах, значит, все вы тут, — не отпуская вырывающегося Герасима, пробасила биологичка. — Что же вы здесь делали?
— Мы… — Луна лихорадочно пытался сообразить, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
— Не я же! — ухмыльнулась биологичка.
— М-мы, в-вот… — Луна по-прежнему не мог придумать ничего путного.
— А это у тебя что? — И учительница с хищным видом схватила Герасима за руку.
Тот от неожиданности разжал кисть. Связка ключей со звоном упала на пол.
— Вот оно, значит, какие дела! — торжествующе воскликнула биологичка. — Явились пораньше, чтобы проникнуть в учительскую!
— Отпустите, — умолял Герасим. — Мы ничего плохого, мы только…
— Ах, ничего плохого? — с грозным видом переспросила Мона Семеновна.
Тучи сгущались. Луна понял, что биологичка вот-вот потащит несчастного Муму к директору.
— Мона Семеновна! Я вам сейчас все объясню! — закричал Павел. — Мы, понимаете, — не давая биологичке опомниться, затараторил он, — вчера нигде не нашли Афанасия Ивановича. Вот и решили сегодня пораньше… Но ведь нам разрешение нужно. Вы сами велели… Приходим, а тут закрыто… Вдруг слышим, а за дверью кто-то стонет…
— Ага! — Варвара уже поняла, куда клонит Павел. — Мы начали стучать. Никто не открыл. Ну, мы и решили, а вдруг там кому-то сделалось плохо.
— А если плохо, то надо спасать! — широко раскрыла и без того огромные черные глаза Маргарита.
— Что же вы раньше молчали! — возопила биологичка. — Где ключи от учительской?
— Мы не знаем, — откликнулся Павел.
Травкина, небрежно отшвырнув от себя Герасима, устремилась к запертой двери учительской. Ребята переглянулись. Учительница забарабанила кулаками в дверь.
— Есть кто живой? Отворите!
— Мона Семеновна, — вкрадчивым голосом проговорила Варвара, — если бы там кто-нибудь был живой, нам уже давно бы ответили.
— Тихо! — гаркнула на неё Монстр и прижалась ухом к двери.
Ребята напряженно ждали, что последует дальше. Лицо биологички принимало все более тревожное выражение.
— Действительно, кто-то стонет, — наконец сказала она.
Слова повергли пятерых друзей в полное изумление.
Им было прекрасно известно, что стонать в учительской абсолютно некому. Ибо единственный, кто появлялся в школе так рано, — это Тарас Бульба. А он на глазах у ребят только что направил стопы на волю. Видимо, за пределами школы Афанасия Ивановича ждали какие-то дела. Однако Мона Семеновна, не отрывая уха от двери, уверенней прежнего повторила:
— Да, да. Вы правы. Там стонут. Похоже, сердечный приступ. Ключи! Ключи! — повысила голос она. — Нужно срочно открыть!
— Может, они у уборщицы есть? — подсказала Варвара.
— Марш за уборщицей! — отдала приказ биологичка.
Ребята, радуясь, что можно наконец избавиться от её общества, кинулись на первый этаж.
— Что делать? Что делать? — в панике спрашивал на бегу Герасим.
— Уборщицу искать, — отозвался Луна. — Другого выхода у нас нет.
— И чего там Монстр могла услышать? — недоумевала Маргарита.
— Наверное, голоса из своего далекого доисторического прошлого, — усмехнулась Варвара.
— Доисторического, — проворчал Герасим. — Знали бы вы, как она дерется. У меня до сих пор плечо болит.
Уборщица стояла в вестибюле, задумчиво созерцая ведро с водой, из которого свешивались края мокрой тряпки.
— Куда вас черти несут? — уставилась на бегущих ребят она.
— К вам, тетя Лиза, к вам! — прокричала на бегу Варвара.
— Беда! Беда! — добавила Маргарита. — Там в учительской кто-то заперт и стонет! Надо открыть.
— Ах ты господи! — всплеснула руками уборщица. — Никак нашего Афанасия удар хватил! Ох ты, бедненький! Сейчас! Сейчас! — И, гремя ключами, которые, по всей видимости, лежали у неё в кармане, она побежала наверх.
— Что теперь бу-удет! — схватилась за голову Варя.
— Чему быть, того не миновать, — устремился Герасим следом за тетей Лизой.
Биологичку они застали в той же позиции. Прижимаясь ухом к двери, она повторяла:
— Сердечный приступ. Тяжелый сердечный приступ.
Не знавший истории вопроса, легко мог бы предположить, что Мона Семеновна впала в глубокий транс.
— Ну-ка, примись! Не закрывай скважину! — И тетя Лиза, к немалому удовольствию ребят, бесцеремонно отпихнула Травкину в сторону.
Пятеро друзей, затаив дыхание, молча наблюдали за действиями уборщицы. Сейчас она отопрет дверь. Монстр убедится, что её нагло надули. И репрессии с её стороны последуют по полной программе.
Пятеро друзей, затаив дыхание, молча наблюдали за действиями уборщицы. Сейчас она отопрет дверь. Монстр убедится, что её нагло надули. И репрессии с её стороны последуют по полной программе.
Нужный ключ отыскался на большой связке не сразу. Руки у тети Лизы от волнения тряслись. К тому же, перебирая ключи, она постоянно отвлекалась на причитания: «Держись, Афанасий! Держись, мой миленький! Мы сейчас!»
— Вы лучше дверь поскорее откройте! — не выдержала наконец биологичка. — Словами тут горю не поможешь. Нужна срочная медицинская помощь.
— А ты меня не понукай! — огрызнулась уборщица.
В этот момент она наконец нашла нужный ключ и со словами: «Ах ты, горе какое. Не приведи бог, помрет!» — вставила его в скважину.
Пятеро друзей обменялись паническими взглядами. В отличие от тети Лизы, у них были все основания совершенно не опасаться за жизнь и здоровье Тараса Бульбы. Куда больше их волновали последствия собственного вранья. И кара с каждой секундой делалась все реальнее.
Уборщица повернула ключ. Нарушители спокойствия теперь напоминали пять изваяний. Пять пар напряженных глаз уставились на замок.
— Ах ты господи! — воскликнула вдруг тетя Лиза. — Не открывается!
— Как не открывается! — раздался трагический бас биологички.
— Вертится, но не открывается, — по инерции крутила ключ то в ту, то в другую сторону уборщица. — Ах ты господи! Что ж теперь будет-то? Что будет? Сломался. Афанасий-то, видно, так там и засел. Кричал, наверное. Звал на помощь. А в школе-то никого. А потом, наверное, разволновался. Вот через это его удар и хватил.
— Надо ломать, — биологичка выпятила костлявый подбородок.
— Ой, батюшки! Ой, батюшки! — все ещё вертела ключ уборщица. — Афанасий, миленький наш! Ты уж там продержись! А ну, ребята! — она повернулась к пятерым друзьям. — Там, в подсобке, у меня ломик стоит.
И, выбрав из связки нужный ключ, она протянула его Павлу. Друзья со всех ног устремились вниз. Если бы кто-нибудь их спросил сейчас, куда они так торопятся, никто из пятерых толком не смог бы ответить. Паника, поднятая уборщицей и биологичкой, передалась ребятам, и они сейчас почти верили, что там, за закрытой дверью учительской, действительно кто-то нуждается в срочной помощи.
Они ещё не достигли первого этажа, когда их обогнала спешившая на всех парах вниз Мона Семеновна.
— Вы куда? — окликнул её Павел.
— В канцелярию. «Скорую» вызывать!
— Может, со «Скорой» пока подождем? — робко произнес Герасим.
— Промедление в подобных случаях действительно смерти подобно, — пробасила биологичка и скрылась из вида.
Пока ребята нашли лом и возвратились обратно, Мона Семеновна успела вернуться к учительской.
— «Скорая» сейчас будет, — проинформировала она пятерых друзей. — Ломайте!
Герасим заколебался. И, впервые за последние десять минут отчетливо осознав, что за дверью никого нет, спросил:
— Мона Семеновна, вы действительно этого хотите?
— Я не хочу! Я приказываю! — рявкнула биологичка. — Шевелитесь! Шевелитесь! Чего вы там возитесь, как сонные мухи.
Павел, завладев ломиком, попытался отжать замок. Однако зазор между дверью и косяком был слишком маленьким. Лом сорвался.
— Бездарь, — Муму вырвал у него лом. — Не знаешь элементарных вещей. Дверь полагается отжимать снизу. Чтобы она снялась с петель.
— Скорее! Скорее! — поторапливала Мона Семеновна.
Подстегнутый её командами, Герасим мигом просунул ломик между дверью и полом и воспользовался им как рычагом. Послышался хруст, и дверь, лишь только каким-то чудом не зашибив Луну и стоящую рядом с ним тетю Лизу, с грохотом упала посреди коридора.
Мона Семеновна вихрем ворвалась в учительскую. За нею с громкими воплями: «Афанасий, ты ещё жив?» — туда же просеменила тетя Лиза. Ребята в нерешительности топтались возле порога. Они совсем не были уверены, что им сейчас стоит входить в учительскую.
— Никого! — басом сообщила из глубины помещения биологичка. — Ровным счетом никого!
— А где ж Афанасий? — уборщица в недоумении остановилась посреди учительской.
— Вот он я, — возник на пороге Тарас Бульба. — Что тут у вас творится?
Уборщица оглянулась на его голос. Из горла у неё сперва вырвался пронзительный писк. Затем, прохрипев: «Покойник!» — она стала оседать на пол.
— Елизавета Сергеевна! Елизавета Сергеевна! — бросился к ней Тарас Бульба.
Уборщица лежала на полу и видимых признаков жизни не подавала.
— Воды! Воды! — закричал завуч.
— Пропустите! Пропустите! Кому там плохо? — послышались крики из коридора.
Не успели Иван и его друзья что-либо сообразить, как к учительской, расталкивая толпу преподавателей и учеников, которые успели к этому времени скопиться в коридоре, пробились два врача и два санитара с носилками.
— Кому тут плохо? — ещё раз осведомился у сидящего на корточках Тараса Бульбы врач.
— Сами, что ли, не видите? — отвечал завуч. — Ей, конечно.
— Тогда пустите, — врач склонился над тетей Лизой.
Тарас Бульба покорно ретировался к проему, в котором сейчас осталась лишь одна створка двери.
— Ну «Скорая» у нас стала работать!.. — с восхищением произнес он. — Не успел человек в обморок упасть, а они уже тут.
Тетя Лиза уже сидела на носилках, таращась на окруживших её людей. Потом, переведя взгляд на завуча, слабым голосом поинтересовалась:
— Так, значит, ты, Афанасий, жив?
— А чего мне сделается? — ответил цветущий Тарас Бульба.
— И вы, бабушка, будете жить, — убежденно произнес врач. — Сейчас вам укольчик сделаем. После у нас пару дней полежите. И, как говорится, снова в бой. Несите её в машину, — велел он санитарам.
Пока присутствующие выясняли, что случилось, Варя, не теряя даром времени, шмыгнула к шкафу. Схватив оба журнала седьмых классов, она дернула за рукав Марго. Прежде чем кто-нибудь успел обратить на них внимание, девочки скрылись в туалете.
— Ну, Елизавета Сергеевна, возвращайтесь скорее, — напутствовал её завуч.
— И ты, Афанасий, не болей, — как-то странно глянула на него уборщица.
Санитары унесли её.
— Уф-ф! — провел ладонью по лбу Тарас Бульба и, будто очнувшись от страшного сна, громко осведомился: — Почему дверь выломана? Что случилось?
Взгляд его упал на жавшихся возле стены Ивана, Павла и Герасима.
— Это вы сделали?
— Мы, — покорно кивнул Герасим.
— Что-о? — Казалось, глаза у Тараса Бульбы готовы вылезти из орбит. — Как вы могли?
— Нам велела Мона Семеновна, — объяснил Иван.
— Мона Семеновна? — дернул себя за ус завуч и повернулся к биологичке. — Зачем вам понадобилось ломать дверь учительской?
— Мы думали, что вы там и вам плохо, — растерялась она.
— Кто это «мы»? — продолжал допытываться завуч.
— Мы с ребятами, — указала Мона Семеновна на троицу у стены.
— Это вы такое сказали Моне Семеновне? — грозно уставился на мальчиков завуч. — И вам не стыдно? Вы же видели, как я уходил.
— Мы этого не говорили! — Луне даже не пришлось кривить душой. — Просто мы услышали, что тут, за запертой дверью, кто-то вроде стонет. И Мона Семеновна тоже слышала. Правда?
— Да, — вынуждена была признать биологичка.
— Ну, вот, — подхватил Герасим. — А потом прибежала тетя Лиза и стала говорить, что в учительской вы находитесь.
— А у вас языки отсохли её разубедить? — в праведном гневе проорал завуч.
— Мы-то откуда знали? — развел руками Луна. — Тетя Лиза была так уверена, что там стонете именно вы. Ну, мы и думаем, вдруг правда, вы, Афанасий Иванович, сперва ушли, а потом как-нибудь незаметно для нас успели вернуться.
— Точно! — Иван пришел другу на помощь. — И тогда мы помогли Моне Семеновне открыть дверь.
— Допустим, — смягчился Тарас Бульба. — Но в таком случае, кто же внутри стонал?
— Не знаем, — пожали плечами мальчики.
— Я вошла первой. Тут не было ни души, — отчеканила биологичка.
— А стоны, значит, слышали? — не сводил с неё напряженного взгляда Афанасий Иванович.
— Слышала, — убежденно отозвалась она.
Словно бы по заказу, учительскую огласил жалобный скрип. Мона Семеновна вздрогнула.
— Ах это! — громко расхохотался завуч и, подбежав к окну, подвигал взад-вперед распахнутую форточку.
— Мне-то почем знать, что у вас тут все расхлябано и скрипит, — обиделась Травкина.
— Мона Семеновна! — завуч продолжал трястись от нервного смеха. — Только на будущее очень вас прошу. Если вам ещё когда-нибудь что-то покажется, школу больше не ломайте.
— Не вижу ничего смешного! — пробасила биологичка и, подхватив сумку на длинном ремне, с достоинством удалилась.