После полудня 18 ноября. На тульско-московском оперативном направлении противник переходит в наступление. На веневском направлении, где обороняется 413-я и 299-я стрелковые дивизии 50-й армии, наступают 3-я, 4-я и 17-я танковые дивизии противника.
Прорвав оборону, фашисты захватывают район Болохово – Дедилово. Для противодействия в район Узловой в этот район спешно брошены 239-я стрелковая и 412-я кавалерийская дивизии. Ожесточенные сражения, отличающиеся массовым героизмом московских войск, не прекращаются здесь ни днем, ни ночью. Особенно упорное сопротивление проявляют части 413-й стрелковой дивизии. На маневр противника московские войска отвечают контрманевром, на удар – контрударом. Фашисты несут огромные потери. Наступая, они шагают буквально по трупам своих солдат (к. 14).
Разбитая немецкая техника под Москвой
Убитый немецкий артиллерист
Советские танки перешли на «зимнюю форму одежды». Их побелили по законам фронтовой маскировки, чтобы они не стали мишенью для немецких наводчиков.
Советские войска на марше. На танк нанесен зимний камуфляж, все бойцы в маскхалатах
В обороне Москвы в составе сводного танкового полка Военной Академии Моторизации и Механизации РККА принимали участие два танка Т-35, ноябрь 1941 г.
Враг подошел к самой Москве, он около села Нахабино – 36 км от заставы, он около Устокизово – 18 км от Химкинского речного вокзала.
Движение немецкого обоза на столицу
Командир танковой роты этой дивизии Григорьев вспоминает: «Слышна канонада: наши дальнобойные орудия бьют от Тимирязевской академии по Красной Поляне. В нашей дивизии первые ранения, первые погибшие в разведках и отдельных стычках товарищи. Два раза мои также ходят в разведку в районе Усталые Грезы, фронт уже выходит в предместья Москвы. Поступают из Сокольников и мастерских метро еще несколько машин.
Я приказом по дивизии назначен командиром автобронетанковой роты, входящей в состав отдельного мотострелкового разведывательного батальона № 151 под командой Героя Советского Союза старшего лейтенанта Берендеева Николая Михайловича, человека, прошедшего бои Халхин-Гола и штурм линий Маннергейма. Это истинный муж войны, человек каменной воли, холодного природного русского ума и исключительной личной храбрости, все мы гордимся своим командиром, и нас в дивизии зовут «берендеевцами»» (к. 5).
Берендеев Николай Михайлович
Вечер 18 ноября. Враг рвется к Москве. Войска 16-й армии в трудных условиях отражают его натиск. Панфиловцы с упорством героев отбивают вклинившегося в их оборону противника, погибает во время обстрела на своем наблюдательном пункте у деревни Гусенево генерал-майор Иван Васильевич Панфилов. Для красноармейцев это стало тяжелой утратой.
Память сердца: Памятник командиру 8-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору Панфилову Ивану Васильевичу
В этот ратный час штаб 16-й армии получает сообщение о присвоении 316-й стрелковой дивизии гвардейского звания и награждении ее орденом Красного Знамени. Славная 316-я становится 8-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизией.
Радостная весть о преобразовании дивизии в гвардейскую и высокой награде быстро облетает все части и подразделения. Военный совет 16-й армии поздравляет личный состав дивизии и выражает уверенность в том, что ее бойцы, командиры и политработники будут и дальше самоотверженно сражаться с врагом, оправдают высокое доверие Родины и Коммунистической партии.
Тепло поздравили гвардейцев земляки, ЦК Компартии и правительство Казахстана, где формировалась панфиловская дивизия. «Весть о преобразовании 316-й стрелковой дивизии в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию и награждении боевым орденом Красного Знамени облетела всю нашу республику и вызвала великую радость и гордость за ваши героические дела, – говорилось в письме земляков. – Эта весть воодушевила весь казахский народ на новые трудовые подвиги во имя нашей победы над немецкими захватчиками. Желаем вам новых боевых успехов в жестоких и напряженных сражениях за нашу Родину с гитлеровскими ордами».
Всего несколько часов не дожил Иван Васильевич Панфилов до радостного момента – дивизия, которую он так славно водил в бои, получила звание гвардейской. Беспримерный героизм и мужество солдат и офицеров 316-й, выдающиеся достоинства ее командира высоко оцениваются правительством (к. 20).
В этот же день. В районе Кубинки, комиссар Лестев Дмитрий Александрович находится в одной из дивизий 5 армии Западного фронта и проводит совещание с работниками штаба. В это время начался налет вражеских самолетов. Совещание в штабе прервалось. Все поспешили укрыться в щелях, а Лестев только отмахнулся и, усевшись у окна, стал наблюдать, как наши зенитки ведут огонь по самолетам противника. Недалеко от дома разорвалась бомба, и маленький осколок ударил Лестева в висок. Уже в московском госпитале он умер. Отдавая все силы разгрому врага, дивизионный комиссар, член Военного совета и начальник Политуправления Западного фронта в 1941 году Д. А. Лестев всегда был на переднем крае огня, он появлялся там, где решались главные боевые задачи. Часто его видели в окопах и землянках бойцов.
маршал А. И. ЕременкоСлавный защитник Москвы похоронен на Новом Донском кладбище в г. Москве
В ноябре 1941 года в вагонном депо станции Подмосковная рабочие построили бронепоезд «Комиссар Лестев», который громил захватчиков на многих ответственных участках фронта.
Бронеплощадка бронепоезда № 2 «Комиссар Лестев» 45-го ОДБП, вооруженная двумя 76-мм танковыми пушками КТ-28, четырьмя пулеметами ДТ и двумя 7,62-мм ПВ-1 на зенитном станке
Неудачи противника под Москвой сеют настроение неуверенности во вражеских рядах, надламывается сила духа немецко-фашистской армии.
«В первые дни наступления – утверждал гитлеровский генерал Гюнтер Блюментрит – 4-й танковой группы развивалось успешно. С тяжелыми боями противник медленно отходил на восток. Севернее наступала 3-я танковая группа генерал-полковника Рейнгардта. Обе эти танковые группы подчинялись командующему 4-й армией фельдмаршалу фон Клюге. Таким образом, в его подчинении находилось 11 армейских корпусов, или 35 дивизий, из которых девять были танковыми» (к. 41).
В эти дни. В тыловых районах налаживается мирная жизнь. «Мы, московские школьники, при эвакуации из Москвы попали в г. Новосибирск. В ноябре 1941 года, – вспоминает И. А. Митлок, библиотекарь – учились с 7-го по 9-й класс. Все годы летом работали в колхозе, помогали строить Новосибирский театр оперы и балета три часа каждый день. Воскресенье – целый день, работали подсобными рабочими и нами был построен очень красивый театр. Отрадно то, что школьники из Москвы стали первыми строителями и зрителями в этом театре» (к. 16).
Школьники Москвы в период войны не только строили дома, театры, работали на заводах, они помогали раненым в госпиталях.
Группа пионеров передает подарки раненому бойцу
В этот же день. В Ленинградской области заканчивается Тихвинская оборонительная операция (16.10.41–18.11.41), ставшая одной из первых оборонительных операций советских войск, в ходе которой немецкие войска не смогли достичь своих оперативных целей: сорван главный план немецкого командования на соединение с финскими войсками в районе реки Свирь, посредством чего была бы довершена блокада Ленинграда и в этом случае Ленинград, а вместе с ним Балтийский флот и войска в Ленинграде, были бы потеряны.
Группа армий «Север» за период с 10.10.41 г. по 20.11.41 г. потеряла 26808 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, в основном в ходе наступления на Тихвин (к. 9).
151-й день войны
Гитлеровские бомбежки в Москве не срывают ритм промышленности, работающей на оборону. Если до войны предприятия Краснопресненского района выпускали «гражданскую» продукцию, то теперь они переведены на выпуск продукции военной. На оборону работает славная «Трехгорка», Пресненский машиностроительный завод выпускает боеприпасы, фабрика имени 8 Марта производит обмундирование, фабрика имени Капранова – обувь, в том числе для белорусских партизан.
Партия валенок готова к отправке на передовую
Заводы «Памяти революции 1905 года», «Пролетарский труд», «Лаки и краски» и многие другие предприятия Москвы работают для фронта (к. 8).
Изготовление «Коктейля Молотова»
Труженицы обжигают и закаляют корпуса снарядов для незваных «гостей»
19 ноября. Павел Ледостав. В этот день примечали: если лед на реке грудами, то и хлеба будет пудами, а гладко – так и хлеба будет гладко. Коли на Павла снег – вся зима будет снежная.
Рассвет 19 ноября. Утро в Москве начинается ревом фашистских самолетов и нашей артиллерийской канонадой. Идет упорная борьба за каждый клочок московского неба.
Зенитчики защищают московское небо
Утро 19 ноября. Противник несколько ослабевает нажим в центре 16-й армии К. К. Рокоссовского, но продолжает наращивать удары на клинском направлении. Всеми силами, сдерживая рвущегося к Москве врага, уничтожая его живую силу и танки, 16-я армия несет значительные потери, московские воины дерутся за каждый метр русской земли.
Гёпнер вводит в сражение еще три танковых корпуса, что резко усиливает ее нажим: к исходу следующего дня глубина вклинения составила 18–23 км (к. 36).
Танк Т-26 перебрасывает в прицепе группу разведчиков в зимнем камуфляже
Бои в полях под Москвой проходят круглосуточно. В ноябре морозы сильно сковали землю. Моторизованные части противника теперь рвались к Москве не только по шоссейным дорогам. В середине ноября противник вышел на Ленинградское шоссе в районе Завидово.
В связи с тяжелой обстановкой на правом крыле фронта Г. К. Жуков часто выезжает в войска 16-й армии. Генерал К. К. Рокоссовский постоянно находится в войсках, поскольку армия ведет тяжелые оборонительные бои.
Из воспоминаний участников этих событий: «После уточнения обстановки Г. К. Жуков собрался ехать на передовую, своими глазами посмотреть на бой. Начальник штаба генерал М. С. Малинин вышел из дома проводить командующего фронтом. Около машины они задержались. В воздухе послышался гул самолетов. Из самолетов прыгали немецкие парашютисты – небольшой десант. М. С. Малинин первым заметил это и подал команду – задержать парашютистов. Наши автоматчики вместе с охраной штаба армии на вездеходе быстро задержали только что спустившихся немцев, обезоружили и доставили их. Г. К. Жуков вместе с Малининым допросил парашютистов.
Появился К. К. Рокоссовский. Поговорили, сели обедать. В это время из войск прибыл командующий артиллерией В. И. Казаков.
Василий Иванович Казаков
Возбужденный боем, рассказал об обстановке на участке, где он был. Танки противника рвутся вперед. У нас противотанковой артиллерии не хватает. Резервов нет. Г. К. Жуков подозвал меня и спросил:
– Можем ли мы отдать Василию Ивановичу противотанковое ружье?
Я понял, что обстановка заставила Жукова пойти на это. Ему хотелось морально поддержать Казакова. Противотанковое ружье с боекомплектом мы ему передали.
Если обстановка требовала, Г. К. Жуков оставлял начальника штаба на командном пункте, а сам направлялся в войска. Там он не только интересовался ходом боя, но нередко принимал новые решения. Требовал от командиров и их штабов смелых и решительных действий. Указывал, как лучше маневрировать огнем артиллерии.
«Разносов» в тот период не было. Держался он с достоинством, к командирам был внимателен. На опасные участки «подкидывал» подкрепления. Если удавалось, лично допрашивал «языка»» (к. 10).
В это время. 24-я кавказдивизия по приказу командования 16-й армии вводится в бой с задачей выйти в район Волоколамска и нанести с тыла удар по наступающему противнику.
Генерал-полковник А. И. Одинцов вспоминал: «Штаб Западного фронта размещался в районе Перхушково, западнее столицы. Забрав все свои трофеи: немецкие штабные документы, солдатские книжки и офицерские удостоверения, всякие медали, на следующий день с утра комиссар и командир разведотряда в сопровождении двух красноармейцев направились в Перхушково.
После длительных расспросов и объяснений кто такие и зачем приехали на командный пункт фронта, разведчиков пропустили и привели к небольшому одноэтажному домику, где работал командующий фронтом Г. К. Жуков.
Командир отряда Шевченко вошел в кабинет первым и, вскинув руку к фуражке, взволнованным голосом доложил:
– Товарищ генерал армии! Фронтовой разведотряд…
– Не докладывайте. Вижу, что вернулись здоровы.
– Семнадцать человек погибли и тринадцать ранено.
– Не на прогулку ходили. Война.
Жуков сел за стол, что-то торопливо, коротко записал на календаре, опять вышел на середину кабинета:
– Слыхал о вас. Много слыхал. Докладывали мне о ваших проделках. Разгром колонн, захват штабных документов и офицеров, важных чиновников. А чем вы это докажете?
– Доказательства мы принесли с собой.
– Вот как? Ну, ну… Давайте, показывайте, коль принесли. Где они у вас?
– Здесь, в комнате адъютанта. Но удобно ли ими ваш кабинет заполнять?
– Ничего. Вносите. Потерпим…
В кабинете Жукова были тут же выставлены в ряд три забитых вещевых мешка.
– Высыпайте, – кивнул Жуков. – Да, да… Прямо на пол. Что у вас там?
На пол со звоном посыпались «железные кресты», медали за победу во Франции, Греции, Польше, отличительные значки и знаки, различные медальоны. Из второго мешка высыпались солдатские и офицерские книжки, удостоверения, разные справки… В третьем оказались документы штабов и военных комендатур. В глазах запестрело от блеска металла, глянцевых бумаг.
Жуков ходил по всем этим бумагам, «железным крестам», бляхам в хромовых сапогах со шпорами, трогал носками что-то из бросившегося ему в глаза, брезгливо морщился, коротко бросал:
– А это что? А это?
– Эта вот медная штуковина на цепочке – медаль «За зимовку в России», – пояснил переводчик. – А это пропуск на проезд в Москву на предстоящий парад.
– Никакого фашистского парада в Москве не будет, – сурово, жестко проговорил Жуков. – Отбросим. Покатятся вспять. И зимовать в Подмосковье не позволим. Прочтите, что это? – Жуков копнул носком сапога лист размером с ладонь.
– Это гарантия.
– Какая?
– Что-то вроде ордера на русскую землю, – поспешил пояснить Шевченко. – Предъявителю сего обещаю после войны надел земли в облюбованном районе России.
– И вы его землей наделили? – улыбнулся Жуков.
– Так точно, товарищ командующий! Он получил под Велижем надел в три аршина.
Внимание Жукова привлекла маленькая, в позолоченном переплете записная книжица, пробитая пулей.
– Что в ней? Прочтите.
Переводчик открыл страничку:
– Здесь выписки из циркуляров, инструкций и речи фюрера. «Надо взять из России все, что нам нужно». «Нужно разработать технику сокращения чужого населения». «Важно не раскрывать перед всем миром свои цели и устремления, а только самим знать свои намерения». «Москву надо разгромить молниеносно». И так далее».
В этот же день. Фашистские войска захватывают Дедилово. Возникает угроза глубокого прорыва танковых дивизий в тыл нашим войскам с юга, в район Венева и Зарайска. Видя эту опасность, Военный совет Западного фронта образовывает веневский боевой участок, включив в его состав части двух стрелковых и одну кавалерийскую дивизию, две танковые бригады и несколько батарей артиллерии.
Карта боевых действий с 24 октября по 5 декабря 1941 года
В ходе трехдневных боев немецкое командование убеждается, что на волоколамском направлении не прорвать оборону. Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно, по два-три километра за сутки, теснят наши части, и начинают готовить прорыв южнее Волжского водохранилища. Такое решение обусловливалось тем, что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва – Ленинград.
На клинском направлении сосредоточиваются вражеские войска. Угроза с севера усиливается.
«К этому времени – отмечал К. К. Рокоссовский – бои в центре и на левом крыле в 10–12 километрах западнее Истринского водохранилища.
Вид на Истринское водохранилище
Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Тогда некоторое количество войск вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть перебросили бы для усиления борьбы на клинском направлении.