Замок действительно был погружен в суматоху. Повсюду сновали слуги и рядовые рыцари, в большом зале и на галереях прохаживались нарядные гости. Дамы, собравшись в кружок, посплетничали и проводили троицу такими внимательными взглядами, что Брехт машинально взял Льора и Сорку за руки, как маленьких детей. Девушка смущенно покраснела, а юный эльф теснее прижался к «хозяину». Среди пышно одетых и большею частью вооруженных людей он чувствовал себя стесненно — как успел узнать Брехт, потому, что в прошлом хозяин гостиницы именно богачам, жаждущим экзотики, и «сдавал» его попользоваться.
В большом зале стены были убраны первоцветами и черно-белыми драпировками. Баронесса со слезами на глазах дрожащим голосом отдавала слугам распоряжения, а ее супруг стоял на возвышении и озирался вокруг с видом полководца, только что обнаружившего, что его армия разбита и солдаты беспорядочной толпой бегут с поля боя. Тем не менее он выслушал доклад рыцаря о гостях и сделал шаг им навстречу.
— Рад приветствовать, — сухим деловым тоном промолвил он, склонив голову в коротком кивке. — Сегодня большой день — свадьба моей дочери с… с… — Он запнулся и закончил совсем другим тоном: — Все мы верные слуги князя Терезия.
— Да, — просто ответил Брехт, который о князе с таким именем слышал второй раз в жизни (первый был несколько дней назад, в придорожной корчме).
— Мы рады, что его… посланец будет присутствовать на нашем семейном торжестве, — тоном, весьма далеким от радостного и торжественного, продолжал барон. — Сейчас вас проводят в комнаты, где вы сможете передохнуть с дороги, умыться и, если на то будет ваша воля, переодеться, — он очень внимательно посмотрел на Сорку, щеголявшую в мужской одежде, — после чего вас пригласят разделить с нами нашу… нашу… — Голос его опять сорвался, и закончил он совсем шепотом: — Нашу радость… Прошу меня простить, я…
Он резко отвернулся, сжимая кулаки, и гости так и простояли некоторое время, не зная, что думать и куда деваться, пока на помощь им не пришла баронесса. Женщина была в трауре, глаза ее были заплаканы, но она постаралась улыбнуться.
— Праздничный ужин будет подан через полчаса, — промолвила она. — Пока вас проводят в комнату для отдыха. И… — она задержала взгляд на Сорке, — может быть, вы согласитесь принять от меня кое-какие платья, оставшиеся от… от моей дочери? Если, конечно, у вашего сопровождающего не будет особых распоряжений на этот счет…
Она бросила на Брехта вопросительный взгляд, явно считая его главным, и орк пожал плечами:
— Вы женщины, вам и решать.
На самом деле платьев в вещах Сорки было всего два: одно то, в котором ее похитили, и второе, которое положил ей отец. Но это был, скорее, национальный костюм магри, который не следует демонстрировать на каждом шагу. Поэтому девушка кивнула.
Гостей провели в смежные комнаты, почтительно извинившись за то, что посланцу князя не отвели более достойные апартаменты. После чего предупредили, что вскоре состоится церемония опознания невесты, на которой Брехт, как представитель князя, просто обязан присутствовать. Поскольку орк от удивления не стал возражать сразу, ему пообещали принести церемониальную одежду.
— Ничего не понимаю, — пожал плечами Брехт, едва за слугами закрылась дверь и они с Льором остались наедине. — Здесь то ли какая-то путаница, то ли…
— Мальчики, вы чем заняты? — В комнату заглянула Сорка. — Целуетесь?
Льор покраснел, а Брехт тихо зарычал. Он уже несколько раз объявлял Сорке, что между ним и эльфом ничего нет и никогда не будет. Но вредная девчонка не переставала их подкалывать — то Брехт слишком тесно прижал к себе эльфа, когда тот правил конем, то Льор чересчур страстно выслушивал очередное распоряжение своего хозяина. Язычок у юной магри оказался подвешен как надо, и она словно издевалась над мужчинами.
— Да ладно, мальчики, — улыбнулась Сорка, — я все понимаю… Когда закончите, загляните ко мне. Я покажу, какие платья мне принесли! Закачаешься!
— Мы уже закончили. — Брехт решил сразу перебраться в ее комнату, чтобы у девчонки не осталось повода его подкалывать. — Давай показывай наряды!
Не то чтобы ему так уж интересны были всякие женские тряпки, но надо же было чем-то отвлечь детей!
— Ой, это что-то, — Сорка провела их к себе и продемонстрировала два битком набитых сундука. — Я такого в жизни не видела! А давай их с собой возьмем! Хотя бы вот это синее и вот это голубое с серебряной нитью, ну и еще это темно-желтое! А?
Она хватала то одно, то другое платье, прикладывала их к себе, натягивала и тут же сбрасывала, совершенно не стесняясь, что при этом оставалась в прозрачной сорочке, сквозь которую прекрасно было видно ее тело. К слову сказать, с точки зрения орка, тело у девушки было не таким уж прекрасным — она была слишком худощава и костиста. Но в каждом ее движении сквозила сила — ей бы только мускулы нарастить!
— Льор, тут и для тебя кое-что есть. — В изумленного эльфа полетела длинная нежно-розовая туника с яркой пестрой вышивкой. — Надевай скорее!
— Но, — тот поймал платье и развернул на вытянутых руках, — это же женское…
— А ты хочешь понравиться Брехту или нет? — хихикнула Сорка. — Надевай! Ручаюсь, когда он увидит тебя в этом наряде, то не устоит и…
— И кто-то сейчас точно не устоит и словит от меня оплеуху, если не замолчит! — зарычал Брехт. — Сколько раз можно повторять…
От дальнейших разборок их спасло появление слуг, которые принесли церемониальный наряд, в котором орк должен был проводить церемонию опознания невесты, — белый балахон, на груди крест-накрест перетянутый ремнями. Они рельефно обрисовали широкую грудь и плечи орка, который был совсем не рад такому переодеванию. И вовсе не потому, что облачали его в восемь рук хихикающая Сорка, смущающийся Льор и невозмутимые слуги.
— Что это за церемония? — кипятился он. — Какое опознание невесты? Жених что, никогда прежде не видел свою нареченную? А я? Я вообще тут в первый раз! Это какая-то ошибка! Меня явно приняли за кого-то другого.
— Не бери в голову, — опять захихикала Сорка. — Вдруг это местный обычай? У нас, магри, например, в первую брачную ночь супруги обязательно отправляются в полет.
— Куда? — хором переспросили мужчины.
— В полет. Папа так сказал, но не объяснил, что это значит. Сказал лишь, что лететь должна я — у женщин нашего народа есть крылья… Только я, наверное, какая-то неправильная магри, — пожала она плечами, — я не чувствую у себя никаких крыльев А как это происходит у вас, эльфов?
Льор тоже пожал плечами:
— Есть обычай приносить Дар. Мы играли такую пьесу: три влюбленных эльфа приносили своей избраннице три Дара. Тот, чей Дар она принимала, становился ее женихом и получал право за нею ухаживать. Но этот обычай действителен, только если есть соперники. Если их нет, обходятся без Дара. Кстати, его обычно возвращают наутро после брачной ночи, так что дарить надо обязательно какую-нибудь вещь. А сама свадьба происходит лишь после того, как жених выполнит некий обет. Чаще всего он сам себе дает такое… э-э… поручение, но иногда и сама невеста ему что-либо приказывает. У нас в пьесе невеста приказывала жениху принести ей кровь единорога. Правда, там была интрига — отвергнутый возлюбленный украл бутыль с кровью у жениха и явился на церемонию. Сам жених прибыл с большим опозданием, уже когда новобрачные стояли у алтаря, но сумел доказать, что кровь добыл именно он. И добро восторжествовало!
— Здорово, — искренне похвалила Сорка. — Любовь всегда побеждает. А кого в этой пьесе играл ты? Того самого жениха?
Льор покраснел и опустил голову.
— Невесту, — прошептал он еле слышно. — Я…
Его слова потонули в звонком хохоте Сорки.
— Надевай! — отсмеявшись, девушка набросила на него платье. — Тем более надевай его! Ты в нем такая лапочка!
Конец безобразию положило появление барона, который пришел пригласить посланца князя на церемонию опознания невесты. Что самое противное, он ни слова не сказал, застукав эльфа в женском наряде, и лишь посоветовал поторопиться.
Брехт сразу решил взять быка за рога — мысль о том, что его явно принимают за кого-то другого, не давала ему покоя. Он бегом нагнал барона, когда тот шагал по коридорам замка. Где-то играла медленная печальная мелодия, слышался далекий хор женских голосов, тянущий грустную песню.
— Простите, господин… э-э…
— Барон Клодий, к вашим услугам, — ответил тот. — Простите, что не представился сразу, но вы, наверное, сами знали, к кому едете?
— А… э-э… — Брехт покосился на идущую сзади Сорку — девушка отчаянно кивала ему, — знал, но…
— Вы, наверное, на службе у князя недавно?
— Да! — с облегчением выдохнул Брехт. — Совсем недавно. Это мое… э-э… первое поручение такого рода, и я хочу заранее вас предупредить, что многого не знаю. Вы не могли бы просветить меня? Я боюсь не справиться с заданием и…
— Барон Клодий, к вашим услугам, — ответил тот. — Простите, что не представился сразу, но вы, наверное, сами знали, к кому едете?
— А… э-э… — Брехт покосился на идущую сзади Сорку — девушка отчаянно кивала ему, — знал, но…
— Вы, наверное, на службе у князя недавно?
— Да! — с облегчением выдохнул Брехт. — Совсем недавно. Это мое… э-э… первое поручение такого рода, и я хочу заранее вас предупредить, что многого не знаю. Вы не могли бы просветить меня? Я боюсь не справиться с заданием и…
— Что ж… — Барон остановился наверху широкой лестницы и сжал орку локоть. — Все мы верные слуги князя, но вы имеете право знать… вы еще так молоды… Но вам уже сказали, кем является наш князь?
— Да, — отважно солгал Брехт.
— Тогда вам будет проще понять, что такое церемония выбора невесты… Наше княжество поделено на тринадцать областей — по числу лунных месяцев в году. Каждое полнолуние одна из областей выбирает для князя Терезия невесту. Ею может стать любая женщина или девушка в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, даже поселянка или вольноотпущенная рабыня. Внешность тоже не главное. Единственное условие — она должна быть здорова физически и душевно, и у нее не должно быть детей. В этом месяце очередь столичной области, и жребий выпал на мою единственную дочь.
— И сколько уже у князя жен? — Брехт быстро произвел подсчет в уме и подумал, что их должно быть не меньше тринадцати.
— Ни одной. — Барон испустил тяжкий вздох. — Все невесты… наутро их находят мертвыми!
— Что?
Барон даже вздрогнул от согласованного вопля троих своих гостей.
— Увы, это так! Четыре года назад, когда князь впервые выказал желание жениться, от добровольцев отбоя не было. Раньше именно для тех, кто добровольно желал стать супругой Терезия, и устраивали жеребьевку — и это несмотря на то что наш князь… ну вы же знаете!.. Однако постепенно количество добровольцев стало убывать. И теперь введена обязательная жеребьевка. Участие принимают все девушки, а особая комиссия следит, чтобы никто не увильнул… Эх, ну почему я не согласился на свадьбу своей дочери еще осенью? Ведь у нее есть жених, один из приближенных князя! Нет, я, эгоист, решил подождать, пока моей девочке исполнится шестнадцать лет!.. Ее день рождения послезавтра. Но моя девочка… Простите, — он отвернулся, — я верный слуга князя и исполню свой долг перед короной. Но… это так тяжело! Кроме Клодии, у нас с женой нет других детей, и завтра утром мой дом опустеет… Но прошу вас! Проходите сюда!
Он пошел впереди, глядя в пол. Брехт следовал за ним, время от времени переглядываясь с семенящими рядом Соркой и Льором. Особенно часто он посматривал на девушку. Несколько месяцев назад он уже столкнулся с горем отца, потерявшего единственную дочь, и сейчас испытывал похожие чувства. Желание вмешаться в какой-то момент стало настолько сильным, что он догнал барона и схватил его за локоть, останавливая:
— Скажите, а почему всех девушек находят мертвыми?
На него посмотрели, как на помешанного:
— Из-за князя. Вернее, из-за дракона, который… который живет в… в нем.
Брехт ничего не понял, но кивнул с самым умным видом. Очевидно, у этого Терезия живет дракон, которому он скармливает девушек наутро после брачной ночи. Оригинальный, надо сказать, домашний любимец! Но к чему тогда вся эта тягомотина с выбором невесты? Или другого способа заполучить «продукты питания» нет? Он еще ломал голову над этим вопросом и продолжал напряженно размышлять всю дорогу до часовни, где уже все приготовили для церемонии.
Как выяснилось, его роль сводилась к следующему: он должен выслушать показания трех свидетелей, что именно эта испуганная девочка в траурном наряде и есть дочь барона Клодия, после чего выстоять рядом с плачущей невестой всю церемонию символического бракосочетания (символического потому, что князь-жених отсутствовал) и при этом держать ее за руку. После чего они рука об руку, как настоящие новобрачные, должны отправиться на пир, где орку уже следовало следить, чтобы «счастливые» родители не подменили дочь кем-то другим. То есть не спускать с девушки глаз. И проводить ее в спальню, собственноручно заперев двери и забрав ключи с собой.
«Ага, а потом утром открыть эту дверь и первым переступить порог, чтобы увидеть, что оставляет дракон от очередного „обеда“?» — додумал орк уже про себя.
Пир начался, как настоящие поминки, — с молчаливых тостов, когда все смотрят куда угодно, только не на соседей и не на осиротевших родителей. Брехт сидел за верхним столом с бароном, баронессой и невестой, — точнее, по левую руку от нее. Место справа от плачущей девушки оставалось пустым — для отсутствующего жениха. Сорка и Льор затерялись среди гостей, и Брехт то и дело отвлекался от невесты, высматривая своих подопечных. Как бы их не обидели! Эльф был в женском платье, и еще неизвестно, до чего дойдут подвыпившие гости барона, с перепоя приняв его за девушку. А если среди них окажутся любители мальчиков…
Понемногу вино и развлечения — выступали жонглеры, акробаты, глотатели огня и танцоры — настроили гостей на веселье. Кажется, все забыли, по какому поводу собрались. Зазвучали шутки, смех, кто-то потянулся хватать за подолы служанок.
Одним глазом высматривая своих подопечных, другим Брехт нет-нет да и посматривал на юную невесту. Девушка практически не притронулась к кушаньям — в самом деле, какой уж тут аппетит, если через несколько часов ты умрешь? Она сидела под траурным покрывалом, опустив голову, и даже вскрикнула, когда Брехт коснулся ее руки.
— Не надо бояться, — промолвил он. — Твой отец сказал, что у тебя есть жених?
Из-под покрывала послышались всхлипывания.
— Я… мы… мы с ним… — только и разобрал орк.
— Почему его нет здесь?
— Не зна-аю. — Она уже откровенно рыдала.
— Почему здесь нет жениха вашей дочери? — повернулся Брехт к барону. — Неужели он не знает о том, что случится с нею?
Барон покачал головой:
— Я сам приказал Гиверту не показываться здесь. Не хватало еще одной смерти. Дракон бы убил и его.
Орк пожал плечами. С его точки зрения, это было признаком трусости со стороны некоего Гиверта: лучше рискнуть и погибнуть, чем остаться жить, когда твоя возлюбленная стала пищей жуткой твари.
— Ему мог запретить сам князь, — в первый раз за долгое время подала голос баронесса. — Гиверт — его приближенный…
А вот это уже похоже на правду. Хотя, с точки зрения Брехта, в таком деле слова ничего не решают. Вот если бы князь приказал арестовать друга из опасения, что тот может помешать…
— Вам пора! — Барон тяжело вздохнул и решительно встал, сразу постарев на несколько лет. — Господа! Пришла пора проводить… проводить невесту на брачное ложе.
В зале сразу стало тихо. Кто-то привстал с места, чтобы лучше видеть, как Брехт и барон под руки сводят с возвышения поникшую девушку. Баронесса осталась на месте — горе матери оказалось слишком сильным, и она просто рухнула на стол, залившись слезами.
Несколько человек последовали за бароном, орком и новобрачной на самый верх одной из башен, где уже была приготовлена комната. Кроме широкой постели с пологом, в ней ничего не было. Заплаканные служанки помогли Клодии раздеться и уложили ее на медвежьи шкуры. Девушка лежала, вытянув руки по швам, нагая, в одежде из распущенных волос, крепко закрыв глаза. Из-под ресниц ее текли слезы. Отец подошел и, наклонившись, поцеловал дочь в лоб.
— Прости, малышка, — прошептал он. — Я плохой отец. Не надо мне было сопротивляться твоим встречам с Гивертом. Прости. И прощай! — С этими словами он повернулся к застывшему столбом Брехту: — Все сделано в соответствии с обрядом. Можете засвидетельствовать…
И бросился вон вместе со служанками.
Брехт тихо попятился, не сводя глаз с белеющего в ночной темноте девичьего тела. Через несколько часов этой девочки не будет в живых.
— Сударь, — уже на пороге догнал его дрожащий голосок невесты, — скажите, вы увидите князя… потом?
— Наверное, — осторожно ответил Брехт.
— Тогда, пожалуйста, передайте Гиверту, что я его очень любила!
— Хорошо, — смутился орк.
Затем в замке щелкнул ключ.
Крепко сжимая его в кулаке, Брехт спустился в зал.
Пока они ходили туда-сюда, прошло несколько тостов, и многие гости были достаточно пьяны. Накачивался вином и барон Клодий, а его супруги не было на месте — баронессе стало плохо, и ее увели служанки. Мрачный орк прошелся вдоль столов, рассматривая людей и ища взглядом своих подопечных.
Да вот же они! Ну малолетние наглецы! Они явно не теряли времени даром! Сорка смущенно кокетничала с каким-то разодетым хлыщом, а второй уже усадил пунцового от стеснения Льора себе на колени и вовсю обнимал. Настроение у орка испортилось окончательно.