— Так, — он решительно подошел и взял девушку за локоть, — мы весь день провели в седле, устали и должны пораньше лечь спать, поскольку завтра на рассвете уезжаем. Забирай своего брата и следуйте за мной!
— Брата? — захлопала ресницами девушка.
— Б-брата? — Хлыщ, на коленях которого сидел Льор, напрягся.
— Да-а! — вызверился на него Брехт. — Это мальчик!
— Ой-ей. — Хлыщ покраснел еще больше, чем давеча Льор, и стал спихивать юного эльфа со своих колен еще энергичнее, чем этого обнимал. Сложность заключалась в том, что теперь уже сам юноша не желал спихиваться и сопротивлялся изо всех сил. Кончилось все тем, что злой на весь свет орк растащил их за шкирки, как двух кошек, взвалил Льора на плечо и решительно зашагал прочь.
Он поставил его на ноги только в коридоре, захлопнув за собой дверь пиршественного зала. Льор суетливо поправлял платье, помятое Брехтом, и орк еле сдерживался, чтобы не надавать ему оплеух.
— Ты что удумал? — зашипел на эльфа орк. — Совсем стыд потерял? Забыл, как жил совсем недавно? С чего вдруг ты так себя повел? За шею его обнимал… А если бы он…
— Ничего бы он мне не сделал, — безмятежно качнул головой юноша, — я же знал, что ты рядом и сможешь меня защитить!
Брехт взвыл. Ну что у него за судьба такая? Вечно кого-то спасать, кого-то защищать! Кого-то…
Он вздрогнул и непроизвольно притянул к себе юношу и девушку. Показалось ему или нет, но…
— Наверху, — одними губами прошептал Льор, и Брехт понял, что ему не послышалось.
— Бегите к себе, запритесь и не высовывайтесь, — быстро приказал он, подталкивая их в сторону гостевых покоев.
Сорка что-то крикнула ему в спину, но орк ее уже не слышал, со всех ног летя по лестницам и переходам на верх той самой башни. Скорее! Скорее! Он может не успеть…
С разбегу он ударился плечом о запертую дверь, и та треснула под его напором. Изнутри послышался слабый девичий вскрик и странные звуки — шуршание, скрежет и хриплое сопение. Потом прозвучал короткий рык.
Брехт ударил снова. Разбитая с первого удара, дверь подалась, и он буквально вломился в спальню, чудом удержавшись на ногах.
На постели, сжавшись и дрожа от страха, скорчилась Клодия, а над нею, привстав на задние лапы, навис дракон. Зверь был до того изумлен появлением орка, что на несколько секунд замер, и Брехт успел рассмотреть своего врага.
Вопреки виденному на картинках дракон был невелик ростом — в холке не больше лошади — и имел более-менее человеческие пропорции. Во всяком случае, на крылатую ящерицу он не слишком походил, и задние ноги у него были длиннее передних, как у людей ноги длиннее рук. Пасть у него тоже была не такая уж огромная, хотя и вооруженная частоколом зубов.
Опомнившись, дракон развернулся к противнику и заревел трубным голосом, расправив крылья и гребень на хребте, чтобы казаться больше.
— Отойди от нее, — рыкнул Брехт. — Иначе я…
В следующий миг дракон атаковал. Он резко выбросил вперед голову, намереваясь схватить неожиданного защитника поперек туловища, но орк встретил его кулаком в нос. Дракон взревел — еще никто и никогда не бил его по морде — и бросился на противника. Брехт ушел от него кувырком, на все лады матеря себя за то, что оставил талгат в своей комнате. Он был практически безоружен. Разве только…
Кровать жалобно хрустнула и накренилась, когда орк, подскочив, дернул на себя один из прикроватных столбиков. Отломав его, он со всей силы опустил импровизированную дубину на голову дракона. Тот взвыл от боли и присел, но в следующий миг ударил наотмашь крылом и сбил орка с ног. Брехт покатился по полу под отчаянный крик перепуганной Клодии. А над ним тут же нависла тяжело дышащая смрадная пасть.
Увернувшись от когтистой лапы, которой дракон намеревался прижать его к полу, Брехт второй раз ударил зверя по носу кулаком. Но этот удар вышел слабее, что лишь разозлило противника. Он все-таки сцапал Брехта передней лапой за перетягивающие балахон ремни и приподнял в воздух, чтобы поудобнее было кусать. Пасть разинулась…
Не желая просто так сдаваться, орк успел в самый последний миг схватиться левой рукой за нижнюю челюсть и вывернуть морду дракона в сторону. Тот дернулся, пытаясь высвободиться.
— Нет!
Неожиданный крик заставил обоих замереть и одновременно оглянуться.
В дверях замерла Сорка. Широко раскрытыми глазами она смотрела на сцепившихся орка и дракона, и Брехт внезапно увидел, как оранжевые глаза крылатой твари выпучиваются от удивления. «Ка-акая девушка!» — казалось, было написано в каждом зрачке дракона крупными буквами. Он забыл о Брехте, об оцепеневшей от ужаса Клодии и во все глаза смотрел на юную магри, которая внезапно как-то странно сгорбилась, скаля зубы и отращивая когти на руках. Из горла ее вырвалось низкое рычание…
И в это время, воспользовавшись моментом, Брехт от души врезал своему противнику в вытаращенный глаз.
Дракон слегка офигел. Во всяком случае, он внезапно взвизгнул, как щенок, которому наступили на хвост, и Брехт принялся от души охаживать его кулаками — сначала только правой рукой, а потом двумя сразу, отчаянно и яростно колотя по морде.
Выпустив свою жертву, дракон попятился, пытаясь прикрыть нос лапами, но орк наступал, с рычанием лупя его снова и снова, не обращая внимания на содранные в кровь костяшки пальцев. Он забыл о том, что перед ним все-таки дракон, что он может рассвирепеть и как следует дыхнуть огнем, что эту тварь мог контролировать князь, что, в конце концов, еще никто и никогда просто не бил драконов по морде!
И опомнился, когда его противник спиной вперед вывалился из распахнутого окна и, неловко взмахивая крыльями, улетел в ночь.
Тяжело дыша, Брехт привалился боком к оконной раме. Разбитые в кровь костяшки пальцев ныли. Болело правое плечо, которым он выламывал дверь. От когтей дракона на груди остались царапины, и разодранный балахон на груди уже покраснел от крови. Но пьянящее чувство победы — такого подвига не совершил сам император Хаук! — поддерживало его, и Брехт даже улыбнулся Сорке, которая подбежала к нему пару секунд спустя.
— Видела, как я его? — не удержался он от похвальбы.
— Зачем ты это сделал? — выдохнула девушка, глядя вслед дракону, который уже успел превратиться в светлое пятнышко в темной ночи.
— Что? — искренне не понял орк. — Прогнал дракона и не дал ему убить невинную девушку? Неужели ты ревнуешь?
— Ты просто дурак! — воскликнула юная магри и саданула кулачком его в плечо. Именно в правое, попав точно по наливавшемуся синяку! — Это не просто дракон! Ты что, ничего не почувствовал?
— А что я должен был чувствовать? — Брехт с шипением растирал больное место. — Я не шаман! Я — воин!
— Именно что воин, — фыркнула Сорка и вдруг прижалась к нему, обхватив руками за пояс: — Хорошо, что ты его не убил…
После чего неожиданно чмокнула его в щеку и убежала прежде, чем он успел ее окликнуть и попросить позаботиться о дочери барона. Пришлось орку самому взять перепуганную девушку на руки и отнести в отведенные для них покои — утром он отведет спасенную дочь к родителям, а сейчас ему зверски хотелось спать.
После той ночи в прошлом месяце, когда Терезий буквально выгнал ее из спальни, Иржита потеряла сон и покой. Досада и негодование, тоска и боль сменялись в ее душе с такой скоростью, что княгиня иногда сама не находила объяснения своим чувствам. Она полюбила подолгу стоять у окна, глядя в ночь, и засыпала только после полуночи. Днем она то старалась избегать Терезия, обиженная на то, как он с нею обошелся, то, наоборот, мозолила ему глаза.
Это опять была ночь полнолуния. Ровно месяц назад она совершила попытку добиться от князя взаимности. Месяц назад произошла очередная церемония выбора невесты, и сегодня князь опять должен отправиться на свадебный пир, с которого вернется «слишком сытым». Иржита прекрасно знала, какие по дворцу бродят слухи, но знала немного больше именно потому, что сама жила во дворце. И однажды подкараулила в коридоре сотника Уртха и задала ему несколько вопросов. Старый орк не счел нужным отпираться, и теперь молодая женщина знала все и даже больше. И с тех пор думала, как это знание можно использовать в своих целях.
Ей не спалось. Она стояла у открытого окна и смотрела на небо. Недавно отзвонили колокола — миновала полночь, но Иржита не сомкнула глаз. Она дождется Терезия, чтобы получить подтверждение своих предположений или опровергнуть их. Она не сомкнет глаз до рассвета. Она…
Она увидела вдалеке светлое пятно и напряглась.
Дракон летел как-то странно, неровно взмахивая крыльями и то и дело забирая вправо, так что его полет получался зигзагообразным. «Пьян или ранен», — несколько отстраненно подумала Иржита и окончательно уверилась, что что-то не так, после того как крылатый зверь промахнулся и чудом вписался в оконный проем этажом ниже. Послышался звон разбитого стекла и треск выломанной оконной рамы.
Иржита подхватила халат, набросила на плечи и со всех ног кинулась вниз. На полу среди осколков и обломков корчился голый Терезий. Плечи и руки его были изрезаны, он закрывал голову руками.
— Терезий! — Иржита бросилась к нему, обняла за плечи и помогла встать. — Что с тобой?
— Ир… Матушка? — слабым голосом пролепетал тот. — Откуда… что вы тут…
— Я услышала шум и прибежала, чтобы помочь. Идем. Ты весь в крови… Что случилось?
— Он… у него такие кулаки… Я никогда прежде… Ох, как же больно!
— Дай посмотреть! — Молодая женщина осторожно усадила князя на лавку и попыталась отнять его руки от лица. — Ой!
Все лицо Терезия представляло собой один большой кровоподтек. От синяков заплыли глаза, кровь из рассеченной брови заливала левый глаз, который вообще не открывался, губы разбиты, нос чуть ли не свернут набок.
— Миленький! — всхлипнула Иржита. — Тебе больно?
— Обидно. Он…
— Погоди, не разговаривай! Я сейчас! Идем со мной!
Княгиня помогла князю подняться и повела в свои покои, где перво-наперво принялась смывать с его лица и плеч кровь и прикладывать к синякам свинцовые примочки и мази. Терезий терпел молча, лишь изредка скрипел зубами.
— Он… он меня… а она…
— Тише! — Иржита прикрыла ладонью его губы и, не сдержавшись, подкрепила свой жест поцелуем. — Не надо ничего говорить!
— Он меня… Я голоден, Иржита! Я…
Две руки внезапно легли ей на талию, подтягивая женщину ближе.
— Я голоден, — повторил Терезий.
— Погоди. — Иржита шлепнула его по пальцам. — Не сейчас…
— Нет, сейчас! — Он силой усадил женщину себе на колени. Глаза его потемнели. — Именно сейчас! Я голоден! Понимаешь, голоден! Иди ко мне!
Его поцелуй был властным и требовательным, и сердце княгини замерло от страсти. Наконец-то! Как говорится, не было бы счастья… Обхватив мускулистую шею Терезия руками, она с готовностью ответила на поцелуй.
— Иржита, — задыхаясь, прошептал Терезий, страстно начиная ее ласкать, — моя Иржита!.. Будь моей, Иржита! Моя дорогая… я голоден… будь моей…
— Я люблю тебя! — воскликнула княгиня. — Мой князь! Возьми меня!
Ей стало вдруг так хорошо и весело. Наконец-то сбывается ее самая главная мечта! Этой ночью она станет сначала любовницей, а потом, когда забеременеет, и супругой князя. Можно ли мечтать о большем? Маленькая страшная мыслишка, что сегодня опять была та самая ночь, мелькнула на краю сознания, но княгиня решительно прогнала ее прочь. Терезий сгорает от страсти, они любят друг друга и будут вместе. Они…
Опустив женщину на постель, князь склонился над нею, лаская и целуя, но вдруг отшатнулся, словно его кто-то с силой дернул за волосы.
— Нет, — в его голосе мелькнул страх, — только не ты… Иржита! Уходи! Пока не поздно, уходи! Беги! Спасайся! Ну?
— Нет! — Она протянула к нему руки, силой удерживая возле себя. — Я люблю тебя, и я останусь с тобой, Терезий!
— Ты сама не знаешь, чего просишь! Я — чудовище! Я — зверь! Я убью тебя, если ты не уйдешь! Я…
— Замолчи! — Она притянула его голову к себе и поцеловала. — Молчи и люби меня!
Когда их губы разъединились, взгляд Терезия блуждал, как у пьяного, а все тело сотрясала крупная дрожь.
— Иржита, — промолвил он изменившимся голосом, — я голоден, Иржита! Голоден!
— Тогда иди ко мне, и я утолю твой голод!
Они вцепились друг в друга, лаская и целуя, но внезапно Терезий выгнулся. Тело его напряглось, он запрокинул голову и зарычал. Глаза его вспыхнули, как два угля.
— Ы-ы-ы-ы, — застонал он.
— Что такое? — Иржита потянулась к нему. — Тебе больно?
В этот миг тело князя стало меняться. Под руками молодой женщины корчилась в судорогах живая плоть, увеличиваясь и обрастая чешуей. С шелестом распахнулись два крыла, с хрустом вытянулись челюсти, на пальцах прорезались когти — и вот уже над оцепеневшей Иржитой склонился самый настоящий дракон.
— Я голоден! — прорычал он голосом Терезия. — Голоден!
— Нет! — все поняв, закричала Иржита, делая отчаянную попытку спихнуть с себя огромного зверя. — Нет!
Но было поздно. Задняя лапа раздвинула ее ноги. Что-то горячее и твердое вонзилось в ее лоно, и женщина закричала от жуткой, сводящей с ума боли.
Несмотря на позднее время, Уртх не спал. Совесть не позволяла ему передоверить дело подчиненным, и сотник сам стоял на часах у порога комнаты, где содержался под арестом Гиверт. Старому орку было безумно жаль обоих парней, которых он по-своему любил. Терезий был для него как сын, его друг Гиверт — вроде племянника. И сегодня ночью из-за родового проклятия, касающегося лишь одного из них, оба станут несчастны.
Впрочем, Терезия Уртху было жальче всего как раз потому, что у самого орка с этим все было в порядке. Вот уж судьба у парня! Несчастный юноша никогда не любил женщину! Он просто не мог этого сделать физически — в самый неподходящий момент звериное естество брало над ним верх, и Терезий превращался в дракона, который просто-напросто убивал своих любовниц. Молодому князю была уготована участь вечного девственника. С возрастом позывы плоти никуда не делись. А князю нужно позаботиться о наследнике: у него ответственность перед целым княжеством!
Самое печальное — или радостное, кому как! — заключалось в том, что где-то на белом свете жила девушка, предназначенная ему судьбой. После того как первые несколько невест скончались, уничтоженные драконом, Уртх погадал Терезию, и руны дали странный ответ. Да, где-то есть девушка, которая должна стать его женой и матерью его детей. Но где она и кто — неизвестно! Руны по очереди указывали на пустыню, горы, море, город, людей, эльфов, орков, даже на троллей и драконов, но не давали однозначного ответа. Впрочем, на город — или, вернее, города — руны показывали достаточно часто, чтобы можно было понять — нареченная Терезия где-то среди людей.
С тех пор князь искал. Каждый раз, когда жребий являл ему очередную избранницу судьбы, он верил, что поиски окончены, и каждый раз убеждался в обратном, когда очередная жертва расставалась с жизнью. Конечно, поиски можно было прекратить — и спасти несколько десятков невинных жизней, — но это означало бы лишить князя надежды. А Уртх слишком сильно любил Терезия.
В раздумьях о несчастной судьбе своего любимца, старый сотник полез в вещмешок за гадательной шкурой и мешочком с рунами. Но прежде чем он развязал его и сосредоточился на вопросе, в коридоре показалась странная фигура.
Человек еле брел, держась руками за стену и едва не падая на каждом шагу. С первого взгляда Уртх узнал Терезия и вскочил, кидаясь навстречу молодому князю, который выглядел просто ужасно. Мало того что у него было разбито и опухло от синяков все лицо, так еще сам он был в крови — губы, плечи, руки, чресла…
— Что? Что такое? — Орк с тревогой заглядывал в лицо Терезию.
Добравшись до заветной двери, князь с коротким стоном сполз по стене на пол.
— Отопри, — непослушными губами приказал он.
Уртх бросился выполнять приказ.
Несмотря на поздний час, Гиверт не спал. В одежде, осунувшийся, он вскочил на ноги, едва дверь распахнулась.
— Выходи!
Бывший разбойник сделал несколько быстрых шагов и едва не споткнулся о сидящего на пороге Терезия. Кровь на лице и теле друга заставила его побледнеть и отшатнуться.
— Ты… Ты все-таки это сделал?
Оружие у него отобрали при аресте, и Гиверт бросился на Терезия с голыми руками, но наткнулся на выброшенный вперед кулак Уртха и отлетел назад.
— Нет! — тихо воскликнул князь. — Это Иржита…
— Что?
— Иржита, — Терезий вытер с губ кровь и посмотрел на свою ладонь так, словно впервые увидел. — Я не смог… У меня даже близко не получилось подойти к Клодии, Гиверт. Я вернулся голодным, и она… мне подвернулась она. И я ее убил! Как всех! Как всегда!
Он закрыл лицо руками и тихо застонал.
— Это она тебя так отделала? — Уртх опустился на пол рядом с князем и осторожно осмотрел его разбитое лицо.
— Нет. Там был кто-то из ваших, Уртх!
— Что?
— Кто-то из орков. Ты посылал моего представителя в замок барона Клодия?
— Никого я не посылал! И все наши находятся в казарме! Конечно, кто-то мог свалить в самоволку, пользуясь тем, что меня нет на месте, но… Я могу проверить! — задумался сотник. — Если это кто-то из наших… Это он тебя так отделал?
— Да. Ох, какие у него кулаки! Я думал, он меня совсем прибьет!.. Еле спасся…
— Если это кто-то из наших, — мрачно промолвил сотник, — сидеть ему на гауптвахте до конца года. Поднять руку на своего князя!
— Сомневаюсь, что ты просто так засадишь его под замок, — проворчал Терезий, — он наверняка в драке стоит пятерых, а то и десятерых. И думаю, вряд ли это кто-то из сотни. Я не заметил у него татуировок. Да и одет он был по-другому. Скорее, какой-нибудь одиночка…