Продолжая размышлять, Ретьорф сделал несколько шагов к двери, когда за спиной послышался шорох. Он даже вздрогнул. Звук повторился.
— Н-х… н-не х…
Ретьорф медленно обернулся: его «мертвое тело» открыло глаза и смотрело на него вполне осмысленным взглядом.
— Н-не ух-ходи, — тихо шевельнулись губы.
Впервые в жизни знатный альп почувствовал что-то вроде настоящего животного страха.
— Кто ты?
— Кас-пар, — выдохнул его собеседник. — Мы с… с тоб-бой… поменялись телами…
— Как? — Ноги подкосились, и лэд скорее шагнул вперед и оперся на край постели, чтобы не упасть.
— Так… надо, — еле слышно прошептали губы, еще недавно принадлежащие ему. — На те-бе чары… Снять не получилось, и я… хочу изнутри… Пыта-юсь. — Он прикрыл глаза и еле слышно застонал: — Побудь… со мной!
Рука, бессильно лежащая на покрывале, слегка шевельнулась. Ретьорф в тихом ужасе уставился на эту руку — сама мысль о том, что можно дотронуться сейчас до себя самого, показалась ему дикой.
— А почему ты обращаешься ко мне на «ты»? — спросил он.
— Потому, что ты — это я, — не открывая глаз, прошептал Каспар. — Пока…
— И как долго будет длиться это «пока»?
— Н-не знаю. Чары слишком сильные… Тебе нужна помощь… и защита.
Четкий план родился почти сразу, и Ретьорф встал. Сделал знак своему… э-э… двойнику лежать тихо и выскользнул в коридор.
Совершая привычные движения — ходят-то все одинаково! — тело быстро и легко доставило его до помещения, которое занимал его врач. Ну, быстро на самом деле не получилось — лэд понятия не имел, в какой части западного крыла поместили магри, — но счастье ему улыбнулось: на одном из поворотов он буквально налетел на одноглазого эльфа, спутника Каспара.
— О! — приветствовал его Тан. — Ты уже на ногах? А где… этот? Как себя чувствует?
— Плохо, — решил с ходу взять быка за рога лэд. — Вот что, Таннелор, немедленно собирай вещи… Вы, эльфы, хорошие следопыты… Так вот, несколько дней назад в патруль ушел капитан охраны Шайрьеф — куда-то в горы, в приграничье, за хребет. Он вас… в смысле, нас сюда и доставил… Так вот, разыщи его где хочешь, и пусть он немедленно мчится сюда! Это очень важно! Вопрос жизни и смерти! И никому — под страхом казни! — не рассказывай, куда и зачем ты направляешься! Собирайся немедленно!
Тан некоторое время пристально смотрел единственным глазом в лицо магри.
— Ты не Каспар, — наконец констатировал он. — Что случилось?
— Потом! Все потом! Просто доставь сюда капитана Шайрьефа, и я все объясню!
Еще несколько секунд эльф буравил взглядом лицо магри, а потом повернулся и неохотно направился прочь.
— Да! — долетел до него возглас. — Передай всем, чтобы лэда Ретьорфа не беспокоили!.. И его врача-магри тоже!
— Будет сделано, — усмехнулся эльф, — милорд…
Шайрьеф не мог поверить, что это все-таки случилось! Казалось, это всего лишь дурной сон, и он вот-вот проснется, но минуты ползли, а все вокруг оставалось реальным.
Он попал в плен! Он, капитан личной охраны одного из самых высокопоставленных лэдов, несколько раз участвовавший в войнах с горными троллями и ходивший в набеги на темных альфаров и подземников, прошедший огни и воды патрулирования, дабы обезопасить границы страны от снежных монстров, которые иногда спускаются с гор, сражавшийся с мятежниками из младших Гнезд и объявленными вне закона обитателями островов, он попался в плен, как зеленый новобранец!
Шайрьеф сам не понимал, как это произошло. Темнокожий воин одним прыжком оказался прямо перед его носом, что-то прорычал — капитан не понял ни слова, — потом последовал быстрый удар и темнота. А пришел в себя он уже здесь, в пещерке, сидя среди камней со связанными за спиной руками. Нечего было и пытаться развязать на совесть сработанные узлы. Хотя их в Академии учили справляться с любыми путами, этот способ вязания веревок Шайрьефу был незнаком. Все же какое-то время он упорно потратил на то, чтобы хотя бы ослабить петлю на запястьях.
Сидевший напротив него человек — именно человек, худощавый, темноволосый, с бронзовым загаром моряка, — улыбнулся и что-то произнес.
— Не старайтесь! Это морской штормовой узел, — тут же перевел мелодичный голос, выговаривавший слова с заметным акцентом, но тем не менее достаточно понятно.
Шайрьеф немедленно обернулся и увидел юношу-эльфа. Он сидел на корточках у маленького костерка и шевелил палкой в углях. Рядом оказались еще три человека. Все были вооружены, но, как наметанным глазом определил Шайрьеф, в открытом бою он бы с ними справился. Даже со всеми разом. Если бы так не болела голова, а вернее — висок.
— Кто вы? — Капитан выпрямился, стараясь выглядеть как можно солиднее. Хотя о какой солидности может идти речь, когда с него еще и сняли все, кроме нижней тонкой рубашки и штанов! — И что здесь делаете?
— Сидим, — через эльфа-переводчика ответил человек и опять улыбнулся. — Ждем…
— Так вы дождетесь только своей казни! — заявил Шайрьеф. — Вы не знаете, с кем связались!
— Ну, этот пробел легко восполнить. — От входа донесся негромкий гортанный голос. Он говорил с еще большим акцентом, чем юноша-эльф.
Пригнувшись и на миг загородив вход широкими плечами, в пещерку шагнул тот самый темнокожий великан с копьем. Снизу вверх смерив его взглядом, Шайрьеф слегка поежился. Кулаки странного… э-э… воина внушали уважение и трепет. Пожалуй, вот с этим бойцом ему будет справиться намного труднее. Тем более что на его копье — изучив основы боевой магии, капитан мог утверждать это со всей ответственностью, — были наложены мощные чары.
Смуглокожий великан тем временем достал длинный нож, которым он явно не хлеб собрался резать, и проверил пальцем остроту клинка.
— Скажи ему, что сейчас я буду спрашивать, а он будет отвечать! — обратился он к юноше.
Тот нервно облизнул губы, сразу поняв, куда клонит великан.
— Может, не надо, Брехт?
— Надо, милый, надо, — потрепал его по волосам великан и шагнул к связанному Шайрьефу. — Ты можешь не смотреть… Да, кстати, скажи ему, что очень не хочешь наблюдать, как его будут резать, и поэтому…
— Вам это даром не пройдет! — вскрикнул Шайрьеф, который, понимая чудовищный выговор великана по имени Брехт с пятое на десятое, о главном догадался по смыслу. — Вы не знаете, с кем связались!..
— Да? — Великан поиграл бровями и усмехнулся. — Вот сейчас и узнаем!
— Вы за это заплатите! — Шайрьеф рванулся, но широкая длань сгребла его за ворот рубахи. — Меня будут искать… Меня уже ищут!
— Если не будешь сотрудничать, тебя найдут, — проникновенно пообещал Брехт. — По частям.
С этими словами он ловко собрал в горсть волосы капитана на виске, обнажив остроконечное ухо. Продетое в мочку кольцо его живо заинтересовало.
— Эй, Льор! — окликнул он юношу у костра. — Серьги хочешь? Могу подарить!.. Ему они все равно уже не понадобятся…
— Не надо! — вскрикнул тот, падая на колени. Лицо его задрожало — вот-вот заплачет. — Брехт, милый, не надо! Он…
— Твой сородич, понимаю, — серьезно кивнул тот. — Но нам нужны кое-какие сведения! И он их нам выложит, — с угрозой добавил он, обращаясь к пленнику.
— Погоди, — Льор бросился к Брехту и буквально повис на его руке, уже коснувшейся уха Шайрьефа. — Он же сказал, что важная персона! А что, если использовать его как заложника?
Капитан похолодел: «Что? Его? Заложником?»
— Заложником? — эхом озвучил его мысли Брехт и почесал ножом собственное ухо. Такое же остроконечное, разве что чуть-чуть поменьше. — А это хорошая идея… Слышь, ты, важная птица, — он слегка кольнул пленника, — ты — наш заложник. Понял? Надеюсь, ты стоишь достаточно дорого, чтобы на тебя можно было обменять…
Дальше Шайрьеф уже не слышал. Сама мысль о том, что он может стать заложником, то есть хуже, чем рабом, оказалась настолько страшной, что впервые в жизни капитан стражи потерял сознание.
— Чего это он? — оторопел Брехт, когда резко посеревший и закативший глаза капитан обмяк у него на руках, уткнувшись носом ему в грудь. — Я ж его вроде даже не поцарапал… Так, угрожал немножко…
— Знаем мы твое «немножко»! — засопел Льор. — Даже меня оторопь пробрала!
— Малыш, — Брехт спихнул с себя сомлевшего пленника и попытался взъерошить юному эльфу волосы, — ты же знаешь, что тебе я никогда не причиню никакого вреда!
— А я что говорил? — победно подбоченился Роб Рыбка. — Ты все-таки к нему неровно дышишь!..
— Сейчас кто-то у меня совсем забудет, как надо дышать! — угрожающе зарычал Брехт, разворачиваясь к людям.
Моряки поспешили отодвинуться подальше. Далеко не все разделяли решение своего капитана не просто доставить странную пару на север, но и сойти на берег, чтобы поучаствовать в приключении. К тому же в присутствии Брехта все ощущали себя какими-то… маленькими, что ли. Этот громадный орк был выше даже корабельного кока, который смотрел на всех свысока. А уж ручищи-то…
— Знаем мы твое «немножко»! — засопел Льор. — Даже меня оторопь пробрала!
— Малыш, — Брехт спихнул с себя сомлевшего пленника и попытался взъерошить юному эльфу волосы, — ты же знаешь, что тебе я никогда не причиню никакого вреда!
— А я что говорил? — победно подбоченился Роб Рыбка. — Ты все-таки к нему неровно дышишь!..
— Сейчас кто-то у меня совсем забудет, как надо дышать! — угрожающе зарычал Брехт, разворачиваясь к людям.
Моряки поспешили отодвинуться подальше. Далеко не все разделяли решение своего капитана не просто доставить странную пару на север, но и сойти на берег, чтобы поучаствовать в приключении. К тому же в присутствии Брехта все ощущали себя какими-то… маленькими, что ли. Этот громадный орк был выше даже корабельного кока, который смотрел на всех свысока. А уж ручищи-то…
— В общем, так, — Брехт оглядел спутников, — приведите этого в чувство, — он пристроил Шайрьефа на камнях, — и уходим. Нечего рассиживаться!
Совершать привычные движения тело научилось быстро, кое-что удавалось сделать даже с первой попытки.
Все утро Ретьорф потратил на то, чтобы изучить свои новые возможности. Сложность заключалась в том, что у него было мало времени и совсем не было наставника. Тот же магри мог бы хоть намекнуть, чего теперь его хозяину ожидать! Помнится, нечто такое рассказывал Шайрьеф: его не предупредили о магии, которую использовали скальные тролли, и отряд попал в засаду, до последнего не замечая врага.
Раздевшись до пояса, Ретьорф встал в тренировочном зале перед высоким слюдяным зеркалом, внимательно рассматривая свое новое тело. Сложено оно было хорошо. Изучая стройный поджарый торс, прежде принадлежавший магри, лэд сделал вывод, что врач какое-то время посвящал военным упражнениям. Отлично! Значит, не придется начинать все сначала.
Рукопашную стойку тело скопировало довольно легко, как и фехтовальную. Еще лучше! Значит, врач действительно имел дело с оружием. Но не стоит забывать, что сам магри и был оружием, следовательно, его тело по-прежнему таило в себе какие-то скрытые возможности. Лэд покачал головой, вспомнив, как врач двумя пальцами разбил замок, который до него испытывали огнем, магией и сталью.
Боевые приемы рукопашного боя это тело тем не менее выполняло хорошо, но движения были какими-то размазанными, словно у суставов имелся запас гибкости и прочности, которого не было у альпа. «Запомним! — отметил для себя Ретьорф. — Гибкие суставы…» К своему новому телу он относился как к странному оружию, о возможностях которого ему никто ничего не сказал. Уж если продолжать сравнение, то сейчас он знал лишь то, с какой стороны за него держаться, но понятия не имел, для чего это оружие предназначено, — можно ли им только рубить, или еще и колоть, какова сила удара, насколько оно прочно и гибко, как легко отзывается на движения кистью, какие вообще приемы с ним можно проводить…
Он так увлекся изучением своих возможностей, что почти пропустил появление на сцене нового действующего лица и опомнился лишь, когда услышал скрип отворяемой двери. В слюдяном зеркале мелькнуло отражение гибкой девичьей фигуры в кожаном полудоспехе — он закрывал грудь и бедра воительницы двумя широкими полосами, соединенными ремнями.
Сестричка Мью! Как он мог забыть, что она тоже иногда приходит в этот фехтовальный зал!
— Ты? — Девушка прищурила салатовые глаза. — Как ты посмел?
Больше она ничего не сказала, ее правая рука метнулась вперед. В растопыренных пальцах что-то блеснуло, и резкая боль обожгла тело. Вот демоны! Ретьорф схватился за бок, на котором вспухла багровая полоса. Кожа горела, словно на нее плеснули кислотой. А Мью уже скатала огненный бич, который обманчиво слабой змеей шевелился у ее ног.
— Ты оглох, раб? Тебе повторить?
Ретьорф растерялся. Прежний, он непременно «срезал» бы сестренку едким замечанием или, более того, уже схватился бы за оружие, чтобы наглядно продемонстрировать ей, что она ошиблась. Но сейчас он в теле раба-магри. Как поступил бы Каспар? Как поступить ему?
— Простите, госпожа, — выдавил он, ненавидя себя за эти слова.
— На колени! — последовал короткий приказ.
— Что? — не поверил он своим ушам.
— Тебе повторить, раб?
Огненный бич взвился в воздухе, но Ретьорфу больше не хотелось испытать на себе его поцелуй. Тело среагировало едва ли не быстрее разума. Кувырок назад, неловкое приземление на руки — он не ожидал от нового тела таких способностей — потом разворот на пятках, левая рука летит вперед и…
…Огненный бич, обвившись вокруг запястья, натягивается между ними.
На лице Мьюнесс впервые появилось выражение недоумения и растерянности. На ее памяти никто и никогда не мог не то чтобы увернуться от огненного бича, но и остановить его голой рукой! Но ее растерянность быстро сменилась яростью.
— Ты! — прорычала она. — Ничтожный раб! Как ты посмел? Т-ты…
Ретьорф сообразил мгновенно. А тело не такое уж простое! Оно действительно обладает невероятными возможностями! Только вот стоит ли их демонстрировать?
— Простите, госпожа, — он заставил свое тело расслабиться и выпустил конец огненного бича, который тут же, шипя, как настоящая обиженная змея, уполз к хозяйке, — но мой господин будет очень зол, если узнает, что вы меня ударили!
— Я ударила раба! — фыркнула Мьюнесс. — Дерзкого, забывшего свое место раба…
— Но не заложника!
На это у девушки не нашлось возражений. К рабам действительно относились бережно, ибо раб стоил денег, а жизнь заложника ничего не стоила. Раб мог заслужить свободу, заложник получал только смерть.
Мьюнесс что-то сердито проворчала сквозь зубы, и Ретьорф решил пока не обострять конфликт. Он заставил себя поклониться, складывая руки на груди так, как это обычно делал магри:
— Если госпожа позволит, я оставлю ее одну и покину это место…
Поскорее, пока он не выкинул еще что-нибудь столь же подозрительное! И пока сестричка Мью не протерла дырку в его теле внимательным взглядом.
— И ты не хочешь остаться? — Она облизнула губы кончиком языка. — Я как раз хотела разнообразить тренировки…
Ретьорф знал, какое разнообразие его сестра имеет в виду, и поспешил улизнуть, хотя и прекрасно понимал, что этим выдает себя. Он выскользнул за дверь фехтовального зала и торопливо пошел по коридорам и галереям дворца, как вдруг услышал чьи-то шаги и голоса.
Бежать! Немедленно бежать! Мью далеко не глупа и при этом еще и злопамятна. Она не простит инородцу столь явного неповиновения. А он совсем один. И довериться некому! Пожалуй, впервые в жизни лэд задумался о том, как он одинок. Кроме Шайрьефа, возле него не было близкой души. Но капитан — его сводный брат — довольно далеко. Пока этот одноглазый эльф отыщет рейдеров и убедит их последовать за собой, утечет много воды. Что ему делать все это время в чужом теле и в чужом — во всяком случае для магри — мире?
Ноги сами привели его к личным покоям. Мысленно ругая себя на все лады — не стоит терять время! — Ретьорф осторожно подошел к дверям в спальню. Живо ли тело, которое он так долго считал своим? Ведь в нем обитает душа врача-магри… Может, тот еще успеет поведать секреты своей расы? Тогда Ретьорфу будет проще освоиться!
С этой мыслью он осторожно переступил порог.
— Эй! — Голос почему-то дрогнул. — Ты… Ты еще жив?
Странно и немного жутко было видеть распростертое на постели тело. Свое тело. Привычное, родное… и бесконечно чужое.
«А ведь его будут искать!» — мелькнула шальная мысль. Рано или поздно сюда заглянут слуги. Увидят тело господина без признаков жизни и быстро сообразят, что врач и есть виновник всех бед. А если вспомнят, что лэд несколько дней трезвонил о том, что болен, решат, что именно инородец и погубил хозяина. «Зато я узнаю, кому была выгодна моя смерть!» — мрачно подумал Ретьорф.
Ресницы лежащего на постели… э-э… тела затрепетали. Знакомые зеленые глаза безошибочно нашли застывшего на пороге гостя.
— Ты, — шевельнулись сухие обветренные губы, — пришел… Я боялся, что ты ушел навсегда.
— А ты, — Ретьорф сделал шаг в комнату, — чувствуешь себя лучше, раз так бойко разговариваешь!
— Это не так-то сложно.
Странно было со стороны слышать свой голос. Он оказался немного выше, с какими-то визгливыми интонациями. Надо полагать, что и магри слушать себя со стороны было не так уж приятно.
— Гораздо сложнее разобраться с твоей болезнью, — продолжал Каспар.
— Ты все-таки нашел причину? — Ретьорф невольно сжал кулаки. Вернуться в свое тело — что может быть приятнее!
— Пока нет, — Магри испустил долгий вздох и прикрыл глаза. — Послушай, ты должен кое-что для меня сделать…
— Что? — встрепенулся Ретьорф. — Я тебе что-то должен? Не забывайся! Достаточно того, что я позволяю тебе говорить мне «ты»!