— Мы все весьма благодарны вам за гостеприимство, и смею надеяться, что мой краткий визит будет способствовать возрождению старинных дружественных связей между Хоббитширом и Пригорьем!..
После этого он запнулся и кашлянул. Теперь он стал центром внимания всего зала.
— Песню! — закричал один из хоббитов.
— Песню, песню! — закричали все остальные. — Давайте, господин гость, спойте нам что-нибудь такое, чего мы ещё не слышали!
Фродо в растерянности разинул рот и тут же с отчаяния затянул нелепую песню, которую любил Бильбо (и которой гордился, потому что сам сочинил). Песня была про трактир, наверное, поэтому Фродо ее и вспомнил. Вот она вся, а то в наше время из нее знают только отдельные слова:
Ему громко и долго хлопали. У Фродо был хороший голос, а песня пощекотала воображение.
— Где старина Медовар? — раздались голоса. — Пусть послушает. Надо, чтобы Боб научил его кота играть на скрипке, а мы попляшем!
Они заказали еще пива и стали кричать:
— Еще раз, господин невысоклик! Давай! Еще разок!
И они все-таки заставили Фродо хлебнуть из кружки и начать песню сначала, а сами стали подпевать: мотив был всем известен, а слова они подхватывали быстро. Настала очередь Фродо упиваться успехом. Он скакал по столу, а когда второй раз пропел: «Взлетела вслед одним прыжком…», то подпрыгнул высоко вверх — и — трах! — переусердствовал. Попав ногой в поднос с пивными кружками, он поскользнулся — бум! — грохнулся со стола — бах-тарабах! — все открыли рты, чтоб расхохотаться, да так и замерли: певца не стало, он просто пропал, как сквозь пол провалился, и дырки не оставил!
Местные хоббиты вытаращили глаза, повскакивали на ноги и стали громко звать Медовара. Вся компания отшатнулась от Пина и Сэма, которые остались в углу одни, чувствуя на себе мрачные и неприязненные взгляды. Ясно, что многие стали их считать сообщниками бродячего колдуна, а кто его знает, какие у него цели и возможности! Только один смуглый пригорянин смотрел на них так нахально и понимающе, что им стало не по себе. Но вскоре он выскользнул за дверь с каким-то косоглазым южанином: он весь вечер с ним шептался. Привратник Гарри вышел сразу за ними.
Фродо чувствовал себя идиотом. Не зная, как спасти положение, он ползком пробрался под столом в темный угол к Бродяжнику, который сидел неподвижно и бесстрастно, ничем не выдавая свои мысли. Фродо прислонился спиной к стене и снял Кольцо. Как оно попало к нему на палец, он понятия не имел. Он только предполагал, что оно само как-то наделось, когда он резко выдернул руку из кармана, пытаясь удержаться при падении. На мгновение он заподозрил, что само Кольцо сыграло с ним эту шутку. Может быть, оно попыталось себя обнаружить по чьему-то желанию или приказу, уловив его в этом зале? Ему совсем не понравились только что вышедшие люди.
— Ну? — сказал Бродяжник, когда Фродо опять «возник». — Зачем ты так? Наделал куда больше вреда, чем твои друзья словами. Сам влез в беду, собственной ногой — или, лучше сказать, пальцем?
— Не понимаю, вы о чем? — сказал Фродо с досадой и испугом.
— Понимаешь, — ответил Бродяжник. — Но давай подождем, пока переполох кончится. А тогда, господин Торбинс, с вашего позволения, я бы хотел сказать вам пару слов с глазу на глаз.
— О чем? — спросил Фродо, не обращая внимания на то, что прозвучало его настоящее имя.
— О довольно важных делах — для нас обоих, — ответил Бродяжник, глядя ему в глаза. — Может быть, ты узнаешь кое-что для пользы дела.
— Хорошо, — сказал Фродо как бы между прочим. — Я с вами потом побеседую.
Тем временем у камина разгорались страсти. Подбежал рысцой господин Медовар и пытался одновременно выслушать несколько разных мнений о случившемся.
— Я его видел, господин Медовар, — говорил один хоббит. — Вернее, я его не видел. Он растворился, и я видел, как его не видно.
— Неужели, господин Полынник? — недоверчиво произнес трактирщик.
— Точно! — отвечал Полынник. — Я от своих слов не отказываюсь.
— Произошла какая-то ошибка, — сказал Медовар, покачав головой. — Трудно поверить, что такой плотненький господин растворился в прозрачном воздухе! Тем более, что воздух здесь не такой уж прозрачный.
— Тогда где он? — закричало несколько голосов.
— Откуда я знаю? Пусть гуляет, где хочет, лишь бы утром заплатил. Вот господин Тук здесь, совсем не растворился.
— Ну, а я видел, как его не было видно, — упрямо повторял Полынник.
— А я говорю вам, что это ошибка, — повторил Медовар, поднимая поднос и собирая на него осколки посуды.
— Разумеется, это ошибка! — произнес Фродо. — Я не растворился. Я здесь! Сижу себе в углу, беседую с Бродяжником.
Он встал и вышел на освещенное место, но народ расступился в еще большем смятении. Объяснение, что он тихо уполз под стол, как только упал, никого не удовлетворило. Большинство хоббитов и громадин из Пригорья рассерженно удалились, не желая больше никаких развлечений. Один или двое уничтожающе посмотрели на Фродо и вышли, разговаривая между собой. Гномы и два или три чужеземца ненадолго задержались, потом, собравшись уходить, стали прощаться с хозяином, словно не замечая Фродо и его друзей. Вскоре остался один Бродяжник, незаметно сидевший у стены.
Господин Медовар, по-видимому, не очень расстроился. Наверное, прикинул, что народ будет толпиться в его трактире еще много вечеров, обсуждая таинственное происшествие, пока спорить не надоест.
— Что же вы делаете, господин Накручинс? — спросил он. — Напугали посетителей и своими акробатическими номерами посуду мне перебили!
— Приношу извинения, — сказал Фродо. — Я совсем не хотел причинить вам хлопот, это вышло нечаянно, уверяю вас. К несчастью, это несчастный случай!
— Ну хорошо, хорошо, господин Накручинс! Но если вы еще собираетесь кувыркаться, фокусы показывать, или что вы там делали, то лучше заранее предупредить народ, — а главное, меня. Мы тут не доверяем необычным штукам — страшновато, знаете ли. И неожиданностей не любим.
— Обещаю, господин Медовар, что больше ничего такого делать не буду. А сейчас, с вашего позволения, спать пойду. Нам рано выходить. Вы сможете распорядиться, чтобы наши пони были готовы к восьми?
— Не сомневайтесь! Но прежде, чем вы ляжете, господин Накручинс, я бы с вами с глазу на глаз перемолвиться хотел. Я кое о чем вспомнил и должен вам сказать. Сейчас отдам пару распоряжений по хозяйству — и к вам в комнату, если позволите.
— Не сомневайтесь! Но прежде, чем вы ляжете, господин Накручинс, я бы с вами с глазу на глаз перемолвиться хотел. Я кое о чем вспомнил и должен вам сказать. Сейчас отдам пару распоряжений по хозяйству — и к вам в комнату, если позволите.
— Разумеется! — сказал Фродо, но сердце у него упало.
Интересно, сколько еще бесед с глазу на глаз ему предстоит? Они что, все сговорились? Даже добродушная физиономия старого Медовара стала казаться ему зловещей.
Глава десятая. БРОДЯЖНИК
Фродо и Пин с Сэмом вернулись в свою гостиную. Там было темно. Мерри ушел, огонь в камине почти погас. Только раздув угли в пламя и подкинув дров, они обнаружили, что Бродяжник пришел с ними и спокойно сидит в кресле у двери!
— Привет! — сказал Пин. — Вы кто, и чего вам надо?
— Меня зовут Бродяжник, — ответил он. — Ваш друг обещал мне разговор с глазу на глаз, если не забыл.
— Вы говорили, что я узнаю кое-что для пользы дела, — сказал Фродо. — Выкладывайте свою пару слов.
— Даже не пару, — ответил Бродяжник. — Но я потребую свою цену.
— Вы о чем? — резко спросил Фродо.
— Не пугайся! Я расскажу все, что знаю, и дам тебе добрый совет — а ты мне отплатишь.
— Чем же, скажите на милость? — сказал Фродо.
Теперь он заподозрил, что связался с мошенником, и с досадой подумал, что взял мало денег. Негодяй не удовлетворится даже всей наличностью, а отдавать нельзя, еще пригодятся.
— Тем, что тебе по средствам, — ответил Бродяжник, невесело улыбаясь, будто прочитал мысли Фродо. — А именно: я пойду с тобой до тех пор, пока сам не захочу тебя покинуть.
— Да ну? — ответил Фродо, удивившись, но не успокоившись. — Если бы мне даже нужен был еще один спутник, я бы не согласился вас взять, пока не узнал побольше о том, кто вы и чем занимаетесь.
— Прекрасно! — воскликнул Бродяжник, кладя ногу на ногу и поудобнее откидываясь в кресле. — Похоже, ты приходишь в себя, а это уже неплохо. До сих пор ты вел себя слишком беспечно. Очень хорошо! Я расскажу все, что знаю, а ты думай о том, как отплатишь. Может быть, когда ты меня выслушаешь, сам станешь щедрее.
— Тогда выкладывайте! — сказал Фродо. — Что вам известно?
— Слишком много. Слишком много страшных дел, — мрачно ответил Бродяжник. — Что же до твоего дела… — он встал, подошел к двери, быстро распахнул ее, выглянул и медленно закрыл. Потом снова сёл. — У меня тонкий слух, — продолжал он, понижая голос, — и хотя исчезать я не умею, мне приходилось выслеживать очень диких и осторожных тварей, и если я хочу, то могу сделать так, чтобы меня не заметили. Ну так вот, сегодня вечером я был в засаде у Тракта к западу от Пригорья, и видел, как со стороны Могильных Холмов к нему подъехали четверо хоббитов. Не стоит повторять все, что они говорили старому Бомбадилу и друг другу, но одна фраза меня заинтересовала: «Помните, что имя Торбинс упоминать нельзя. Если надо будет меня называть, я — Накручинс». Тут мне стало так интересно, что я последовал за ними сюда. Перелез через Ворота, как только они прошли. Может быть, у господина Торбинса есть веская причина скрывать свое имя, но если так, я тем более посоветовал бы ему и его друзьям быть осторожнее.
— Не вижу, какой интерес пригорянам до моего имени, — сердито сказал Фродо. — А почему оно интересует вас, придется еще узнать. У господина Бродяжника может быть веская причина шпионить и подслушивать; но если так, я посоветовал бы ему объясниться.
— Отлично сказано! — сказал, смеясь, Бродяжник. — Объяснение простейшее: я искал хоббита по имени Фродо Торбинс. Хотел поскорее его найти. Я узнал, что из Хоббитшира он вынес… гм… тайну, которая касается меня и моих друзей.
— Ну, ну, не пойми меня превратно! — воскликнул он, так как Фродо встал с кресла, и Сэм тоже вскочил с сердитым видом. — Я сохраню эту тайну не хуже вас. А хранить надо! — он подался вперед и, посмотрев на них, тихо добавил: — Следите за каждой тенью! Черные Всадники проскакали через Пригорье. Один появился с севера, прискакал по Зеленому Тракту в понедельник, а другой вслед за ним, но с юга, от Неторного Перепутья.
Стало тихо. Наконец, Фродо обратился к Пипину и Сэму.
— Я мог бы об этом догадаться по тому, как нас встретил привратник, — сказал он, — и трактирщик, похоже, что-то слышал. Почему он настаивал, чтобы мы пошли в Залу? И почему мы так глупо вели себя, а не остались здесь сидеть тихо?
— Да, было бы лучше, — сказал Бродяжник. — Я бы не пустил вас в общую Залу, если бы смог, но Медовар не пустил меня к вам, а поручение передать отказался.
— Ты думаешь, он… — начал Фродо.
— Нет, про старину Медовара я ничего плохого не думаю. Он просто не любит непонятных бродяг вроде меня. — Фродо удивленно посмотрел на него. — Похож я на бандита, а? — сказал Бродяжник со странным блеском в глазах. — Но, надеюсь, скоро мы лучше узнаем друг друга. И тогда ты объяснишь мне, что случилось, когда ты кончил петь. Ибо эта выходка…
— Это было нечаянно! — перебил Фродо.
— Разве? — сказал Бродяжник. — Так уж и нечаянно? От этой нечаянности твое положение стало опасным.
— Не более, чем до нее, — сказал Фродо. — Я знал, что эти Всадники гонятся за мной, но теперь-то они, похоже, меня прозевали и ушли.
— На это не рассчитывай! — резко произнес Бродяжник. — Они вернутся. И остальные подъедут. Есть ведь и остальные. Я знаю, сколько их. Я знаю этих Всадников. — Он замолчал, и взгляд его стал жестким. — В Пригорье не всем можно доверять. Например, Билл Хвощ: у него плохая слава. Странные личности бывают у него в доме. Ты, наверное, его заметил в обществе — темнолицый с наглой ухмылкой. Он весь вечер не отходил от одного из южан, и сразу после твоей «нечаянности» они вместе выскользнули за дверь. Не все эти южане пришли с добрыми намерениями, а Хвощ продаст кого угодно и гадость может сделать для собственного удовольствия.
— Кого он собрался продавать, и при чем тут моя нечаянность? — сказал Фродо, все еще не желая понимать намеки Бродяжника.
— Сведения о тебе, неужели не ясно? — ответил Бродяжник. — Кое-кого очень заинтересует рассказ о твоем представлении. После этого твое настоящее имя даже не спросят. Не удивлюсь, если они его услышат еще до конца нынешней ночи. Этого хватит? Отплатишь мне за разговор, как хочешь: можешь брать меня в проводники, можешь не брать. Но, уверяю тебя, я знаю все земли от Хоббитшира до Мглистых Гор, ибо много лет ходил по ним. Я старше, чем кажусь. Могу пригодиться. После сегодняшнего вечера тебе придется избегать открытых дорог: Всадники будут следить за ними днем и ночью. Из Пригорья ты, может быть, сможешь уйти, и пока светит солнце, поедешь вперед, но далеко не уедешь. Они нападут на тебя в пустоши, в темном месте, где никто не придет на помощь. Неужели ты хочешь попасть к ним в руки? Они ужасны.
Хоббиты взглянули на него и с удивлением увидели, что его лицо исказилось, как от боли, а пальцы впились в подлокотники. В комнате стало очень тихо и, кажется, потемнело. Некоторое время Бродяжник сидел, глядя куда-то невидящими глазами, словно блуждал по дорогам памяти или прислушивался к звукам далекой ночи.
— Ну вот! — воскликнул он через некоторое время, проводя рукой по лбу. — Я, наверное, больше знаю о твоих преследователях, чем ты. Ты их боишься, но в тебе еще мало страха. Завтра тебе придется от них бежать, а сумеешь ли ты? Бродяжник может провести тебя нехожеными тропами. Берешь его?
Наступило тягостное молчание. Фродо не отвечал, борясь с сомнениями и страхом. Сэм морщил лоб и не сводил глаз с хозяина. И вдруг выпалил:
— С вашего разрешения, господин Фродо, я отвечу: нет! Этот Бродяжник вас предупреждает и говорит, чтобы вы были осторожнее. Тут я согласен, давайте с него и начнем. Он из Глухоманья, а я о тамошнем народе ничего хорошего не слышал. Он что-то знает, это ясно, но знает он больше, чем следует, и это не причина брать его с собой! Заведет нас куда подальше, — и поминай, как звали!
Пипин вертелся на месте, словно ему было неудобно сидеть. Бродяжник не ответил Сэму, но когда тот замолчал, перевел проницательный взгляд на Фродо. Фродо поймал его взгляд и отвел глаза.
— Нет, я так не думаю, — медленно произнес он. — Я думаю, что ты не такой, каким кажешься. Ты начал говорить со мной, как пригорянин, а потом у тебя голос стал другим. Все же в одном Сэм, наверное, прав: тебе не кажется странным, что ты сам предупреждаешь нас об осторожности, а просишь поверить тебе на слово? Кто ты? Что ты на самом деле знаешь о моем… о моем деле, и как ты о нем узнал?
— Да, ты отлично усвоил урок осторожности, — сказал Бродяжник, хмуро усмехнувшись. — Но осторожность — это одно, а неуверенность — другое. Теперь тебе одному до Райвендела не добраться, и единственный шанс — довериться мне. Решайся. На некоторые вопросы я отвечу, если тебе это поможет принять решение. Но как ты поверишь в то, что я скажу, если ты до сих пор мне не поверил? Однако есть…