— Я тоже входил однажды в Морию, — сказал Арагорн. — Через Ворота Димрилла. И тоже вышел живым. Но там зло, я второй раз не хочу туда идти.
— Я даже первый раз не хочу, — сказал Пипин.
— И я не хочу, — пробормотал Сэм.
— Понятно, — сказал Гэндальф. — Да кто ж хочет? Но вопрос не в этом. Я спрашиваю: кто пойдет, если я вас туда поведу?
— Я! — с готовностью сказал Гимли.
— Я, — хмуро произнес Арагорн. — Ты пошел за мной на перевал, где мы чуть не погибли в снегу, и ни словом не упрекнул меня за выбор пути. Я пойду с тобой, — но ты получил последнее предупреждение. Думаю я сейчас не о Кольце и не о нас, а о тебе, Гэндальф. Берегись переступать порог Мории!
— Я идти не хочу, — сказал Боромир. — Пойду только, если все решат идти. Что скажут Леголас и невысоклики? Наверное, надо выслушать Несущего Кольцо?
— Я не хочу идти в Морию, — сказал Леголас. Хоббиты молчали. Сэм смотрел на Фродо. Наконец Фродо заговорил:
— Идти в Морию я не хочу, — сказал он. — Но не хочу и отклонять совет Гэндальфа. Прошу вас ничего не решать до утра. Утро вечера мудренее. При свете легче думать, чем в этой холодной темноте. Как воет ветер!
Путники оборвали разговоры и притихли. Ветер свистел в скалах и стучал сучьями, будто кто-то живой выл и плакался вокруг них в пустой ночной тьме.
Вдруг Арагорн вскочил на ноги.
— Ветер воет? — воскликнул он. — Да он воет волчьими голосами! Ворги перешли через горы на запад!
— Разве можно теперь ждать до утра? — сказал Гэндальф. — Все как я думал! За нами охотятся! Если мы доживем до рассвета, кто из вас согласится идти ночами, зная, что волки идут по пятам?
— Как далеко отсюда до Мории? — спросил Боромир.
— Ворота были на юго-западе от Карадраса, отсюда миль пятнадцать по прямой для ворона, миль двадцать по камням для волка, — хмуро ответил Гэндальф.
— Тогда давайте тронемся с рассветом, — сказал Боромир. — Ибо волки за плечами хуже орков за горами.
— Согласен! — сказал Арагорн и проверил меч в ножнах. — Но если воют ворги, значит, рядом орки!
— Лучше бы я послушался Элронда, — шепотом сказал Пин Сэму. — Все равно от меня никакого толку. Мало мне досталось от Бандобраса Бычегласа: от этого воя вся кровь стынет. В жизни так страшно не было.
— У меня давно сердце в пятках, господин Перегрин! — прошептал в ответ Сэм. — Но ведь нас еще не съели, и тут рядом народ бывалый и покрепче нас. Не знаю, что там уготовано старине Гэндальфу, но волкам он уж точно не по зубам!
Чтобы иметь хоть какое-то прикрытие ночью, путники поднялись на верхушку небольшого холма, под которым до сих пор сидели. Там, в неровном кольце валунов, переплелись ветвями несколько старых кривых деревьев. Внутри каменного кольца разожгли костер, ибо от волков темнота и тишина все равно не спасли бы.
Они сидели вокруг костра, пытаясь заснуть, но удалось лишь тревожно подремать совсем недолго. Часовые не сомкнули глаз. Бедный пони Билл дрожал и весь взмок. Волки теперь выли со всех сторон, то ближе, то дальше. В самый глухой час ночи холм окружили горящие глаза. Некоторые звери подошли к самым валунам. Там, где кольцо камней прерывалось, вдруг выросла огромная волчья тень. Волк остановился, злобно уставился на них и коротко взвыл, словно был вожаком и призывал стаю напасть.
Гэндальф встал и сделал шаг вперед, высоко подняв Жезл.
— Слушай, пес Саурона! — закричал он. — Здесь я, Гэндальф! Если хочешь сохранить свою паршивую шкуру, удирай, а шагнешь за камни, станешь жареным от носа до хвоста!
Волк оскалил зубы и прыгнул на них. Раздался звон тетивы, спущенной Леголасом. Волк в прыжке хрипло взвыл и рухнул: эльфийская стрела торчала у него из горла. Тут же все глаза вдруг погасли. Гэндальф и Арагорн выскочили на валуны, но холм был пуст: стая ушла. Тьма, окружавшая их, молчала, даже ветер утих.
Ночь подходила к концу; на западе скатывалась к горизонту убывающая луна, временами прячась за рваные облака. Фродо уже начал подремывать, но вдруг очнулся от дикого воя: по-видимому, большая стая воргов молча окружила холм, а теперь, рыча и завывая, собиралась напасть сразу со всех сторон.
— Бросайте сучья в огонь! — крикнул Гэндальф. — Мечи к бою! Встать спиной к спине!
Новое топливо полетело в костер, пламя взвилось длинными языками, и Фродо в его свете увидел множество серых теней, перемахивающих через валуны, а за ними еще и еще. Арагорн метким выпадом проткнул мечом горло крупного вожака. Боромир широко размахнулся и снес голову другому зверю. Рядом с рыцарями, широко расставив крепкие ноги, стоял Гимли, работая топором. Лук Леголаса пел боевую песню.
Гэндальф словно вырос в колеблющихся отсветах костра и напомнил хоббиту грозную каменную статую древнего Короля на вершине холма. Потом он нагнулся, поднял пылающую ветку и сделал шаг навстречу волкам. Звери с воем отступили. Гэндальф высоко взмахнул Жезлом, Жезл ярко вспыхнул белым огнем, и голос мага прогремел громом:
— Наур ан эдрайт аммэн! Наур дан и нгаурхот!
С треском и гулом ближайшее к магу дерево вспыхнуло ослепительным огненным цветком. Пламя переметнулось на остальные деревья. Над холмом заполыхала огненная корона. Мечи и кинжалы разбрызгивали искры и светились. Последняя стрела Леголаса загорелась в воздухе, но успела поразить в сердце огромного вожака волчьей стаи. Стая обратилась в бегство.
Деревья медленно догорали, пока не превратились в пепел, по которому местами пробегали искры. Над холмом склубилось облако горького дыма и темной тенью унеслось прочь в первом проблеске рассвета. Волки не возвращались.
— Что я вам говорил, господин Пипин? — сказал Сэм, засовывая в ножны мечик. — Не на того эти волки напали, он им не по зубам. Ну и чудо устроил! Чуть мне волосы не спалил!
Когда полностью рассвело, от волков исчезли все следы; ни на холме, ни вокруг него не осталось ни одного трупа. Кроме углей и разбросанных стрел ничто не напоминало о ночной битве. Леголас подобрал и рассмотрел стрелы: все были целы, кроме одной обгоревшей, от которой уцелел один наконечник.
— Я боялся этого, — сказал Гэндальф. — Мы имели дело не просто с волками, рыщущими в поисках пищи. Давайте быстро поедим — и сразу в путь.
В тот день погода снова изменилась, словно по приказу неизвестной силы, которой буран был уже ни к чему, потому что они отступили от перевала. Теперь этой силе нужен был свет, чтобы издали заметить любое передвижение в пустоши. Ветер изменил направление в течение ночи, подул с северо-запада, погнал тучи на юг, а теперь утих. Небо расчистилось, стало высоким и синим. Первые лучи бледного солнца над горами они увидели, когда стояли на холме, готовые к дальнейшему пути.
— У Ворот Мории нам надо оказаться до заката, а то мы можем до них вообще не добраться, — сказал Гэндальф. — Это недалеко, но прямого пути Арагорн не знает, ибо он редко бывал в Дубаине и только однажды подходил к западной Морийской Стене, причем очень давно. Ворота где-то там, — продолжал маг, показывая на юго-восток, где горы обрывались к равнине отвесной стеной, отбрасывая черную тень.
Они с трудом различили вдали туманные очертания голых утесов, а между ними, как бы в середине и выше их — большую серую стену.
— Когда мы спускались с перевала, я повел вас на юг, а не туда, откуда мы начали подъем, как вы могли заметить. Таким образом, расстояние мы на несколько миль сократили, но все равно надо спешить — идемте!
— Кто знает, что лучше, — мрачно заметил Боромир. — Найдешь, что ищешь, или Ворота исчезли бесследно, — похоже, что все против нас. Вероятнее всего, мы окажемся между глухой стеной и волчьей стаей. Веди, Гэндальф!
Гном Гимли шел теперь рядом с магом, сгорая от нетерпения поскорее увидеть Морию. Они вместе повели Отряд в горы, пытаясь выйти на единственную старую дорогу, которая туда была проложена вдоль реки Сираноны, или Привратницы, начинавшейся из родника около Ворот. Но то ли Гэндальф ошибся, то ли местность за последние годы изменилась; он надеялся найти речку всего в нескольких милях южнее того места, где они провели ночь; они прошли гораздо больше, а речки не было.
Время подходило к полудню, а Отряд еще блуждал по неровному плоскогорью, усеянному красными камнями, напрасно пытаясь увидеть блеск воды или услышать ее журчанье. Везде было сухо и уныло. Путники тоже приуныли. В безрадостной пустоши не было ничего живого, ни птиц, ни зверей, ни растений, и путники боялись думать о том, что с ними будет, если их здесь застигнет ночь.
Вдруг Гимли, ушедший вперед, позвал их. Он влез на валун и показывал куда-то вправо. Все бросились к нему и увидели узкое и глубокое пересохшее русло. По бурым, красным и серым камням еле сочилась тонкая струйка грязной воды, а по ближнему берегу вилась дорога, местами разбитая, местами едва заметная и, по-видимому, давно забытая.
— Наконец-то! — воскликнул Гэндальф. — Вот она где, Сиранона-Привратница! Интересно, куда девалась вода? Тут же был быстрый и шумный поток. Но идемте скорей! Надо спешить.
Путешественники устали и сбили ноги, однако упрямо шагали по извилистой неровной дороге. Солнце начало клониться к западу. Пройдя еще несколько миль, путники наспех поели, слегка передохнули и пошли дальше. Перед ними хмурились Мглистые Горы, но дорога теперь проходила по глубокой ложбине, и за высокими гребнями видны были лишь дальние снежные вершины.
Наконец, дорога резко свернула. До сих пор она вела почти на юг, вдоль гор, а теперь направилась к востоку. Сразу после поворота встала впереди невысокая скала, саженей в пять, с неровным, словно растрескавшимся верхом. С нее по широкому, вероятно, искусственно вырубленному, желобу скатывалась, почти капала тонкая струйка воды. Раньше тут, похоже, был водопад.
— Да, здесь все изменилось, — сказал Гэндальф. — Но это то самое место. Вот все, что осталось от Ступенчатого Водопада. Если я не ошибаюсь, рядом с ним в скале были ступени, а главная дорога делает несколько поворотов и выходит наверх севернее. Там долина. Она плоская и тянется до Морийской Стены, Сиранона ее пересекала; и вдоль речки от Ворот до Водопада тоже была дорога. Давайте проверим, что там сейчас делается!
Каменные ступени легко нашлись, и Гимли взбежал по ним первым. Следом поднялись Гэндальф и Фродо. Дальше пути не было. И стало понятно, почему пересохла речка. Солнце заходило, западный край неба горел золотом, а перед ними стояло безмолвное черное озеро, которое не отражало ни неба, ни солнца, ни заката. Сираноне, по-видимому, что-то преградило путь, и она разлилась, затопив долину. За мертвой водой высились огромные отвесные утесы. Никаких ворот в них не было, Фродо не увидел даже трещин. Гладкие стены еще отсвечивали в закатном свете.
— Это Морийская Стена, — сказал Гэндальф, показывая через воду. — Некогда в ней открывались Ворота, которые назывались Эльфийскими, ибо к ним вела та самая дорога из Дубаина, по которой мы пришли. Но здесь пути нет. Переплывать под вечер это мрачное озеро, наверное, никто не захочет. Выглядит оно отвратительно!
— Надо идти в обход с севера, — предложил Гимли. — Поднимемся по главной дороге и посмотрим, куда приведет она. Даже если бы озера не было, мы все равно не подняли бы сюда багаж: Билл по лестнице не полезет.
— Беднягу Билла так или иначе в Морию брать нельзя, — сказал Гэндальф. — Подгорные дороги темны, и на них попадаются узкие места, где ему не протиснуться.
— Несчастный Билл! — воскликнул Фродо. — Я об этом раньше не подумал. А Сэму-горемыке каково? Что он скажет?
— И мне жалко, — сказал Гэндальф. — Бедный Билл был отличным товарищем, у меня сердце разрывается от мысли, что мы его вынуждены бросить. Лучше бы мы сами все несли и вообще не брали животного, а тем более этого, которого так любит Сэм. Но решал не я — я только подозревал, что так может получиться.
День кончился, и высоко в небе над закатом появились холодные звезды, когда Отряд, напрягая последние силы, вышел наверх по склону и оказался у озера. В самой широкой части оно было не шире трех фарлонгов. От того места, где они стояли, до его северного края было около полумили, а сколько оно тянулось на юг, видно не было. Но между водой и скалами, окружавшими долину, они заметили узкую полоску суши. Где-то там, милях в двух от них, должны были находиться Ворота. Туда показывал Гэндальф, туда они и поспешили, но Ворота надо было еще найти.
В северном углу у стены путь им преграждал узкий ручей или заливчик, мокрой лапой тянувшийся к скалам. Вода в нем была зеленая и затхлая. Гимли никто не успел задержать — он шагнул вперед, оказалось мелко, едва по щиколотку. За гномом цепочкой пошли все остальные. Идти было скользко, неровное дно заросло водорослями и покрылось илом. Входя в темную воду, Фродо вздрогнул от омерзения.
Когда шедший последним Сэм вывел пони из заливчика на камни, в озере раздался негромкий булькающий звук и всплеск, словно из воды выпрыгнула рыба. Быстро обернувшись, друзья увидели, как по воде расходятся большие круги и какая-то рябь; потом в центре кругов, довольно далеко от берега, что-то булькнуло, и все стихло. Сумерки сгустились, последние проблески заката закрыли плотные облака.
Гэндальф шел быстро, подгоняя остальных, которые еле за ним поспевали. Они уже дошли до узкой полоски суши между озером и скалами — шириной менее дюжины ярдов, она была вдобавок загромождена камнями и осколками скал. Путники пробирались почти под самой стеной, даже иногда хватались за нее руками, стараясь держаться подальше от черной воды. Пройдя так около мили в южном направлении, они неожиданно увидели деревья. В воде гнили стволы и ветки, остатки давней рощи, а может быть, этими деревьями когда-то была обсажена дорога через долину. Но под самой стеной стояли, словно на страже, два мощных дуба, таких высоких и древних, каких Фродо не только до сих пор не видел, но даже и вообразить не мог. Их могучие корни протягивались от стены к воде. Издали, со ступеней, на фоне громадной стены, они казались кустиками, а здесь высились над головами, как темные молчащие башни с густыми тенями у подножий.
— Ну вот, мы пришли! — воскликнул Гэндальф. — Здесь эльфийская дорога из Дубаина кончается. Дуб был символом жителей этих мест, и они посадили здесь дубы, чтобы отметить границу своих владений; а западные Ворота Мории были вырублены, чтобы поддерживать торговые связи с Владыками Мории. То было счастливое время крепкой дружбы народов Средиземья. Даже гномы и эльфы дружили.
— Эта дружба прервалась не по вине гномов, — сказал Гимли.
— А я что-то не слышал, чтобы эльфы были виноваты, — сказал Леголас.
— А я слышал и то, и другое, — сказал Гэндальф, — и сейчас не буду с вами разбираться, только попрошу вас двоих остаться друзьями и мне помочь. Слышите, эльф и гном? Ворота надо еще найти и открыть, и чем скорее, тем лучше, а то совсем стемнеет! — Потом маг повернулся к остальным и добавил: — Я займусь поисками Ворот, а вы, пожалуйста, приготовьтесь идти в пещеры. Боюсь, что придется здесь распрощаться с нашим славным вьючным пони. Разгрузите его, отложите в сторону теплые вещи — внутри они нам не понадобятся, а оттуда я надеюсь вывести вас на юг, где они тем более не нужны. Распределите между собой все остальное, что нес пони, главным образом провизию и бурдюки с водой.
— Но нельзя же оставлять бедного Билла одного в этом проклятом месте! — воскликнул Сэм, обидевшись и разозлившись. — Господин Гэндальф, я этого не потерплю и точка! Он с нами такой путь прошел, а мы его бросим?!
— Прости, Сэм, — сказал маг. — И пойми. Когда Ворота откроются, ты его в темноту не затащишь, он сам не пойдет. Так что выбирай — или Билл, или твой хозяин!
— Да он со мной за господином Фродо пойдет и в логово дракона! — возразил Сэм. — Это же убийство — оставлять его здесь, где волков полно!
— Надеюсь, что эти волки его не тронут, — сказал Гэндальф, ласково кладя руку Биллу на лоб, и негромко проговорил, обращаясь к пони: — Ты умница, Билл, и в Райвенделе многому научился! Иди, да хранят тебя мои слова. Чутье подскажет тебе дорогу. Ищи места, где есть трава. Постарайся добраться до Дома Элронда или куда сам захочешь.
— Не горюй, Сэм! — добавил маг. — У Билла столько же шансов на спасение, сколько у нас. Может быть, он убежит от волков и доберется домой.
Сэм не ответил. Он грустно стоял возле пони, а Билл, будто понимая, что происходит, вдруг потерся об него мордой и ткнулся губами в ухо. Сэм разрыдался и дрожащими пальцами принялся отвязывать вьюки и швырять их на землю. Остальные сортировали вещи, откладывая в сторону ненужное и деля между собой то, что могло пригодиться.
Когда все было сделано, все стали наблюдать за Гэндальфом, пытаясь понять, чем он занят. Он, похоже, ничего не делал: стоял у стены между двумя дубами, вперив глаза в гладкую поверхность камня, будто надеясь просверлить ее взглядом. Гимли ходил взад-вперед вдоль стены, время от времени постукивая по ней топором. Леголас прижался к камню, словно прислушиваясь.
— Ну вот, мы все готовы, — сказал Мерри. — А где двери? Тут даже их признаков не видно.
— Закрытые гномьи двери не должно быть видно, — сказал Гимли. — Их даже хозяева не откроют, если забыли секрет.
— Да, но секрет этих Ворот предназначался не только для гномов, — вдруг оживился Гэндальф. — Значит, если все осталось, как было, глаза, знающие, что искать, должны найти указания, как их открыть.
Гэндальф подошел к стене вплотную. Самое гладкое место на ней было между дубами, и маг стал водить ладонями по камню, беззвучно шевеля губами. Потом отступил и обратился к спутникам.
— Смотрите! — сказал он. — Вам что-нибудь видно?