Наконец, Гэндальф поднял голову.
— По-видимому, здесь записана судьба дружины Балина, — сказал он. — Это летопись его Похода. Я понял, что записи были начаты тридцать лет назад, когда гномы пришли в Долину Димрилла. Страницы пронумерованы. По-моему, тут обозначены годы от начала Похода. На верхней странице стоит «1/3», то есть «год первый страница третья», а двух первых листов не хватает. Послушайте!
«Мы отогнали орков от главных ворот и из кара…» слово стерлось, край обгорел, должно быть «Караульни». «Мы убили многих, когда светило солнце. Флоин был убит стрелой. Он убил велико…» дальше неразборчиво, а потом: «…Флоина в траве у озера». Следующие две строчки я не могу понять. Дальше: «…отбили двадцать первый зал в северном крыле. В нем можно жить. Здесь…» снова неясно, потом слово «отдушина». И наконец, «…Балин сел в зале Мазарбул…».
— Это значит, «в Летописном Зале», — сказал Гимли. — Наверное, в том самом, где мы сейчас стоим.
— Потом пошли листы, которые прочитать совсем нельзя, — продолжал Гэндальф. — Я разобрал отдельные слова: «золото»… «топор Дарина»… и «шлем». И еще «Балин теперь Повелитель Мории». По-видимому, это конец главы. Потом нарисованы звездочки, начинается следующая повесть. Можно разобрать: «Мы нашли истинное серебро». Потом вижу слова: «…хорошо выковано…» дальше что-то еще… понял! «Мифрил!» и в предпоследней строке: «…Оин… искать верхнюю оружейню на третьем нижнем ярусе…» опять пятно крови… «идти на запад…» и после дыры: «к воротам Дубаина».
Гэндальф замолчал и перевернул несколько страниц.
— Эти страницы очень неразборчиво написаны, наверное, в спешке, и сильно попорчены: при таком освещении не прочтешь, — сказал он. — А потом многих листов не хватает, потому что пошли обозначения страниц с цифрой «5» — «пятый год пребывания в Мории». Постойте… Нет, ничего не разберу. Слишком много пятен. Может быть, когда выйдем на солнце… Ага, вот уже что-то: крупный четкий почерк, и буквы эльфийские.
— Должно быть, Ори писал, — сказал Гимли, глядя в книгу из-под руки Гэндальфа. — Он очень быстро и красиво писал и часто пользовался эльфийским алфавитом.
— Боюсь, что невеселые записи сделал он своим красивым почерком, — сказал маг. — Первое ясное слово здесь «скорбь», конец строки не читается, за исключением обрывка «…чера». Наверное, «вчера», ибо за этим следует «десятого ноября Владыка Мории Балин пал в долине Димрилла. Он пошел один к озеру Зеркальному. Орк застрелил его из-за камня. Мы убили того орка, но много врагов… с востока по Серебрянке…» Дальше настолько выцвело, что я почти ничего не понимаю. Кажется, написано: «…мы заперли ворота…» и «удержали бы долго, если…», потом «ужасный» и «выдержать». Несчастный Балин! Его владычество длилось неполных пять лет. Хотелось бы знать, что произошло потом. Но нам не хватит времени разбирать все записи. Посмотрим самую последнюю страницу.
Маг сделал паузу, потом вздохнул и продолжал:
— Печальная летопись. Боюсь, что все они погибли страшной смертью. Слушайте! «…Мы не можем выйти из пещер. Мы не можем выйти. Они захватили мост и второй зал. Там пали Лони, Фрар и Нали». Четыре строчки совсем расплылись, потом: «…ушли пять дней назад…» Последние строки: «Вода подступает к западным воротам. Страж глубин схватил Оина. Мы не можем выбраться. Скоро конец…» и еще: «…барабаны… барабаны из бездны». Этого я не понимаю. Самые последние слова нацарапаны эльфийской скорописью: «Они приближаются». Больше ничего нет.
Маг замолчал и задумался.
Вдруг каждый из них с ужасом понял, что находится в страшном месте.
— «Мы не можем выбраться», — прошептал Гимли. — Нам еще повезло, что вода в пруду немного отступила от стены, и что Страж Глубин спал в южном затоне.
Гэндальф поднял голову и огляделся.
— Наверное, они вели последний бой у обоих Ворот, — сказал он. — Но к тому времени их оставалось совсем мало, и они погибли. Так закончилась попытка овладеть Морией. Героическое безрассудство! Время для этого еще не пришло. А нам теперь придется проститься с Балином сыном Фундина. Он останется лежать в пещерах своих предков. Книгу из Мазарбула мы возьмем с собой, потом прочитаем. Возьми ее, Гимли, и если сможешь, передашь Даину. Она заинтересует его, хотя очень опечалит. Идемте. Утро кончилось.
— Куда теперь пойдем? — спросил Боромир.
— Сначала назад в Большой Зал, — ответил Гэндальф. — Но мы не зря здесь побывали. Теперь я знаю, где мы: в Зале Мазарбул, как подтвердил Гимли; а Большой Зал — это тот самый Двадцать Первый в северном крыле. Значит, идти отсюда надо коридором, который начинается под восточной аркой — вправо, на юг, и вниз. Двадцать Первый Зал находится на седьмом уровне над Воротами. Возвращаемся в него!
Не успел маг проговорить последнее слово, как они услышали раскатистый удар в чреве горы: Бум-м!.. Грохот прокатился глубоко под ними, и каменный пол под ногами задрожал. Друзья в тревоге бросились к дверям. Дум-думм! — загремело снова, будто чьи-то великанские руки превратили гулкие пещеры в огромный барабан. Потом воздух словно лопнул, и по Мории эхом рассыпался голос большого рога. Рог звучал совсем близко, в соседнем зале, и ему уже отвечали другие рога, слышались хриплые крики и топот множества ног по коридорам.
— Они приближаются! — закричал Леголас.
— Мы не можем выбраться! — сказал Гимли.
— Западня! — воскликнул Гэндальф. — Зачем я тянул время? Мы попались, как они. Но тогда меня с ними не было. Посмотрим, что…
— Дум-думм-дум-м! — загремели барабаны так, что гора затряслась.
— Попробуйте закрыть и заклинить двери! — крикнул Арагорн. — Но не бросайте мешки. Может быть, еще прорвемся!
— Нет! — сказал Гэндальф. — Закрываться наглухо нельзя. Восточная дверь должна остаться распахнутой, ибо только через нее мы выйдем, если выйдем вообще.
Еще раз пронзительно взвыл рог; шум, топот и резкие крики приближались. Все схватились за оружие, зазвенел металл. Гламдринг светился бледным светом. Мерцал клинок Жала. Боромир подпер плечом западную дверь.
— Подожди! Не закрывай пока! — сказал Гэндальф, одним прыжком подлетая к Боромиру и вставая рядом с ним во весь рост.
— Кто посмел нарушить покой Балина Повелителя Мории?! — громко крикнул он.
Раздался взрыв грубого хохота, словно камни посыпались в колодец, а один громкий хриплый голос поднялся над общим гамом, выкрикивая слова команды.
Дум-м — дум — дум-м-м! — продолжало греметь из бездны.
Гэндальф быстро шагнул к двери в коридор и резким движением выбросил вперед руку с Жезлом. Коридор и зал осветились ярким светом. Маг заглянул в коридор и тут же отскочил назад. Оттуда засвистели стрелы.
— Там орки, их много, — сказал он спутникам. — И обычные, и особо злобные черные урук-хай из Мордора. Они пока попятились, но за ними был еще кто-то, покрупнее. Похоже, пещерный Тролль; может быть, не один. Этим коридором нам не пройти.
— А если они проберутся в другой, то вообще надежды на спасение не останется, — сказал Боромир.
— Отсюда пока ничего не слышно, — произнес Арагорн. Он уже стоял у восточной двери и прислушивался. — От этой двери сразу идет лестница вниз, так что похоже, что эти коридоры не сообщаются. Но бежать неизвестно куда — большой риск. Они за нами погонятся, эту дверь не запрешь — ключа нет, замок сломан, и она открывается внутрь. Надо задержать врагов, да так, чтобы они надолго запомнили Зал Мазарбул! — И Арагорн, нахмурившись, тронул лезвие своего меча Андрила.
Коридор гудел от тяжелых шагов. Боромир быстро налег на дверь плечом и закрыл ее, а потом заклинил обломками мечей и досок. Остальные отбежали к противоположной стене, но уходить было еще рано. Снаружи по двери ударили так, что она вздрогнула и начала медленно открываться. Часть клиньев вылетела. В образовавшуюся щель просунулось мощное плечо и огромная рука с зеленоватой чешуей на темной коже. За рукой последовала такая же великанская нога с плоской беспалой ступней. За дверью стало тихо. Боромир сделал выпад и изо всей силы обрушил меч на руку, но меч зазвенел, отскочил и вырвался из руки гондорца. На нем осталась зазубрина.
А Фродо, не успев сам себе удивиться, вдруг почувствовал прилив неистовой ярости, звонко закричал: «Вперед, за Хоббитшир!», выскочил из-за Боромира, нагнулся и всадил Жало в уродливую ступню. Раздался дикий вой, нога отдернулась, чуть не утащив за дверь Жало. Несколько черных капель стекли с клинка и задымились на полу. Боромир снова налег на дверь всей тяжестью, дверь закрылась.
Коридор гудел от тяжелых шагов. Боромир быстро налег на дверь плечом и закрыл ее, а потом заклинил обломками мечей и досок. Остальные отбежали к противоположной стене, но уходить было еще рано. Снаружи по двери ударили так, что она вздрогнула и начала медленно открываться. Часть клиньев вылетела. В образовавшуюся щель просунулось мощное плечо и огромная рука с зеленоватой чешуей на темной коже. За рукой последовала такая же великанская нога с плоской беспалой ступней. За дверью стало тихо. Боромир сделал выпад и изо всей силы обрушил меч на руку, но меч зазвенел, отскочил и вырвался из руки гондорца. На нем осталась зазубрина.
А Фродо, не успев сам себе удивиться, вдруг почувствовал прилив неистовой ярости, звонко закричал: «Вперед, за Хоббитшир!», выскочил из-за Боромира, нагнулся и всадил Жало в уродливую ступню. Раздался дикий вой, нога отдернулась, чуть не утащив за дверь Жало. Несколько черных капель стекли с клинка и задымились на полу. Боромир снова налег на дверь всей тяжестью, дверь закрылась.
— Почин за Хоббитширом! — воскликнул Арагорн. — Хоббиты, оказывается, больно кусаются! У тебя отличный клинок, Фродо сын Дрого!
На дверь снова посыпались удары. Враги били молотами и дубинками. Дверь подалась, стала, подрагивая, открываться, вдруг распахнулась, и в воздухе засвистели стрелы. К счастью, они тыкались в противоположную стену и падали на пол, никого не задевая. Опять затрубил рог, затопали сапоги, и в зал один за другим полезли орки.
Не счесть, сколько их было. Атака была яростной, но враги получили достойны отпор. Леголас сразу убил двоих, стреляя из лука в горло; Гимли обрубил ноги орку, посмевшему прыгнуть на надгробие Балина; нескольких положили Боромир и Арагорн. Когда упал тринадцатый орк, остальные с визгом попятились к двери и отступили, никому не причинив вреда, если не считать царапины на голове у Сэма, который успел быстро пригнуться и тут же прикончить своего орка, проткнув его мечом из Могильника. Карие глаза Сэма горели боевым огнем; если бы его сейчас увидел Тед Пескунс, то, наверное, отступил бы с почтением.
— Теперь пора! — вскричал Гэндальф. — Пошли, пока Тролль не вернулся!
Однако отступить они не успели. Пипин и Мерри только шагнули на лестницу, когда в зал ворвался громадный, ростом почти с Бродяжника, вожак орков, в черной кольчуге до колен, смуглый, плосколицый, с красным высунутым языком. За ним в дверях толпились орки поменьше. Сверкая горящими, как угли, глазами, вожак размахивал тяжелым копьем. Удар меча Боромира пришелся на его кожаный щит, и сам Боромир оказался отброшенным на пол. Со скоростью жалящей змеи орк нырнул под меч Арагорна, врезался в Отряд и с размаху метнул копье прямо в Несущего Кольцо. Фродо почувствовал сильный удар в правый бок, копье отбросило его к стене и пригвоздило к ней. Сэм с криком бросился к хозяину и обрубил древко копья. Орк выхватил кривой ятаган и направился к жертве, но не успел сделать шага, как Андрил белой молнией обрушился на его шлем и разрубил его вместе с головой. Вожак упал, остальные орки взвыли и бежали; Боромир с Арагорном бросились было за ними, но тут в горе снова грохнуло.
— Дум-м, дум-м-м! — тяжко били барабаны в глубине.
— Пора! — кричал Гэндальф. — Последний шанс! Бегом, спасайтесь!
Арагорн подбежал к упавшему Фродо, взял его на руки, подтолкнул Мерри с Пипином и устремился на лестницу, остальные — за ним. Только Гимли медлил у могилы Балина, опустив голову, но Леголас схватил его за плечо и потащил. Боромир, прежде чем уходить, осмотрел восточную дверь — на ней с обеих сторон висели большие железные кольца, но запереть ее было нечем.
— Я — цел, — задыхаясь, но внятно вдруг произнес Фродо. — Могу идти… сам. Пусти меня!
Арагорн от удивления чуть не уронил хоббита на пол.
— Я думал, что ты убит! — воскликнул он.
— Выходит, что нет, — сказал Гэндальф. — Но нам сейчас некогда удивляться. Все вниз, быстрей, и ждите меня там. Если меня долго не будет, уходите и не жалейте ног. Выбирайте переходы, которые ведут вправо и вниз. Ну!
— Мы не оставим тебя здесь одного! — сказал Арагорн.
— Выполняй, что я сказал! — властно приказал маг. — Мечи здесь уже бесполезны. Марш!
Отдушин на лестнице не было, и они шли на ощупь в кромешной тьме. Лестница была длинной. В конце они оглянулись, но ничего не увидели, кроме слабого мерцания Жезла далеко вверху. Наверное, маг еще стоял на страже у прикрытой двери.
Фродо тяжело дышал и опирался на Сэма, который обнял его одной рукой. Оба напряженно смотрели в темноту. Фродо показалось, что он слышит, как кричит Гэндальф, но слова заглушает расстояние и искажает эхо. Снова задрожали стены и громыхнули барабаны:
— Дум-думм!
Внезапно в дальнем конце лестницы зажглась ослепительная белая звезда, раздался глухой гул, потом тяжелый удар и бешеный барабанный бой. Потом снова стало тихо. По лестнице слетел Гэндальф и упал у ног друзей.
— Кончено! — сказал он, вставая. — Я сделал все, что мог, но встретил такого противника, который чуть меня не одолел. Скорей отсюда! Придется пока обойтись без света, у меня совсем сил нет. Пошли! Где Гимли? Иди со мной рядом и веди! А вы не отставайте. Вперед!
Мало что поняв, друзья, спотыкаясь, побежали за магом.
— Дум-м, думм! Дум-мм! — бесновались барабаны где-то далеко, но звук их стал глуше, хотя, похоже, катился за ними. Других звуков, говоривших бы о преследовании, они не слышали — ни топота, ни голосов. Гэндальф никуда не сворачивал, ни влево, ни вправо. Похоже, что коридор шел в нужном направлении. Время от времени пол под ними понижался или приходилось спускаться на следующий уровень по лестницам — ступеней по пятьдесят и больше. Лестницы теперь представляли наибольшую опасность, ибо в темноте о них можно было догадаться только когда нога попадала в пустоту. Гэндальф ощупывал пол Жезлом, действуя им, как слепой посохом.
За час они прошли милю или чуть больше, преодолев несколько лестниц. Погони не было. Они уже начали надеяться на то, что удастся уйти. Спустившись по седьмой лестнице, Гэндальф приостановился.
— Становится жарко! — задыхаясь, проговорил он. — Наверное, мы уже на уровне Ворот. Скоро должен быть левый поворот на восток. Надеюсь, до него осталось мало. Я очень устал, мне нужно отдохнуть хоть немного, даже если все орчье племя за нами гонится.
Гимли взял мага под локоть и помог ему сесть на ступеньку.
— Что там случилось у двери? — спросил гном. — Ты встретился с тем, кто бил в барабаны?
— Не знаю, — ответил Гэндальф. — Мне впервые встретилось нечто неведомое. Я не мог ничего придумать. Удалось лишь наложить на дверь сковывающее заклятие. Я их много знаю, но все они требуют времени, и даже если получаются, подвинуть заговоренный предмет не удастся, но можно сломать.
Я слышал голоса орков за дверью и ждал, что вот-вот они начнут ее ломать. Что они говорили, я не понял — у них идиотский язык, и слышно было плохо. Но одно слово было ясно: «гхаш», что значит «огонь». А потом в зале оказался еще кто-то: я почувствовал его присутствие за дверью, и орки, похоже, сами испугались и замерли. А он, наверное, схватился за кольцо в двери и почувствовал мое заклятие и мое присутствие. Я не догадался, кто это был, но он угрожал мне, как никто раньше не угрожал. Встречное заклятие было неимоверно сильным, — мое еле устояло. На мгновение дверь даже чуть приоткрылась! Пришлось произнести Формулу Власти. Дверь не выдержала и рассыпалась на куски. Что-то темное, как туча, закрыло с той стороны весь свет, и меня отшвырнуло на лестницу. Тут рухнула все стена, и потолок, кажется, тоже обвалился.
Балин теперь очень глубоко погребен, возможно, что и мой противник тоже… но в этом я не уверен. Зато проход надежно завален. А я совсем без сил. Начинаю приходить в себя… Кстати, что с тобой, Фродо? Мне некогда было тебе об этом сказать, но меня еще в жизни ничей голос так не радовал! Я ведь боялся, что Арагорн несет храброго, но мертвого хоббита.
— Я живой и, по-моему, целый, — сказал Фродо. — На боку, наверное, синяки, все болит, но терпеть можно.
— Ну и ну! — сказал Арагорн. — Я еще не встречал никого, кто был бы сделан из такого крепкого материала, как хоббиты! Знал бы раньше, может, вежливее бы разговаривал с тобой в Пригорянском Трактире! Таким ударом копья можно проткнуть насквозь дикого кабана!
— Меня не проткнули, чему я очень рад, — сказал Фродо. — Я будто попал между молотом и наковальней.
Тут он замолчал. Ему было трудно дышать.
— Ты как Бильбо, — сказал Гэндальф. — Я ему когда-то говорил, что у него всегда найдется в запасе то, о чем никто не догадывается.
Фродо так и не смог понять, был ли в словах мага скрытый смысл.
Путники пошли дальше. Вскоре Гимли, который неплохо видел в темноте, обратил их внимание на какое-то свечение впереди.