Рука была широкая как лопата и такая же сухая и невыразительная, как лицо.
Рукопожатие прекратилось. На миг повисло молчание.
Поляна приоткрыла губы, на лице её выразилось, что она мучительно ищет подходящие слова, но она так ничего и не сказала. «Растерялась, — понял Алей. — Другого ждала… Эх, Ляна!»
— Поляна… — начал он, пытаясь её ободрить.
И наткнулся, как на нож, на взгляд Воронова.
— Поляна уговорила меня прийти, — сказал тот. — Я решил доставить ей удовольствие. Сыграть в эту игру. Вы, я так понимаю, кто-то вроде экстрасенса?
— Лайфхакер, — Алей медленно обернулся к Поляне: та стояла недовольная, надутая. «Летя!» — возмущённо сказала она одними губами.
Тот посмотрел на неё и вдруг улыбнулся.
Хорошо улыбнулся, искренне, светло; лучистые морщинки собрались у глаз, лицо потеплело… У Алея отлегло от сердца. Он успел уже задуматься, как лучше сказать Поляне, что она ошиблась. Но в этом не было нужды.
Летен любил её.
По-настоящему. Безгранично. Навеки.
Но это не было его Пределом.
«Отражённый свет, — рассеянно подумал Алей, прикидывая, с чего начнёт поиск. — Как это красиво. Изумительно… Так и должно было быть. Счастье Поляны невозможно без его счастья. Но его самореализация окажется уж точно не в семейной жизни. А любопытно — где? Отражения должны получиться взаимными, потому что Поляна везде будет с ним».
Ему стало решительно безразлично, что Летен подумает о нём. Главное — чувства Поляны. Пусть ей будет хорошо. Он собирался встретить её будущего мужа как друг, а встретит как профессионал, вот и вся разница.
— Откровенно говоря, я в вас не верю, — сказал Летен. Он больше не улыбался.
— Это неважно, — равнодушно ответил Алей. — Поляна попросила меня вам помочь, я обещал ей.
Поляна закивала, бросая на Летена грозные взгляды.
— Ну, помогите, — с усмешкой сказал тот.
Алей подавил вздох. Клиент обещал проблемы.
— Давайте пройдём в комнату.
Переступая порог, Воронов бесцеремонно окинул взглядом растрескавшуюся побелку на потолке, старый ковёр на полу и потёртую мебель. Алей посмотрел на него косо. Это было уже, в конце концов, неприлично. Воронов видел перед собой тощего хайрастого студента, который выдавал себя за экстрасенса и задурил голову глупенькой Поляне, — пусть так, но открыто демонстрировать своё отношение не стоило.
Поляна пихнула «Летю» локтем, и он снова лучисто ей улыбнулся.
— Садитесь, пожалуйста, — с этими словами Алей плюхнулся в своё кресло с подголовником и скрестил пальцы на коленях.
Летен неторопливо сел. Поляна устроилась на тахте.
— Вы имеете представление о том, что произойдёт? — спросил Алей.
— Поляна рассказала. Вы собираетесь наворожить мне что-то хорошее, — Летен смотрел с иронией.
— Почти так. Но мне нужно будет кое-что о вас узнать.
— Что именно?
Алей помолчал.
— Вы бизнесом занимаетесь? — спросил он.
— Я им не занимаюсь, — сказал Летен. — Я им владею. Занимаюсь я политикой.
Поляна посмотрела на него с гордостью. «Вот как», — подумал Алей.
— А вы кто по образованию?
— Фрезеровщик.
И Воронов добавил с насмешкой, заметив хорошо скрытое удивление Алея:
— Не похож?
Алей отвёл взгляд.
— Это неважно. Летен Истин Воронов, правильно?
— Так.
Алей обернулся к монитору и впечатал имя в строку поиска. Ничего особенного он не получил: бизнесмен, владелец заводов… «газет, пароходов», — мысленно присовокупил Алей; пароходов не было, газет тоже, зато имелась сеть промтоварных магазинов в нескольких городах. Совладелец того-то и того-то, депутат городского законодательного собрания, отметился там-то и там-то. Квадратное невыразительное лицо на фотографиях. Родился в Красноярске в 1972 году, переехал в Листву в девяносто шестом…
Предел — это достижение полной самореализации. Суть Предела сокрыта в мечтах человека. Что может ждать за Пределом сугубо делового, властолюбивого Летена Воронова?
Владелец заводов, газет, пароходов, мистер Твистер, бывший министр… будущий министр, пожалуй что так. Всё довольно просто, цепочка выйдет короткой, поиск не займёт много времени. «Вот и хорошо», — заключил Алей. Он не испытывал желания знакомиться с Летеном теснее.
— Я собираюсь найти ваш Предел, — сказал он, — и взломать его. В просторечии — сломать вам судьбу.
Летен сощурился.
— Любопытно.
— Вы согласны?
Поляна нахмурилась.
— Я же сказал, что не верю в это, — заметил Летен. — Делайте, что вы там делаете обычно.
Алей поморщился. Сквозь спинку кресла, лопатками он чувствовал насмешливый полупрезрительный взгляд. Человек позади ощущался как нечто огромное и холодное… нет, не холодное, другое. Вершина спящего вулкана покрыта льдом, но в глубине его кипят камни. Гора? И не гора тоже. Нечто из металла. Безграничные скрытые силы. Атомный реактор за надёжными экранами, многоступенчатыми защитными системами…
Поляну Алей тоже чувствовал. Она была меньше, в тысячу раз меньше и излучала в тысячу раз больше тепла. Пышущая жаром, как русская печка, прозрачная словно солнечный луч и мягкая как пух, она беспечно пристроилась подле страшного исполина. «Ночевала тучка золотая, — пропела память, — на груди утёса-великана…» Поляна светилась счастьем — и её мрачный возлюбленный рядом с ней становился светлее. Во всём различные, они предназначались друг другу.
Поток ассоциаций, завязанный на субъективные ощущения, считался наименее надёжным методом поиска. Алей ничего и не собирался таким образом искать, просто дал волю любопытству. Хотелось посмотреть на рефракцию света любви.
Свет воистину был прекрасен.
Но даже делая скидку на малую надёжность метода, нельзя было игнорировать крайне странный ответ.
«Это слишком, — думал Алей. — Слишком его много, этого Летена. Какой-то непомерно большой объект в ассоциативной картине. То ли это тоже субъективное? Я что, его боюсь? Нет, не боюсь. Тогда почему так?»
— Много это займёт времени? — спросил Летен.
«Занятой человек, — не без иронии подумал Алей и щёлкнул мышью, возвращаясь на главную страницу поисковика. — Давно не играет в игрушки. Такой бы в жизни к лайфхакеру не пошёл, а пёр бы, как танк, к своему запредельному… и свалился на полпути. Они всегда сваливаются. Ну, Поляна, ну, девчонка, обоих нас застроила! Ладно».
— Не больше часа, — ответил он. — Возможно, меньше.
— Приступайте.
— Летя!.. — донёсся строгий шёпот Поляны. — Ну не надо!..
…Алей смотрел на клавиатуру, рассеянно поглаживая пробел большим пальцем. Потом стал щёлкать по CapsLock’у, глядя на мигание огонька.
На губах его играла недобрая улыбка.
«А не сбить ли с него спесь?» — размышлял он и мало-помалу приходил к выводу, что это отличная идея. Ему было всё равно, что Летен Воронов думает о нём лично, но цеховая честь лайфхакера взывала к отмщению.
Игрушки?
Что ж, сейчас сыграем.
Алей задрал голову, чтобы видеть монитор только вскользь, и наугад щёлкнул по нескольким ссылкам.
Летен Воронов. Поиск. Прошлое.
Совсем недавно он стартовал поисковую цепочку с Летена, сделал это неправильно и получил непонятный ответ, а перед тем прошёл сквозь каскад ассоциаций необъяснимых и жутких. Он так и не понял, почему там оказался отец. Потом Летен явился лично. С насмешкой он смотрел на Алея и на его обшарпанную квартиру. А папа её ремонтировал… десять лет назад. Обои выцвели, потолок надо белить заново. Папа всё делал сам — старался забыть о горах, утолить тоску. Он ещё и кооператив заводил с друзьями. Чем они там торговали, в начале девяностых?..
Кооператив.
Начало девяностых.
Красноярск.
«Есть попадание, — определил Алей. — Идём дальше», — и взглянул в монитор.
Он почувствовал резь в глазах. Так бывало от работы за компьютером; сегодня он не успел просидеть за ним и получаса, но об этом не задумался, а просто на автомате посмотрел в окно, чтобы глаза отдохнули. Со второго этажа вида не открывалось вовсе никакого, зато день-деньской стучались в стекло ветви деревьев, зимой заснеженные, летом — зелёные… «Зелень, — высверкивали обрывистые, точно чужие мысли. — Зелёная крона… роща. Это к чему? Нет, это не сюда».
Взгляд Алея упал на фонарный столб.
Столб.
Столбы.
«Это про что вообще?» — озадаченный, он снова ткнулся в поисковик.
…Зелёная Роща — микрорайон в Красноярске. «Столбы» — заповедник. В выдаче городские порталы, энциклопедии, фотоальбомы. Новости: опасность энцефалитного клеща, горожан просят быть осторожнее, воздержаться от прогулок в лесу. Рядом — последние новости по другим темам. Статистика смертности от сердечно-сосудистых… молодёжные движения… открытие модного магазина… мэр города Камыш Знаменский провёл пресс-конференцию.
Алей закрыл глаза, сполз вперёд, устроившись в кресле полулёжа, и некоторое время молчал. Плечи свело до боли. Помедлив, он закинул руку за спину и с силой надавил на седьмой позвонок. Карусель тусклых и ярких вспышек, означавших верные догадки, кружилась внутри черепа. Алей не понимал, что там к чему — данных не хватало. Но точность и не требовалась.
— Это было весной, — сказал он, не поднимая век. — Красноярские Столбы. Его звали Камыш, он торговал одеждой, у него было слабое сердце. Летен Истин, что с ним случилось?
Повисло молчание.
— Алик? — растерянно пробормотала Поляна.
— Мне нужно настроиться, — соврал Алей. — Чтобы пойти в будущее, я должен опираться на события прошлого.
— Любопытно, — сказал Летен. — А ещё?
Ещё?
Алей открыл глаза и снова взялся за мышь. В голове точно надувался воздушный шарик; казалось, череп заполняется чем-то посторонним, но вместе с тем становится легче. Это означало полную готовность к поиску: снижалась критичность восприятия, замолкал внутренний диалог. Теперь на мониторе был сайт маленькой районной газеты с маленькими районными новостями… Фотографии, много страниц фотографий. Виды микрорайона. Конкурс на самый благоустроенный подъезд. Репортаж о мини-зоопарке — белки, соболя, птицы, сокол на чьей-то перчатке. Цветочные клумбы. Какие-то немолодые люди в оранжевой форме… рассказ о работе дворников.
— Поздняя ночь или раннее утро, — проговорил Алей, сам не поняв, откуда взялось время. Время работы дворников, что ли? — Подъезд одного из домов в Зелёной Роще. Человек по имени Сокол. Он возвращался с работы. Он очень сильно задержался.
Ассоциации кончились. Алей помотал головой. В висках начинало ныть. Слишком мало исходных данных, слишком смутна цель поиска: он хотел найти в прошлом Воронова то, что было для него важно — то, что тревожило его до сих пор. «Что случилось с Соколом?» — спросил себя Алей, рассеянно глядя на монитор.
Рекламный блок с правой стороны: «Проводить своего кумира в последний путь пришли сотни поклонников…» — и фото гроба в венках. Алей щёлкнул по ссылке: на Ваганьковском хоронили прославленного старого актёра.
— Он умер, — устало договорил Алей. — Потом там пришлось потрудиться дворникам… Летен Истин, кто это был?
Тот не ответил.
Алей развернулся на кресле.
Лицо Воронова было удивительно мягким и доброжелательным; сощурившись, он задумчиво смотрел на Алея.
— Ляна, — сказал он, — придумай нам чего-нибудь подкрепиться, а? А мы тут с Алеем Веселиным поговорим.
Поляна удивлённо посмотрела на жениха, потом на друга: оба улыбались. Растерянно она пробормотала «хорошо» и вышла из комнаты.
Летен быстро встал и шагнул за ней. Нагнал в коридоре, что-то пробурчал на ухо. Алей их не видел, только слышал полянин примирённый вздох.
Летен вернулся и аккуратно закрыл за собой дверь.
Некоторое время он молчал, с интересом разглядывая Алея. Тот не отводил взгляда.
— Алей Веселин, — спросил, наконец, Воронов, — кто вам платит?
Алей отрицательно покачал головой.
— Меня попросила Поляна.
— Не ломайте комедию, — спокойно сказал Воронов. — Поляна что-нибудь знает?
— О чём? О лайфхакинге?
Алей ловил себя на том, что совершенно не испытывает страха. Он понимал, что добродушный вид Воронова обманчив, что на самом деле Летен взвинчен и зол: он почувствовал угрозу, Алей наступил ему на больную мозоль. Напряжение звенело в воздухе. Но опасности не было — как будто траектория пули проходила мимо…
Крохотная молния вспыхнула между ушами. «Попадание? — удивился Алей. — Снова?»
Пуля.
Вот что случилось.
Человека по имени Сокол рано утром застрелили в подъезде собственного дома.
— Вы исполнитель, вы мне не интересны, — сказал Летен. — Я хочу знать, откуда у вас информация.
— Я получил её только что, методом предельного поиска. Я лайфхакер. Я же вас предупреждал.
— А я предупреждаю вас, — мягко, едва ли не сочувственно проговорил Летен, — что вы играете с огнём. Вы хоть понимаете, во что ввязались?
— Да, — сказал Алей, глядя ему прямо в глаза. — Я собираюсь сломать вам судьбу.
На скулах Воронова выступили желваки. Он даже не сразу нашёлся с ответом.
— Честно, — тихо заметил он после паузы и спросил: — Ваши требования?
Алей вздохнул и безнадёжно покачал головой.
— Вы не понимаете, — сказал он. — Точнее, не верите. Это ваше право. Я не знаю, кто такой Камыш, понятия не имею, кто и почему убил Сокола. Мне это не интересно. Я хочу только одного — чтобы Поляне было хорошо. Она мой друг. Я взломал её Предел. Она попросила, чтобы я сделал то же самое для вас, потому что она очень вас любит. Я готов выполнить её просьбу. Но если вы не хотите, я не буду этого делать. Я уже спрашивал — вы согласны?
Летен молчал. На лице его ничего не выражалось, блёкло-голубые глаза казались неживыми. Алей равнодушно ждал. Когда он зарабатывал лайфхакингом деньги, среди его клиентов случались люди ещё менее приятные, чем Воронов — этот хоть не впадал в бешенство. Возможно, потом он начнёт проверять хакера Обережа по своим каналам. Пусть проверяет. Никакого вреда от него не будет.
Люди, достигшие Предела, умеют обходить риски. Они почти никогда не попадают в беду. Алею до Предела было как до Китая, но способность предощущать опасность или удачу он уже обрёл — слабую, неясную, но надёжную.
Он посмотрел на Воронова и подумал: «Сейчас согласится».
Летен скрестил руки на груди и медленно усмехнулся.
— Расскажите, на что я подписываюсь.
Алей вырвал листок из большого блокнота.
— По оси абсцисс — время жизни, — заговорил он, вычерчивая линии. — По оси ординат… скажем так, успешность. На самом деле всё намного сложнее. Когда пытались вывести формулу, то дошли до пятидесяти факторов, потом бросили.
Летен слушал молча. Он сидел рядом, облокотившись о компьютерный стол, и заглядывал Алею под руку. Вблизи он казался гораздо старше. Пожалуй, старше своих лет. Светлые волосы пробила седина. Мимика у него была бедная от природы, поэтому морщины не успели появиться, но кожа уже одрябла. «Тридцать восемь, — думал Алей. — Впору пятьдесят дать. Любопытно, кто застрелил Сокола. Не он сам, конечно. Заказал? Что-то, я помню, было про кооперативы…»
Такое он тоже видывал. Когда предельный поиск впервые показал убийство (Алею не было ещё и восемнадцати), он страшно испугался, ночь не спал, а потом бросился к знакомому следователю. Выяснилось, конечно, что данные, полученные таким путём, не могут служить ни уликами, ни поводом для возбуждения дела. Алей, наверно, рехнулся бы от мук совести, не помоги ему приятели на лайфхакерском форуме. Минамото Дейрдре посоветовала просто сделать своё дело — взломать бандиту Предел. Так Алей и поступил. Через месяц убийца пришёл в милицию с чистосердечным.
«Что получится тут… — думал Алей. — Непонятно. Ладно, увидим».
Он провёл ещё две линии, параллельные оси абсцисс, одна — в плюсе по оси ординат, другая — в минусе.
— Это Пределы, — сказал он. — На самом деле их два. В просторечии они называются судьбой. Никакой другой судьбы нет. Приближение к верхнему Пределу означает, что человек… скажем так, нашёл смысл своей жизни. Созрел как личность. Но это ещё не всё.
Он прочертил извилистую линию между Пределами и вывел её за верхний.
— Запредельное, — продолжил он. — Обычно это некая громадная цель-мечта, достичь которой одним только трудом и упорством невозможно. Нужен счастливый случай. На Пределе человек приобретает… скажем так, способность притягивать случай. Это трудно объяснить.
— Мне понятно, — сказал Летен.
— Самостоятельно Предела достигают единицы. Для этого нужно посвятить годы самосовершенствованию. Отказываться от многих заманчивых, но ложных целей, отвергать стандартные сценарии или наоборот, осмысливать и принимать их. Думать, слушать. Это тяжело и сложно. К тому же, внешне запредельное может быть совершенно не похоже на привычный образ успеха. Оно всегда приносит счастье, но счастье у каждого своё.
— А что вы сделали с Поляной?
— Я взломал её Предел.
— Что это значит?
Алей помолчал.
— Ляна очень добрая девушка, — сказал он. — Она бы любила своего мужа, кто бы им ни стал. Ей могло бы повезти больше или меньше, только и всего. Шансы достичь Предела самой у неё были практически нулевые. Её это просто не интересовало. Но она мечтала о великой любви — огромной, до гроба, счастливой. И я решил найти для неё возможность выхода за Предел.
— Без всех этих медитаций? — уточнил Летен.
Голос его как будто дрогнул; лицо оставалось неподвижным, но в глазах проскользнуло что-то странное, светлое. «Он понял, — подумал Алей, — кто он для неё. Пусть. Это хорошо».