- Возьмите его, - командует старший, - и в машину.
Чувство опасности сразу пришло ко мне. Как там показывал приемы староста в моей тюрьме. Резко вскидываю руки назад. Кажется достал, один парень держится за нос, другой свалился на камни. Я отскакиваю и ребром ладони бью по шее того, из носа которого капает кровь. Теперь оба парня лежат на камнях, один еще пытаются подняться, старший немного растерян. Он два раза махнул в мою сторону кулаками. Я уклонился и стал наступать, обманываю его левой рукой и хорошим приемом заезжаю ему в скулу, правой. Парня подбрасывает. Стекла дверей разлетаются вдребезги, он просто улетел в зал ожиданий. Вокруг закричали любопытные пассажиры.
- Парень, - симпатичная девчонка дергает меня за рукав, - беги, мильтоны идут.
Я оглядываюсь. Два милиционера спешили, с площади перед вокзалом, к нам. В мои планы встреча со служителями правопорядка не входила. Девчонка тянет за руку.
- Беги за мной.
Она первая влетает в разбитые двери вокзала и мы, проскочив мимо стонущего на полу южанина, петляем по коридорам с людьми. Опять дверь и мы на перроне. Рядом стоит пассажирский состав. Девушка добегает до девятого вагона.. В дверях стоит с флажками заспанная проводница.
- Варя, - орет моя спутница, - Варя.
- Галька, ты чего?
- Возьми парня.
- Да ты что? Меня начальник поезда вздрючит.
- А его сейчас сцапают мильтоны. Он там черным рожу набил.
- Вечно ты Галка вляпаешься в историю. Полезай быстрей, - командует она мне.
Я залезаю в вагон. Девчонка, которую назвали Галей, быстро смоталась. Через пять минут мимо вагонов бегут два милиционера с чуть прихрамывающим парнем, одним из тех, которые пытались меня остановить перед входом вокзала.
- Ты здесь мужчину не видела, - кричит проводнице милиционер. - Он без вещей, в сером пиджаке, такой... с белыми волосами.
- Не видела.
Группа бежит дальше. Вагон дергается и медленно набирает ход. Когда состав разогнался, проводница закрывает дверь.
- Ну пошли, бедолага, посидишь у меня в купе.
В купе она закуривает.
- А куда мы едем? - спрашиваю я.
- В Алма-Ату.
- Вот черт, мне ведь надо в другую сторону.
- Куда?
- В Москву.
- Это просто. Завтра мы приедем в Алма-Ату, там пересядешь на поезд до Москвы и поедешь обратно, - она затягивается. - А за что ты избил черномазых?
- Приставать стали...
- Правильно сделал, что набил им рожу. Нашему брату от них здорово достается. Терпеть не могу эту сволочь. У тебя деньги есть?
- Есть, но мало.
- Ты зэк? Только что освободили?
- Вроде так.
- За что сидел?
- Не знаю.
- Все вы так говорите, а сколько отсидел?
- Больше года.
Она кивает головой.
- Небольшой срок. Видно не очень то набедокурил...
- Я бы сидел больше, но нашу тюрьму закрыли, всех заключенных отправили по домам.
- Постой, постой, чушь какая то. Ты не врешь?
- Нет. Мы политические. Нас всех выпустил и отправил по домам.
- Бедненькие.
При слове "политические", она поверила.
- Ты сиди здесь как мышка. Я сейчас пойду проверю пассажиров, а потом мы с тобой попьем чаю,
Наступает вечер. Мимо окон проносятся скучные поселки и заросшие или голые степи. Галя раздает спальные принадлежности, я ей помогаю, вытаскиваю комплекты простыней, наволочек и полотенец из мешков. Уже после того, как все в вагоне успокоились, Галя легла подремать. Я сижу напротив и читаю газеты, которые достались от какого то пассажира, сошедшего минут пятнадцать назад. В дверь постучались. Я открываю и тут же ствол пистолета уперся мне в живот. Два человека, с характерными чертами южан, вталкивают меня внутрь. Галя просыпается и отрывает голову от подушки.
- Граждане, вы чего?
- Заткнись, - произнес первый с заметным акцентом.
Толчком ствола в живот, он отталкивает меня на лежанку.
- Сидеть.
Галя с испугом приподнимается и садиться ближе к окну.
- Какая сейчас ближайшая остановка? - спрашивает ее тот, что с пистолетом.
- Не... не... помню... Там расписание... на двери...
- Сабир, посмотри.
Второй спутник открывает дверь и заглядывает за дверь. Между тем, дырочка пистолета смотрит мне в живот. Сабир возвращается и захлопывает дверь.
- Через двадцать минут, Аягуз.
- Отлично. Куда собрались, гражданин Джафаров? - это уже обращение ко мне.
- Я не Джафаров.
- Не надо только пачкать нам мозги. Нам точно сообщили, что вас сегодня выпустят из лечебницы, мы вынуждены десятки ребят пустить по вашим следам. Хорошо догадались проверить и этот поезд...
- Я вам повторяю, я не Джафаров.
- Потом разберемся. Протяните вашу руку. Не эту, левую.
Блеснули наручники и щелкнула стальная клешня на запястье, другую клешню захлопнули на кронштейне столика. Пистолет уперся в висок.
- Сабир, обыщи.
Второй склоняется и ловко обшаривает карманы. Он вытаскивает справку и деньги.
- Больше ничего нет.
Старший удовлетворенно вздохнул и спрятал пистолет под ремень.
- Что там в бумажке. Дай.
Сабир передает ему бумажку.
- Непомнящий Иван Иванович... Ишь как законспирировался.
- Вы кто, милиция?
Они засмеялись.
- Джафаров, мы такая же милиция, как и ты Непомнящий. Неужели ты растерял свое чутье. Раньше бегал от нас, как баран, поймать не могли... На, утрись своей бумажкой и спрячь свои ненужные деньги, а то еще обвинишь нас перед муфтием, что мы тебя ограбили.
Я свободной рукой все рассовываю по карманам.
- Нам скоро выходить, - замечает Сабир.
- Выйдем. - подтверждает старший.
Они присели и слышно, как стучат колеса на стыках.
Мои охранники поднялись.
- Пора.
Этот тип говорит, что я раньше бегал от них. Значит надо бежать и сейчас. Кем же я все таки был?
- Сабир, дай ключ, - старший протягивает руку.
Он берет маленький ключик и сгибается, чтобы открыть наручник, замкнутый на кронштейне столика. Только слышу щелчок и чувствую свободу руки, как тут ребром ладони другой руки ударяю по шее. Хорошо меня потренировал староста, слышен хруст позвонков и тело падает на мои колени. Поднимаю голову и вижу, как Сабир тянет руку за пазуху, я хватаю расслабленное тело, подтаскиваю его на уровне плеч. Грохочет два выстрела и тело в моих руках дергается, как будь то приложили тысячу вольт. Я набрасываю труп на Сабира, они оба падают на лежанку, к вжавшейся в стенку Гале, и пока живой борется с мертвым, делаю рывок к двери и выскакиваю наружу. Теперь в тамбур и там открываю наружную дверь. Поезд замедляет ход. На меня наплывает город, вернее грязный, неряшливый, одноэтажный пригород. Прыгаю в какое то подобие канавы.
Я здорово ударился о столб. Перед глазами запрыгали разноцветные огни. И вдруг картина стала мелко трястись и проясняться...
.......................................................................
- Саша, ты слышишь меня, Саша, - симпатичная черноволосая девушка склонилась надо мной и пыталась травинкой пощекотать нос.
- Ага, попалась, - я схватил ее и притянул к себе.
- Сашка, пусти.
- Ну уж нет.
Я поцеловал ее. Потом перехватил голову и прижал к губам. Она сначала дернулась, чтобы вырваться, потом затихла. Мы не можем оторваться друг от друга. Наконец я освобождаю хватку. Девушка сразу поднимает голову.
- Ну и напугал же ты меня.
- Чего это вдруг?
- Ты же сейчас грохнулся головой с яблони.
- Правда?
Я поднимаю глаза и вижу над собой раскидистые ветки с огромными яблоками.
- А зачем я туда полез?
- Ты что, шутишь? Ты же хотел достать мне яблоко.
- Сейчас достану.
- Неужели тебе хочется встать?
- Нет. Я согласен так лежать все время. До чего приятно чувствовать твое горячее тело.
- Дурак... Все испортил... Неужели нельзя без этого...
- Без этого, нельзя...
И тут я прочел на арабском языке один отрывок из поэмы.
Нет, скажем: эти губы - леденец,
А родинка у рта - индус-купец:
И в леденец, чтоб сделать лучше вкус,
Индийский сахар подмешал индус.
И о ресницах нам сказать пора:
Что ни ресничка - острее пера,
Подписывающего приговор
Всем, кто хоть раз на пери бросил взор...
Она смотрит на меня своими огромными глазами.
- А можно еще?
- Хочешь по-персидски?
- Нет, я плохо понимаю.
Опять читаю ей отрывок...
Нет роз, подобных розам нежных щек;
На подбородке - золотой пушок
Так тонок был, так нежен был, что с ним
Лишь полумесяц узенький сравним...
Девушка заворожена.
- Сашка, откуда ты все знаешь?
- Я же учусь.
- Учишься... Завтра уходишь в армию.
- Я же не по своей воле. Пришла в институт разнарядка, всех парней знающих арабский язык призвать в армию. Вот меня и забрили.
- Неужели на войну? Я слышала в Афганистан наши ввели войска, там теперь такое... Муса вернулся без руки, такие страсти рассказывал.
- Не знаю, куда пошлют. А ты меня будешь ждать?
- Дурачок. Конечно буду.
Она руками обхватывает голову и целует меня. Я проваливаюсь в ее огромные глаза. Вдруг тело девушки на мне вздрогнуло. Она оторвала голову и засмеялась.
- Ты чего?
- Не надо доставать яблоко, оно мне само на спину упало.
- Зейнаб...
И тут...
.......................................................................
- Эй парень, что с тобой?
Я открываю глаза. Полусогнутый старик в рваной поддевке стоит передо мной и толкает меня палкой. Очень здорово саднит лоб. Я трогаю и нащупываю здоровенную шишку.
- Это у тебя что? - опять скрипит старик.
Он палкой тыкает в вывалившийся из под рукава браслет.
- Это? Это меня наградили бандиты, от них бежал.
- Ага, - криво улыбается старик, - поэтому ты и вздремнул у железнодорожного полотна. Здесь ночи бывают холодные, мог бы и простудится. Убирался бы ты быстрей от сюда.
- Уговорил, дедушка. Как мне добраться до шоссе?
- А чего до него добираться. Оно рядом, пройди эти дома и как раз туда попадешь...
- Спасибо.
Дед медленно поворачивается и уходит к домам.
Я привел себя в порядок, выбил от пыли пиджак, кое как почистил брюки, а под колонкой в начале улицы промыл лицо. Чертов браслет наручников болтается на руке и чтобы он был мало заметен, запихиваю его под рукав рубашки. Уже вечереет, из грязной улочки выбираюсь на дорогу. Хорошее асфальтовое шоссе ведет вдоль железной дороги на север. Здесь я простоял около сорока минут, пытаясь подцепить попутный транспорт. Наконец, повезло. Два огонька приближались ко мне из города, я поднял руку. Противно заскрипели тормоза, старенький автобус открыл двери. Я залезаю в него.
- Вы куда? - спрашиваю шофера.
- Маршрутный, на Семипалатинск.
- Сколько до города?
- Восемьдесят рублей.
Я отсчитываю деньги и иду в салон. Пассажиров мало, почти половина мест свободны. Сажусь рядом с девушкой, по чертам лица казашка. Она с любопытством оглядывает меня.
- Вы турист?
- Вроде этого.
- А почему без багажа?
- Зачем он, Бог прокормит и оденет.
Она улыбается.
- Сами то от куда?
- Еду в Москву.
- Это на автобусе то?
- Там, в Семипалатинске на чем нибудь еще, если повезет.
- Далеко ехать. А я в гостях была у дедушки, теперь домой возвращаюсь.
- А чего не на поезде?
- Мне нужно не в Семипалатинск. Не доезжая его, километров пятьдесят. Понимаешь, если по железной дороге, надо сначала до города доехать, а потом обратно. Не выгодно.
- У вас там дом, работа?
- Отец с матерью живут, братья, сестры. А я только что школу окончила, теперь в техникум поступила. А вы кто по специальности?
- Учитель.
Врать, так врать.
- А по какому предмету?
- По истории.
- Вот здорово...
С ней не остановиться, она говорит, заговаривает. За окнами совсем темно и вдруг я чувствую, что начинаю засыпать...
- Эй, да вы спите, - кто то трясет меня в бок. - Ладно уж, спите.
Я пытаюсь вернуть удивительный сон, но ничего не удается, все крутится и черные горы стремительно растут перед глазами. Кто же такая, Зейнаб...?
- Проснитесь. Мне нужно выходить.
Я чуть приоткрываю глаза. Уже светло, солнышко забросило первый луч в окна автобуса. Моя соседка, толкает меня в бок.
- Слушайте, я знаю, кто вы, - шепчет она мне на ухо.
- Кто?
- Вы... вы... заключенный..., бежали из тюрьмы...
- С чего вы взяли?
- У вас на руке наручник... и потом... без багажа...
Я гляжу на руку, чертов браслет блестит из под рукава.
- Да нет. Это... мои друзья пошутили. Защелкнули, а ключ выкину в Сырь-Дарью.
- У вас дурные друзья.
- Какие есть.
- Пропустите.
Я помогаю ей выбраться. Автобус доезжает до крупного поселка, где моя попутчица выходит.
Прошло минут десять и вдруг наш автобус обгоняет милицейская машина. Рука с палочкой просовывается в окно и делает отмашку на обочину. Мы останавливаемся. В машину заскакивают два милиционера и тут же направляются ко мне.
- Выходите, гражданин.
- Но у меня билет...
- Выходите.
Ничего не поделаешь, выхожу. Тут же у автобуса меня бегло ощупывают. Один милиционер заголяет руку.
- Точно наручники. Поехали-ка с нами.
Меня запихивают в милицейскую машину и везут обратно в поселок.
В небольшом милицейском участке, проверяют мою справку. Долго звонят куда то и, не добившись ответа, звонят в больницу из которой выперли. На мое счастье, кто то там нашелся, похоже пресловутая Катерина, и долго объясняла, кто я. Наконец, начальник милиции возвращает мне эту ненадежную бумажку.
- Держите, гражданин Непомнящий. У вас очень сомнительный документ. А теперь расскажите мне, как на вашей руке появился браслет?
- Какие то южане пытались силком меня переправить в Самарканд.
- В Самарканд?
- В Самарканд. Двое парней приковали меня в Алма-атинском поезде к кронштейну столика, а потом когда отцепили, я бежал.
По глазам вижу, что не верит.
- Давайте, мы вам снимем эту вещичку.
Начальник ключом открывает браслет и рассматривает на нем выбитый номер.
- А ведь он действительно не из Казахстана. Хм... Ладно, мы вас сняли с автобуса, мы вас и подкинем на попутке до Семипалатинска. Посидите там во дворике на скамеечке.
Я выхожу из милиции и тут же натыкаюсь на мою попутчицу по автобусу.
- Вас разве выпустили?
- Да.
- Простите меня, это я пошла в милицию и рассказала о вас.
- Вы мне удружили. Теперь до Москвы стало слишком далеко.
Присаживаюсь на скамеечку, она рядом.
- Что же я наделала? А может все к лучшему.
- Нет.
- Знайте что, пошли ко мне, я здесь недалеко живу. Я вас покормлю, голодный небось, а потом решим...
- Мне начальник обещал попутную машину достать...
- Александр Иванович? Я сейчас с ним поговорю.
Девушка исчезает в дверях. Я сижу и мучаюсь. Джафаров, неужели я Джафаров? Кем я был? Сашка, - неужели меня звали, Сашка. А Зейнаб, может это моя невеста, а может быть жена... Господи, еще может у меня есть дети? Где бы мне зацепиться хотя бы за тонкий кончик веревочки. Хлопнула дверь, девушка стоит передо мной.
- Пойдемте. Я договорилась с Александр Ивановичем. Завтра отправляется фургон с картошкой в Свердловск, вас прихватят.
Я поднимаюсь, она берет меня за руку и тащит за собой.
- Вы можете меня звать Галиной. Александр Иванович, говорил, что вы были больны и теперь после лечения добираетесь домой. Вас он назвал, кажется, Иваном...
- Это так.
Мы доходим до сада, в глубине которого мазанка..
- Это мой дом.
Меня встречает семья Галины: отец, мать, брат и две сестры. Похоже они приняли меня за хахаля дочери и естественно ухаживали, как за будущем зятем. Стол ломился от яств и самодельного вина. После еды, я и Галина уходим в сад.
- Нехорошо как то получилось. Твои родители подумали, что я твой парень.
- Ну и что? Должен же быть у меня парень.
- Наверно, но причем здесь я?
- Извини. Подумала, зачем тебе быть бродягой. Ты сильный, грамотный. Александр Иванович говорил, что болел, зато сейчас здоров. Так может тебе нужна будет рука поддержки? Я буду рядом.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать, через семь месяцев будет восемнадцать.
- Ты очень серьезная девушка, раз думаешь о таких вещах, но у меня своя жизнь. Я много тебе не могу сказать, но увы, остаться здесь не могу.
Она не обиделась, только взяла меня под руку и сказала.
- Давай, до твоего отъезда будем делать вид, что мы нравимся друг другу.
- Давай.
Уже под утро меня кто то трясет.
- Иван, проснись.
- Кто здесь? Что такое?
- Это я, Галя. Сюда пришел милиционер от Александра Ивановича. Там, в наше отделение милиции наехало начальство, ищут тебя.
- Что за дьявол. Причем здесь ваше начальство?
- С ними несколько южан...
- Мне надо идти к вам в милицию?
- Нет. Александр Иванович сказал им, что ты уехал вчера на попутной машине. Просил мне передать, чтобы ты сейчас же исчез.
- Как же они узнали?
- Милиционер сказал, что автобус прибыл в Семипалатинск, а там все перекрыто, искали тебя и естественно, пассажиры сообщили, что похожего парня ссадили у нашего поселка.
- Ну вот. Ты кажется мне обещала машину с картошкой.
- Обещала. Идем со мной. Я боюсь тебя оставлять, как бы не пришли к нам сюда в гости и... не накрыли.
- Хорошо. Пошли.
Мы крадемся с Галей по саду, перепрыгиваем несколько заборов и попадаем в весьма неряшливый, запущенный участок с развалюхой мазанкой. Она уверенно идет к дому и стучит в дверь.
- Карим. Ты спишь, Карим.
В двери высовывается старуха.
- Это ты, попрыгунья? Дай парню отдохнуть.
- Он мне обещал выехать раньше.
- Что то не помню этого.
Старуха исчезает и появляется заспанный парень.
- Тебе чего, Галка?
- Где твоя машина?
- Здесь в сарае.
- Тогда собирайся и срочно уезжай.
- Что такое? - испугался парень.
- К Александру Ивановичу приехало какое то начальство. В Семипалатинске накрыли группу, которая подделывала талоны техосмотра. Вот эти, которые понаехали... сегодня должны перепроверить здесь всех шоферов.
- Вот дьявол. Тебя прислал Александр Иванович?