Витень торжественно вступил в Полоцк, впервые в жизни получив победу как подарок.
Горожане восторженно приветствовали литвинов, кидали вверх шапки, истово крестились, читали православные молитвы. В церквях звонили колокола, и благообразные бородатые священники вышли встречать победителей не как захватчиков, но как освободителей – с иконами и пением, в златотканых ризах.
Так, без боя, без сопротивления, великий князь литовский овладел одним из крупнейших соседних княжеств. И богатейших, что тоже очень важно.
На мосту через Полоть, под грудой тел он приказал сыскать Фридриха фон Штайна. Противник достойный, но, как и все крестоносцы, излишне самонадеянный. Годами Тевтонский Орден накапливал силы, захватывая все больше и больше земель в Померании, Латгалии, Восточной Пруссии, Ливонии. Разрозненным племенам, населявшим те края, трудно было противостоять несокрушимой военной мощи рыцарей. Не могли с ними справиться и мелкие князьки, предпочитая приносить вассальную присягу гроссмейстерам – будешь ограничен в свободе, зато спасешь жизнь и какую-то часть наследного удела. Долго и почти безнадежно бился с тевтонцами Владислав Локоток – князь Куявии и Добжыни, Великой Польши и Поморья. Только у поляков своих забот хватало – у них вечные свары между князьями, ни один король всем сразу угодить не может, а потому междоусобицы следуют за междоусобицами. И только он, Витень сын Будивида, умудряется дать немцам отпор. Но тевтонцы, по мере того как Орден становился сильнее и богаче, слишком сильно уверовали в собственное всемогущество. Однажды эта вера, не сомневался князь, сослужит им плохую службу. Лишь бы удалось хотя бы на время объединиться их восточным противникам.
Верхний замок тоже оказался очищенным от ливонцев без малейших усилий со стороны литовского войска. К тому времени, как Витень с ближайшими соратниками и малой дружиной поднялся на холм, там оставались лишь полочане и немного мертвых немцев. Все больше пешие кнехты, ибо рыцари и сержанты погибли с командором в последней безнадежной атаке.
И все же без загадок этот славный день не обошелся. У самого крыльца княжьего терема лежал на боку опрокинутый балок, из которого кто-то выпряг лошадей. Очень поспешно выпряг, разрезая постромки и супони. В двух шагах от повозки Витень увидел тела нескольких человек в одежде, сильно отличающейся от нарядов местных жителей. Да и с ливонцами или рижанами их не спутать. Короткополые зипуны, отделанные полосками из шкуры молодого барашка, лохматые шапки, украшенные перьями, кривые, словно у ордынцев, сабли. Мадьяры, как пить дать. Венгерские рыцари частенько наведывались в Литовское княжество, ища службы, приезжали и купцы. Да, наверняка, мадьяры – скуластые, чернявые. Один – знатного рода – убит саблей в висок, двое истекли кровью от колотых ран. Вот хороший повод поразмыслить. Похоже, что здесь нашло свой конец тайное посольство к ливонцам. Может, и к лучшему…
– Знать бы, кто они и зачем ехали? – задумчиво пробормотал князь, расправляя длинные, до ключиц, усы. – Ну, по крайней мере, куда ехали, понятно.
– Динабург? – подал голос новый советник Витеня.
Этот молодой воин появился несколько дней назад в стане литовского войска. Обезоружил вначале часовых, охранявших дальние подступы к княжескому шатру, потом раскидал, будто щенков, ближнюю охрану. Выскочивший в одном исподнем великий князь, выпучив глаза, наблюдал за нечеловечески быстрыми движениями, неимоверно точными ударами голой руки незнакомца, который так и не обнажил висящий за плечами прямой меч. В мыслях Витеня за несколько мгновений промелькнули все возможные враги – от гроссмейстера Тевтонского Ордена Зигфрида фон Фойхтвангена, давно отрастившего не зуб, а огромнейший клык против литвина, до родного брата Гедимина, который, как иногда казалось, алкал власти сверх всякой меры. Если это наемный убийца, то жизнь князя повисла на волоске.
Однако, к величайшему удивлению Витеня, странный гость, одолев в стремительной схватке всех дружинников, поклонился владыке Литвы в пояс. И попросил службы. Для себя и троих спутников – узкоглазых ордынцев, выглядевших как загнанные волки. Сказал, что премного наслышан о мудрости и доблести великого князя. Назвался русским именем – Федот, хотя татары обращались к нему по-своему – Кара-Кончар.
Здраво рассудив, что подсыл не стал бы навязываться в попутчики, а убрал князя немедленно, Витень согласился. И не пожалел. Его новый советник обладал недюжинными познаниями в воинском деле. Само собой, не в управлении сражением – тут, Федот и сам признавал, ему не хватало опыта, а в разведке, охране лагеря, поимке лазутчиков.
Князя не отпускало любопытство. Откуда такой боец к нему пожаловал? Чего ищет? Славы? Богатства? Может, отомстить кому хочет в Полоцке?
Дважды он спрашивал напрямую, но получал очень уклончивый ответ. Федот признался, что раньше служил и тверскому князю, Михайле Ярославичу, и Ялвач-нойону. Разочаровался и решил поменять князя.
Самолюбию Витеня польстило, что умелый и беспощадный боец выбрал именно его, а не, скажем, Юрия Московского или Александра Смоленского, не говоря уже о Гедимине, который наступал брату на пятки во всех славных делах.
– Ближе всего тут Динабург, – согласился князь. – А дальше мадьяры могли куда угодно отправиться. Скажем, через Кокенгаузен в Венден.
– Я осмотрел трупы, княже, – вдруг произнес Федот. Он бесстрастно смотрел вдаль, темная бородка обрисовывала суровое лицо, добавляя ему чеканности, как на монетах, где выбивают личины королей и императоров.
– Чьи?
– Всех мадьяр и нескольких немцев.
– И что? – удивился Витень. Ему самому и в голову бы не пришло разглядывать мертвецов. Ну не драгоценности же он на них искал, в конце концов…
– Раны маленькие, но глубокие. Как будто бронебойная стрела прошила.
– Ну и что? Может, и правда их стрелами положили?
– Откуда лучник должен стрелять, чтобы стрелу под мышку вогнать? Или как покойник перед смертью руки задирать должен был?
– Тогда что? Сулицей, снизу, без замаху…
– У сулицы наконечник не тот, плоский. А это узкий длинный клинок, между ребрами сбоку входит и до сердца достает. Я бы сказал – длинный кинжал.
– К чему ты клонишь, не пойму? – нахмурился литвин.
– Я знаю оружие, которое наносит такие раны.
– Ну и?.. – Князь дернул усом.
– Похоже оно на вилы, – все так же холодно, не отрывая взгляда от опушки дальнего леса за Двиной, проговорил Федот. – Если можешь себе представить, княже, вилы с короткой рукояткой, как у меча. И еще у них средний зуб длиннее боковых. Лезвие узкое, плоское и под конец сбегающее к острию, будто шило.
– Первый раз слышу о таком.
– Немудрено, княже. Таких клинков на Руси всего два. Они принадлежали моему учителю. Он в молодости отправился далеко на восход солнца с нукурами нойона Уриангадая. Они шли воевать в земле королевства Чинь. Или княжества, я не знаю наверняка.
– Я думал, это сказки. За тридевять морей, за тридесять земель…
– Как видишь, княже, не сказки. Морей по дороге, правда, меньше встречается, зато земель уж точно тридесять. Там живут люди, чем-то похожие на татар, но не кочевники. Они строят города, монастыри…
– А веры они какой?
– Не нашей, не православной.
– Язычники? – Витень скривился.
– Кто его знает? Бог у них один, но похожий на идола. А еще они любят выдумывать разное оружие. Хлебом не корми. Хотя хлеба они и так не едят.
– А что ж они едят?
– Зерно выращивают, каши варят. Репу, редьку, плоды всякие. У них там тепло – по два урожая в год собирают. Но я про оружие речь вел…
– Ну давай, рассказывай.
– Придумывают разное оружие. Одних мечей разных у них не сосчитать сколько. Вилами, граблями дерутся. Но не так, как наши смерды, а по-настоящему, по-воински. Всяких протазанов и алебард, клевцов и топоров у них тоже немерено-несчитано. Кинжалы опять же. Учитель эти кинжалы… Они называются – теча. Учитель привез их оттуда. Жил в лесу, никого не трогал. На службу поступать ни к какому князю не захотел, ибо устал от сражений. Иногда брал учеников. Но при себе силой не удерживал, а позволял в мир выбираться, если желание такое придет. Вот так и я от него ушел.
– Захотелось мир посмотреть?
– Захотелось. А к тому же захотелось попытать свои силы против разных противников. И пользу Руси приносить.
– Это потому ты к ордынцам на службу пошел? Пользу Руси приносить?
– К ордынцам я уж после того пошел, как обидел меня Михайла Тверской. Сильно обидел. А у Ялвач-нойона… Я ж не скрываю, княже, той службы. Мне стыдиться нечего. Если бы не я баскаков водил, то какой-нибудь кровопийца, которому человека зарезать православного все равно, что чашку архи опрокинуть. Но и от Ялвача я ушел. Слишком меня его сыновья невзлюбили.
– А то ты их испугался…
– Не испугался. Я, с мечом ли в руках, с голыми ли руками, мало кого боюсь. Если бы кто из сыновей Ялвача меня на поединок вызвал, я бы его, как кутенка, придушил. А что бы мне нойон после сказал?
– А то ты их испугался…
– Не испугался. Я, с мечом ли в руках, с голыми ли руками, мало кого боюсь. Если бы кто из сыновей Ялвача меня на поединок вызвал, я бы его, как кутенка, придушил. А что бы мне нойон после сказал?
Витень только хохотнул, представив себе месть разгневанного татарского князька.
– А среди сынов Ялвач-нойона, – продолжал Федот, – есть один, самый заядлый. Младшенький, любимый. Улан-мэргеном его зовут. Он особо на меня взъелся. Пришлось убегать. Десяток нукуров со мной ушли, поверив мне, а не нойону. Вот, только трое остались.
– Дальше говори. Не пойму, к чему ты ведешь.
– Сейчас поясню все. У моего учителя был еще один ученик. Из молодых, да ранних. Он тайком сговорился с Улан-мэргеном – не знаю уж, где они познакомились, как повстречались, – и они убили учителя. Ограбили его. Украли кинжалы-теча.
– Значит, они здесь, – кивнул Витень, соображавший быстро, если возникала необходимость.
– Верно, княже. Оба здесь. Когда наше войско в посад входило, я видел троих отроков, проскакавших вдоль Полоти, прямо по льду. Один на рыжем аргамаке, а двое – на простых лошадках. Тогда они просто показались мне знакомыми, а только теперь понял почему.
– Это они? Я больше на коня смотрел, – вздохнул литвин. – Знатный конь. Наверняка украли. Откуда у них такой? И кто третий?
– И не сомневайся, княже, украли. Один из них – Улан-мэрген. Второй – Никита – ученик-предатель. Кто третий, не знаю наверняка, но догадываюсь – беглая княжна из Смоленска, Василиса Александровна.
Витень хмыкнул.
– Убили, украли, после вновь коня украли. Здесь опять убивали, верно я догадался?
– Верно, княже.
– Девицу прельстили. Что еще эти отроки содеяли?
– А того, что ты, княже, перечислил, мало?
– Не мало. Но что мне за дело до этих головников?
– Эти головники по твоей земле сейчас едут. Они Правды не блюдут, что хотят, то силой берут или подлостью. Кто должен защитить твоих подданных?
– Значит, я должен подданных защитить, а тебе, как я понял, отомстить хочется. И за учителя, и за обиды в Орде, так ведь?
– Не отомстить, а справедливость восстановить! – Федот повернулся впервые за время разговора, сверкнув глазами так, что у князя холодок пробежал меж лопаток.
– Хорошо, – поразмыслив мгновение-другое, согласился Витень. – Будет тебе справедливость. Догонишь головников, делай с ними, что хочешь, но конь будет мой. Подмогу я тебе дам. Хотя… Зачем тебе подмога?
– Подмоги мне не нужно. А своего человека дай. Чтобы мне препятствий не чинили на твоих землях.
– Дам.
Великий князь задумчиво посмотрел на полудень, где в густом ельнике скрылся прекрасный золотисто-рыжий жеребец.
Если бы человеческому взору было доступно пронзать пространство, подобно солнечному лучу, он увидел бы, как в двух верстах от Полоцка навстречу всадникам вышли три человека – один высокий, седобородый в долгополой епанче, а двое помоложе, крепкие и плечистые под стать друг дружке. Они обменялись парой-тройкой слов и дальше пошли вместе, поддерживая, судя по нахмуренным бровям, серьезный разговор.
Еще южнее, неподалеку от Слуцка, тверской боярин Семен Акинфович вел маленький отряд замученных дружинников. Даже пухлощекий Ваньша, друг Всемила, осунулся и вроде бы как исхудал. Пантелеймон, ссутулившись в седле черным вороном, угрюмо глядел между ушами коня. Он не мог понять, куда же подевался Кара-Кончар, обещавший разыскать его? Новостей накопилось очень много, а рассказать их и некому.
А на западе, миновав стоявший на крутом берегу Припяти Пинск, двигалась по дороге вереница всадников – московские дружинники под началом молодого боярина Емельяна Олексича. Уж они-то не сворачивали с пути, стремясь во Вроцлав, до которого оставались еще долгие версты и десяток разных княжеств, чьи правители мирились и ссорились, заключали договоры и нарушали их, воевали и мирно пировали. Но зато в Силезии они встретят рыцарей-храмовников и выполнят наконец-то княжеское поручение.
Май 2009 – декабрь 2010
Персоналии
Аверроэс, или Абу ал-Валид Мухаммад ибн Ахмад ибн Рушд (1126–1198 гг.), – знаменитый арабский философ. Перевел с сирийского и прокомментировал ряд сочинений Аристотеля. Также написал книгу по медицине «Colliget» (арабское «куллийят» – «система»), которая была переведена на латинский язык и несколько раз перепечатывалась. Многие его произведения были переведены на иврит.
Авиценна, или Абу Али Хусейн ибн Абдаллах Ибн Сина (980 – 1037 гг.), – знаменитый персидский философ и врач, представитель восточного аристотелизма. Был придворным врачом саманидских и даилемитских султанов, некоторое время был визирем в Хамадане. Всего написал более 450 трудов в 29 областях науки, из которых до нас дошли только 274.
Акинф Гаврилович Шуба (?) – московский боярин. Оскорбленный почетом, оказанным приезжему боярину, ушел на службу к Михаилу Тверскому и увел с собой 1300 человек слуг. Участвовал в походе Михаила Ярославича на Москву в 1308 году.
Александр Глебович (г. р. неизв. – 1313 г.) – князь смоленский с 1297 по 1313 год. Сын Глеба Ростиславича.
Александр Ярославич Невский (1221–1263 гг.) – князь новгородский, киевский, владимирский. Был сыном переяславльского князя. В 1228 году поселился в Новгороде, а в 1230 году стал князем новгородских земель. В 1236 году после отъезда Ярослава стал самостоятельно защищать земли от шведов, ливонцев, литовцев. В 1239 году Александр женился на дочке Брячислава Полоцкого Александре. В июле 1240 года победил шведов в знаменитой Невской битве, а в 1242 году – ливонских рыцарей в Ледовом побоище на Чудском озере. Александр был канонизирован Русской церковью в 1547 году.
Альберт I (?) – император Священной Римской империи из рода Габсбургов, правивший в 1298–1308 годах. На престол взошел после битвы при Гелльгейме, где его войска одержали верх на армией Адольфа, графа Нассау. В годы правления воевал с немецкими курфюрстами и рейнскими архиепископами. Убит своим племянником Иоанном.
Альберт Великий (1193–1280 гг.) – Альберт фон Больштедт, или Альберт из Кельна. Философ, теолог, ученый. Видный представитель средневековой схоластики. Родился в Лауингене (Швабия), учился в Падуе, где вступил в доминиканский Орден в 1223 году. В 1260 году Альберт был назначен епископом Регенсбурга. За энциклопедичность познаний получил титул «Doctor Universalis».
Андрей III Венецианец (1265–1301 гг.) – последний правящий представитель династии Арпадов. Король Венгрии, король Хорватии (1290–1301 гг.). Вел борьбу со Священной Римской империей. Умер, не оставив наследников мужского пола.
Андрей Александрович Городецкий (1255–1304 гг.) – великий князь владимирский, князь городецкий, костромской и новгородский. Сын Александра Невского. Княжение Андрея Александровича проходило в постоянной борьбе за власть с братом Дмитрием Александровичем.
Арнольд из Виллановы (около 1235–1311 гг.) – испанский врач и алхимик, стоял у колыбели медицинской алхимии, автор «Салернского кодекса здоровья». Дал описание ядов, противоядий, лечебных свойств различных растений и способов их употребления.
Батый (Бату), или Саин-хан (1208–1255 гг.), – монгольский хан, сын Джучи, внук Чингисхана. После смерти отца (1227 г.) стал главой Джучи-улуса. Завоевав в 1236 году Дешт-и-Кипчак (Половецкая степь), возглавил поход в Восточную Европу (1237–1243 гг.), сопровождавшийся массовым истреблением населения и уничтожением городов. Смерть великого монгольского хана Угедея (декабрь 1241 г.) заставила Батыя возвратиться в улус Джучи для укрепления своего положения. В 1243 году в низовьях Волги Батый основал феодальное государство – Золотую Орду со столицей Сарай-Бату.
Бела IV (1206–1270 гг.) – венгерский король из династии Арпадов, правивший с 1235 года. Сын Андраша II. В 1241 году во время нашествия монголов во главе с Батыем, потерпев поражение при р. Шайо, он вынужден был искать убежища в Австрии. Когда в 1242 году монголы оставили Венгрию и повернули назад в Монголию, Бела IV вернулся в свою страну и приложил всевозможные усилия к ее восстановлению.
Вальдемар II Победоносный (1170–1241 гг.) – король Дании с 1202 года, укрепивший внутреннее и внешнее положение страны. Ему удалось присоединить некоторые северогерманские территории, что было письменно признано германским императором Фридрихом II. С благословения папы римского Вальдемар организовал крестовый поход в Эстляндию, в результате которого были захвачены значительные территории, где было основано герцогство и построено укрепление в местечке Таллин, позднее превратившееся в город Ревель.
Вацлав III Пржемыслович (1289–1306 гг.) – король Венгрии с 1301 по 1305 год (под именем Ласло V), король Чехии с 1305 года, князь Польши с 1305 года. Отказался от венгерской короны в пользу Оттона III, герцога Нижней Баварии. Убит при загадочных обстоятельствах в Олоомуце, во время подготовки к походу в Польшу.