— Как ты могла! Нет, ну как ты могла его бросить…
— Кого? — спросила я недоумённо.
Ответом мне была красноречивая гримаса Дорса, мол — Дашка, у тебя склероз?
Вот после этого я сообразила, о ком речь, и осторожно скосила глаза, дабы увидеть Каста.
Ну что тут сказать? Король нашего факультета… страдал. Нет, даже не так. Он — Страдал! Причём до того натурально, будто вокруг не товарищи по учёбе, а номинационная комиссия «Оскара».
Впрочем, чего это я удивляюсь? Пижон уже доказал свои таланты в области актёрского мастерства. Так что мне оставалось лишь закатить глаза, выражая отношение к сему действу, и вернуться к кружке с «кофе».
Тот факт, что студиозусы косятся, причём многие глядят с нескрываемым осуждением, меня не взволновал — слишком хотелось спать.
Вот и хмурый взгляд Эмиля фон Глуна, который вёл первую лекцию, ничуточки меня не впечатлил. Умом понимала, что вчерашняя угроза — не шутка, и мне следует хотя бы понервничать на этот счёт, но… не могла. Адский недосып был сильнее.
По-настоящему проснулась я лишь к обеду. А вновь оказавшись в столовой, за столиком «синих», вспомнила кое-что, и решила прояснить вопрос…
— Дорс, а кто такой Радер Первый? И где я могла слышать это имя?
Но ответил мне не король, слово взяла Тауза.
— Один из самых выдающихся деятелей прошлого, — пояснила девушка. — Ты могла слышать о нём на политологии — именно Радер разработал свод общих законов, которыми руководствуются королевства конфедерации.
— А ещё он был выдающимся магом и страстным исследователем, — сказал Дорс.
— И чем же он «выдался»? — полюбопытствовала я.
Слово опять взяла Тауза.
— О достижениях Радера толком никто не знает. Доподлинно известен только один эпизод, собственно именно за него Радер получил своё звание. Он совершил невероятное. Ему удалось перенести стационарный межмирный портал из долины трёх рек в этот замок.
Эм… Да, про это я слышала. Вот только…
— Что в этом такого особенного? — Нет, мне в самом деле непонятно.
— Радер единственный, кому это удалось, — охотно пояснила водница. — Попытки остальных закончились провалом.
Я удивлённо заломила бровь, а девушка продолжила:
— Все остальные межмирные порталы стоят там, где были установлены изначально. Во многом именно они определили расположение наших городов и резиденций магов. Когда-то взаимодействие с другими мирами было более плотным, и наличие портала было важно, именно поэтому так случилось.
Информация была не принципиально, но всё-таки новой. И довольно занятной!
— А откуда вы всё это знаете?
— Тауза когда-то писала реферат по межмирным порталам, — пояснил Луир. — Вот мы и поинтересовались.
Девушка недовольно фыркнула.
— Что не так? — полюбопытствовала я.
— Да всё, — ответила водница. — Такая неудачная тема. В свободном доступе информации с горошину, а профессор Осита упёрлась, мол — как хочешь, а напиши. Разозлилась она на меня, понимаешь? И если бы не лорд Глун…
— А причём тут Глун? — невежливо перебила я.
Тауза подарила страдальческий взгляд.
— Я нашла заметку о порталах за его авторством, и решилась попросить помощи. Он, конечно, маг Огня, но тут вопрос-то не в магии, а в истории… Глун помог — дал несколько старых книг, и указал где искать. Благодаря этому я реферат и написала.
— А потом мы наводили справки, — снова встрял Луир. — И оказалось, что Глун крупнейший специалист по межмирным порталам. Но это неудивительно, он же один из немногих, кто может этими порталами пользоваться. Было бы странно, если бы он не разбирался.
Всё. Картинка окончательно сложилась, подозрения подтвердились, и я чуть не застонала в голос.
Теперь понятно, почему один из сильнейших магов конфедерации сидит в глуши, в какой-то замшелой академии. Тут единственный портал, который смогли перенести на новое место! Совершенно очевидно, что Глун вычислил метод Радера и собирается…
О чёрт! Он реально сумасшедший!
К счастью, бурной моя реакция была лишь в мыслях, для сотрапезников я оставалась слегка удивлённой и только. И скоро разговор свернул на другую, совершенно нейтральную и не слишком интересную мне тему.
Теперь водники говорили о новых мантиях, которые им обещались выдать уже сегодня. При этом, разумеется, всплыл вопрос лишения всех студентов факультета Огня месячной стипендии, и настроение за столом стало очень радужным. Водники даже меня на этот счёт поддеть пытались, но я не повелась.
Просто… не до мантий мне сейчас.
У меня почти шок. А ещё дополнительное занятие с Глуном, которое, безусловно, выльется в предельно серьёзный разговор.
Мне нужно знать подробности побега — это раз. Я должна убедить Эмиля не совершать глупостей — это два. Ну а в-третьих, хорошо бы объяснить норрийцу, что девочка я разумная, и бросать меня в конфедерации нельзя. Но последнее только в том случае, если он припомнит вчерашнее и снова засомневается.
К лекционной аудитории, где должно было состояться дополнительное занятие теорией, я подошла в самом решительном настроении. Уверенно и хмуро распахнула дверь, переступила порог, и тут же услышала:
— Теории сегодня не будет, Дарья. Только практика. — С этими словами Эмиль, стоявший подле преподавательского стола, кивнул на дверь, которую я даже закрыть не успела, и добавил ровно: — Пойдём.
Желания поспорить не возникло. Собственно, лично мне вообще без разницы, чем заниматься будем, главное, чтобы наш синеглазый декан от разговора не увильнул. Поэтому я натянуто улыбнулась и развернулась, чтобы тут же направиться в тренировочный зал.
Звонок уже прозвенел, коридоры Академии Стихий были пусты. В итоге мы добрались до зала с зеркалами гораздо быстрее обычного.
Шли молча. Я впереди, а Глун на расстоянии нескольких шагов. Я слышала стук его сапог и мысленно проговаривала вопросы, которые хочу задать, а так же аргументы, кои намереваюсь привести. Вот только возможности открыть рот мне не дали…
Как только мы переступили порог памятного зала, Глун указал на скамейку и скомандовал:
— Раздевайся! — И тон был таким, что возразить лишь самоубийца решится.
Мне жить по-прежнему хотелось, поэтому я шумно вздохнула и подчинилась. В конце концов, занятие только началось и времени ещё вагон. И вообще, это даже лучше — сперва потренируемся, Глун в процессе поорёт на меня, выпустит пар, а вот когда станет поспокойнее, я и выскажусь.
Идея показалась не просто здравой, а прямо-таки отличной, а на губах сама собой расцвела улыбка.
— Начнём с базиса, — попытался испортить настроение Эмиль. — И давай, пошевеливайся.
Угу. С удовольствием лорд «фон Штирлиц».
Я привычно поставила сумку на скамью, избавилась от мантии. Оставшись в свободных джинсах, футболке и балетках, гордо прошествовала к середине зала, и остановилась лицом к зеркалу.
— Базовый боевой пульсар! — скомандовала злючка синеглазая.
А я… на миг прикрыла глаза, вызвала огонь, и, не раздумывая, швырнула пульсар в зеркало. Собственно, самая обычная, самая банальная последовательность действий при тренировке. Зато дальше… всё было не так.
Звон! Яркий, невероятный, оглушительный! И огромное составное зеркало красиво осыпается на пол миллиардом осколков. От зеркальной стены остаётся лишь крошечный кусок в углу. Я застываю в изумлении, с ужасом понимая — за размышлениями о Глуне, совершенно забыла о вчерашней вылазке в храм и последствиях, которые она должна была возыметь. Хуже того — у меня и тени мысли не возникло!
Осторожно повернув голову, я пронаблюдала ожидаемую, в общем-то, картину. Лорд Эмиль фон Глун стоял там же, в той же позе, с тем же выражением лица. Так, будто ничегошеньки не случилось, словно я каждый божий день пробиваю сильнейшую защиту, установленную на аудитории, и уничтожаю зеркала.
Бли-ин!
— И как это понимать? — спросил брюнет тихо.
Я медленно пожала плечами. Потом всё-таки не выдержала и закусила губу, в надежде сдержать подкативший к горлу нервный смешок.
Чёрт! Это ж надо было так нарваться!
— Та-ак… — шумно выдохнув, протянул декан. — Дарья, и всё-таки… где вы вчера были, а?
Эмиль взял след, и отступать не собирался — я читала это в его глазах. А какое-то глубинное чувство, очень похожее на инстинкт самосохранения, подсказывало — врать нельзя, иначе меня попросту придушат.
Именно поэтому я призналась:
— Мы с Кастом прошли ритуал братания.
Норриец… устало прикрыл глаза. А ещё через мгновение Глун развернулся и неспешно направился к скамейке, дабы сесть, поставить локти на колени, сплести пальцы в замок и опустить голову.
— Даша, скажи честно, ты издеваешься? — тихо, на грани шепота, спросил он. Смотрел при этом не на меня, а на каменные плиты пола. — Или это какой-то особенный, присущий лишь землянам талант? Почему остальные студенты могут жить спокойно, а ты через день во что-нибудь влипаешь? Почему, Даша? Объясни.
В интонациях лорда декана было столько искренности, столько усталости, но я не прониклась. Я по-прежнему кусала губы, в надежде убить подкатывающий к горлу нервный смех и вообще успокоиться.
— Понятно, — явно отчаявшись дождаться ответа, сказал Глун. — Значит, всё-таки издеваешься.
— Эмиль, вы…
Норриец оборвал меня жестом и тут же поднялся. Теперь он был прежним — гордым, строгим, и слегка, но всё-таки ядовитым.
— А Кастиул альт Рокан предупредил тебя о последствиях столь резкого увеличения силы? — надменно спросил Глун. — Он объяснил, с чем придётся столкнуться?
Смеяться расхотелось в момент — я застыла и недоумённо вытаращилась на норрийца.
— Хм… Я так и думал, — процедил тот. — Что ж, Дарья, слушай. Слушай и запоминай!
Последнее прозвучало как угроза, и я слегка вздрогнула, а Глун сложил руки на могучей груди и действительно рассказал.
— Контроль, Дарья. Вместе с магией нам даётся способность контролировать свою силу. Эти два явления находятся в жесткой связке и должны развиваться параллельно, в противном случае магия становится неуправляемой. Угадай, к чему это может привести?
Я нервно сглотнула. Блин! Да что тут угадывать — и так понятно, что ни к чему хорошему. А ещё я догадываюсь, почему рыжий мне не сказал — просто у него самого запредельный уровень силы, и он привык. Думаю, ему даже в голову не пришло, что в моём случае что-то может быть не так. В том, что касается Дорса, ситуация, как понимаю, такая же. А Лерра, видимо, попросту протупила.
Но от этого совсем не легче! И как мне теперь быть? Что делать?
— Занятия по боевой магии с сегодняшнего дня отменяются, — вынес вердикт Глун. — Ближайшие несколько месяцев будешь заниматься медитацией и только ей.
Я не выдержала, застонала. Просто медитация — это невероятно скучно. Прямо-таки убийственно!
— И чтобы никакой самодеятельности, — припечатал Эмиль мстительно. — Ни капли магии вне стен тренировочного зала.
Момент был, безусловно, серьёзным, а реплики декана ответа не предполагали. Но я снова не выдержала, снова застонала. А Глун… он на рык сорвался.
— И никаких авантюр! Пока не покоришь свой огонь, ты не только для окружающих, ты и для самой себя опасна! Поняла?
Блин! Да что за невезуха-то!
Но всё оказалось ещё хуже, чем думалось. Ибо вместо предложения немедленно приступить к медитации, приближая тот миг, когда смогу нормально пользоваться магической силой, я услышала:
— На сегодня всё. Свободна!
С этими словами Эмиль подхватил красный комок своей мантии и решительно направился к выходу. Злющий, как все черти Ада, и холодный, словно арктический лёд.
— Лорд Глун! — взмолилась я.
— Что ещё? — рыкнул брюнет, оборачиваясь.
«Что ещё»? Если честно, хочется приступить к медитации, но ведь во время медитации возможны непроизвольные выбросы силы, а защита в этой аудитории, как понимаю, уже того, кончилась. Да и одна медитацией я никогда не занималась, за мной присмотр нужен. То есть мне нужно, чтобы Эмиль проводил в другой зал и… остался.
Но совершенно понятно, что продолжать занятие он не намерен, и раз так, всплывает другой момент — нам нужно обсудить побег. Увы, но откладывать это обсуждение, даже несмотря на прескверное настроение норрийца, я не могу.
— Вы только скажите, когда мы уходим в империю, — понизив голос, попросила я.
Удивительно, но он ответил, причём сразу:
— Скоро, Дарья.
А поймав мой удивлённый взгляд, пояснил:
— Нам нужно решить вопрос с переселением кшерианца, плюс, я должен закончить кое-какие свои дела. Думаю, на всё уйдёт порядка двух недель, не больше. В любом случае, задерживаться здесь дольше необходимого, я не намерен.
«Кое-какие дела»? Чёрт. Лорд Глун, не надо…
— Не надо, — повторила уже вслух. — Эмиль, я вас умоляю…
Норриец по-прежнему был живым воплощением гордости и арктических льдов, и тем красивее выглядели удивлённо приподнятые брови. Впрочем, уверенности в том, что он действительно не понял, о чём говорю, у меня не было. Ведь Эмиль сам меня, в числе остальных, в зал с межмирным порталом водил!
Но я, в отличие от него, играть в намёки не собиралась. Вздохнув поглубже, сказала прямо:
— Эмиль, я поняла ваши намерения. И я вас действительно умоляю — не надо. Мы не выберемся из конфедерации с таким грузом.
— С каким грузом? — Нахмурился норриец.
— С порталом, — пояснила я. И поспешила добавить: — Эмиль, я не сомневаюсь, что вы очень сильный маг и вам многое по плечу, но воровать эту каменную глыбу — перебор. Нас засекут раньше, чем…
Договорить я не смогла. Просто на лице Эмиля отразился глубочайший шок, а спустя минуту, которая потребовалась для осознания, мужчина расхохотался. И самым ужасным было то, что Глун веселился искренне!
За свою жизнь я не раз чувствовал себя дурой — ну а с кем не бывает? Но сейчас я была кем-то «сверх»! Дурой… ну даже не в квадрате, а в какой-то особенной, миллионной степени. А самое жуткое — находясь под действием своих эмоций, я не могла говорить. Поэтому, когда шпион норрийский открыл дверь и вышел из тренировочного зала, даже мяукнуть не сумела.
Чёрт. Это же надо было так ошибиться. Это же надо было так… лохануться!
Но это было ещё не всё… На чердаке поджидало отличное продолжение этого сомнительного «банкета».
Зяба! Мерзкий призрак, несмотря на убойную занятость, при нашем разговоре присутствовал — осколка зеркала для шпионской миссии, к сожалению, хватило. Так вот, Зяба тоже ухохатывался, причём так, что казалось, он вот-вот выпадет из своего зазеркалья в нормальный мир.
— Украсть портал! — стонал он. — Нет, ну ты придумала! Украсть… Портал!.. У-ха-ха!
И если в случае с Глуном я испытывала смущение вперемешку с досадой, то тут откровенно обиделась.
Единственным, кто отнёсся ко мне с пониманием, был Кузьма.
— Ты оши-иблась? — глядя своими огромными, невероятными глазами, спросил «котик». И добавил со вздохом: — Быва-а-ает.
Угу. Именно, что бывает. Но блин, как же обидно! Действительно обидно!
Остаток дня и весь вечер мы с Кузьмой провели сидя на полу, за диваном. Я искренне дулась и обзывала Зябу и Эмиля сволочами, а твир сидел рядом и понимающе вздыхал.
В какой-то момент мой ласковый «котик» не выдержал и исчез в пространственном кармане, чтобы вернуться через минуту с пачкой мини-батончиков.
С шоколадками грустить стало не намного, но веселей. А потом была пачка печенья, и ещё что-то…
Ладно, вкусностей было много. Кажется, мы всю Кузину заначку опустошили. И пусть со стороны это выглядело ужасно глупо, но из-за дивана вышли лишь тогда, когда стемнело.
Твир сразу же запрыгнул на кровать, непрозрачно намекая, чем именно нам с ним стоит заняться после плотного сладкого перекуса, благодаря которому я не соизволила пойти на ужин. Я же подумала, и кивнула.
Но сначала душ! Затем мытьё и аккуратная сушка волос магией — плевать на запреты, такой мизер, как бытовые заклинания, я проконтролировать способна. Затем была встреча с пижамными кружевными шортиками и короткой сорочкой из чёрного шелка. И только убедившись, что выгляжу на все сто процентов, я забралась под одеяло и… не сразу, но всё-таки провалилась во тьму.
Стыдно признаться, но несмотря на то, что случилось в тренировочном зале, а так же недавнее разоблачение, которое, безусловно, любые фантазии отметало, я очень ждала Глуна. Понимала, что он не придёт, но…
И тем сильней было моё удивление! И тем невероятнее был тот факт, что в какой-то момент бессмысленные образы развеялись, и я распознала в нависающем надо мной мужчине его — Эмиля лже Глуна, шпиона Норрийской империи, декана факультета Огня и… редкостного гада по совместительству.
Глава пятая
Он был сверху. И да-да, нависал, подобно скале, тёмной и нерушимой. Я же снизу. Притиснутая к кровати и полностью лишенная возможности пошевелиться.
А шевелиться хотелось. До одури, до умопомрачения! Причём не мне-настоящей, а ей — истинной героине этого сна. Именно она сопротивлялась этим объятиям и была ужасно, прямо-таки зверски зла на расхристанного синеглазого мужчину.
— Попалась, — прошептал Глун. Не вопрос, а констатация факта.
И едва его шепот коснулся сознания, тело пробила дрожь…
Та, другая, которая являлась истинной героиней фантазии, попыталась сбросить мужчину с себя, но в ответ услышала лишь тихий смех, пробирающий не то что до костей — до самых атомов! А я-настоящая просто сошла с ума…
Я готова была позволить Эмилю всё. Только бы он не останавливался, только бы не отступал от своих планов.
— Попалась… — Голос норрийца прозвучал предельно волнующе и хрипло, а в следующий миг твёрдые губы накрыли мой рот, и я поняла — я не то что попалась… Я пропала! Причём по-настоящему.