– Радон слаборадиоактивен. Думаю, этим можно пренебречь.
– Как можно пренебрегать радиацией? – поднял брови Президент. – Даже мизерной?
Баданец покраснел и наморщил лоб, собирая все свои знания по данному вопросу. Но они были клочковаты и обрывчаты.
– Газопровод в значительной части лежит под землей... И на поверхности радиация вряд ли выйдет за пределы трубы. А если и выйдет, то величина будет на уровне естественного радиационного фона.
– А сам газ?
Лицо Тучки выражало сомнение. Баданец покосился на химика и едва заметно кивнул.
– Мы поставим дезактивирующие фильтры перед магистральной трубой, – деликатно вступила «вторая скрипка». – Это решит проблему...
Президент перевел взгляд с Баданца на Губарева и обратно. Он, конечно, все понял. Но не выразил неудовольствия. Организатор не должен все знать и уметь. Он должен находить и использовать людей, которые все знают и умеют.
– Что ж, теперь я вижу, что вопрос хорошо проработан, – веско проговорил Тучка. – План работы готов?
– Конечно!
Баданец положил перед Президентом прошитую и опечатанную папку с грифом «Государственной важности». На обложке каллиграфическим почерком Игоря Ганзенко было написано название проекта: «Радоновый путь».
– Хорошо. – Тучка взял папку в руки.
Идеи Губарева начали приобретать материальные очертания.
* * *«Президент Тучка посетил с официальным визитом США...»
На метровом экране президенты США и Украины эффектно, вполоборота на камеры, крепко жали друг другу руки, а члены официальных делегаций с выражением неподдельной радости восторженно смотрели на своих лидеров, как любящие родители на детей-отличников. Среди лиц, особо приближенных к «Хозяину», ничем не выделялся скромный Виктор Богданович Баданец – теневой организатор проекта, Прометей, несущий людям газовый огонь. Но само его присутствие в такой компании очень много значило!
«Визит Президента Тучки в США имеет важнейшее значение для повышения авторитета Украины на мировой политической арене. Можно сказать, что это серьезный прорыв в международных отношениях...»
«Проведенные Президентом Тучкой в Вашингтоне переговоры на высшем уровне и подписанные им соглашения имеют не только громадный политический, но и серьезный экономический аспекты...»
«Президент Тучка посетил с официальным визитом Польшу, провел встречу с Президентом страны и руководством Сейма. Налаживание отношений с ближайшим соседом является демонстрацией нового политического мышления и примером современного подхода к геополитическому строительству в регионе...»
«Как стало известно из хорошо информированных источников, украино-американские переговоры касались строительства на территории Польши американского завода стратегического значения, причем Украина будет играть в этом проекте важнейшую роль, что открывает путь к дальнейшей интеграции с западными партнерами и, в частности, вступлению в НАТО. Решающая роль такого успеха принадлежит несомненно Президенту Тучке...»
«На пресс-конференции в Президентской администрации официально объявлено, что заключено трехстороннее американо-украинско-польское соглашение о строительстве химического завода, энергетическое снабжение которого будет осуществляться с помощью украинского природного газа. Этот проект позволит значительно улучшить экономическое положение Украины, увеличить число рабочих мест как в самой Украине, так и в братской Польше. Это стало возможным благодаря политическому таланту и дипломатическим способностям Президента Тучки...»
«По данным Государственного социологического Центра, рейтинг Президента Тучки повысился до 65%».
Официальные информационные сайты Интернета, газеты и телевидение бурно обсуждали зарубежные поездки президента Тучки и пели оды его способностям руководителя государства и крупного политика.
Оппозиционные издания те же самые факты толковали совершенно по-другому:
«Давно не проявлявший деловой активности, глава государства развил бурную политическую деятельность, точнее, ее имитацию, которая в результате не принесла никаких реальных полезных результатов. Выдавать желаемое за действительное Тучка привык еще на партийной работе в Советском Союзе. Как заявил Иван Фокин, совершенно очевидно, что запасы украинского газа не позволяют снабжать энергией какой-то сомнительный завод...»
«Все политики Украины и ряда зарубежных стран выражают удивление всплеском дееспособности уже списанного мировым общественным мнением с политической арены президента Тучки. Совершенно очевидно, что это агония одряхлевшего политика, безуспешно пытающегося поднять свой рейтинг в преддверии будущих выборов. Но, как говорят юристы, это попытка с заведомо негодными средствами... Блефовать бывший коммунист Тучка умеет хорошо, но построить завод и поднять авторитет Украины он совершенно неспособен. Для этого нужны молодые политики с новым стратегическим мышлением. И такие политики в стране есть: Иван Федорович Фокин – тот Президент, который нужен Украине!»
* * *Баданец никогда не бросал слов на ветер: у Губарева действительно появилось все. Собственные конструкторские бюро и химическая лаборатория, в которых толковые молодые инженеры развивали, просчитывали и воплощали в формулы и чертежи каждую мысль своего руководителя, экспериментальные мастерские, где теоретические разработки приобретали овеществленную форму, правительственная связь, пропуск-«вездеход», бронированный автомобиль со сменными водителями и вооруженной охраной, курьеры, секретари, референты...
Маргарита Викторовна была главным референтом, чьи старания позволяли Гению не отвлекаться на бытовую сторону жизни. Под ее руководством пятикомнатную квартиру в элитном доме, сразу за комплексом зданий Государственной Рады, отделали в скандинавском стиле. Переступив порог нового жилья, Губарев понял: это именно то, что ему требуется. Такую же оценку получил полный набор одежды, аксессуаров и парфюмерии, еда в холодильнике и сама Маргарита, которая фактически поселилась с ним вместе. Теперь Андрей не знал, какой путь преодолевают несвежие мятые рубашки, чтобы превратиться в чистые и глаженые. Впервые за много лет он не знал, что будет есть на ужин, который раньше сам и готовил. И не знал, какой новый трюк выкинет Рита в постели.
В общем, Андрей в полной мере ощущал прелести неожиданно наступившей «семейной жизни». Особенно нравилось то, что все устроилось само собой: и по работе, и в быту. В нюансы он не вдавался и если бы в один прекрасный день обнаружил в «скандинавской» квартире ребенка, который называет его «папой», то воспринял бы это как должное. И даже порадовался бы, что ребенок тоже появился без особых хлопот.
Надо сказать, что все полученные удобства и преимущества Губарев отрабатывал сполна. Электромагнитный сепаратор был уже сконструирован, изготовлен «в металле» и проходил лабораторные испытания. Работа над радиационным фильтром продвигалась полным ходом. Главный конструктор лично возглавил экспедицию на законсервированное Зеленолукское радоновое месторождение, и умершая разработка начала быстро возрождаться к жизни. Закончили расчеты параметров прокачки двойного газового потока. Подходил к завершению технологический проект изготовления радонового топлива. И это была только половина его работы.
Вторая половина проходила в Польше. Восьмисоткилометровое расстояние между Киевом и Варшавой преодолевалось Андреем Васильевичем и Маргаритой как минимум раз в неделю, а то и чаще. Их стали узнавать стюардессы салонов первого класса и служащие VIP-зон международных аэропортов, а таможенники приветливо интересовались самочувствием симпатичной пары. Во многом этому способствовало то, что важных пассажиров встречали и провожали солидные, хорошо известные в сопредельных странах люди. Например, в Варшаве первым обнимал дорогих гостей пан Казимир Халецкий – национальная легенда, которую почти все знали в лицо. Сейчас он возглавлял концерн «Польгазтранс».
Для Главного конструктора в польской столице был постоянно забронирован трехкомнатный «люкс» в «Хилтоне», а в ста пятидесяти километрах на юго-восток, в живописном сосновом лесу под Купавами, в жилом поселке руководства будущего химического комбината для него строился двухэтажный коттедж, крытый зеленой металлочерепицей. Неподалеку рычали бульдозеры, с хрустом валились наземь тонкие березки, и над изумрудной травой стелился сизый дым – здесь уже приступили к планировке территории под грандиозное строительство. Когда оно начнется, каким будет и когда завершится, зависело от двух человек – от Главного конструктора Андрея Губарева и Главного инвестора Билла Фингли.
Они встретились в ресторане на открытой веранде «Хилтона», откуда открывался прекрасный вид на старый город.
Они встретились в ресторане на открытой веранде «Хилтона», откуда открывался прекрасный вид на старый город.
Мужчина, сидящий за угловым столиком, был оригиналом – большим оригиналом, очень большим, можно сказать, охрененным, и это бросалось в глаза с первого взгляда. Дело даже не в одежде: в конце концов, каждый чудак может надеть желтую клетчатую жилетку поверх белой сорочки, повязать такой же шейный платок и нахлобучить на черные, с редкой проседью, волосы светлую шляпу, хотя обедать в головном уборе позволяют себе только хасиды, казаки, мусульмане, сикхи и некоторые другие, которых вынуждают к тому национальные или религиозные обычаи и к которым человек в жилетке не относился с такой же заведомостью, с какой относился к оригиналам. Но дело, вопреки известной поговорке, не в шляпе.
Конечно, у него были удивительные очки. Оправу с узкими ромбовидными «глазницами», в которые вставлены кругляши увеличительных стекол, ни в одной нормальной «Оптике» не купишь, но вполне можно откопать в старинном бабушкином сундуке на пыльном чердаке родового имения, в антикварной лавке в Танжере, где смешиваются пряные ветры из всех портов мира, или, в крайнем случае, изготовить на заказ у какого-нибудь экстравагантного умельца... Тем более что дело было и не в очках.
Необычность облику псевдохасида придавала обильная растительность на лице: усы и то, что после долгого незаметного рассматривания можно было с известной натяжкой назвать бородой. Закавыка состояла в том, что борода всегда растет вниз, а в данном случае пышные седые волосы начинались с обеих сторон узкого подбородка, стелились по щекам вверх, как плющ по фасаду дома, и сливались с линией усов. Очевидно, что добиться такого насилия над природой было непросто – не обошлось без гелей, муссов, укладочных пенок, пропаривания влажными горячими полотенцами и, конечно, ежедневного спанья в сетчатом или каком-то другом наморднике...
Зато теперь результат был налицо – седая растительность закрывала всю нижнюю половину лица и ритмично двигалась в унисон с нижней челюстью, а ее обладатель просовывал каждый кусочек пищи вначале в вертикальную щель невиданной бороды, а потом в горизонтальную щель рта, как инопланетный монстр в голливудском блокбастере «Хищник». Стоил ли этот результат затраченных усилий, приятно ли постоянно видеть шевелящуюся под глазами белую волосяную массу, которая вдобавок старит тебя лет на двадцать, насколько удобно с ней спать и целоваться – это другой вопрос. Судя по тому, что оригинал обедал с симпатичной девушкой лет тридцати, а за десертом по-хозяйски обнял ее за узкие плечи, особых проблем в личной жизни уникальная растительность ему не создавала. Хотя и помогала вряд ли... Впрочем, личное состояние Фингли оценивалось в пятьдесят миллиардов долларов, и нельзя было наверняка сказать, что именно помогло его сколотить – не исключено, что и экстравагантные привычки сыграли в этом не последнюю роль.
– Пойдемте, пан Анжей, я вас познакомлю! – сказал сопровождавший его Казимир Халецкий, и Губарев, вслед за ним, направился к эксцентричному джентльмену. В левой руке он держал черный кейс с конструкторско-технологическим проектом комбината, основными чертежами и расчетами. За ним, вымуштрованно отставая на шаг, шла Маргарита.
Мистер Фингли поднялся навстречу и протянул руку. Возможно, он приветливо улыбался, как требовала обстановка и протокол деловых встреч, но из-за диковинной бороды этого видно не было. Зато ладони Главного конструктора и Главного инвестора сошлись в крепком, поистине историческом рукопожатии.
Глава 5 Дичь и охотники
Наши дни. Украина
Черепахин выбежал из оврага и оказался на берегу реки. Вытоптанная трава была усеяна коровьими лепешками. Сердце колотилось где-то под горлом, изо рта вырывалось сиплое дыхание. Его никто не преследовал. Неужели еще не хватились? Да, головотяпство и похеризм – не всегда зло! Надо пользоваться случаем и быстрей уносить ноги куда подальше... Он осмотрелся.
Ниже по течению, метрах в пятистах, несколько мужиков ловили «пауками» то ли раков, то ли рыбу. Вдали слева одинокая бабушка пасла белую козу. Если объявятся конвоиры, мужики будут представлять большую опасность. Сил уже не было, и он вяло побежал налево. В небольшом поселке есть остановка рейсового автобуса...
– Что с тобой, милок? – всплеснула руками старушка, когда он пробегал мимо. – С пожара, что ли? Так пожар давно был. А глянь на себя, вся рожа черная, как у негра...
Черепахин провел рукой по лицу – на ладони осталась жирная копоть. Одежда изодрана в клочья и перепачкана сажей, руки исцарапаны в кровь... Какой автобус! В таком виде вообще невозможно показаться на людях! А старуха теперь его наверняка запомнит... Впрочем, деваться все равно некуда...
Он выругался. Бывают моменты, когда кажется, что весь мир восстал против тебя. Но что плохого он сделал этой старушке в бесформенной кофте и застиранном платке? Ничего. Чем обидел рыболовов, у которых даже лиц не разглядел? Ничем. Но почему тогда он их боится? А если не кажется и действительно весь мир объявил ему войну? Но почему? Должна же быть какая-то причина!
– С пожарища, бабуля, – хрипло произнес Черепахин. – Это моя дача сгорела. Хотел украшения найти, вот и извозился, как черт. У вас какой-нибудь одежды не найдется? Я заплачу.
Старушка пожевала губами. Лицо ее напоминало печеное яблоко. Востренький взгляд внимательно корябал Черепахина. Неужели запоминает? А может...
От внезапно пришедшей мысли он вздрогнул. Может быть, это подставные? И «рыбаки», и старушка, и коза... Тогда понятно, почему за ним никто не гонится... Тайная слежка – вот как это называется! Значит, внутри какого-то тайного и непонятного враждебного плана скрывается второй, еще более тайный и непонятный план!
– От мужа покойного костюм остался... Висит в шкафу, ждет неизвестно чего, – сказала старушка и, как ему показалось, со значением указала сухонькой ладошкой в сторону вросшего в землю домика с белеными стенами.
Она дернула козу за веревку.
– Вертаемся домой, Муська, хватит гулять!
И снова внимательно посмотрела на погорельца.
– Пойдем, глянешь одежку. Може, сгодится.
Неужели заманивает в засаду?
Но в крохотном, пропахшем бедностью домишке никакой засады не было. Хозяйка достала из древнего шифоньера коричневый, звенящий орденами и медалями, допотопного покроя костюм. Судя по невыношенному шевиоту, надевали его очень редко.
Старушка приложила костюм к Черепахину, одобрительно кивнула.
– В самый раз. Пятьсот гривен найдешь? За электричество платить нечем, хотела Муську продавать, да жалко...
– Заплачу, заплачу...
Черепахин осторожно отстегнул награды, выкупался под слабыми холодными струйками щелястого дворового душа, вытерся больше похожим на простыню полотенцем и переоделся. Брюки оказались коротковаты, а пиджак узок в плечах, зато теперь Иван Сергеевич не привлекал внимания. Правда отмытые от сажи туфли были мокрыми, но это не бросалось в глаза.
В пятьсот гривен неожиданно оказалось включенным и угощение: жаренная на сале картошка и штоф крепкого хлебного самогона, который для перемерзшего и перенервничавшего Черепахина оказался очень кстати. Семидесятиградусный мутноватый напиток быстро согрел, расслабил и растворил тревогу, не оставлявшую его несколько дней.
Старушка уже не казалась соглядатаем, и рыбаки не были врагами, да и весь окружающий мир заметно подобрел. Жизнь постепенно налаживалась. Даже то, что его не преследовали, уже не казалось странным: за что его преследовать? Не за что. Вот потому и не преследуют!
Если следовать логике детективных фильмов, то Черепахин должен был заночевать у доброй старушки, на следующий день познакомиться с ее красавицей-внучкой, закрутить с ней роман, найти справедливость и разбогатеть. Но ночевать было негде: в маленькой спальне с трудом помещалась одна кровать, а в сенях спала Муська, которая хотя и была молодой и симпатичной, но вряд ли подходила для романтической связи. Да и запах от нее исходил довольно специфический...
Поэтому Черепахин распрощался с хозяйкой, вышел на улицу и отправился на остановку автобуса. Его попрежнему никто не преследовал.
На изрезанной перочинными ножами и отполированной сотнями задниц скамейке томились шесть женщин с ведрами и корзинами, наполненными яблоками, банками с консервированными огурцами, завернутыми в марлю шматками сала. Бойкая молодуха в цветастом платке везла двух живых уток. В сторонке лениво курили несколько мужиков. Иван Сергеевич незаметно осмотрелся, ища настороженный или хотя бы заинтересованный взгляд. Но другие пассажиры имели такой же замызганный вид и потому не обращали на него никакого внимания. Минут через сорок подкатил раздолбанный, скрипучий ЛАЗ.
Забившись в угол на заднее сиденье, он благополучно доехал до Лугани, потом, «проверяясь», как опытный шпион, из первого же телефона-автомата позвонил домой.