Сергей еще немного выждал, восстанавливая дыхание, а Корень в это время занялся чем-то странным. Он ходил кругами по траве, потом поднял камень, величиной с кулак. Из кармана он вытянул носовой платок, в который было завернуто шило с длинным толстым жалом. В этот же платок он завернул камень, тщательно завязал на два узла, а потом, размахнувшись, закинул далеко в болото, туда, где зеленая ряска покрывала открытую воду. Сверток булькнул, подняв фонтан брызг и исчез под водой.
— Порядок, — изрек Корень. — Теперь какие у нас планы?
Хрустнула ветка, и все трое обернулись.
— Етическая сила! — немного напряженно рассмеялся Шурка Корнеев. — Вот это сюрприз! А ты тут откуда, Серж?
Надо сказать, выдержка у Корня всегда была исключительной. Даже сейчас он не подал вида, что растерян и до крайности удивлен. По его мнению, Резенкову тут взяться было просто неоткуда. Сергей увидел, как на лице старого приятеля отразилась напряженная работа мысли. Он прикидывал, а не случайно ли вообще в том мебельном цеху оказался Резенков, который к тому же, как выяснилось во время встречи, был судимым. И именно в тот момент, когда почти готов был план устранения Магомеда. Серега работал у Магомеда неизвестно кем на рынке, а потом оказался в той чертовой Лебедянке. А сейчас еще и на этой поляне. Кто за ним? Магомед? Фома? Менты?
Не меньшее удивление появление Резенкова вызвало и у Фофана с Баржой, но эти соображали не так быстро.
— Откуда вы, оттуда и я, — буркнул Сергей, делая вид, что устал, и усаживаясь на траву. — Машин не хватило, все рванули, как зайцы, вот и помчался в эту сторону, к дороге, да заблудился, чуть в болото не угодил. Хорошо, вас вот встретил. Ты, Баржа, я смотрю, все же вляпался, да?
— Ты откуда вообще тут взялся? — подозрительно поинтересовался Фофан. — Ты как в поселок попал?
То, что он сейчас будет врать, проверить нельзя. Сейчас нельзя, а завтра будет проверять поздно. Главное — врать убедительно и по-ихнему.
— Магомед велел, — отрезал Сергей. — Он всех собирал, и мне приказал там быть, только я чуть опоздал, когда разборка уже началась. А кто Магомеда завалил?
Резенков специально говорил уверенным голосом, фразы произносил жестко, как топором рубил. Такого голоса и таких интонаций ни Фофан, ни Баржа от него никогда не слышали. Они привыкли к послушанию с его стороны. А тут вдруг этот Серж вон как заговорил. Не Магомедом ли он был в цех приставлен поглядывать за ребятками Хохла? Кажется, поговаривали, что он в Екатеринбурге возле Магомеда мелькал.
— А почему нам не сказал, с нами не поехал? — как всегда, веско и невпопад спросил Баржа, натягивая мокрые кроссовки на мокрые носки.
— Так вы же, по-моему, еще с вчера туда уехали? — удивленно поднял брови Сергей. — А братву Магомед собирал ночью и утром. Через Вовчика.
Оба «быка» — и Баржа, и Фофан — стояли и смотрели друг на друга нерешительно. Явно Сергей был им помехой, но они не представляли, что с ним делать. Зато Корень смотрел на старого приятеля весело и с интересом. Железная все-таки выдержка у Корня. «Но, — подумал Сергей, — по-моему, он не понимает еще, что ему грозит».
Баржа с Фофаном обменялись какими-то мимическими знаками, смысл которых был известен только им одним. Наверное, решение было принято. И еще бы знать какое.
— Идеи есть? — спросил Сергей наудачу. — Как выбираться отсюда и как теперь себя вести? Кто за Магомеда теперь останется, кто расхлебывать всю эту кашу станет?
— Да, действительно, — поддержал Корень. — Долго мы плутать будем?
— Ты… — Фофан с открытой неприязнью уставился на Резенкова. — Куда шел, туда и иди. У нас свои дела, а у тебя, похоже, свои. Вот и хиляй, куда собрался.
Баржа смотрел на болото, и его бритый затылок шевелился. Что-то нехорошее он замыслил, не красотой же болотной растительности он любуется.
— Нет, а в самом деле! — вдруг оживился Корень. — Чего мы толпой ходим-то? Дело сделано, ноги мы унесли, а дальше можно и разойтись, каждому в свою сторону. Я вот дружка армейского встретил, мне бы поболтать с ним, пивка бы где попить. Мы ведь так и не посидели с ним, с тех пор как я его встретил.
Сергей задумался. Посидеть-то они посидели. Не намек ли это сейчас лично для него, что присутствие быков нежелательно, а ему, Корню, лучше всего уйти с Сержем. Или он просто языком чешет без всякого смысла. И еще одна неприятная мысль вдруг пришла в голову Резенкову. Она была настолько ошеломляющая, что у него все внутри похолодело. А если он ошибся с самого начала? А если для Корня их армейское прошлое ничего уже не значит? А если он уже усвоил законы своей нынешней профессии киллера? И все его теперешние слова не более чем попытка усыпить бдительность Резенкова? Усыпить, а потом подгадать момент и убить. Просто эти двое еще этого не поняли. Не тот уровень переработки информации. Может, они в самом деле его телохранители, «быки», приставленные обеспечить выполнение им задания? Баржа с Фофаном, конечно, мужики здоровые, но с ними справиться можно, а вот если с ними против него будет еще и Корень, который имел такую же подготовку, как и Сергей, то его песенка спета.
Мысль промелькнула в голове, но лицо Резенкова ничего не выражало. Скорее всего потому, что он постарался эту мысль отогнать, не принять ее всерьез. Почему-то ему казалось, что такого просто не может быть.
— Ну, тогда давайте выбираться отсюда, — сказал Сергей, как будто и не слышал «советов» уголовников убраться подальше. — Куда двинемся?
Он поднялся на ноги и встал так, чтобы за его спиной было побольше открытого свободного пространства для маневра. Баржа неторопливо и ни на кого не глядя завел руку за спину. Жест был настолько красноречивым, что Сергей сразу понял: там, за ремнем, у него пистолет. И Баржа не намерен церемониться.
Корень все понял только сейчас или понял давно, но не подавал вида. Он среагировал мгновенно, как будто давно ждал этого момента. Бросился вперед, ногой ударил Баржу сзади под колено. Уголовник потерял равновесие и упал на одно колено. А Корень уже мертвой хваткой вцепился в его заведенную за спину правую руку.
Фофан, наверное, не ожидал такого поворота событий и на мгновение растерялся. Особенно из-за того, что Корень кинулся на его дружка. И эта заминка стоила ему дорого. Сергей рванулся к нему, преодолев разделяющее их пространство одним прыжком. Фофан отскочил в сторону, чтобы видеть обоих противников. И опять его подвело отсутствие опыта схваток со спецназовцами. Надо было или принимать боевую стойку, или уж сразу выхватывать из кармана нож с выкидным лезвием. И то и другое одновременно не получается. И у Фофана не получилось.
Пока он бестолково топтался, то двигая рукой в сторону кармана, то поднимая ее перед собой для защиты, Сергей провел обманный удар рукой и врезал боковой поверхностью стопы ему в коленную чашечку. Фофан оступился, охнул и попытался ответить мощным ударом кулака. Но Сергей увернулся и снова ринулся в атаку.
Несколько обманных движений, целью которых было заставить Фофана перейти из защиты в наступление. Он купился. Два сокрушительных удара с шелестом прорезали воздух, но каждый раз натыкались на поставленные блоки и соскальзывали в пустое пространство. Это был самый удачный момент для подсечки, и голова Сергея вдруг исчезла. Фофан не успел понять, что происходит, и попытался отступить, но было поздно. Мгновенно присевший и крутанувшийся на одной ноге Резенков крюком поддел ноги противника выше щиколоток. Фофан всей своей массой грохнулся на землю, взмахнув бестолково руками, как будто пытался удержаться за воздух. Сергей прыгнул сверху и еще в полете отвел правую руку назад. Удар в голову совпал с моментом приземления всего тела Сергея на тушу Фофана. От этого сила его увеличилась чуть ли не втрое. Глухо стукнулась о землю голова, и Фофан остался лежать без движения.
И только теперь Сергей повернул голову вправо, где Корень должен был бороться с Баржой. Или массы противников были слишком разными, или Баржа был абсолютно нечувствителен к боли, но Корень никак с ним не мог справиться. Он стоял на его ноге, выворачивал завернутую за спину руку и валил Баржу на спину. Но уголовник, рыча и матерясь, никак не поддавался. Сергей решил закончить эту возню быстро и без риска. Подвернувшийся камень весом килограммов в десять он обрушил на затылок Баржи в районе затылка. Тело тут же ослабло, обмякло и повалилось лицом в траву.
Сергей, уже улыбаясь, отряхивал руки, когда неожиданно грохнул выстрел. Он отпрянул и посмотрел на руки Корня. Тот держал пистолет, из ствола которого еще шел легкий дымок. На необъятной спине Баржи в районе левой лопатки расплывалось кровавое пятно вокруг аккуратной круглой дырочки на куртке.
— Ты… зачем? — выдохнул Сергей.
— Все затем же, — уже без обычной улыбочки ответил Шурка. — Жить хочется, вот зачем.
— Ты… зачем? — выдохнул Сергей.
— Все затем же, — уже без обычной улыбочки ответил Шурка. — Жить хочется, вот зачем.
— Дурак, — сквозь зубы обозвал его Сергей. — Дурак с самого начала! И когда согласился на это дело, и потом. И сейчас тоже дурак.
— А ты? — вдруг разозлился Корнеев. — Ты умный? Ты какого хрена сюда приперся? Тебе мало твоей идиотской судимости? Что, все лезешь всех выручать, всем помогать? Без тебя кисель не ссядется, что ли?
— Я вообще-то рассчитывал на благодарность, — усмехнулся Сергей. — Ты знаешь, что они тебя убрать собирались, киллер ты хренов?
— Догадывался, — проворчал Корнеев. — Только я не знал, в каком контексте тебя тут воспринимать.
— А я тебя, — рассмеялся Сергей. — Все гадал, на чьей ты стороне.
— На своей, Серж, на своей. Каждый зарабатывает, как умеет. Только ты меня с этими не путай, я в криминале не замаран. Просто, просто у меня выхода другого не было. Понимаешь, бизнес у меня кое-какой имеется, и перспективы могут быть очень интересные, если кое-кто поддержит. Вот мне по старой памяти и предложили… подсуетиться. Мол, все-шито крыто будет.
— А теперь ты так не думаешь? — догадался Сергей.
— А теперь я так не думаю. Подстава это, вот что я скажу. Теперь мне в бега придется подаваться, может, документы покупать. Фома ведь все равно меня рано или поздно достанет. На хрена ему такой свидетель. И он уже показал мне границы своей благодарности. — Корень кивнул на труп Баржи.
— А есть и еще один выход, Шурка. Пойти в полицию и сдаться.
— Ты, Серж, в колонии был, ты прекрасно знаешь, что там законы могут быть не писаны. Посадят ведь все равно, а оттуда я уже не выйду.
— А за что тебя сажать? Где доказательства твоей вины? Вот это, — теперь Сергей кивнул на труп, — можно подать как самооборону. А в смерти Магомеда тебя обвинять глупо. Кстати, под каким соусом ты сюда попал?
— Коммерция. Собирался крупный заказ вот у этих уродов разместить. А пока ждал прибытия партии леса, развлекался тут с твоим Хохлом.
— Ну, вот видишь! Половина уголовников скажет, что ты тут вообще случайный человек. А если еще в рамках моей легенды, то в нее ты отлично вписываешься. Лишь бы нам поверили.
— Соблазнительно, — кивнул Корень, — только что нам со вторым делать?
Сергей промолчал, видя, как Фофан начинает подавать признаки жизни. Все-таки хорошо он ему припечатал! Фофан покрутил головой, оперся руками о землю и медленно сел. Он сразу все понял, и то, что его дружок мертв, и то, что у него шансов тоже нет. Фофан рывком, почти без подготовки оторвал свое массивное тело от земли и рванул в сторону Корня. Их отделяло всего три метра, и он мог бы успеть. Но Шурка всегда был хорошим стрелком и обладал отменной реакцией. Гулко ударил выстрел, и Фофан, как будто споткнувшись, ударился сначала коленями о землю, потом плечом. Перевернувшись по инерции всем телом, он замер, уставившись в небо невидящими глазами. Пуля попала ему точно в сердце. Корень подошел, несколько секунд смотрел на убитого, а затем, не оборачиваясь, далеко зашвырнул пистолет в болото.
Они неторопливо шли краем болота, отмахиваясь от комаров и куря сигарету за сигаретой. Сначала Шурка рассказал все с самого начала, всю свою историю. Потом Сергей рассказал ту часть, о которой Корнеев не знал. О делах, творимых людьми Магомеда на своей территории в Екатеринбурге, о делах, творимых людьми Хохла в Верхней Лебедянке. О Лешке-Шкете, которого он спас. И о том, как он узнал о подготовке убийства Магомеда.
— Ни хрена у меня шансов нет, — подвел итог Шурка. — Все эти твои беспомощные майоры, журналисты, которых никто не слушает, — они не подмога мне.
— Поверь, Корень, это лучший выход. Такого еще не было, это же шум какой! На всю область! Тут просто побоятся закрывать глаза и уголовные дела, согласись.
— А хрен с тобой! Мне все равно терять нечего!
Всеволод Андреев допоздна работал на кухне. Глаза устали, пальцы все чаще промахивались мимо нужных букв на клавиатуре ноутбука. Было уже два часа ночи, Катька мирно сопела носом в комнате. Она побоялась оставаться дома одна, потому что ее отец в составе срочно собранной оперативной группы выехал в поселок Сосновое. Сам Андреев готовил статью, которая выразила бы его отношение к произошедшему в Сосновом и позицию общественности. Тут можно было очень даже неплохо написать.
Неожиданно на столе завибрировал мобильник, поставленный на виброзвонок, и пополз к краю, норовя соскочить на пол. Андреев чертыхнулся и взял телефон.
— Да, — тихо сказал он в трубку. — Слушаю.
— Сева, это Сергей Резенков. Ты сейчас дома?
— Дома, а что случилось?
— Ты слышал о том, что произошло в поселке Сосновый?
— О, господи, — поперхнулся Андреев, — ты что, как-то в это дело впутался?
— Угадал. Слушай, тут без тебя никак не обойтись, потому что нужно привлекать общественность, пока наши славные органы опять не стали передергивать карты. Могут пострадать невинные люди, а настоящие злодеи опять останутся в стороне.
— Ты что-то знаешь? У тебя есть информация?
— Есть, — рассмеялся Резенков тому, что Сева моментально проявил себя как журналист и даже заговорил профессиональными терминами. — Убойная информация.
— Хорошо, когда мы встретимся?
— Сейчас. Я стою у твоей двери, и я не один. Со мной мой давний товарищ, еще по армии. И эту информацию можно получить из первых рук.
Они сидели на кухне, жадно ели бутерброды, которые им приготовил Андреев, и рассказывали. Разумеется, они не стали говорить о том, что именно Корнеев убил Магомеда. И что лежащие на болотах еще два трупа — дело его рук. В остальном они рассказали все, включая и историю Лешки-Шкета, и историю убийств Леника и Зимана. Андреев слушал, делал пометки в блокноте и хмурился.
— Теперь ты понимаешь, что без твоей помощи нам никак не обойтись. Попади Шурка в СИЗО, и ему кранты. Надо применить все твое влияние, все твои связи подключить, чтобы дело получило максимальную огласку, и именно в нормальном, правильном ключе.
В комнате раздался сонный голос Кати:
— Сева, ты чего не ложишься? К тебе кто-то пришел?
— Я сейчас, — слабо улыбнулся Андреев, — извините.
Он ушел в комнату. В тишине ночи было хорошо слышно, как он громко шептал, объясняя, что пришел Резенков с другом. Что им нужна помощь, а то они опять загремят в колонию. Это все из-за той истории в Сосновом, куда уехал ее отец.
И очень отчетливо прозвучал капризный голос девушки:
— Сева, ну сколько можно с ним нянчиться? Ты уже и так для него столько сделал. Надо же и совесть иметь… И еще уголовника какого-то привел… Ты же обещал, что все…
— Тише… ты что… — зашипел на девушку Андреев.
Сергей и Шурка переглянулись. Тихо прошлепали шаги, дверь в зал плотно прикрылась, и звуков оттуда было уже не слышно. Друзья еще раз взглянули друг другу в глаза и молча поднялись. Входная дверь за ними тихо щелкнула язычком замка, и в квартире Андреева воцарилась тишина.
РИА «Новости»
2011.09.11
«Благодаря общественности и местным СМИ замолчать происшествие в маленьком уральском поселке не удалось. Громкая огласка тех событий позволила привлечь внимание Генпрокуратуры и МВД России…
Особенный резонанс имела статья известного свердловского журналиста Всеволода Андреева — лидера движения «Общественный Совет»…
…15 июля решением суда Салимов и Реканов, известный в криминальных кругах под кличкой Вовчик, были отпущены под залог в сумме 500 тысяч рублей каждый. Вскоре Рабаданов был задержан повторно, на этот раз за угрозу убийством (статья 119 УК РФ). По данным следствия, накануне перестрелки он угрожал убийством несовершеннолетнему жителю поселка Сосновый, возбуждено уголовное дело. Объявлены в розыск ранее судимые Максим Владимиров по кличке Фофан и Борис Толкалин по кличке Баржа.
20 июля в Свердловской области был задержан пятый подозреваемый в нападении на Сосновый — Артур Азбеков, 1990 года рождения.
27 июля Следственный комитет переквалифицировал дело по Сосновому на статьи 209 (бандитизм) и 212 (массовые беспорядки) УК РФ, были задержаны: Шалман Сарипов, Анатолий Петров, Камиль Фазиев, Артур Рашидов, Салман Валиев.
22 июля в федеральный розыск был объявлен шестой подозреваемый в нападении на поселок — Салтан Катамаев, 1982 года рождения. В этот же день Салимову, Реканову и Валиеву было официально предъявлено обвинение в совершении преступления по ст. 213 УК РФ («Хулиганство, совершенное группой лиц, по предварительному сговору, с применением оружия»). Реканов снова решением суда был отпущен под залог. Известный уголовник Семен Хлебников по кличке Батон, лечившийся в больнице от полученных в Сосновом ранений, скрылся от следствия и был объявлен в розыск. Появилась информация, что ему мог помочь скрыться его родной дядя — начальник криминальной полиции Верх-Исетского района Екатеринбурга полковник Михаил Варфоломеев. На момент нападения мастер спорта по рукопашному бою Салман Валиев являлся водителем свердловского областного правительства. Он приехал в Сосновое на служебном автомобиле «Toyota Camry». После появления информации о его участии в перестрелке он был уволен.