Петер Гаст
Дружба Ницше с молодым композитором Генрихом Кёзелицем, начавшаяся в середине 1870-х годов, имела последствия, далеко выходящие за рамки жизни философа. Генрих так же был робок в быту, да и цель его приезда в Базель не могла оставить философа равнодушным: он хотел слушать лекции Ницше! И это в то время, когда от него отвернулись студенты, бойкотирующие его семинары после неприятия «Рождения трагедии из духа музыки», знаковой для Ницше работы.
«Самые чистые должны быть господами земли, самые непознанные, самые сильные, души полночные, которые светлее и глубже всякого дня»
(«Так говорил Заратустра»)Одной из опер Кёзелица, «Венецианский лев», Ницше попытался сделать, говоря по-современному, «промоушен», послав ее для постановки Гансу фон Бюлову – дирижеру и композитору (первому мужу жены Вагнера Козимы Лист), – но ничего не вышло. Последовал разрыв. «Вот он, новый Моцарт!… как убого, искусственно и театрально звучит теперь в моих ушах вся вагнерщина», – писал Ницше.
Генрих Кёзелиц (1854–1918) – немецкий писатель и композитор, друг Ницше (по настоянию которого взял псевдоним Петер Гаст), поверенный в его издательских делах
А Кёзелиц, сменивший по прихоти Ницше имя на Петер Гаст, со временем стал вести для Ницше записи, обрабатывать их и заниматься издательскими делами. Именно благодаря Петеру Гасту работы Ницше постепенно обрели относительно широкую известность. За этим логически последовало все то, о чем уже говорилось: публикации, популярность, коммерческая привлекательность издания работ Ницше, захват сестрой прав на них, оттеснение Гаста и затем примирение ради того, чтобы так или иначе Ницше продолжали издавать, и так далее.
«Лучше быть дурашливым от счастья, чем дурашливым от несчастья, лучше неуклюже танцевать, чем ходить, хромая»
(«Так говорил Заратустра»)Знал ли молодой почитатель едва нарождающегося ницшеанства, что с него начнется триумфальное шествие миллионных тиражей Ницше и что он не в силах будет остановить лавину искажений трудов своего кумира!
Карл фон Герсдорф
«Линия дружбы» в судьбе Фридриха Ницше довольно интересна и разнообразна. Было, конечно, много и проходных знакомств. С кем-то Ницше не шел на контакт – ему не было интересно (а со стороны это выглядело высокомерием и заносчивостью). Бывали и отношения, на которые современники смотрели с подозрением. Так, длительная (с неполных двадцати лет Ницше) дружба с Карлом фон Герсдорфом, их заметные для всех теплые отношения дали некоторый повод именно ими объяснять отсутствие в жизни Ницше женщин.
СОРРЕНТО
Город в Италии, излюбленное место работы и отдыха европейской интеллектуальной элиты: Гёте, Вагнера, Ницше, Горького, Ибсена, Байрона, Стендаля и др.
Косвенно эта тема затронута в одном из писем Вагнера 1874 года: «Среди прочего я обнаружил, что в моей жизни никогда не было такой мужской компании, которая заполняет в Базеле Ваш вечерний досуг… Но молодым баричам явно недостает женщин: это называется, как выразился однажды мой старый другЗульцер, откуда бы позаимствовать, не крадя? Хотя можно было бы по нужде и украсть. Я думаю, Вам следовало бы жениться или сочинить оперу; то и другое, все равно в хорошем ли или худом варианте, пошло бы Вам впрок. По мне лучше женитьба… Ах, Бог ты мой! женитесь-ка Вы на богатой женщине! Отчего только Герсдорф должен быть мужчиной! Затем отправляйтесь в путешествие и приобретайте вовсю великолепный опыт… и – сочиняйте Вашу оперу, которая наверняка будет исполнена позорнейшим образом. – Какой бес сделал из Вас только педагога!» А сам Ницше писал как-то Герсдорфу: «Мы останемся верными друзьями, сколько бы представительниц прекрасного пола ни встало между нами, не так ли?» Тем не менее, только имея нездоровую фантазию, можно приписать Ницше интимную связь с другом на основании слов Вагнера о Герсдорфе, вырванных из контекста, поскольку в письме речь вовсе не об этом.
«Берегись, чтобы тебя наконец не уловила в сети какая-нибудь узкая вера, какое-нибудь жестокое, суровое заблуждение!»
(«Так говорил Заратустра»)Барышни и дамы
Отношения Ницше с прекрасным полом заслуживают отдельного описания. Мучительнее для него были только приступы болезни.
Нельзя сказать, что Ницше совсем не интересовался женщинами, но в этой сфере весьма отчетливо проявились его оригинальные взгляды на окружающий мир. Мать регулярно заговаривала с ним о женитьбе, в которой он видел лишь ее обывательскую сущность, поэтому материнские увещевания не действовали.
Рихард Штраус (1864–1949) – немецкий композитор и дирижер, автор симфонической поэмы «Так говорил Заратустра» (1896), написанной под впечатлением от книги Ницше (ее фрагмент звучит, например, в начале ТВ-игры «Что? Где? Когда?»)
Моменты мечтательности не в счет. Но человеческое начало было в нем, конечно, живо. Сдержанный в повседневном общении и довольно равнодушный к быту (студенческое щегольство давно уже было в прошлом), Фридрих не владел, подобно сверстникам, навыками обольщения, да и не очень к этому стремился.
«Но что же сказал тебе однажды Заратустра? Что поэты слишком много лгут? – Но и Заратустра – поэт»
(«Так говорил Заратустра»)Его общение с женщинами (как и в целом с людьми) строилось на интеллекте, кругозоре, интересе к искусству и философии, что женщин, недостойных его уровня, просто отсеивало, а достойных обращало в друзей. После философской полемики флирт уже казался чем-то низким и пошлым. Хотя иногда его посещали и иные мысли: женщины созданы, чтобы рожать детей. Об этом он написал однажды Роде: «Время от времени мы должны исполнять и другую нашу обязанность, заботясь о здоровом, духовно и телесно равноценном нам потомстве».
Гектор Берлиоз (1803–1869) – знаменитый французский композитор романтического направления. Его сочинения отличались очень сложной партитурой
Естественно, что в нем накапливалась некая эмоциональная нерастраченность, но выход она находила весьма своеобразный. Познакомившись с очаровавшей его женой Вагнера Козимой, которая была на несколько лет старше Ницше и к тому же беременна, он явно испытал к ней не только дружеское чувство. Но в его основе было редкое сочетание интеллекта и женственности. Много позже, в годы безумия, это чувство проявилось удивительным образом: в бреду Ницше часто упоминал «мою жену Козиму Вагнер».
Хотел ли Ницше жениться?
Следующий всплеск выглядел довольно авантюрно. В 1876 году, побывав с Герсдорфом на исполнении Берлиоза женевским дирижером Гуго фон Зенгером, Ницше познакомился с его будущей женой Матильдой Трампедах – и внезапно сделал ей предложение.
Матильда Трампедах, ученица фон Зенгера и его будущая жена
Рассчитывал ли он всерьез на согласие? Пошел «на авось»? – это на него вообще не похоже. Поступил не подумав? – вообще не о нем. Тогда что это было? Не пространное письмо, не музыка в подарок, что было бы вполне в духе Ницше, – а предложение. Вот такой порыв – накопилось и наболело. Иного объяснения не видится.
Козима Вагнер (1837–1930) – дочь венгерского композитора Ференца Листа, жена Ганса фон Бюлова, затем Рихарда Вагнера, соорганизатор и глава Байройтского ежегодного музыкального фестиваля
Мальвида фон Мейзенбуг, с которой в 1877 году в Сорренто он жил в одном доме вместе с Паулем Рэ и еще одним другом, Альбертом Бреннером, пыталась сосватать за Ницше Наталию Герцен, но его это не вдохновило. «Меня убеждают здесь в отношении Наталии Герцен… Но и ей 30 лет, было бы лучше, будь она на 12 лет моложе. Вообще-то мне вполне подходит ее характер и ум», – осталось в записях Ницше. Возраст не имеет отношения к интеллекту, значит и чисто мужские соображения были не чужды Ницше.
Мальвида фон Мейзенбуг (1816–1903) – немецкая писательница, Нобелевский лауреат. Одно время была преподавателем дочери российского публициста и писателя Александра Герцена Ольги
Однажды Ницше получил любовное послание от женщины – эмансипированной революционерки: «Ни один человек на свете не понимал меня и не пренебрегал мною так, как Вы… Редко кто меня так радовал и причинял мне такую боль… Впрочем, доводилось ли мне вообще испытывать что-либо подобное? Будьте здоровы, желаю, чтобы Вы поскорее вылечили глаза. С глубоким уважением Розалия Нильсен». Но приличной встрече его оттолкнула неряшливость дамы. Оригинальность единственной поклонницы не предопределила отношения Ницше к ней как к женщине: «Страшилище, ты меня обманула». Позже, в «По ту сторону добра и зла», он писал, словно вдогонку этим событиям: «Самую глубокую пропасть образует между двумя людьми различное понимание чистоплотности и различная степень ее».
Лу Саломе
Самой значительной романтической историей в жизни Фридриха Ницше, без преувеличения его любовью была Лу Саломе. Об их отношениях написано очень много. Дворянка из России, двадцати с небольшим лет от роду, с прекрасным образованием и вкусом, широчайшим кругозором и яркой внешностью, ценила все новое и оригинальное. Идеи Ницше и сам он были ей искренне интересны. Свободное поведение, смелые независимые суждения, знакомство с массой выдающихся людей того времени – такая женщина не могла не привлечь внимание Ницше. Общение складывалось великолепно: Ницше с интересом слушали, когда он поверял Лу свои самые сокровенные мысли, и интимные, и философские.
«Не доверяйте всем тем, кто много говорят о своей справедливости! Поистине, их душам недостает не одного только меду»
(«Так говорил Заратустра»)Он почувствовал то, чего, быть может, у него никогда не было, – родственную душу в женском обличье. Неужели конец одиночеству? Неужели его понимают? Да. Все так. Но он не единственный, к кому Лу так благосклонна. Она предпочла ему общество его же друга Пауля Рэ, хотя и тот не заполучил ее целиком, ибо она принадлежала только сама себе – оборотная сторона интеллектуальной эмансипации. Ницше писал возлюбленной: «Я возлагаю столь высокие надежды на наш план жить вместе, что все… менее значимое мало волнует меня».
Лу Саломе (1861–1937) – писательница, деятель европейской культуры конца XIX – начала XX в. Оставила воспоминания о Ницше
Элизабет винила Лу во всех пороках – и Фридрих порвал с сестрой. Мнение матери, друзей – все было не в счет. Но когда сама Лу отказала Ницше, он пришел в отчаяние. Его так тянуло к Лу, что даже будучи отвергнутым, он путешествовал с ней и ее матерью. Он изучал философию вместе с предположительно более удачливым соперником – лишь бы быть рядом с Лу Саломе.
Крах любви
Но всему есть предел. Порывая с Лу и бывшим другом, Ницше адресовал им обоим строки: «Пусть вас не сильно заботят вспышки моей „мегаломании" или „оскорбленного самолюбия" – и если бы случилось так, что однажды в приступе страсти я лишил бы себя жизни, в этом не было бы ничего, о чем стоило бы чересчур беспокоиться. Что вам мои фантазии!.. Просто отчетливо представляйте, что я, в конце концов, полусумасшедший человек, сбитый с толку совершенным одиночеством. Я пришел к этой (как мне кажется) разумной оценке положения после того, как принял – от отчаяния – огромную дозу опия. Но вместо того чтобы в результате этого утратить чувства, я, похоже, наконец, пришел в них. На самом деле я всю неделю был очень болен».
Равнодушие немцев к призыву помочь в организации такого национального проекта, как Байройтский фестиваль, окончательно убедило Ницше в никчемности немецкой нации и ее неспособности к восприятию возвышенного искусства
Крах фантома «идеального друга», какой ему виделась Лу в роли супруги, вверг Ницше в депрессию, не раз подталкивавшую его к самоубийству. А сама Лу Саломе много лет спустя прокомментировала эту историю так: «Поскольку жестокие люди являются всегда и мазохистами, целое связано с определенного рода бисексуальностью. И в этом сокрыт глубокий смысл. Первый, с кем я в жизни обсуждала эту тему, был Ницше (этот садомазохист в отношении самого себя). И я знаю, что после этого мы не решались больше видеться друг с другом».
«Если бы вы больше верили в жизнь, вы бы меньше отдавались мгновению. Но чтобы ждать, в вас нет достаточно содержания»
(«Так говорил Заратустра»)Она разглядела в Ницше человека с тяжелой психикой – зачем ей такой крест? Да и просто – удовлетворила интерес к оригинальному человеку и отправилась на поиски новых. Жестокая ирония жизни: менее достойные женщины не интересовали Ницше, а достойной он оказался не нужен. На радость сестре и матери.
Эта рана так и осталась в сердце Фридриха Ницше. Умом понимая всю ситуацию, в душе он носил боль и отчаяние будущего, где уже никто подобный Лу ему не встретится. Хрипом отчаяния рухнувших надежд звучат его слова: «Если бы я был господом Богом, я бы создал Лу Саломе иной» (какой – не уточняется).
И больше никого…
В оставшиеся годы в жизни Ницше ничего романтического более не наблюдалось: он жил по-прежнему, кочевал по Швейцарии и Италии, болел, относительно выздоравливал, работал, писал – но об истории с Саломе почти не упоминал, оправившись от депрессии лишь несколько месяцев спустя. Не хотел бередить душевную рану? Или переключился на свои труды, целиком занимавшие сознание? Или просто переболел любовью к Лу? Скорее всего, все вместе.
«Вы жметесь к ближнему, и для этого есть у вас прекрасные слова. Но я говорю вам: ваша любовь к ближнему есть ваша дурная любовь к самим себе»
(«Так говорил Заратустра»)Много ли нам дает это краткое описание личной жизни знаменитого человека? И да, и нет. В этой сфере он не был Сверхчеловеком – дружил, любил, страдал, как большинство людей на планете. Единственный бесспорный вывод из всего этого: один из величайших умов человечества был человеком, а не интеллектуальным биороботом. Запомним его таким.
Глава IX Последние годы жизни и последнее десятилетие существования: дело не в «Туринском инциденте»
Биографическая литература, как правило, хронологически структурирована: в таком-то году было то, в следующем – это и так далее. Мы же несколько отошли от этого обыкновения и сделали несколько тематических экскурсов в жизнь нашего героя. Но пора уже вернуться к привычному нам порядку жизнеописания. Мы остановились на рубеже 1880-х годов, когда Ницше наконец добился отставки от службы в университете и с некоторым пожизненным содержанием от него был предоставлен сам себе.
Начало странствий
Летом 1879 года Ницше некоторое время жил в швейцарском местечке Зильс-Мария – особенном и знаковом в его жизни и творчестве. Именно здесь родилась (правда, не в этот, а в следующий приезд) идея самого известного и «программного» его произведения «Так говорил Заратустра». Произведения сколь философского, столь и личного. Мысль о неизменности «вечного возвращения» всего сущего в сочетании с осознанием себя создателем и носителем нового учения породила вопрос: а кто из былых великих «возвратился» в его лице? Почему таковым Ницше увиделся древнеиранский пророк Заратустра, почему в его уста он вложил свои мысли? Трудно сказать определенно.
«Тело одухотворено: оставим „душу“ в покое…»
(«Ecce Homo»)Осенью того же года нескончаемые приступы привели его домой – новый 1880 год он встретил в родном Наумбурге у матери. Несколько оправившись от болезни, едва не приведшей к смерти, в феврале Ницше возобновил свои переезды по южной Европе. Сначала Рива-дель-Гарда, оттуда – в Венецию, с Петером Гастом. Этот город задержал его на некоторое время своим легендарным очарованием. Но летом путешествие продолжилось.
ВЕНЕЦИЯ
Крупный город в северной Италии, основанный в VI в., крупный историко-культурный центр мирового значения. Расположен на уровне моря (на островах и частично на материке) и подвержен периодическим затоплениям. В старой части города улицами служат каналы
Вообще по этому периоду жизни Ницше можно попутно изучать географию северной и центральной Италии (и не только): Мариенбад, Локарно, Стреза на озере Маджоре, Генуя. Глядя со стороны, Ницше можно только позавидовать. Молодой (нет и сорока лет) свободный человек со скромным, но зато гарантированным доходом разъезжает по прекрасным местам, любуется красотами, занимается философией, общается с кем хочет об искусстве и прочих утехах интеллектуалов, никому ничем не обязан, даже государству никакому не принадлежит – полная свобода. Всем бы так жить – если не знать о растущей плате за эту видимую вольницу. А плата велика: болезнь, непонимание, одиночество. Все еще завидуете?..
«Ибо человек предпочитает хотеть Ничто, чем ничего не хотеть»
(«Ecce Homo»)Путешествуя, Ницше постоянно пишет. Из-под его пера выходит объемная рукопись «Утренней зари» – около двухсот страниц не очень разборчивым почерком плохо видящего человека. Можно представить себе дружескую преданность Петера Гаста, взявшегося отредактировать это набело для последующего издания!
«Не позволяйте вашей добродетели улетать от земного и биться крыльями о вечные стены! Ах, всегда было так много улетевшей добродетели!»
(«Так говорил Заратустра»)Летом – тот самый знаковый визит в Зильс-Марию. По значимости для Ницше родившегося там замысла «Заратустры» это место и время – его «Болдинская осень», всплеск и расцвет как философа, хотя и в весьма узком кругу читателей и еще более узком кругу ценителей.