Читали они и в самом деле много – а как иначе узнаешь местную специфику? Правда, и Ромку, и Настю еще в четвертом классе обучил скорочтению Ри, поэтому на книгу небольшого объема у каждого из них уходило по часу-полтора, а на журнал – полчаса. Библиотека была скудная, интересного в ней было всего ничего, но выбирать не приходилось.
* * *После первого разговора прошел месяц, и какая-то добрая душа снова донесла, что «Торгачев с Давыдовой шляются».
Снова вызвали.
Только в этот раз ни Ромка, ни Настя этого вызова уже не испугались. Местные порядки они изучили более чем хорошо и поняли, что оснований бояться директора у них нет.
По крайней мере, пока.
За то, что уходили, им влетело, но не особенно сильно – видно было, что мысли директора заняты чем-то другим.
– Читать, значит, ходите, – пробормотал он. – И много читаете?
– Ну… да, – подтвердил Ромка. – А чего еще делать?
К моменту второго разговора с директором они уже осилили всю серию «Московских историй» Тщатнева, все четыре тома «Энциклопедии геополитики» Авдеева, два тома «Исторической детской энциклопедии», составителем которой был большой коллектив авторов, и пятнадцать номеров журнала «Наука и жизнь» – больше «науки» в библиотеке не имелось.
– Мы бы еще что-нибудь почитали, – сообщил Ромка слегка остолбеневшему от перечня книг директору. – А то скучно.
– Оценки какие у них? – спросил директор преподавателя, который по совместительству был еще и завучем. – Математика?
– Пятерки у них, – сообщил завуч замогильным тоном. – Да, математика тоже.
– Ладно, – директор задумался. – Вот чего. Вы у меня тогда поедете на математическую олимпиаду в Сухой Лог, а я вам за это, так и быть, еще книжек привезу. Но чтобы выиграли!
– Мы постараемся, – Ромка вежливо улыбнулся.
– Угу. А теперь кыш отсюда.
* * *Поездка – это разведка.
Первая серьезная разведка за три месяца.
– Может, рванем? – предложила деловая Настя, когда они вышли из кабинета директора и направились к кабинету НВП по длинному обшарпанному коридору, мимо закрытых сейчас классных комнат.
– Сдурела? – Ромка покрутил пальцем у виска. – Денег же нет.
– Ох… ну да. А если украсть?
– У кого ты их украдешь? Тут у всех очень мало, а до Москвы доехать стоит ого сколько.
В ценах они уже сориентировались.
До Свердловска билеты стоили по четыре рубля на каждого.
А вот до Москвы – по сто сорок два рубля, самые дешевые, в общем отсеке автопоезда.
Зарплаты у педагогов и директора были по пятьдесят рублей с какими-то надбавками, и давали их в два приема: аванс и получка. Для того чтобы раздобыть нужную сумму, пришлось бы грабить кассира, а как можно ограбить бронированный «Лиаз», на котором тот ездил, ни Ромка, ни Настя себе не представляли совершенно.
– Не будем мы никого грабить. – Ромка вдруг остановился посреди коридора. – Воровать нехорошо, Насть.
– Сама знаю, что нехорошо. А как тогда… чтобы честно?
– Не знаю.
В кабинет они пришли первыми, сели за свою парту неподалеку от настежь открытого окна. За окном во дворе старшие гоняли в футбол – слышались тяжелые удары по мячу, чей-то смех. Под окном росли здоровенные репейники, которые никто и не думал косить. Настя перегнулась через подоконник, сорвала пушистый колкий репейный шарик и прицепила к воротнику Ромкиной потасканной рубашки.
– Ну и зачем? – спросил он.
– А просто так, чтобы было.
– Делать тебе нечего, – проворчал Ромка. Отцепил цветок от воротника, сжал в пальцах. – Черт, колючий…
– Как ты, – поддела его Настя. – Что-то ты совсем хмурый стал.
– День рождения послезавтра. – Ромка опустил голову. – Просто вспомнил… как дома было. А тут ничего не будет. Сама знаешь.
– Это у кого это день рождения и ничего не будет? – В кабинет вошел КВН и плотно прикрыл за собой дверь. – Давайте, рассказывайте.
– У меня не будет. Потому что дома мы всегда… ну, всей семьей, – Ромка запнулся. – А тут…
– А тут иначе, да, – согласился КВН. Вытащил из кармана ключ от кабинета и зачем-то запер дверь. – Торт не обещаю, а вот подарочек для тебя найду, пожалуй.
– Не надо, – попросил Ромка. – Я ж вам никто.
– Ну, это как сказать, – туманно заметил КВН. – Мальчик ты способный. И ты, Настенька, девочка способная. Вот только момент один, дети. Ну-ка сядьте ко мне поближе и послушайте. Это важно.
Взяли стулья, пересели к учительскому столу, за который полуминутой раньше сел КВН.
– Так, – КВН говорил сейчас гулким шепотом. – На площадку эту вашу пока что не суйтесь. Были там… не надо туда. Пусть думают, что не ваша.
– Директор был? – удивилась Настя.
– Кабы директор, – вздохнул КВН. – Хуже. То, что вы ноги сделать намылились, даже ежу понятно.
– Валерий Николаевич… – начал было Ромка, но тот остановил его взмахом руки – не перебивай, мол.
– Придется вам делать ноги, – продолжил он. – Но только не сейчас и не так, как вы задумали. Через месяц где-то, может, пораньше. Но не сейчас.
– Почему? – Настя почувствовала, что ей становится страшно.
– Потому что официалка хочет сделать что-то с вами, но не решила пока, что именно. Хреновые дела у вас, ребятки, честно сказать.
– Почему вы нам помогаете? – вдруг сообразил Ромка. Впился пристальным взглядом в учителя. – Валерий Николаевич, правда, почему?
– Потому что очень много лет назад один хороший ученый очень сильно помог моей матери. Да, деньгами. И участием. Она работала лаборанткой в одном институте в Москве, и когда она серьезно заболела и от неё отвернулись все, этот ученый прознал про то, что с ней случилось, и помог ей, совсем молодой девчонке, вылечиться. И даже оплатил серьезное геронто через знакомых в Официальной, продлив ей жизнь лет на сто пятьдесят… она до сих пор жива и здравствует. Ученого этого звали Ри Нар ки Торк. Потом его жена погибла, и, насколько я знаю, в Москву он больше не приезжал, поселился окончательно в Питере, а потом… не знаю я, что было потом, но как я мог не узнать сына человека, портрет которого до сих пор висит у мамы на стене и на которого она по сей день чуть ли не молится, как на икону? Вы с ним очень похожи, Роман, почти что одно лицо.
– Спасибо, – прошептал Ромка. – Валерий Николаевич, а мама тогда не погибла. Ну, то есть погибла, но потом… папа её вернул. Это называется воссоздание.
– Слыхал, – кивнул КВН. – Так я про что, ребятки. Официальной я не верю, вы, я думаю, тоже.
Настя и Ромка синхронно кивнули.
– Вот. Придется вам делать ноги…
– Куда? – тут же спросила Настя.
– Ну уж точно не в Москву, – ухмыльнулся КВН. – Свердловск слишком близко… Я бы посоветовал вам уйти в лес, но для того, чтобы уйти в лес так, чтобы нашли не сразу, придется поучиться.
«Самоубийство, – подумал вдруг Ромка. – Это самоубийство, мы же не сможем!»
– Валерий Николаевич, мы не сможем, – покачал он головой. – Мы никогда в лесу не жили.
– Ну, всё бывает в первый раз, – пожал плечами тот. – И потом, может быть, что и не совсем в лесу… ладно. Насчет подарка послезавтра не забудьте.
* * *Подарок, о котором говорил КВН, оказался не просто хорошим, нет.
Знатный это был подарок, такой, о котором мечтал любой мальчишка, но вот только у одного на сто тысяч эта мечта сбывается.
При других обстоятельствах Ромка, наверное, этому подарку обрадовался бы, как сумасшедший, но сейчас… сейчас он ощущал, как противно тянет под ложечкой и как потеют ладони – ведь подарком этим, увы и ах, ему сейчас предлагают, по всей видимости, в ближайшее время воспользоваться.
И вовсе не для «охоты на консервные банки».
Вот только… царапало сейчас какое-то воспоминание, давнее, старое; почему-то виделся угол стола, покрытого бордовой скатертью, и рассеянный свет торшера, который купил папа; и был какой-то семейный праздник, который уже подходил к концу, и в углу говорили о чем-то взрослые, а ему было девять, и он уже хотел спать, но…
Точно.
Всё так и было.
Так вот это откуда…
– Валерий Николаевич, я не могу это взять, – он решительно отодвинул «Терьер» от себя. – Простите.
– Почему? – с интересом спросил военрук.
– Потому что родители не позволяли мне даже скутер, а вы предлагаете боевое оружие, – спасибо, папа, за урок. И тебе, Фэб, спасибо. И тебе, Скрипач. И тебе, Ит, тоже спасибо – за воспоминание об этом самом вечере.
Настя смотрела на него непонимающим взглядом. Ромка встал, улыбнулся военруку. Настя тоже встала.
– Нам завтра, как обычно, приходить, да? – невинным голосом спросил Ромка.
– Ну… да, конечно. – КВН убрал «Терьер» в ящик стола. – Зря ты так, парень. Я же по старой дружбе.
– Понимаю. – Ромка совсем по-отцовски прищурился. – А я по старой дружбе не возьму. Вдруг малявки найдут случайно, а? Боюсь я что-то. Ладно, пойдем мы, Валерий Николаевич. До завтра.
На улице Настя силком оттащила его к воротам, заставила сесть на бордюр, схватила за плечи и требовательно спросила:
– Понимаю. – Ромка совсем по-отцовски прищурился. – А я по старой дружбе не возьму. Вдруг малявки найдут случайно, а? Боюсь я что-то. Ладно, пойдем мы, Валерий Николаевич. До завтра.
На улице Настя силком оттащила его к воротам, заставила сесть на бордюр, схватила за плечи и требовательно спросила:
– Ромка, ты почему не взял?! Пистолет же уйму денег стоит! Можно было бы продать, обменять… защититься, в конце концов!.. Ну, ты даешь, Ром… Ну ты и дурак…
– Нет, я не дурак, – возразил Ромка. – Знаешь, что он сейчас разыграл?
– Что? – растерялась Настя.
– Ит и Скрипач рассказывали. Им тут, на Терре-ноль, когда-то сильно помог врач один, Сергей Волков, кажется. Так вот, Настюха. История, которую нам сейчас тиснул КВН, очень похожа на ту, которую рассказывали они[3]. Понимаешь?
– Нет…
– Такая же история! Ну или почти такая же. Тот врач им помог, прикрыл, избавил от неприятностей – из-за того, что в молодости дружил с Фобом. А этот выдает примерно то же самое, только его мама в молодости якобы дружила с папой! Понимаешь?!
– И чего?
– А того, что возьми мы этот пистолет, у нас бы были неприятности. И большие.
– Какие?
– Понятия не имею!..
– Ты думаешь, что КВН решил нам нагадить вот так? – поразилась Настя.
– Не думаю, что это КВН. Это, наверное, официалка, – Ромка задумался. – Не знаю только, зачем мы ей понадобились, но… Думаю, папа бы сказал, что я правильно поступил. И мама тоже.
Настя покачала головой.
– Ну и дела, – протянула она. – Расскажешь потом эту историю?
– Расскажу, конечно, – Ромка улыбнулся. – У нас этих историй в семье – пруд пруди.
– Ну и ладно. – Настя легко вскочила на ноги. – Раз тот сюрприз не удался, то пойдем за моим.
– За каким твоим? – не понял Ромка. Тоже встал, потянулся.
– А вот за таким. Я на кухне с бабой Галей договорилась. Пошли, пошли. Не торт, ясное дело, но тоже ничего.
…Припасенный для них бабой Галей белый хлеб с маслом, посыпанный от души сахарным песком, показался им в тот вечер лучше и слаще любых самых вкусных пирожных. Правда, есть его пришлось таясь, в коридоре, под лестницей, но это, право, такая ерунда! День рождения всё-таки. Раз в году бывает…
* * *Настя потом несколько дней удивлялась Ромкиной прозорливости – возьми он у КВНа тот пистолет, беды они бы не избежали. Причем большой беды. Она до сих пор всё никак не могла понять, осознать – во что они попали и что от них могут хотеть, но то, что произошло во время поездки в Сухой Лог, показало, что на них двоих, по всей видимости, действительно есть какие-то виды… у кого-то.
Но ни Ромка, ни она сама так и не поняли, у кого именно.
…Утром, в день олимпиады, за детьми пришел автобус – старый, пошарпанный, воняющий бензином. Ехали от детского дома шестеро: Настя, Ромка, Стасик, Эльдар, Славка и Галька Белоглазова, одна из «любимиц» КВНа. Когда сели в автобус, Настя заметила, что глаза у Гальки почему-то на мокром месте, а нос подозрительно покраснел. Настя пересела к ней (в автобусе, кроме них, пока что никого не было) и тихонько спросила:
– Галька, чего ревешь?
– Николаич спятил, – хлюпнула носом Галька. – Насть, совсем спятил.
– Как это? – удивилась Настя.
– Ну, как… не знаю, как… чокнулся он… Захожу к нему вечером вчера…
– Зачем? – удивилась Настя.
– Так за ключом, надо было класс помыть… захожу, а он сидит за столом и говорит… одно и то же…
– Чего говорит-то?
– Смотрит на что-то и говорит «откуда у меня это, откуда у меня это, откуда у меня это». – Галька попыталась изобразить то, как именно КВН говорил, и у неё получилось: глухой, монотонный, лишенный выражения голос. – Подошла – а у него пистолет. И он пистолету говорит…
Настя замерла.
– Как – пистолет? – шепотом спросила она.
– Ну, пистолет. Настоящий… Насть, а вдруг он стрельнется? – Галька подняла заплаканные глаза и умоляюще посмотрела на Настю. – Нас же всех с говном сожрут, кто к нему ходил…
– Почему?
– А потому что он самых… ну, этих, берет… Ну, которые…
– Которые сами себя защитить не могут? – подсказала Настя. Галька кивнула.
– Ага… мы вроде как… ну, он нас защищает. А если его не будет, то чего мы… делать будем…
– Не реви, – строго сказала Настя. Вытащила платок, принялась вытирать Гальке мокрые глаза. – Чего ты как маленькая. Не стрельнется он. Может, напился и откуда-то этот пистолет притащил…
– Он не пьет…
– Ну, значит, старшие подбросили. Побормочет да и денет его куда-нибудь.
– Правда?
– Правда, – заверила Настя. Она сама не особенно верила, что – правда, но для Гальки сейчас постаралась, чтобы та поверила. – Всё, кончай рыдать.
…На въезде в город их автобус остановил патруль милиции. Сначала двое молодых сержантов о чем-то говорили на улице с водителем и сопровождавшим детей старшим воспитателем, дети в это время сидели в салоне.
Ромка украдкой оглядывался. Место это, пригород Сухого Лога, было застроено старыми покосившимися деревянными домами и больше напоминало не город, а деревню, лишь поодаль виднелся новый микрорайон – блочные четырех– и пятиэтажные строения унылого серого цвета. От главной улицы, на которой сейчас стоял автобус, вел в левую сторону узенький (машина едва сможет проехать, наверное) переулок – потемневшие деревянные заборы, яблони, шиферные крыши домов; а под заборами – полынь да лопухи…
Воспитатель и двое сержантов поднялись в автобус минут через пять. Ромка поймал на себе цепкий и пристальный взгляд того сержанта, который стоял поближе, и от этого взгляда ему стало неуютно.
– А ну-ка все быстро открыли портфели и показали, чего у вас там, – приказал второй сержант. – Давайте, давайте.
– А зачем? – рискнула спросить Галька.
– А затем, деточка, что уже был случай, когда из вашего же детдома оглоед один протащил в город самострел. А ну, живо, все открыли портфели!..
В портфелях у всех было одно и то же: синие, в клеточку, тетради, справочники и по карандашу и ручке, которые директор выдал всем едва ли не под расписку и с возвратом.
Все покорно расстегнули портфели. Сержант подошел к детям ближе и принялся просматривать.
– Так, так… – бормотал он. – Ладненько… Пошире открой, чего ты там прячешь? – Это Славику, который тут же растерялся и от волнения выронил портфель, содержимое которого тут же оказалось на полу. Сержант с досадой покачал головой и пошел дальше.
Подошла Ромкина очередь. Он протянул сержанту портфель, и сержантская рука тут же оказалась внутри.
«Что он там хочет нащупать? – недоуменно подумал Ромка. – Там же не может быть… Господи!..»
Не обнаружив в портфеле ничего криминального, сержант, кажется, немного удивился, но вида не подал.
– А ну, встань, – приказал он Ромке. Тот покорно встал, и сержант принялся быстро и профессионально обыскивать его – прощупал и куртку, и брюки; опешивший от такой напористой наглости Ромка даже возразить ничего не успел.
– Хм… – сержант, казалось, растерялся еще больше. – Ладно… теперь ты, девочка.
Настя, к чести её сказать, не растерялась – отдернулась и, кажется, попыталась шлепнуть сержанта по руке.
– Ну чего? – поинтересовался воспитатель. – Нету у них?
– Нету, – кивнул сержант. Нахмурился, посмотрел на Ромку, осуждающе покачал головой. – Ну, нету так нету. Езжайте.
Оба сержанта вышли из автобуса, один махнул рукой, и автобус тронулся. Мимо всё тех же домов, палисадников, яблонь и переулков.
– Ром, ты понял, чего он искал? – испуганным шепотом спросила Настя.
Ромка кивнул. Потеребил застежку на портфеле, нахмурился – совсем по-отцовски это сейчас вышло, он поймал своё отражение в стекле и удивился сходству.
– Понял, – ответил он тоже шепотом.
– И…
– Надо бежать. Потом поговорим…
05
Сосновый Бор – «Альтея»Первая считкаВ портале Соснового Бора провели в результате почти весь день.
Скрипач позже признался, что он до этого не задумывался и не присматривался, потому что было некогда, а сейчас присмотрелся – и как-то ему от этого стало очень не по себе.
– Где раньше мои глаза были? – сокрушался рыжий, пока они всем коллективом растаскивали по порталу аппаратуру. – Ощущение, словно под наковальней стоишь и она на тебя вот-вот грохнется!..
– Нам некогда было, родной, – ответил Ит. – Сам же понимаешь…
– Именно что некогда, – согласился Кир. – Носились тут как угорелые, всех же забрать надо, вывезти. Какие там ощущения?
– Ну это да… Но всё равно, – Скрипач горестно качал головой. – Могли бы и раньше понять, что к чему.
Портал давил. Давил так, что хотелось сбежать от него куда подальше. Сэфес выглядели сейчас притихшими и, кажется, напуганными – позже Морис объяснил, что да, всё верно, тут действительно шло то, что они называли «накачкой», портал искусственно заряжался тяжелой, отрицательной энергией.