– Все отходит супругу, если нет завещания. Он оставил ей больше пятидесяти процентов своих ликвидных средств и, конечно, дом. Но свою долю лесопилки и остальное имущество он завещал мне. Я уверена, что она будет настаивать на факте, что я была отделена от семьи, но Джон уверен, что все хорошо и легально. Но проблема в том, что я ничего не хочу, тем более лесопилку. Боже, я ненавижу лесозаготовки. Не говоря уже о том, что я понятия не имею, как вести этот бизнес.
– И? Что ты будешь делать?
– Не знаю. Я еще не переварила все это. Часть меня хочет все принять просто для того, чтобы взбесить мать.
– Ты всегда сможешь продать это, – предположила Кей.
– Я могу продать только дяде Уолтеру. Половина города работают там. Если я продам какой-нибудь корпорации, кто знает, что случится с рабочими местами.
Кей пожала руку Жаклин, нежно ей улыбнувшись.
– После всего того, что случилось, ты все еще заботишься об этом городе?
– Лесопилка была здесь задолго до меня. Я не хочу быть мстительной и продать все, наплевав на людей, которые зависят от нее.
– Я всегда любила это в тебе, Джеки. У тебя было больше всех денег в городе, но ты никогда не вела себя, как будто ты лучше других.
Жаклин смущенно отвела взгляд.
– Иногда я забывала, из какой ты семьи. Ты была просто одной из нас.
– То, что у моей семьи есть деньги, не делает меня лучше. Если только не хуже. Я не умела ценить многие вещи. Когда я подружилась с тобой, твоя семья обращалась со мной как с родной, я осознала, как это ценно. Ты не считала все само собой разумеющимся, Кей. У меня было все, чего бы я не захотела, что бы я не попросила. Думаю, что я выжила, когда осталась одна, только благодаря вещам, которым научилась в твоей семье.
– Представить себе не могу, что ты чувствовала, когда они отослали тебя с сотней долларов, имея миллионы.
– Да. Но эта мысль никогда меня не посещала. Моя мать тратила столько же на один ужин в загородном клубе, и все же она считала, что я выживу на эти деньги.
– Может, таким был их план. Она решила, что ты прибежишь домой.
– Я уверена в этом. Поэтому, я никогда не просила у них ни пенни. Я экономила на всем, питалась остатками в ресторане, но поклялась, что никогда не попрошу их ни о чем. Я страдала, Кей, я этого не отрицаю. Я и сейчас небогата. Просто я узнала цену деньгам. Я не живу излишествами. У меня скромная квартира, я вожу пятилетнюю машину. Я могу позволить себе немного больше, но зачем? Просто, чтобы доказать? – Жаклин покачала головой. – Сейчас я работаю, чтобы купить дом за городом. Это все. Мне нужно пространство. Никаких модных штучек. Я не хочу богатства своего отца.
– Боишься, что это тебя изменит?
– Возможно. Я не хочу стать такой, как мои родители, когда деньги и их количество – это самое важное в жизни. Боже, Кей, посмотри, сколько у них денег. Они когда-нибудь подумали сделать библиотеку для города? Нет, они тратили только на себя. Для чего? Чтобы построить самый большой дом? Чтобы покупать новую машину каждый год? И даже это не делало брешь в их бюджете.
Кей улыбнулась.
– Тебя понесло, да?
– Прости. Меня это злит. У них больше денег, чем они бы могли потратить за две жизни, но они не сделали ничего полезного. А теперь моя мать сойдет с ума, узнав, что у нее отобрали часть богатства. Не потому, что она нуждается. Видит бог, она безумно богата.
Джеки, тебе нужно остановиться. Ты зацикливаешься на этом.
– Я знаю. Поэтому я не хочу больше даже думать об этом. Я знала, что так получится. Прости.
– Не извиняйся. Я согласна с тобой. Я всегда видела благородные качества в тебе, Джеки. Это одна из причин, почему меня тянуло к тебе в первую очередь.
– Я думала, это потому, что я побила Томми, как там его имя, когда он толкнул тебя с качелей.
– Хаскелл. Да, и потому, что ты меня защищала.
– Первый раз из многих. У тебя было много неприятностей, Кей.
Кей рассмеялась.
– Думаю, это ты меня в них втягивала.
Жаклин расслабилась, чувствуя, как уходит напряжение от разговора о родителях. Кей права. Ее несло. Протянув руку, она легонько потрепала колено Кей.
– Кей, я должна быть откровенна с тобой. Для меня очень важно, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. Ты не знаешь, как хорошо быть с тобой, делиться мыслями и чувствами, зная, что ты не осудишь меня и не станешь думать обо мне хуже. Я так скучала по разговорам с тобой.
Глаза Кей затуманились от искренних слов Жаклин. Это ей нужно благодарить Джеки. Так много лет она чувствовала себя одинокой. А теперь Джеки вернулась всего два дня назад, и Кей снова стала сама собой.
– Я бы никогда не осудила тебя, Джеки. Я знаю, кто ты, и думаю, что ты одна из самых лучших людей на свете, – наклонившись, она поцеловала Жаклин в щеку. – И я чертовски по тебе скучала.
Сердце Жаклин замерло от прикосновения этих мягких губ. Она подумала, как это удивительно, что после стольких лет, Кей снова волновала ее.
– Спасибо, – прошептала она.
Глава Тринадцатая
Жаклин, уставившись в потолок, лежала под одеялом в соседней спальне. Из-за беспокойных мыслей, роившихся в ее голове, она не могла расслабиться. Отец оставил ей проклятую лесопилку. И банк. Она не могла в это поверить. Повернувшись, она посмотрела на белый конверт, оставленный ею на ночном столике у часов. Она собиралась прочитать его, но передумала. Честно говоря, Жаклин боялась его читать. Что если это извинения, чистосердечное признание о том, что он действительно чувствовал к ней? Что тогда? Она будет считать себя виноватой, потому что не попыталась помириться с ним. Но, в то же время, он ведь знал, где она живет. Он мог связаться с ней, если бы захотел. Но у него не было ни малейшего понятия, какая будет ее реакция. На самом деле она и сама этого не знала. Наверняка, после ее успеха, они знали, где она находится и что делает. Не то чтобы она была общеизвестной личностью, но книга про маленький техасский городок, по которой сняли фильм, заставила некоторых людей взглянуть в сторону Пайн Спрингс, Техас. Это точно.
Глубоко вздохнув, Жаклин закрыла глаза в надежде уснуть. Она расслабилась, и размышления об отце уступили место мыслям о Кей. Господи, после стольких лет она думала, что пережила это. Но присутствие рядом с Кей разбудило в ней подростковые чувства. Вдруг она осознала, что ни к кому больше не испытывала ничего подобного. Женщины, которых она приглашала в постель, были просто заменой. Она искала кого-нибудь, кто пробудит в ней такие же эмоции, как Кей, но никого не находила.
Что теперь? Она здесь, в Пайн Спрингс, снова вместе с женщиной, которая заставляла ее чувствовать себя живой. И что теперь?
– Оставь это, – прошептала она. Просто оставь. Кей не нужно об этом знать. Достаточно их возродившейся дружбы. Нет смысла рассказывать Кей о своем глупом подростковом увлечении. Скоро она вернется в Калифорнию к прежней жизни, а Кей останется в Пайн Спрингс. В конце концов, они снова встретились. Теперь можно оставаться на связи, разговаривать. Возможно, этого будет достаточно.
Глава Четырнадцатая
Кей отбросила одеяло, бессонница, с которой она боролась, в конце концов, выгнала ее из кровати. Было еще совсем рано, но со старых времен она помнила, что Джеки жаворонок. Надев халат на ночную рубашку, она босяком направилась в гостиную, не потрудившись включить свет. Она вздрогнула, когда дверь соседней ванной распахнулась, и из нее показалась Джеки, обнаженная с головы до ног, ее красивое тело было озарено ярким светом ванны.
Кей остановилась как вкопанная, не сводя глаз с Джеки, которая вышла в коридор. Ее стройная фигура и маленькая грудь притягивали внимание. Сглотнув, Кей осознала, что стоит, затаив дыхание. Вдруг Жаклин подняла глаза, встретившись с Кей взглядом.
– Боже! Прости. Я думала, ты еще спишь, – она бросилась обратно в ванную, схватив полотенце, чтобы прикрыться.
Кей улыбнулась. Джеки всегда стеснялась ее. Видимо, ничего не изменилось.
– Все в порядке. Я просто собиралась сварить кофе.
– Да, но… Извини.
Кей рассмеялась.
– В выпускных классах ты тоже все время пряталась от меня. Расслабься. Я и раньше тебя видела, Джеки.
Покраснев, Жаклин убежала в комнату, и, с силой захлопнув дверь, оперлась на нее спиной. Она пряталась от Кей в школе потому, что была уверена, что тело выдаст ее тайное желание. Невинная Кей все время ходила полуголой перед Жаклин. Это была пытка, чистая пытка.
Кей все еще улыбалась, зачерпывая кофейную гущу в фильтр. У Жаклин красивое тело. Она не могла понять, почему та стесняется его. Она остановилась, вспоминая старшие классы. Кей никогда не стыдилась своего тела и не стеснялась одеваться при Джеки. В самом начале так было и с Жаклин. Но в последний год, казалось, Джеки избегала раздеваться перед ней и смотреть, как переодевается Кей.
И вдруг она поняла. Джеки уже знала, что она лесби, и поэтому смущалась. Она считала, что если Кей узнает, то перестанет дружить с ней.
– Ох, Джеки, – пробормотала она. Она покачала головой, размышляя, о чем думала Жаклин в то время. Без сомнений, она была напугана. Боялась потерять их дружбу. Кей спрашивала себя, что бы она сделала, открой ей Джеки свой секрет. Боялась бы она Жаклин? Ни за что. Джеки была ее лучшим другом. Она бы никогда не отвернулась от нее, не смотря ни на что.
– Я держу себя в руках, если ты думаешь об этом, – сказала Жаклин у нее за спиной.
Медленно повернувшись, Кей пристально посмотрела Джеки в глаза.
– Ты всегда умела держать себя в руках, Джеки, – подойдя ближе, Кей взяла Жаклин за руки. – Мы друзья. И это не изменится, – она улыбнулась. – Ты успокоилась?
– Да. Да, извини. Я просто…
– Не смущайся. У тебя красивое тело, Джеки. Я всегда им восхищалась, – Кей отпустила руки Жаклин и ушла прежде, чем Джеки успела ответить, оставив ее стоять с открытым ртом.
Воскресным днем они сидели на заднем дворе дома Роуз за карточной игрой на четверых.
– Вы никогда не выигрывали у нас, – хвасталась Кей. – И сейчас тоже не сможете.
– Да? Сомневаюсь, что вы с Джеки вспомните секретные коды, которыми вы пользовались, чтобы жульничать, – возразила Роуз.
– Жульничать? Роуз, нам не нужно было мухлевать, чтобы обыграть тебя. Боже, вы с Эриком ужасно играли.
– Это не я. Это Эрик. Но теперь мы с Грэгом надерем вам задницу!
Улыбаясь спору сестер, Жаклин смотрела, как Грэг раздает карты. С тех пор, она ни разу не играла в пики. Это был практически ритуал по субботним вечерам, когда Жаклин оставалась у них.
– Мама? Я хочу поиграть.
Ребенок попытался залезть на колени Роуз, но она опустила его обратно.
– Ты должна была присматривать за младшими, Ли Энн.
– Мне шесть. Я еще маленькая, чтобы присматривать.
– Они спят. Разве это сложно?
– Хочешь сесть ко мне на колени и посмотреть? – предложила Кей.
– Спасибо.
Роуз закатила глаза.
– Видишь? Не могу дождаться, когда она заведет своих, – поделилась Роуз с Жаклин. – Я сделаю их избалованными детьми, как она испортила моих.
Что такое избалованный? – невинно спросила Ли Энн.
– Это ты, когда тетя Кей рядом.
– Тетя Кей говорит, что я хорошая.
– Ты и есть хорошая, – сказала Кей. Она усадила ребенка на колени и подмигнула Жаклин.
Улыбнувшись, Жаклин взяла карты в руки, надеясь, что вспомнит, как надо играть. К удивлению у нее оказался туз пик. Это хорошо, ведь так? Взглянув на Кей, она подняла бровь. Что было сигналом туза? Ах, да. Подергать за правое ухо.
Кей расхохоталась, а Роуз сердито на нее посмотрела.
– Что?
– Ничего, – ее глаза блестели, когда Кей смотрела на Джеки, и она слегка кивнула.
– Что вы двое замышляете? Мы еще даже не начали. Грэг смотри за ними в оба! Они жульничают.
– Я не уверена, что вообще помню, как играть, – сказала Жаклин. – Но я пойду с шестерки.
– Шестерка? Боже, – Роуз уставилась в свои карты. – Двойка.
– Беру, – ответила ей Кей. – У меня четверка.
– Грэг?
– Двойка.
– Двойка? – Роуз наклонилась к столу. – Есть только тринадцать взяток.
– Беру, – отозвалась Жаклин. Она выбросила две карты треф, чтобы начать игру. Все последовали за ней, и Кей собрала первую взятку. Она удивилась, как быстро все вспомнила. Они с самого начала понимали друг друга с полу¬взгляда.
– Я и забыла, что терпеть не могу играть с вами двумя, – ворчала Роуз, мешая карты для следующего кона.
– Очень хорошо, Джеки. У меня не было достойного партнера с тех пор, как ты уехала, – сказала Кей.
– Я заставляю ее играть с Эриком, – ответила Роуз.
Так и пошло, Кей и Жаклин легко победили в следующей игре.
– Мне казалось, ты обещала нам ужин, – спросила Кей. – А напитки? Я больше не могу пить чай.
– Я приготовила лазанью еще утром. Нужен час, чтобы ее испечь, – сказала Роуз. – Джеки? Лазанья пойдет?
– Конечно. И я хотела бы пиво.
– Я тоже, – добавила Кей.
– Я принесу, – предложил Грэг, забирая Ли Энн с собой.
– Проверь детей, – крикнула Роуз вдогонку. – У него здорово с ними получается. Мне повезло.
– Он кажется хорошим парнем, – сказала Жаклин. – правда, не слишком разговорчивым.
– Рядом с Роуз? У него не много шансов, – поддразнила Кей.
Они сыграли еще раз, и снова Кей и Жаклин выиграли к радости Кей и огорчению Роуз. К тому времени, как приготовилась лазанья, дети проснулись и были полны энергии. Кей чувствовала себя с ними как дома, а Жаклин ужасно нервничала, не привыкнув находиться с маленькими детьми.
Роуз всех удивила, достав бутылку очень дорогого вина. Она отдала его Грэгу открыть.
– Откуда ты его взяла? – спросил он.
– Я хранила его для особого случая. Мне кажется, возвращение Джеки как раз такой случай.
– Спасибо. Я польщена, – честно ответила Жаклин, тронутая этим жестом.
Четверо взрослых и четверо детей втиснулись за стол, накрытый на шестерых. Жаклин передала чесночный хлеб, взяв себе два куска. Она подумала, как соскучилась по гостеприимству этого дома. Неформальные ужины были редкостью в ее жизни, кроме случаев, когда Ингрид и Шерил звали ее на их встречи. Что, впрочем, было часто, но это не тоже самое, что ужинать с кланом Гарландов. Раньше она чувствовала себя членом их семьи, таская еду из тарелки Эрика, просто чтобы позлить его. Старший брат Кей делал раздраженный вид, но Жаклин уже тогда знала, что нравится ему. Но, к сожалению, ей нравилась его сестра.
Она наблюдала, как Ли Энн и Денни борются за внимание Кей. Было видно, что Ли Энн любимица Кей, вероятно, потому что она старшая. Подняв глаза, Кей поймала взгляд Жаклин, вопросительно вздернув брови.
– Хочешь одного?
– Нет, нет. Ты хорошо справляешься.
– Как долго ты будешь здесь, Джеки? – спросила Роуз.
– Пока не решила. Мистер Лоуренс зачитает завещание в среду. А там посмотрим, – пожала плечами Жаклин.
– Но твоя мать не сможет присутствовать?
– Слава Богу, нет. Но там будет дядя Уолтер, я уверена, – Жаклин повернулась к Грэгу. – Ты хорошо его знаешь?
– Уолтера? О, он на заводе как дома, не часто ездит в офис. Он нормальный парень. Но вообще-то я больше работал с твоим отцом.
– Правда? Боюсь, я не много знаю о лесопилке.
Посмотрев на Жаклин, Кей подумала, расскажет ли она всем про завещание. Вероятно, нет, пока она даже не решила, оставит ли лесопилку себе.
– С годами твой отец превратил лесопилку в довольно большую корпорацию. Речь даже не о том, сколько досочных футов мы производим. Теперь у нас есть завод по изготовлению фанеры. Мы производим ДСП. А пять лет назад мы открыли завод по производству ДВП.
– Значит, вместо того, чтобы продавать отходы лесоматериалов, вы сами их используете? – спросила она.
– Да. Раньше это были просто лесоматериалы и отделка, деревянная обшивка, что-то вроде этого. Мы продавали побочный продукт. Но твой отец был хорошим бизнесменом. Зачем продавать отходы за гроши и позволять остальным компаниям зарабатывать на этом миллионы?
Поэтому он сперва построил фанерный завод. С этого и началось. Крупнейшим дополнением стал завод по креозоту.
Жаклин не могла представить себе все это. Она никогда не проводила много времени на лесопилке, и все, что она помнила, это большое здание, куда заходили бревна, а выходили ровные доски. А теперь все это? Креозот? Какое должно быть загрязнение окружающей среды?
– А сколько работников?
– О, Боже. Я не знаю, – пожал он плечами. – Я думаю, сотен пятнадцать. Не включая, лесозаготовительную фирму.
– Ого. У него была лесозаготовительная фирма? Я думала, он заказывал на стороне.
– Да. Я думаю, несколько лет назад они стали работать по контракту. Кейс Индастрис сейчас самый крупный работодатель в регионе.
– Так лесоматериалы Пайн Спрингс отделены от Кейс Индастрис? – спросила Жаклин, взглянув на Кей.
Грэг перевел взгляд с нее на Роуз.
Ну, завод все еще продает под именем лесоматериалов Пайн Спрингс, но все остальное это Кейс Индастрис.
Жаклин глубоко вздохнула.
– Я запуталась. Ты говоришь, что лесопильный завод, которым владели мой отец и дядя Уолтер, совершенно отдельное предприятие от Кейс Индастрис?
– Ну, да. Вроде того. То есть, все заводы стоят на том же месте, где и была лесопилка. Все занимает двести акров. Но Кейс Индастрис полностью принадлежала твоему отцу, не дяде Уолтеру.
– Как это возможно, если он использовал лесопилку?
– Я не в курсе всего, Джеки. Уверен, что мистер Лоуренс и бухгалтеры могут объяснить тебе.
Жаклин посмотрела на Кей.
– Черт.
– Что? – спросила Роуз.
Кей незаметно покачала головой, и Жаклин кивнула.