Дан не обернулся. Он протянул руку и включил посадочные фары. Яркие лучи выхватили из тьмы беспорядочное движение дождя и снега. Выключив их, он занялся системой противообледенения.
— Я не могу сейчас прийти, Джанет, — ответил он, не прекращая работы. — А ты лучше пойди и попытайся найти доктора, как мы с тобой договаривались. Проверь, чтобы все надели привязные ремни. Возможно, будет здорово болтать. Я приду, как только смогу.
— Хорошо, командир.
Войдя в салон, Джанет обратилась к пассажирам в меру громким и ровным голосом:
— Застегните привязные ремни, пожалуйста. Возможна небольшая болтанка. — Затем она нагнулась к пассажирам, сидящим в первом ряду справа. Они взглянули на нее полусонными глазами. — Простите, — сказала она, улыбаясь, — нет ли среди вас доктора?
Мужчина с краю покачал головой и ворчливо ответил:
— Нет, к сожалению, а в чем дело?
— Нет, ничего особенного.
Громкий стон заставил ее тут же выпрямиться, и она заспешила к миссис Чилдер. Та лежала, скрючившись, на руках мужа. Джанет опустилась около нее на колени и отерла со лба крупные капли пота.
— Что же нам делать? — спросил Чилдер. — Что это, как вы думаете?
— Постарайтесь согреть ее, — посоветовала Джанет. — А я пойду пока узнаю, нет ли среди пассажиров доктора.
— О боже, я только на это надеюсь. А если его нет?
— Не беспокойтесь, сэр. Через минуту я снова буду около вас.
Джанет поднялась на ноги и, еще раз взглянув на страдающую женщину, пошла по проходу, тихо обращаясь к пассажирам с одним и тем же вопросом.
— Кому-нибудь плохо? — спрашивали ее.
— Ничего страшного. Небольшое недомогание. Такое иногда случается во время полета. Извините, что потревожила вас.
Чья-то рука схватила ее за запястье. Это оказался один из той четверки, которую недавно утихомиривал командир. Лицо его было желтым и блестело ст нота.
— Извините, мисс, что я снова вас беспокою, но мне чертовски нехорошо. Я бы вас очень просил принести мне стакан воды.
— Да, да, сейчас принесу.
— Так плохо мне еще никогда не было. — Мужчина откинулся назад, тяжело отдуваясь. Один из спутников зашевелился и открыл глаза.
— Что с тобой? — пробурчал он.
— Все внутренности выворачивает, — проговорил заболевший и тут же, почувствовав очередной приступ боли, схватился за живот.
Джанет мягко потрепала Спенсера за плечо. Тот с трудом разлепил глаза. — Извините, что разбудила вас, — обратилась она к нему. — Нет ли доктора среди вас?
Спенсер попытался стряхнуть с себя сон.
— Доктора? Нет. Вроде бы нет. — Джанет кивнула и двинулась было дальше, но он остановил ее. — Хотя, минутку. Сейчас припоминаю. Ну, конечно же, он доктор. Вот этот джентльмен рядом со мной — доктор.
— О! Слава богу! — с облегчением выдохнула стюардесса. — Вы не могли бы его разбудить?
— Конечно. — Он принялся расталкивать спавшего мертвым сном соседа. — Кто-нибудь болен?
— Да, немного.
— Ну, давайте, доктор, просыпайтесь! — в сердцах прикрикнул Спенсер. Доктор замотал головой, проворчал что-то и затем очнулся:
— Да?
— Похоже, что вам не обойтись в эту ночь без вызова.
— Вы доктор, сэр? — спросила в нетерпеливом волнении Джанет.
— Да. Я доктор Байард. А что случилось?
— Двое пассажиров плохо себя чувствуют. Не могли бы вы взглянуть на них?
— Безусловно! Я готов. Где они? — спросил он, протирая глаза.
— Сначала, я думаю, лучше осмотреть женщину, — ведя доктора по проходу, прошептала Джанет, одновременно мягко приказывая то одному, то другому пассажиру пристегнуть ремни.
Миссис Чилдер полулежала, разметавшись в кресле. Боль спазмами скручивала ее тело. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Волосы, намокшие от пота, прилипли к осунувшимся щекам больной. Байард окинул женщину пристальным взглядом и, присев около нее, взял за запястье.
— Этот джентльмен — доктор, — сказала Джанет.
— О, я так рад, что вы здесь оказались, — с жаром откликнулся Чилдер.
Женщина открыла глаза. «Доктор…» — Она попыталась что-то сказать, но губы дрожали и не слушались.
— Самое главное сейчас — расслабиться, — сказал Байард, не отрывая глаз от циферблата ручных часов. Затем он отпустил ее руку, пошарил по карманам и вынул ручной фонарик. — Раскройте пошире глаза, — мягко приказал он и проверил реакцию глаз на свет. — Так. Сильные боли? — Женщина кивнула. — Где? Здесь? Или здесь? — Когда он нажал на живот, она вдруг оцепенела на мгновение, а затем крик боли свел ей гортань. Байард спросил Чилдера: — Жаловалась ли ваша жена на что-нибудь еще, кроме болей в животе?
— Тошнота. Ее всю вывернуло наружу.
— Когда это началось?
— Да вот совсем недавно. — Чилдер бросил беспомощный взгляд на Джанет. — Совершенно неожиданно.
Байард кивнул ему в ответ и, взяв Джанет под руку, отвел в сторону и очень тихо, так, чтобы его не услышали сидевшие рядом пассажиры, уже настороженно поглядывавшие в их сторону, спросил: — Вы давали ей что-нибудь?
— Только аспирин и воду, — ответила Джанет. — О, совсем забыла. Я же обещала принести воду другому пассажиру, ему тоже плохо.
— Стойте, — жестко остановил ее Байард. Его сонливость совершенно исчезла. Он уже был готов действовать быстро и решительно. — Где вы обучались первой помощи?
Джанет покраснела от его тона.
— В школе для стюардесс, но…
— Хорошо, это уже неважно. Запомните: аспирин ничего, кроме вреда, не принесет человеку, которого тошнит. Только воду, одну воду.
— Я… извините, доктор, — пробормотала Джанет.
— Думаю, что лучше всего вам сейчас пойти к командиру, — сказал Байард, — и сказать, что мы должны срочно идти на посадку. Эту женщину необходимо доставить в госпиталь. Машина «Скорой помощи» должна ждать на аэродроме.
— А что с ней, как вы думаете?
— В этих условиях я не могу поставить точный диагноз. Но это достаточно серьезно, чтобы приземлиться в ближайшем городе, где есть больница. Можете так и передать командиру.
— Хорошо, доктор. Вы не осмотрите другого пассажира, пока я буду у командира? Он жалуется на такие же боли и тошноту.
Байард пронзительно взглянул на нее.
— Такие же боли? Где он?
Джанет подвела его к креслу больного. Тот вздрагивал всем телом от приступов тошноты. Его товарищ поддерживал несчастного за плечи. Байард нагнулся, пытаясь взглянуть на лицо больного.
— Я врач. Не могли бы вы откинуть голову назад?
Он быстро осмотрел больного и затем спросил его:
— Что вы ели за последние 24 часа?
— Ничего особенного, — прошептал тот: казалось, вся былая сила, былой задор навсегда оставили его. — На завтрак яйцо с ветчиной. Салат на обед. Бутерброд в аэропорту… Потом ужин здесь.
Струйка слюны бесстыдно сбежала по его подбородку.
— Боже, эта боль, доктор! И глаза…
— А что с вашими глазами? — быстро спросил Байард.
— Все как-то не в фокусе, все двоится.
Его соседу показалось это забавным.
— Это виски иногда так ударит по мозгам, что ого-го! — воскликнул он.
— Потише, — сказал Байард, выпрямляясь. За его спиной уже стояли Джанет и командир.
— Его надо держать в тепле. Накиньте на него еще одеял, — приказал он Джанет.
Командир жестом пригласил его пройти с ним. Когда они оказались одни, Байард спросил:
— Через сколько мы сможем сесть?
— В том-то и дело, что сесть мы не можем, — коротко ответил Дан.
Байард оторопело посмотрел на него.
— Как?
— Из-за погоды. Я только что справлялся по радио. Над прериями сейчас низкие облака и туман. Калгари закрыт. Мы сможем сесть только по ту сторону гор. На побережье.
Байард на мгновение задумался.
— А если повернуть назад? — спросил он.
Дан покачал головой.
— Это тоже исключено. Виннипег закрыли из-за тумана вскоре после нашего вылета. Будет быстрее, если лететь вперед.
Байард поморщился.
— Когда же вы сможете посадить самолет?
— Примерно в пять утра по тихоокеанскому времени.
Дан непроизвольно взглянул на ручные часы доктора и добавил:
— Через три с половиной часа. Чартерные самолеты не самые быстрые в мире.
Байард понял, что теперь остается действовать только ему.
— Пока мы не приземлимся в Ванкувере, я постараюсь помочь этим людям, чем могу. Мне нужна моя сумка. Как вы думаете, до нее можно добраться? Я ее сдал в Торонто.
— Попытаемся, — сказал командир. — Я надеюсь, она не на самом дне. Дайте мне ваши багажные талоны.
Длинные пальцы Байарда скользнули в боковой карман брюк и извлекли бумажник. Он вынул оттуда талоны и отдал их Дану.
— Там две сумки, командир. Мне нужна та, которая поменьше. В ней не так много медикаментов — всего несколько самых необходимых вещей, которые я всегда вожу с собой. Но они могут пригодиться.
— Там две сумки, командир. Мне нужна та, которая поменьше. В ней не так много медикаментов — всего несколько самых необходимых вещей, которые я всегда вожу с собой. Но они могут пригодиться.
Не успел он договорить, как самолет вдруг сильно качнуло, и они оба отлетели к противоположной стене. Раздался громкий непрерывный сигнал. Командир первый вскочил на ноги и бросился к внутреннему телефону.
— Это командир! — резко выкрикнул он. — В чем дело, Пит?
Отозвавшийся голос звучал слабо:
— Мне плохо… Идите скорей…
— Прошу вас со мной, — обратился Дан к доктору, и они быстро вышли из буфета.
В салоне их встретили вопросительные и встревоженные взгляды пассажиров.
— Воздушная яма. Ничего не поделаешь. Извините, — спокойно пояснил Дан.
Как только они вошли в кабину пилотов, им тут же стало ясно, что второму пилоту очень плохо. Пот покрывал все лицо. Тяжело откинувшись на спинку кресла, он из последних сил сжимал штурвал.
— Надо вынуть его из кресла, — приказал Дан.
Байард и Джанет, которая вошла следом за мужчинами, подхватили Пита и подняли его на руки. Дан уже сел в свое кресло, штурвал был в его руках.
— Там сзади есть кресло радиста, — сказал Дан. — Отнесите его туда.
Когда они уложили Пита, Байард расстегнул ему воротник и постарался устроить его как можно удобнее. Больного трясло, каждые несколько секунд все тело сводили судороги рвоты.
— Доктор, — обратился к Байарду командир, голос его был напряжен. — Что это? Что происходит?
— Не могу сказать с уверенностью, — ответил тот мрачно, — но у всех этих случаев должен быть общий знаменатель. Скорее всего пища. Что было на обед?
— Горячее блюдо на выбор: мясо или рыба, — сказала Джанет. — Вот вы, доктор, вы брали…
— Мясо! — отрезал Байард. — Это было… Так… два-три часа назад. Что он брал? — Доктор показал на второго пилота.
На лице Джанет появилась тревога.
— Рыбу, — почти шепотом выговорила она.
— А что брали те двое пассажиров, вы помните?
— Нет. Но мне кажется…
— Пойдите, пожалуйста, и быстро проверьте.
Стюардесса поспешно вышла.
Байард наклонился к второму пилоту. Глаза больного были закрыты.
— Постарайтесь расслабиться, — попросил он мягко. — Через несколько минут я дам вам лекарство, которое снимет боль.
Пит приоткрыл глаза и облизал запекшиеся губы.
— Вы доктор? — спросил он.
Байард кивнул. С полуобморочным подобием улыбки Пит выговорил:
— Извините за эту суматоху. Я думал, что отдаю концы.
— Не разговаривайте. Вам надо беречь силы.
Вернулась Джанет.
— Доктор, — произнесла она тихо, запинаясь от волнения. — Я проверила. Оба эти пассажира ели рыбу. Теперь еще трое жалуются на боли. Пройдемте туда, пожалуйста.
— Конечно. Но мне все-таки нужна моя сумка.
Дан обернулся к нему.
— Послушайте, доктор, я не могу сейчас выйти, но вам поможет Джанет. Вот ваши талоны. Джанет, попроси кого-нибудь из пассажиров помочь тебе и отыщи доктору его сумку, хорошо?
Джанет взяла талоны.
— Я хочу связаться с Ванкувером, — продолжил Дан. — Надо сообщить им, что происходит. Передать что-нибудь от вас, доктор?
— Прежде всего, — сказал Байард, — сообщите, что у нас три серьезных случая предполагаемого отравления пищей. По-видимому, будут и другие. Вы можете также сказать, что хотя мы не полностью уверены, но отравление могло быть вызвано рыбой, которую подали в самолете. Хорошо, если вы попросите их наложить запрет на все продукты, которые получены из того же источника, что и наши. По крайней мере до тех пор, пока мы точно не установим причину отравления.
— Я сейчас припоминаю, — воскликнул Дан, — из-за опоздания нашим агентам пришлось получить продукты не от постоянных поставщиков, а от кого-то еще.
— Обязательно передайте им это, командир, — сказал Байард. — Они должны знать.
— Доктор, пожалуйста, — умоляюще позвала его Джанет. — Надо срочно посмотреть миссис Чилдер. Она уже без сознания.
Байард направился к двери. Лицо его осунулось, но выражение глаз было спокойным и решительным.
— Позаботьтесь, чтобы среди пассажиров не поднялась паника, — наставлял он по дороге стюардессу. — Многое зависит от вас. Теперь, если вы хорошо поищете и найдете, наконец, мою сумку, я смогу что-то сделать для миссис Чилдер. — Он распахнул перед ней дверь, затем внезапно остановился, как будто какая-то мысль пригвоздила его к месту. — Кстати, а что вы ели?
— Я — мясо, — ответила стюардесса.
— Тогда слава богу.
Джанет улыбнулась и хотела было идти, но доктор вдруг сильно сжал ее руку.
— Я надеюсь, что командир тоже ел мясо? — выговорил он.
Стюардесса посмотрела на него таким растерянным и тревожным взглядом, будто пыталась одновременно и вспомнить и понять, что стоит за этим вопросом. И когда до нее дошел смысл слов Байарда, глаза ее расширились от ужаса, и она, покачнувшись, едва не упала ему на руки.
ГЛАВА III
— Срочно найдите мою сумку, — сказал Байард, когда стюардесса пришла в себя. — А мне пока надо сказать несколько слов командиру.
И он вернулся в кабину пилотов.
Силуэт командира вырисовывался на фоне холодной сверкающей картины лунной ночи, раскинувшейся среди бесконечных снежных перевалов облаков, причудливые очертания которых могут привидеться разве только во сне.
— Командир, — позвал его доктор.
Дан обернулся. Лицо его было обесцвечено и искажено лунным сиянием.
— Мне нужно быстро кое-что с вами выяснить. Меня ждут в салоне. Там еще несколько таких же случаев заболевания.
— Я вас слушаю, доктор.
— Вы, наверное, ели последним, после второго пилота?
— Да.
— Насколько позднее, чем он?
— Около получаса, я думаю. А может быть, больше, но ненамного. — И тут до него дошел смысл вопроса. Он резко выпрямился и ударил ладонью по рукоятке штурвала.
— Черт те что! Я ведь тоже ел рыбу!
— А как вы себя чувствуете?
— Пока все в порядке. Нормально.
— Так! — В голосе Байарда почувствовалось облегчение. — Как только мне достанут мою сумку, я тут же дам вам рвотное.
— И это поможет?
— Зависит от того, сколько вы уже успели усвоить. Вопреки всякой логике вполне возможно, что не все, кто съел рыбу, заболеют. Может быть, вы один из них.
— Хорошо бы, — пробормотал Дан, уставившись в залитое лунным сиянием пространство.
— Теперь вот еще, — сказал Байард. — Можно как-нибудь перевести самолет на автоматическое управление?
— Конечно, — ответил Дан. — Для этого есть автопилот. Но с его помощью нельзя посадить самолет.
— Я бы вам советовал переключить управление на автопилот. На всякий случай. Если вдруг вам станет плохо, срочно вызовите меня. Правда, не думаю, чтобы в моих силах было многое. Но если вы все-таки отравились, то симптомы появятся очень скоро.
Дан сжал штурвал так, что костяшки пальцев побелели.
— Ну ладно, — проговорил он спокойно. — А как насчет мисс Бенсон, стюардессы?
— Все в порядке. Она ела мясо.
— Ну, тогда еще ничего. Послушайте, принесите, ради бога, скорее это свое рвотное.
— Бенсон ищет вовсю. Так, если не ошибаюсь, уже по крайней мере два человека находятся в глубоком шоке. И еще одно, — сказал Байард, глядя прямо в глаза командиру. — Вы абсолютно уверены, что нет другого, более короткого пути?
— Конечно, — ответил Дан. — Я уже несколько раз проверял. Сплошная облачность и наземный туман везде, вплоть до той стороны гор. Калгари, Эдмонтон, Летбридис — все закрыто. Это естественно, ведь наземная видимость равна нулю. В обычных условиях это бы нас нисколько не беспокоило.
— Но сейчас беспокоит, и даже очень.
Доктор был уже на пороге, когда Дан вдруг спросил его:
— Постойте. За этот полет отвечаю я, и потому я могу требовать прямого ответа. Говорите без обиняков: какие у меня шансы выбраться?
Байард сердито покачал головой. Самообладание на мгновение покинуло его.
— Этого я знать не могу, — сказал он резко. — В таких случаях не может быть никакой гарантии.
Когда он уже собирался выйти, его снова остановил голос Дана:
— Ох, доктор!
— В чем дело?
— Хорошо, что вы тут оказались.
Байард вышел, ничего не сказав. Дан тяжело перевел дыхание. Нужно было решать, как действовать дальше.
В критических ситуациях, угрожавших пассажирам и самолету, Дан оказывался и раньше. Но на этот раз его обычную в таких случаях уверенность разъедало леденящее предчувствие катастрофы. И как это могло произойти, чтобы самолет после какого-то получаса нормального обычного полета, с веселой оравой болельщиков на борту, стал чем-то вроде кошмарного призрака, возникшего в четырех милях над землей, призрака, о котором в скором времени появятся кричащие заголовки газет.