Дану стало вдруг самому противно от этих мыслей, и он с презрением их отбросил.
Он щелкнул переключателем ка панели автопилота, взглянул на указатель курса и затем снял руки со штурвала. Оставалось только еще раз тщательно проверить работу всех приборов. Теперь кабина пилотов могла бы показаться неопытному глазу чем-то фантастическим. Два одинаковых штурвала двигались то слегка вперед, то назад, то снова вперед, будто два невидимых человека сидели за каждым из них. По всему обширному пространству приборной панели десятки стрелок вели регистрацию только им ведомых процессов.
Закончив проверку, Дан подтянул ко рту микрофон, державшийся на пружинном шнуре у затылка, и натянул наушники. Головка микрофона, качнувшись на пружине, больно врезалась острым краем в щеку Дана. Он зло выругался. «Ну, ну, — приказал он себе, — спокойнее».
Дан начал говорить неторопливо и ровно:
— Алло, диспетчерский пункт Ванкувер? Говорит 714-й компании «Мэпл Лиф». Примите срочное сообщение. Примите срочное сообщение.
В наушниках Дана тотчас раздался далекий голос:
— 714-й, вас понял. Говорите.
— Диспетчерский пункт Ванкувер. Говорит 714-й. Передаю особо важное сообщение. У нас на борту три серьезных случая предполагаемого отравления. Среди пострадавших — второй пилот. Возможны также новые случаи. Когда мы приземлимся, нам потребуется немедленная врачебная помощь и санитарные машины. Сообщите об этом в близлежащие больницы. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, но нам кажется, что отравление вызвано рыбой, которую подавали в самолете на ужин. Из-за нашего позднего прибытия в Виннипег продукты пришлось получить не от постоянных поставщиков авиалиний. Было бы целесообразно наложить запрет на все продукты, которые поступили из того же источника, хотя бы до тех пор, пока причина отравления не будет выяснена окончательно. Пожалуйста, проверьте.
Диспетчерский пункт в Ванкувере отвечал с той же бесстрастностью и краткостью, как и всегда, но Дан догадывался, какой взрыв произвели его слова на далеком западном побережье и какая активная деятельность начнется после них. Совершенно обессиленный, он закончил передачу и откинулся на спинку кресла. И тут он почувствовал, как холодный пот выступил на лбу и все тело вдруг свело внезапной спазматической болью. Это было предательством: в такой критической ситуации организм подвел его. Ярость охватила Дана. Он собрал последние силы и еще раз все проверил: уточнил курс самолета, время прибытия, определил направление встречных ветров по ту сторону хребта, изучил план посадочных полос в Ванкувере. Затем он достал бортжурнал, открыл его и проверил время по своим ручным часам. Его одурманенный мозг с болезненной медлительностью пытался разрешить, казалось, в тот момент чудовищно трудную задачу: разметить по часам события этой ночи.
В это время доктор Байард был в салоне около миссис Чилдер. Она так и не приходила в себя.
Чилдер схватил доктора за руку и слегка притянул к себе:
— Скажите, ради бога, что происходит? — Его голос дрожал. — Ей ведь совсем плохо.
Байард взглянул на женщину. Ее дыхание было учащенным и неглубоким.
— Да, совсем плохо, — ответил он.
— Неужели мы ничем не можем помочь? Дайте ей что-нибудь.
Байард покачал головой:
— У нас нет необходимых лекарств. Ей нужны антибиотики. Единственное, что мы можем, — это держать ее в тепле.
— Может быть, дать ей воды?
— Ни в коем случае. Ей станет еще хуже. Ваша жена почти без сознания. Но не тревожьтесь, она придет в себя. А ваша задача — присматривать за ней и держать в тепле. Ее даже в бессознательном состоянии может тошнить. Я скоро к вам подойду.
Байард прошел к следующему ряду кресел. Вдавившись всем телом в сиденье, там громко стонал мужчина средних лет. Воротничок его был расстегнут, лицо блестело от пота. Он водил головой из стороны в сторону, и его губы растягивались при каждом приступе боли. Взглянув на доктора, он пробормотал:
— Это убийство. Так плохо мне никогда не было.
Байард вынул карандаш из кармана пиджака и поднес его к лицу больного.
— Пожалуйста, — сказал он. — Попробуйте взять этот карандаш.
Мужчина с трудом приподнял руку. Его пальцы неловко попытались схватить карандаш, но проскользнули мимо. Байард нахмурился. Он приподнял больного и, усадив поудобнее, подоткнул вокруг него одеяло.
— Я не могу контролировать свои движения, — проговорил мужчина. — И у меня такое ощущение, что голову зажали в тиски.
В это время пришла Джанет. В руках у нее была кожаная сумка.
— Вот умница! — сказал Байард, беря сумку. — Та самая. Правда, от нее не так уж много толка… — Он задумался. — Затем громко спросил: — Где внутренняя связь?
— Я покажу вам. — Стюардесса провела доктора в буфет и показала на маленький микрофон.
— Как там миссис Чилдер? — спросила она.
Байард сурово поджал губы и проговорил:
— Не будем играть в прятки — она очень плоха. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что скоро и другие могут оказаться в таком же состоянии.
— Вы все еще считаете, что это отравление рыбой?
— Скорей всего. Стафилококки. Хотя по некоторым симптомам можно предположить и нечто худшее. Но кто же может сказать наверняка без надлежащих анализов!
— Вы хотите дать всем рвотное?
— Да. Конечно, за исключением тех, кому уже очень плохо. Вот и все, что я могу сделать. Нам бы сейчас помогли антибиотики, но что толку говорить, если их нет.
Подняв микрофон, Байард вдруг приостановился на секунду.
— Да, как только вы сможете, — сказал он стюардессе, — постарайтесь, организовать уборку салона. Разбрызгайте везде дезинфекцию, если, конечно, она у вас есть.
Байард нажал на включатель микрофона.
— Леди и джентльмены! Прошу внимания. — Он услышал неясный гул голосов в салоне, сливавшийся с ровным гудением двигателей. — Прежде всего я хочу вам представиться. Я доктор Байард. Думаю, всех вас интересует, что за недомогание случилось с некоторыми вашими попутчиками. Я хочу вас об этом проинформировать. Насколько в моих силах судить при данных обстоятельствах, у нас на борту несколько случаев отравления пищей. Предположительно причиной его является рыба, которую некоторые заказали себе на ужин.
За перегородкой раздались встревоженные голоса.
— Выслушайте меня, пожалуйста, — продолжил Байард, — нет причин для тревоги. Повторяю, тревожиться незачем. Те пассажиры, которые почувствовали недомогание, получили соответствующую помощь от стюардессы и от меня. Командир сообщил по радио в Ванкувер, чтобы в аэропорту по прибытии им немедленно оказали медицинскую помощь. Если вы ели рыбу, то это еще не значит, что вы заболеете. Бывают исключения. Может оказаться, что вы невосприимчивы к отравляющим бациллам. Однако мы собираемся принять некоторые меры предосторожности. Мы со стюардессой обойдем всех пассажиров, и вы должны нам сообщить, что ели на ужин. Тем, кто заказывал рыбу, мы расскажем, как они могут себе помочь.
Байард снял палец с кнопки микрофона и обратился к Джанет.
— Все, что мы можем сейчас сделать, это немедленно оказать первую помощь.
— Таблетки, да?
— Мы можем сделать две вещи. Точно неизвестно, чем было вызвано отравление, но ясно, что чем-то принятым вовнутрь. Поэтому начнем с того, что каждому, кто ел рыбу, дадим выпить несколько стаканов воды. Конечно, тем, кто еще в состоянии пить. Это растворит яд и уменьшит токсикацию. После этого дадим рвотное. Если у меня в сумке не окажется достаточно таблеток, будем давать соль. У вас ее достаточно.
— У меня есть несколько пакетиков для завтрака. Можем их открыть.
— Хорошо. Но сначала посмотрим, что дадут нам таблетки. Я начну с конца салона. А вы давайте воду тем, кто уже почувствовал симптомы. Дайте и второму пилоту тоже. Правда, вам одной будет трудно справиться.
Выходя, Байард почти столкнулся в дверях с худым, длиннолицым англичанином по прозвищу «Пейдодна».
— Могу ли я чем-нибудь помочь, доктор? — спросил он озабоченно.
Байард не мог не улыбнуться.
— Спасибо. Но прежде, что вы ели на ужин?
— Слава богу, мясо, — поспешно ответил англичанин.
— Хорошо. Тогда нам незачем беспокоиться хотя бы о вас. Не поможете ли вы в таком случае стюардессе раздать заболевшим пассажирам питьевую воду? Нужно, чтобы они выпили по крайней мере три стакана, а если могут, то и больше.
Пейдодна вошел в кабину и подмигнул стюардессе.
— Не волнуйтесь, мисс, все будет хорошо.
Джанет ответила ему со слабой улыбкой.
— Я тоже в этом уверена, спасибо. Вот посмотрите, здесь чашки, а вот тут кран, мистер?..
— Ребята зовут меня Пейдодна.
— Пейдодна? — недоверчиво переспросила Джанет.
— Ну да. Я из Ланкашира. Там меня и прозвали так.
— Пейдодна? — недоверчиво переспросила Джанет.
— Ну да. Я из Ланкашира. Там меня и прозвали так.
— Вот оно что! — Джанет рассмеялась.
— Так-то лучше. Где эти ваши чашки? Давайте, детка, начнем, что ли. Ну и хорошенький же у вас самолет! Сначала дают обед, а потом требуют его обратно.
Внести суматоху в работу современного аэропорта может только какое-то из ряда вон выходящее событие. Но даже если бы там вдруг и возникла паника, что почти исключено, то она была бы тут же жестко подавлена. В противном случае это привело бы к страшным последствиям.
Как только стало поступать срочное сообщение Дана, в диспетчерском пункте Ванкувера атмосфера наэлектризовалась до предела.
На радиостанции принимали сообщение. Радист прервался только на секунду, чтобы нажать на сигнал тревоги. В то время, как он в полной невозмутимости продолжал работать, к нему подошел человек и, перегнувшись через плечо радиста, начал читать то, что возникало на листе бумаги, вставленном в машинку. Этот человек, вызванный сигналом тревоги, был руководитель полетов, знавший все воздушные трассы в северном полушарии, как дорожки в своем саду. Или, наверное, даже лучше, потому что в его саду вечно все зарастало и перезревало. Дойдя до половины сообщения, он вдруг резко оторвался oт него и, обратившись к телефонисту в другом конце комнаты, властно отчеканил:
— Срочно свяжите меня с командно-диспетчерским пунктом. Затем дайте мне внеочередную телетайпную связь с Виннипегом.
Отдав распоряжения, руководитель полетов взял телефон и через несколько секунд заговорил невозмутимым голосом:
— У телефона руководитель полетов. С самолета рейса 714 компании «Мэпл Лиф Чартер» получено чрезвычайное сообщение. У них на борту несколько случаев тяжелого отравления пищей. Среди заболевших — второй пилот. Освободите все воздушные трассы под ними на случай срочной посадки.
Нажав на рычаг телефона и не убирая с него руки, он крикнул оператору на телетайпе:
— Ну как, связались с Виннипегом? Хорошо. Отправьте сообщение. Начинайте. «Руководителю полетов аэропорта Виннипег. Срочно. Самолет рейса 714 компании „Мэпл Лиф Чартер“ сообщает, что у них на борту несколько случаев тяжелого отравления пищей. Считают, что причиной явилась рыба, поданная на ужин во время полета. Немедленно проверьте поставщиков и наложите запрет на все продукты из того же источника. Учтите, на этот раз был случайный поставщик».
Обернувшись к телефонисту, он потребовал:
— Соедините меня с местным агентом компании «Мэпл Лиф Чартер». Его имя Бёрдек. Затем мне нужно связаться с полицией.
Распорядившись, он продолжил чтение радиограммы Дана. Закончив, он сказал радисту:
— Подтвердите получение, Грег. Передайте им, что все трассы под ними свободны и вскоре мы их проинформируем о возможной посадке. Пусть они постоянно ставят нас в известность о состоянии больных пассажиров.
Этажом ниже диспетчер канадского главного управления полетами западного направления, резко развернувшись в кресле, крикнул через всю комнату:
— Проверьте обстановку в зеленом коридоре № 1 между нами и Калгари!
— В восточном направлении движется самолет военно-воздушных сил «Северная звезда», высота 18 тысяч метров. Сейчас он над Пенктинтоном. Затем самолет 714 компании «Мэпл Лиф».
— 714-й в чрезвычайном положении. Требуется, чтобы все трассы под ним были свободны.
— «Северная звезда» летит далеко впереди. Позади чисто. В восточном направлении готовится к взлету «Констелейшин».
— Взлет разрешаю. Но все другие самолеты восточного направления пока задержать. Дайте посадку «Северной звезде» тотчас, как он прибудет.
Наверху руководитель полетов снова взялся за телефон, свободная рука его потянулась к галстуку: узел, казалось, душил его. С раздражением дернув, он сбросил галстук на стол.
— Хэлло, Бёрдек. Говорит руководитель полетов. Мы получили сообщение о чрезвычайном положении на одном из ваших самолетов — 714-й Торонто — Виннипег. Что? Нет, самолет в порядке. Сказал им, чтобы выяснили, откуда были получены продукты. Известно только, что это не был постоянный поставщик авиалиний. Что? Было бы гораздо лучше, если бы вы пришли сами к нам и как можно быстрее.
Нажав на рычаг, он обратился к телефонисту:
— Связались с полицией? Хорошо, соединяйте. Хэлло, это руководитель полетов аэропорта Ванкувер. Простите, с кем я говорю? Вот что, инспектор, на одном из прибывающих самолетов случилось несчастье. Несколько пассажиров и один член экипажа отравились пищей. Нам нужны машины «Скорой помощи» и врачи. Что? Да, три серьезных случая, возможно, будут еще. Надо быть готовыми. Самолет должен прибыть после пяти по местному времени. Это примерно через два с половиной часа. Подготовьте места в больнице, вызовите машины и дорожную охрану. Ясно? Мы снова свяжемся с вами, как только получим новую информацию.
Через несколько минут в комнату ворвался Гарри Бёрдек. Управляющий местным отделением компании «Мэпл Лиф» был полным, небольшого роста мужчиной с вечно лоснящимся лицом. Тяжело дыша, он остановился посреди комнаты, перекинув пиджак через руку и вытирая лицо огромным носовым платком в горошек.
— Где сообщение? — задыхающимся голосом проговорил он. Пробежав глазами по бумаге, которую протянул ему радист, он спросил: — Какая погода в Калгари? Ведь туда для них гораздо быстрее.
— Это невозможно. Там туман вплоть до Манитобы. Им ничего не остается, как продолжать полет.
Один из сотрудников, оторвавшись от телефона, громко сказал:
— Из отдела перевозки пассажиров. Интересуются, когда мы возобновим полеты в восточном направлении. Спрашивают, держать ли пассажиров в городе или везти сюда.
— Пусть держат их в городе. Незачем здесь устраивать столпотворение. Мы тотчас сообщим, когда аэропорт будет снова открыт, — отозвался руководитель полетов.
— Вы вроде бы уже позаботились о медицинской помощи? — спросил Бёрдек.
— Этим занялась городская полиция. Они предупредили больницы и организуют доставку больных.
Бёрдек прищелкнул пухлыми пальцами.
— Постойте! В сообщении сказано, что второй пилот тоже слег. Об этом, вероятней всего, сообщил сам командир? А если и он отравился? Вы лучше справьтесь сейчас у них об этом. А я пока выясню, нет ли на борту врача. Вдруг все-таки есть. Передайте им, что, если есть необходимость, мы можем организовать медицинскую консультацию по радио.
Руководитель полетов кивнул и взял со стола радиста микрофон. Но не успел он начать, как Бёрдек снова обратился к нему:
— А что, если командир действительно заболеет? Кто же тогда…
Но докончить ему не дал холодный и спокойный взгляд руководителя полетов.
— Лучше всего без этих «если», — сказал он. — Все, что мы можем, — это уповать на господа бога. Это делают, наверное, и те, наверху.
Шумно вздохнув, Бёрдек начал шарить по карманам в поисках сигарет.
— Джо, — обратился он к радисту. — Соедини меня с доктором Девидсоном. Его номер в списке для экстренных случаев.
ГЛАВА IV
Примерно в четырех милях над землей самолет продолжал лететь своим курсом.
Повсюду, насколько хватало глаз, под ним расстилался волнистый покров облаков. Они уходили назад настолько незаметно, что казалось, самолет висит над ними неподвижно. Это был холодный пустынный мир, в котором сердцебиение двигателей гулко отдавалось в отливающем серебром пространстве.
При ясной погоде этот мощный пульс двигателей разносился бы по безлюдным долинам Скалистых гор. Но этой ночью звук пролетающего самолета был смягчен наземным туманом и лишь слегка проникал сквозь толщу в тишину редких фермерских усадеб, никого там не тревожа. Но если кто-нибудь и услышал бы вдруг звук самолета, то отнесся к нему как к обычному явлению, не стоящему особого внимания. Или, может быть, ему пришло бы в голову, что неплохо бы оказаться там, наверху, летящим куда-то далеко-далеко в полном комфорте. Но он никогда бы не смог вообразить себе, что любой на этом самолете с великой радостью поменялся бы с ним местами.
Как семя чудовищного сорняка, страх начал распространяться среди большинства пассажиров. Конечно, были и такие, до которых все еще не доходил смысл происходящего. Остальные же, особенно те, кто видел мучения заболевших, ощущали, что происходит нечто ужасное.
Байард дал Джанет две таблетки.
— Отнесите их командиру, — сказал он ей, понизив голос. — Скажите, пусть пьет как можно больше воды. Если яд проник к нему в организм, вода разбавит и ослабит его действие. Затем ему следует принять эти таблетки. Они вызовут рвоту, но это как раз и нужно.
Когда Джанет вошла в кабину пилотов, Дан заканчивал радиосвязь. Он со вздохом откинулся назад и устало усмехнулся.