Не дожидаясь, когда наберется полная ванна, он высыпал в воду какие-то соли, отдушки и уселся сам, блаженно прикрыв при этом глаза. Обстановка вполне располагала к размышлениям, но моделировать ситуации мозг пока отказывался. Зато он с готовностью откликнулся на предложение восстановить в памяти цепь предшествующих событий. Прием был довольно действенный. Тщательно сопоставляя детали прошлого, зачастую легко прийти к самым неожиданным выводам. Андрей задержал дыхание, погрузился в воду с головой, а затем, вынырнув и смахнув с лица пену, попытался вспомнить, с чего все началось.
С сигнала? Да, скорее всего, с сигнала. Серегин тогда ещё не принимал участия в «спектакле», но за начало отсчета следовало принимать именно тот момент, когда новейшая научная станция «Нептун-3» приняла сигнал бедствия от «Следопыта-12», американского корабля-разведчика, который проводил испытания каких-то новых систем примерно в том же районе пространства. Вернее — чуть дальше того района. А если уж совсем точно — почти у самого Плутона. Американцам требовались надежные ориентиры и в то же время разгонный тракт в четыре-пять световых часов, поскольку прыжковые двигатели их корабля требовали эксплуатационного простора. Таким далеким, но постоянным ориентиром был именно Плутон. Прыжок смелых ковбоев от Земли к холодной планете оказался достаточно удачным, а вот вернуться тем же способом обратно астронавты почему-то не смогли и были вынуждены плестись на обычной скорости, посылая сигналы бедствия всем ближайшим кораблям и станциям. Таковых на расстоянии в четыре световых часа от Солнца оказалось не много. Если быть точным — только российский «Нептун-3». Отечественные космонавты с честью выполнили свой межпланетный долг и пришли на выручку братьям по скафандру, однако удивлению спасателей не было никаких границ, когда они обнаружили, что «Следопыт» исправен и готов прыгать к Земле при помощи тех самых двигателей, которые забросили его почти на Плутон, но члены экипажа не в силах ответить даже на вопрос «Как тебя зовут?»…
Прояснилась странная ситуация лишь на Земле, когда с борта «Следопыта» сняли невменяемых астронавтов и порядочный банк сенсационных данных, Практически на первой минуте изучения материалов стали очевидны две вещи. Первая — на Плутоне расположилась целая колония пришельцев, и вторая — колонию охраняет весьма эффективная против любопытных людей автоматическая система.
Естественно, военные тут же присвоили проблеме наивысший приоритет и принялись лихорадочно искать решение. Ни в Пентагоне, ни в Генштабе никто не сомневался, чти поскольку пришельцам есть что прятать, то рано или поздно они нападут. И если прячут конкретно от землян, следовательно — нападут на Землю. В обоих ведомствах специалисты с тоской рассматривали видеофрагменты с участием зависшего над поверхностью двойной планеты гигантского корабля и расположившихся в его тени построек колонии. Корабль конструктивно был весьма понятен, да и строения казались возведенными человеком. Из этого следовал неутешительный, хотя и не подкрепленный ничем, кроме умозрительных заключений, вывод — пришельцы были гуманоидами, а значит, Плутон использовался ими как перевалочная база или… плацдарм, в самом прямом смысле этого слова. Чужаки накапливали силы для удара по Земле. Так считали военные. Из этого последовали конкретные выводы, и на разведку был отправлен «Плутон-13», который успешно выполнил и даже перевыполнил свою миссию, а уже на основе данных разведки военные продолжали развивать свою основную идею и принялись за формирование ударной группы из нескольких кораблей с мощным ракетно-бомбовым вооружением.
И все действия военных казались бы правильными и целесообразными, если бы не одна деталь.
Расстояние от Земли до Плутона. Оно было настолько огромным, что ни военная разведка, ни Агентство, ни прочие спецслужбы просто не имели права бросать все текущие дела ради выяснения того, кто же причалил к самому дальнему пирсу Солнечной системы.
С этой точки зрения, поведение силовых ведомств выглядело не только нелогичным, но даже абсурдным, и, как только эта странность стала очевидной, на сцене была вынуждена появиться ещё одна организация. Очень немногочисленная, тщательно законспирированная и весьма влиятельная…
Высшая, в иерархии тайных сообществ, структура владела довольно серьезными базами данных, передовыми техническими средствами и распоряжалась движением крупных финансовых потоков. Тайное общество не любило напоминать о себе, но даже главы ведущих стран мира не забывали ни на секунду, что у так называемого Бюро всегда найдутся рычаги давления как на рядового гражданина, так и на любого самого недосягаемого лидера.
Вмешательство специалистов Бюро в какое-либо расследование, во-первых, означало несомненную опасность происшествия для существующего мироустройства и, во-вторых, гарантировало доведение дела до логического конца.
Вот и сейчас, получив достаточно весомые доказательства начала скрытой колонизации Земли и Солнечной системы, Бюро было вынуждено стряхнуть с чела вековую дрему и снова выйти на тропу войны. И, как выяснилось, сделано это было очень даже вовремя.
По мере того как Серегин и его помощники из нелегального движения сопротивления углублялись в детали дела, вскрывались настолько чудовищные, факты, что очень скоро от прежнего благодушия Бюро не осталось и следа. Пресловутое Агентство, стараясь сохранить за собой имидж самого всемогущего в мире спецподразделения, погубило не только себя, но и плоды всей своей работы. Оно не пожелало признаться, что наплыв иммигрирующих пришельцев слишком велик, и в результате просто завалило всю работу в этом направлении. Наиболее ярким тому доказательством послужило условное нападение неизвестного науке корабля на «Плутон-13».
Военная разведка также не блистала успехами. Чтобы отвлечь внимание руководства от своей бездеятельности на поле битвы с противниками ближайшими, Каширин, с упорством обреченного, твердил о необходимости начала операции «Бастион» и не слушал ничьих возражений.
Расчетное время отправки бомбардировщиков в дальний поход Андрей усвоил из разговоров прогуливавшихся по коридорам клиники пилотов. До вылета оставалось всего несколько дней. За это время Серегину следовало либо доказать, что в среде военных созрел некий заговор, либо попытаться остановить сам рейд, либо разоблачить сразу всех, включая Агентство и даже лояльных Бюро бойцов сопротивления. Среди последних у Андрея было много друзей, и он не хотел им вредить, но дело принимало глобальный масштаб.
Андрей вынул из ванны пробку и включил душ.
Так или иначе, но доводить расследование до конца ему предстояло самостоятельно. Из блефа с дубликатом послания он выжал почти все, что мог, и теперь от него требовалось поставить в этом представлении эффектную точку. За месяц «бессознательного» пребывания в клинике Серегин услышал немало интересного, и теперь в его голове возник довольно реальный план. Внешне он казался типичным сочинением второгодника, но на самом деле давал ответы на все волнующие Бюро, да и самого Андрея, вопросы…
Глава 19
— Петров? — Андрей умышленно опустил вежливые никчемности вроде «господин» или «профессор». — Как спите по ночам? В холодном поту не просыпаетесь?
— А должен? — недовольно спросил доктор. — Надеюсь, у вас хватило ума не сбежать?
— Нет, я на легальном положении, — довольным голосом ответил Серегин, быстро одеваясь. — Вот, вышел из ванной, сейчас распечатаю сигару, плесну себе виски и на полчаса погружусь в нирвану…
— Рад за вас, — заверил профессор. — Зачем вы позвонили?
— Я знаю об одном из ваших секретных экспериментов, профессор, — прямо заявил Андрей. — В результате которого восемь человек исчезли, один скончался, а двое до сих пор молчат…
— Вы с ума сошли! — испуганно прошептал Петров. — Разве можно говорить об этом по телефону?!
— Можно, — Серегин усмехнулся. — Я сейчас должен съездить в одно местечко, но после — обязательно забегу к вам поболтать.
— После вас уже не будет в живых, — вырвалось у Петрова.
— Ага, значит, вы готовы со мной побеседовать?
— Если вы сейчас же не заткнетесь, меня не станет ещё раньше, — простонал доктор.
— Как все загадочно! — Андрей уже выходил за дверь. — Хорошо, доктор, я молчу. Через час я обсохну и поеду по делам… так… потом ужин… Что, если я заскочу к вам в десять?
— Буду ждать, — заверил Петров и положил трубку. Выйдя на улицу, Серегин применил проверенный трюк, подняв руку на уровень плеча. У обочины тотчас остановилось потрепанное такси, и Андрей, не раздумывая, плюхнулся на переднее сиденье. Водитель молча утопил педаль акселератора почти в пол, и машину словно бы пнули в задний бампер.
— Если вы сейчас же не заткнетесь, меня не станет ещё раньше, — простонал доктор.
— Как все загадочно! — Андрей уже выходил за дверь. — Хорошо, доктор, я молчу. Через час я обсохну и поеду по делам… так… потом ужин… Что, если я заскочу к вам в десять?
— Буду ждать, — заверил Петров и положил трубку. Выйдя на улицу, Серегин применил проверенный трюк, подняв руку на уровень плеча. У обочины тотчас остановилось потрепанное такси, и Андрей, не раздумывая, плюхнулся на переднее сиденье. Водитель молча утопил педаль акселератора почти в пол, и машину словно бы пнули в задний бампер.
— Какой оборотистый «Москвич», — с удивлением заметил Серегин.
— Тебя давно не было видно, — вместо ответа сказал «таксист». — Гостил в подвалах Агентства?
— Если ты сам все знаешь, зачем тратить время на глупые вопросы?
— Это умный вопрос, — поправил Андрея водитель. — Мне очень интересно знать, зачем ты им сдался и на каких условиях тебя так благодушно освободили?
— Тебя это не касается, — заверил шофера Серегин. — Вот адрес, вези и постарайся молчать…
— Этот адрес мне знаком, — водитель улыбнулся. — У тебя неплохой вкус…
— Ты о чем?
— О той девице, что проживает по этим координатам, — ответил шофер.
— Нет, ты договаривай…
— Больше мне нечего сказать, — «таксист» пожал плечами.
— Какой больной тип будет запоминать всех своих клиентов, да ещё так, чтобы при этом ухмыляться, словно возит их ежедневно и состоит в самых дружеских отношениях?! Говори, чумазый, или я сдам всю твою общину Агентству! Она из ваших?!
— Да что ты привязался?! — начал прогибаться под напором Серегина водитель. — Просто запомнилась и все! Красивая слишком!
— Агентов вокруг видел? — внезапно меняя тему, спросил Андрей.
— Были, — согласился шофер, — но мы от них оторвались.
— Как в прошлый раз?
— А что, я в прошлый раз тебя обманул?
— Нет.
— А вот ты — да. Вместо полного видеоряда послания показал мне лишь половину. Нехорошо это, Андрей Иванович…
— Будет тебе белка, будет и свисток, — процитировал Серегин, — но ты должен повторить тот фокус с задней стенкой гаража.
— Кому это я должен? — шофер скривился.
— Мне, — твердо заявил Андрей. — Здесь хозяин пока ещё я. Запомни это, членистоногий! И впредь не раздражай меня, если не хочешь, чтобы твой клан попал под раздачу, когда мы начнем зачистку планеты…
— Хорошо, — нехотя согласился водитель. — Из уважения к твоему вымирающему виду. Куда надо проникнуть?
— Из квартиры нашей общей знакомой прямиком в лабораторию к Петрову. Знаешь, где это?
— В логово лучшего из друзей Агентства? — Шофер почесал затылок. — Впрочем, твоя голова, если тебе не терпится её потерять — ради бога…
— А потом — снова сюда, — закончил Андрей.
— Эй, сапиенс, это уже перебор! — возмутился водитель.
— Получишь за это вторую часть послания плутонян, — пообещал Серегин.
— Держи, — шофер протянул Андрею небольшой брелок. — Три импульса, не больше.
— Как действует?
— Просто представь себе в общих чертах то место, куда желаешь попасть, и нажми вот эту кнопку.
— Приборчик читает мысли?
— И расшифровывает, сравнивая с подробным планом города и архитектурными схемами его многочисленных построек, — объяснил «таксист». — Приехали. Удачи, ловелас…
Андрей коротким нажатием кнопки вызвал у звонка приступ истерического дребезжания и позвякивания. Такая богатая гамма звуков была для простейшего приборчика, по крайней мере, странной. Чтобы насладиться потрясающим эффектом в должной мере, Серегин прижал палец ещё на несколько секунд, и к воплям звонка тотчас присоединились негромкие, но отчетливо слышные ругательства.
— Кто там?! — недовольно крикнула из-за двери Таня.
— Мы сами не местные! — весело проговорил Андрей. — Но вы нас должны помнить…
— Я не подаю, — заявила девушка, и Серегин услышал, как её шаги удаляются от двери куда-то в глубь квартиры.
Андрей снова выдавил чудную трель, и Татьяна откликнулась уже с угрозой.
— Сейчас вызову милицию!
— А приедет? — с улыбкой спросил Андрей. — Тетя Таня, ты в глазок посмотри, может быть, узнаешь меня в лицо, если память на голоса у тебя отшибло…
— Какая ещё Таня? — с фальшивым недоумением спросила девушка, но в глазок все же заглянула.
Это Андрей определил по тени, набежавшей на прозрачное стекло.
— А ты ничего, — оценила она, — только я тебя не знаю…
— Знаешь, — качая головой, заверил Андрей. — Мы с тобой пару месяцев провели ближе, чем два цыпленка в одной скорлупе.
— Ты космонавт? — удивленно спросила Таня. — Но я тебя не помню, таких в нашем экипаже не было…
— Майкова помнишь?
— Гену? Да…
— Алексея, Тому, Аню, Пал Палыча…
— Ты Пал Палыч?
— Я — Андрей, он же Сережа…
— Он же Гоша, он же Юра, он же Жора, — продолжила Татьяна. — Нет, не помню я тебя, проваливай…
— А ведь я тебе говорил, что нам придется снова знакомиться и неизвестно, чем это закончится, — качая головой, сказал Андрей. — А ты мне не верила. Любовь, говорила, не сотрешь…
— Не могла я такое говорить!
— Ты откроешь, или мы так и будем общаться через дверь?!
— С какой стати я должна тебе верить?! Про любовь я вслух вообще никогда не говорю! Нечего врать!
— Хочешь, я Петрова приведу, он подтвердит…
Упоминание о профессоре вызвало за дверью легкое замешательство.
— Значит, любовь? Ладно, тогда скажи, любовничек, как меня звали до полета?
— Ольга…
— Вот и попался! Ты просто раскопал мое досье и решил сыграть на тонкостях специальной подготовки нашего экипажа! Я бы тебе ни за что не сказала свое имя во время полета. Это могло стоить мне премии!
— И где бы я добыл сверхсекретные материалы по проекту «Янус»? Ты думаешь, что говоришь?
По ту сторону двери наступила тишина, а спустя пару минут щелкнул замок и Таня с виноватым видом шагнула в сторону, впуская Андрея в квартиру.
— Заходи… Я и вправду дура…
— Очень приятно, — Серегин протянул ей руку и улыбнулся, — Андрей…
— Получишь сейчас, юморист! — Девушка легко толкнула его в плечо. — Я все равно тебя не помню, но подкоркой чувствую, что ты говоришь правду.
— А о том, что я тебе страшно нравлюсь; в подкорке ничего нет?
— Пока тишина, — Таня хитро прищурилась и склонила голову набок. — Где ты пропадал целый месяц, кавалер? Что же это получается, поматросил и забросил?
— Пришел же, — усаживаясь в кресло, возразил Андрей.
— И уверен, что не поздно? — словно удивляясь его наглости, спросила девушка.
— Ты не из тех, кто боится остаться в одиночестве, — резонно заметил Серегин.
Таня прикинула что-то в уме и, кивнув, спросила:
— Чай, кофе, вода, лед?
— Тебя, — признался Андрей.
— Вот, — девушка скомбинировала из трех пальцев чисто русский ответ.
— Тогда сразу к делу, — ничуть не смутившись, заявил Серегин; — Собирайся.
— Куда?
— На подвиги, конечно. Мир спасать.
— Орден дадут?
— Нет. Даже посмертно.
— Так я и знала, — девушка вздохнула. — Стиль свободный?
— Главное, без каблуков, — согласился Андрей. — Придется много бегать…
Глава 20
— Доктор, вы склероз лечите? — шагнув в кабинет Петрова прямо сквозь стенку, «растворенную» приборчиком хитрого «таксиста», спросил Андрей. Таня молча прошла следом за приятелем и встала за его спиной.
— Вы ещё живы? — Профессор снял очки и взглянул на посетителей так, словно они появились в помещении самым обычным способом, войдя через дверь. — Танюша, как дела?
— Хорошо, Олег Гаврилович, только сны какие-то чересчур красочные…
— Это пройдет, — успокоил Петров. — О чем вы хотели поговорить, Андрей Иванович?
— О ваших тайнах, профессор, — усаживаясь в кресло, ответил Серегин. — Пока поблизости нет генерала и комиссара, мы можем спокойно обсудить один весьма щекотливый вопрос… Впрочем, для начала я прошу вас рассказать Татьяне о наших с ней взаимоотношениях.
— Что тут рассказывать? — Петров смущенно улыбнулся. — Тесные были отношения.
— Насколько? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Мне не совсем удобно… — профессор замялся.
— Достаточно, — прервала его Таня. — Все равно это не имеет никакого значения.
Она выразительно взглянула на Андрея и отвернулась.
— Перейдем к делу, — удовлетворенно потирая ладони, сказал Серегин. — Что вы обнаружили в сознании комиссара?
— Я не могу этого сказать, — Петров испуганно взмахнул руками. — Каширин говорит, что об этом лучше молчать.
— О генерале мы тоже побеседуем, — серьезно заметил Андрей, — но сначала — о Холмогорове. Итак…