— И стать их рабами?! — Каширин ударил тяжелой ладонью по подлокотнику кресла. — Никогда! Мы уничтожим их всех! Сначала наиболее дерзких, тех, кто не прячется в подвалах крупных земных городов, а самым наглым образом обосновывается на наших внешних планетах, затем придет черед всех остальных. Им не поможет ни Бюро, ни связи в высших политических сферах, ни тактика партизанской войны. Так что будьте начеку, профессор. Если этот Серегин появится здесь снова, вызывайте не Холмогорова, а меня. Для моих снайперов слово «Бюро» не имеет никакой особой нагрузки, и потому в ответственный момент руки у них не дрогнут…
Найти в городе телефон-автомат с доисторическим наборным диском было почти невозможно. Во всяком случае, Андрей знал только два места, где эти динозавры сохранились и даже нормально работали. Одно из них находилось как раз на той окраине города, куда после длительной пешей прогулки вышли беглецы.
Это было крошечное придорожное кафе со скудным ассортиментом блюд и отвратительным обслуживанием. Пока Таня пыталась объяснить скучающей хозяйке заведения, что желает уставшая парочка на обед, Андрей воспользовался услугами телефонной линии и набрал заветный номер.
— Ты всполошил весь город, — спокойно сказал связной. — Может быть, тебе лучше выйти из игры?
— Не мой стиль, — отказался Серегин. — Не волнуйся, все идет по плану. Просто хочу узнать, получил ли ты мой отчет?
— Да, — ответил собеседник. — На его основе мы уже провели некоторые мероприятия. Твой бывший командир побывал у наших специалистов.
— Так он все-таки человек? — удивился Андрей. — Мне казалось, что на фокусы Петрова поддаются только членистоногие…
— Профессор недаром подбирал именно тех, кто отчаялся, — возразил связной. — В таком состоянии даже человек становится легкой добычей. А когда искусственная личность имплантирована, сопротивляться поздно. Благо что внешняя оболочка непрочна и недолговечна. Геннадия, например, мы перепрограммировали буквально за два часа.
— Теперь он на нашей стороне? — уточнил Серегин.
— Нет, теперь он просто свободен от лишних наслоений и будет руководствоваться соображениями целесообразности, а не теми сомнительными лозунгами, которые закачали в его сознание Петров и Каширин, — ответил собеседник.
— Он откажется бомбить колонию?
— Нет, но я надеюсь, что в дальнейшем он будет нам весьма полезен…
— То есть чужаки на Плутоне обречены?
— Бомбардировка не причинит им особого вреда, — успокоил Андрея связной.
— Хорошо, — все ещё с оттенком сомнения проронил Серегин. — Мне нужен бункер со всеми удобствами. Пока не уляжется шум, нам следует где-нибудь отсидеться.
— В двух кварталах от тебя находится довольно надежное убежище на пятерых, но там уже проживает один беглец, — в голосе связного послышалась странная неуверенность.
— Раз места там на пятерых, мы друг другу не помешаем, — сказал Андрей. — Или есть нюансы?
— Есть, — признался собеседник. — Там прячется Маша…
Серегин немного подумал и согласился. Повесив трубку, он ещё несколько секунд размышлял над тем, стоит ли сразу сказать Тане всю правду о предстоящей встрече или лучше предоставить девушкам возможность уладить непростой вопрос самостоятельно, но так ничего и не решил. В конце концов, ситуация и без того была более чем напряженной, и плюс-минус скандал принципиально в ней ничего не менял.
— Идем, — велел он Татьяне, которая все ещё пыталась сделать заказ. — Я знаю другой ресторан…
Глава 23
— Садись, — приказал Майкову сумрачный Каширин. — Дам тебе последнее напутствие. Геннадий присел к столу и внимательно взглянул на генерала. Тот долго смотрел на схему Солнечной системы, разложенную на столе, а затем, собравшись с мыслями, произнес:
— Кто бы мог подумать, что из-за двух гигантских кусков льда возникнет столько шума? Если рассуждать здраво, на кой черт нам сдался этот Плутон? В поясе внешних планет сколько угодно таких ледяных обломков, разве что не каждый из них похож на необычную, двойную, но все же планету. Однако здесь в действие вступают аргументы иного рода. Дело не в том, что. Плутон сможет нам когда-нибудь пригодиться. Все упирается в принцип. Если мы сейчас уступим «льдину», очень скоро у нас отнимут и «океан», и дрейфующий по его волнам «корабль». Понимаешь меня?
Майков молча кивнул. Аргументация была ему близка и понятна. Единственное, в чем он сомневался, так это в намерении чужаков продвинуться в глубь системы. Он прекрасно помнил, как во время контакта пришельцы обозвали внутренние планеты раскаленными сковородками. Каширин, словно предугадав возражения подчиненного, отрицательно покачал головой и продолжил:
— И проблема не в том. что конкретно этим пришельцам даром не нужны наши планеты. Кроме них, есть множество прочих чужаков, которые только и ждут, чтобы вцепиться нам в глотку и отнять уникальный земной шарик у законных хозяев. Ты знаешь, сколько инопланетных кланов и общин основали свои миссии на Земле? Почти шестьдесят! Страшно представить, ведь в каждой общине насчитывается от сотни до нескольких тысяч особей! А в последнее время к их числу добавилась весьма агрессивная и хорошо вооруженная группа каких-то новых пришельцев. Как связана эта группа с Плутоном, мне пока неизвестно, однако я думаю, что они общаются и, возможно, как-то зависят друг от друга…
— Вы все-таки не уверены, что, разбомбив колонию, мы решим все проблемы? — уточнил Майков.
— А я этого никогда и не утверждал, — Каширин обвел остро заточенным карандашом изображение Плутона. — Возможно, уничтожив колонию, мы и навредим новой земной группировке пришельцев, но главная цель акции — демонстрация силы и намерения бороться за свои законные права до самого конца.
— Понимаю, — Геннадий вежливо кивнул. — Хотя и не уверен, что это кого-нибудь напугает.
— Ты говоришь как Серегин, — недовольно сказал генерал. — Общение с этим шпионом не пошло тебе на пользу.
— Серегин, который Субботин? — спросил Гена. — При чем здесь он? По-моему, и без подсказок должно быть ясно, что бомбовый удар по пустынной планете и спецоперации на Земле относятся к разным методам применения силы. Владея одним, вы совсем необязательно являетесь большим специалистом в использовании другого.
— Вопрос решен, — сдерживая раздражение, отрезал Каширин. — Более того, ваш отряд увеличивается ещё на три корабля, вооруженных боеприпасами повышенной мощности.
— Пришельцы установили вокруг колонии дополнительную защиту? — предположил Майков.
— Нет, капитан, — Каширин перечеркнул картинку Плутона крестом. — На орбиту вокруг малого фрагмента этой «неваляшки» вышел второй корабль чужаков…
Примерно в то же время комиссар Холмогоров, как всегда без предварительной договоренности, вошел в кабинет Петрова и уселся в излюбленное кресло, справа от профессорского стола. Доктор обреченно снял очки и уставился на посетителя покрасневшими от недосыпания глазами.
— Я пришел узнать, не выходил ли на связь Серегин, — объяснил причину своего вторжения агент.
— Я бы вам позвонил, — заверил Петров. — Что еще?
— У меня к вам предложение, — медленно подбирая слова, сказал комиссар. — Оно касается нашего генерала…
Профессор вспомнил, как в свое время примерно тем же тоном начинал злополучную беседу Каширин. Неприятные воспоминания вызвали в груди доктора ощущение легкого жжения. Он боялся даже подумать о том, что сейчас предложит ему комиссар. Холмогоров, заметив, что профессор занервничал, налил из графина стакан воды и подвинул его Петрову.
— Спасибо, — доктор залпом выпил воду и потер грудь. — Сердце пошаливает, знаете ли, в последнее время…
— У моего Агентства появились данные о том, что с Кашириным пытались вступить в контакт некие тайные структуры, — дождавшись, когда Петров придет в себя, сказал комиссар. — Чем закончилась попытка — неизвестно, но именно это меня и тревожит.
— Вы не доверяете генералу? — удивился доктор. — По-моему, из нас троих он наиболее непримиримый противник всевозможных чужаков. Ведь вы считаете, что с ним выходили на связь именно пришельцы?
— Да, одна из наиболее радикальных общин, — подтвердил Холмогоров.
— Каширина хотят скомпрометировать, — убежденно заявил Петров. — Это очевидно.
— Для вас, — возразил комиссар. — Я же привык доверять только неопровержимым фактам и уликам. Попытка врага вступить в контакт с генералом относится как раз к таковым. Теперь мне требуется получить столь же весомое доказательство того, что генерал отказался от переговоров. Вы поможете мне его добыть.
— Никогда! — резко ответил профессор. — Я не стану сканировать сознание такого серьезного человека!
— Никогда! — резко ответил профессор. — Я не стану сканировать сознание такого серьезного человека!
— А если окажется, что не человека? — наклоняясь к Петрову, спросил агент.
— Ваша паранойя становится опасной для окружающих, — заявил доктор. — Так вы скоро и до меня доберетесь?!
— Скажите, Олег Гаврилович, — вновь откидываясь на спинку кресла, обратился к профессору Холмогоров, — от чего умер ваш санитар, Греков, так, кажется, его звали? Не от избытка ли знании?
Комиссар достал сигарету, но, вместо того, чтобы прикурить, вновь наклонился к побледневшему лицу Петрова.
— Что же вы молчите, профессор? Санитар узнал о тайнах Агентства ничтожно малую часть и умер. Однако есть человек, который знает в тысячу раз больше и до сих пор жив. Вам не кажется это странным?
— Каширин знает о вас столько же, сколько и я, — пробормотал доктор. — Он не позволит себя просканировать!
— Ну, во-первых, знает он меньше вас, — прикурив, спокойно возразил Холмогоров, — а во-вторых, это легко исправить во время сеанса, не так ли? Что же касается доброй воли нашего любезного генерала, это не проблема. В конце концов, и меня его люди приносили сюда без формального согласия, да к тому же—в одном белье…
Глава 24
Ужин прошел в теплой, дружественной обстановке. Девушки обменивались многозначительными взглядами и напряженно молчали. Андрей не спешил объяснять Маше, на каком уровне находятся его отношения с Татьяной, но бывшей возлюбленной этого и не требовалось. Когда совмещенная с приемом пищи экзекуция завершилась, Таня предусмотрительно вызвалась убирать посуду, а Маша взяла Серегина за руку и увела в одну из пустующих комнат.
— Это было необходимо? — дрожащим от плохо скрываемого раздражения голосом спросила она. — Ты не мог найти другого места?
— Нас обложили со всех сторон, — Андрей развел руками. — Что мне оставалось?
— Разве связной тебя не предупредил?! — Маша сжала кулачки и гневно сверкнула глазами.
— Ты меня не слышишь? — Серегин взял её за плечи и попытался перехватить взгляд. — Посмотри на меня!
— Я тебя ненавижу! — Маша отвернулась, и из её глаз потекли слезы.
— Я думал, мы все решили в тот момент, когда ты сбежала от меня к Воронкову, — сказал Андрей. — Что изменилось?
— Все, — вытирая слезы, сказала Маша. — Тогда, в универсаме, мне показалось, что ты меня простил, и я, как дура, все эти дни ждала, когда ты вернешься!
— Я не умею прощать такие вещи, — жестко ответил Серегин. — Мы можем сохранить нормальные деловые отношения и даже дружить, но это все, на что я согласен…
— Ты эгоист! — Маша высвободила руки и шагнула к двери. — Я не останусь в одном доме с тобой и твоей… любовницей ни на минуту!
— Тогда ты попадешь в лапы Агентства и скорее сего погибнешь, — серьезно сказал Андрей.
— Разве тебе есть дело до чужих проблем?! — с вызовом спросила девушка. — Ты же у нас воплощение рационализма, смесь невозмутимого голливудского гангстера и героя бульварных детективов! Бешеный Джим и Скользкий Бонд одновременно!
— Хочешь выпить? — неожиданно предложил Андрей.
— Иди к черту! — потеряв боевой настрой, устало ответила Маша. — Моя келья в конце коридора. Постарайтесь устроиться где-нибудь не сразу через стенку. Не люблю громкого скрипа посреди ночи!
Она вышла из комнаты и почти бегом удалилась к себе. Серегин покачал головой и вернулся в столовую. Таня уже разливала по чашкам кофе. То, что Андрей вернулся один, её не удивило. Девушка заметно расслабилась и несмело улыбнулась.
— Получил?
— И расписался в получении, — Серегин кивнул. — Но моя совесть чиста.
— Вы долго были вместе?
— Пару лет, — Андрей отхлебнул глоток горячего кофе и поморщился, — наскоками. Я постоянно мотался где попало, она работала в офисе. Встречались пару раз в месяц, иногда реже, иногда чаще…
— Хватит, — глядя в чашку, пробормотала Таня.
— К прошлому ревновать глупо, — заметил Серегин.
— Я знаю, — глухо произнесла девушка, — но ничего не могу с собой поделать…
— Я не понимаю, как ты, с таким характером, попала в проект? — удивился Андрей. — Петров собирал одних неудачников, а тебе этот ярлык не подходит.
— У меня был трудный период, — Татьяна так и не отвела взгляда от темной жидкости в своей чашке.
— Сейчас и я начну ревновать, — Серегин усмехнулся.
— Забыли, — предложила Таня, поднимая на него красивые зеленые глаза.
Андрей молча кивнул и, допив кофе, поднялся.
— Мне надо прогуляться. Сидите здесь, как две мышки, и не вздумайте выцарапать друг другу глазки.
— Ты слишком высокого о себе мнения, — лукаво улыбаясь, заметила Татьяна. — Но я все равно против твоей прогулки. Соскучился по Агентству?
— Все будет хорошо, — заверил Серегин, обнимая девушку за плечи. — Я мигом…
Он накинул легкую куртку и, немного подумав, достал из тайника в стене многозарядный автоматический пистолет.
Телефон в дешевом кафе по-прежнему работал, и Андрей вновь прибег к его услугам.
— Андрей Иванович? — В голосе Петрова послышалось облегчение. — Хорошо, что вы позвонили! Мне надо исповедаться, Я так больше не могу!
— Приезжайте в парк «Прибрежный», — предложил Серегин. — Буду ждать вас у пункта проката гидроциклов. Знаете это место?
— Найду, — пообещал доктор. — Через час?
— Примерно так, — согласился Андрей. — И никаких генералов.
— Я боюсь, что они могут подслушивать, — признался Петров.
— Этот звонок — вряд ли, — заверил Серегин. — Маленькие хитрости…
— Понимаю, — с уважением сказал профессор и положил трубку.
Андрей не спеша подошел к стойке и кивнул вечно скучающей хозяйке. Она на секунду восстала из царства спящих и, любезно улыбаясь, выложила перед Серегиным ключ с брелком сигнализации.
— Колеса не свинтили? — строго спросил Андрей. — Обижаете! — прокуренным голосом ответила хозяйка. — Недавно даже подкачивали.
Пройдя на задний двор кафе, Серегин стянул на землю обширный брезентовый покров, и перед ним предстал, слегка подернутый пыльцой, компактный японский внедорожник. Двигатель машины завелся с первой попытки, и Андрей, в качестве поощрения, не стал рвать с места в карьер, а дал мотору немного прогреться. Тем временем один из бродяг, дремавших неподалеку в ожидании объедков, открыл ворота дворика и расчистил проезд от излишнего хлама. Серегин бросил помощнику пачку сигарет, забытую в машине предыдущим владельцем, и резко утопил педаль акселератора в пол. Машина взизгнула сразу всеми четырьмя колесами и очень резво покинула место своего давнего заточения.
Петров приехал действительно один. Впрочем, Андрей не сомневался, что доктор поступит именно так. Серегин мог бы привлечь профессора на свою сторону и раньше, но он отлично знал по собственному опыту, что объяснения — ничто в сравнении с личными впечатлениями. Петров выстрадал нынешнее озарение, а не выкрал его, как раньше, из чужой памяти, и значит, был обречен следовать ранее игнорируемым принципам. Имплантируя добровольцам внешнюю личностную оболочку, он чувствовал себя почти Творцом, но теперь он увидел обратную сторону медали и понял, что является такой же жертвой, как все обманутые им «добровольцы». Он был подавлен, растерян и лишен ясного представления о возможных последствиях своего предосудительного «творчества». Именно такого момента Андрей и ожидал.
— Я увидел в сознании Холмогорова чудовищные вещи, — после короткого вступления, перешел к сути дела Петров. — То, что он говорил раньше, об Агентстве, чужаках, борьбе с подспудным захватом Земли, в глубине его разума просто вывернуто наизнанку. Я не понял, что это означает, но один факт того, что комиссар делает вовсе не то, о чем говорит, меня сильно тревожит! А теперь он решил просканировать Каширина! Представляете?! Генерала военной разведки! Складывается впечатление, что под прикрытием борьбы с инопланетной угрозой это Агентство просто прибирает к рукам рычаги управления государством. Оно, как спрут, запускает длинные щупальца во все структуры и медленно, но неуклонно лезет наверх! Я не знаю, Андрей, какое Бюро вы представляете, но Холмогоров боится только вас, это я понял. Вы должны его остановить!
— А что с Кашириным? — выслушав речь профессора, уточнил Серегин. — Вы уже пригласили его для процедуры?
— Нет, но я вряд ли смогу сопротивляться Холмогорову, — доктор развел руками. — Мне придется это сделать!
— Вот и прекрасно, — Андрей взял профессора под руку, и они сошли с гравийной дорожки на траву. — Сделайте так, как требует комиссар.
— Но это же… — попытался возмутиться Петров.
— Я все учел, — оборвал его Андрей. — Устранив сейчас Холмогорова, мы не решим проблемы в целом. Агентство следует накрыть одним сильным ударом. Чем больше структур будет в этом заинтересовано, тем лучше. Заглянув в память генерала, постарайтесь сделать так, чтобы от процедуры осталось материальное свидетельство или сам Каширин вспомнил об этом через пару дней… Понимаете меня? Одной военной разведке Агентство будет, конечно, не по зубам, но это уже другой вопрос. Сделайте работу на своем участке, и Родина вас не забудет.