— Вполне, — удрученно кивая, ответил Петров. — Хотя искренне надеюсь, что вы перестраховываетесь.
— Это был бы лучший вариант, — согласился посетитель и поднялся с кресла. — Всего хорошего, господин профессор…
Глава 7
— Когда мы вернемся, я сделаю твою жизнь невыносимо сложной, — негромко пообещал Майков, передавая вахту Андрею.
Серегин поморщился и взглянул на командира с откровенной неприязнью.
— Но мы ещё не вернулись, и впереди нас ждет вовсе не детский утренник…
— Отвяжись от нее, — словно не замечая реплики Андрея, сказал Майков. — Это единственный способ сохранить все, как было.
— Только и всего? — Андрей криво улыбнулся. — Вам, командир, следовало сказать эти волшебные слова ещё на Земле, в тренировочном пункте. Я бы тогда ушел в сторону без разговоров. А теперь, пожалуй, я останусь. Будем считать, что объявлен «белый танец, вальс и только вальс». Пусть Зайчик сама выбирает кавалера.
— Вам больше нечем заняться? — неожиданно объявившись за спиной у космонавтов, поинтересовался Пал Палыч. — Устроили на борту пионерский лагерь! Девку они, видите ли, не поделили! Как дети малые, честное слово! На грунте петушиться будете!
— Ты тоже не слишком нос задирай! — сбрасывая руку доктора со своего плеча, заявил Майков. — Здесь пока ещё я командир, а потому, обращайся, как положено.
— Есть, капитан! — врач отдал двумя пальцами честь. — Разрешите послать вас… в медицинский отсек на плановый осмотр?
— Сдам вахту и приду, — багровея от злости, процедил Геннадий. — Ожидайте…
Пал Палыч развернулся кругом и, пародируя строевой шаг, отправился в свою вотчину. Майков проводил его недовольным взглядом и снова обернулся к Серегину. Тот смотрел на командира с оттенком сочувствия.
— Вот видишь, Геша, не прошло и двух недель, а в качестве командира тебя воспринимает только Тамара, да и то потому, что жалеет от всего чистого женского сердца…
Вместо ответа Майков лишь скрипнул зубами и отвернулся.
— Хочешь, подскажу выход? — Андрей говорил без издевки, и потому командир не стал огрызаться, а просто промолчал. — Отдай часть полномочий мне, а сам решай только специальные вопросы. Когда мы прибудем к Плутону, сошлись на то, что командир десантной группы — я, а значит, командовать дальнейшим ходом экспедиции тоже входит в мои прямые обязанности. Так мы и продержимся. Ты будешь царствовать, я — править.
— Нет, — тихо возразил Геннадий.
— Ты не спеши, подумай, — Андрей похлопал его по плечу и строго добавил: — И забудь наконец про Татьяну. Эта девушка от тебя ускользнула. Понял?
Майков скрипнул зубами и, не глядя на Серегина, покинул командный отсек. Андрей уселся в кресло пилота и вздохнул. Предстоящая вахта обещала быть скучной, как и положено, когда до точки прибытия ещё две недели полета, а все бортовые системы работают нормально. Андрей обвел взглядом экраны всех компьютеров и зафиксировал показания приборов на момент начала дежурства. Больше заняться было нечем, и он вывел на запасной монитор программу библиотеки. Читать книги, не переворачивая страниц, не касаясь пальцами бумажных листов, он не любил, но сидеть, уставившись в одну точку, было ему совсем не по душе. Серегин открыл какой-то детектив и погрузился в чтение.
— Интересно? — раздался над ухом Андрея голос Тани.
— Нет, — признался он, оборачиваясь. — Я вообще не большой любитель литературы.
— Тогда включи кино, — предложила девушка. — Лешик на вахте только и делает, что смотрит мягкое порно. Умудрился пронести на борт пару дисков и теперь наслаждается безнаказанностью…
— Откуда ты узнала? — Андрей улыбнулся.
— Застала с поличным, — ответила Татьяна. — Он в прошлый раз так увлекся, что не заметил окончания смены.
Девушка уселась Андрею на колени и обняла его за шею.
— Я при исполнении, — напомнил Серегин.
— Я мешаю? — игриво спросила Таня. — Или ты опасаешься гнева командора?
— Нет, каменный гость не вернется, — Андрей покачал головой и отвел взгляд.
— Тебя что-то тревожит? — поинтересовалась девушка.
— Признаться, да, — Серегин провел пальцами по её волосам и тихо спросил: — Как тебя зовут на самом деле?
— Ты же знаешь, что нам нельзя говорить о таких вещах, — Татьяна укоризненно покачала головой.
— Ты мне не доверяешь?
— Этот вопрос не имеет отношения к доверию, — Таня вздохнула. — Таковы правила. Я не смогу скрыть факт их нарушения, когда мы вернемся, и тогда мой контракт будет аннулирован, а я очень рассчитываю на эти деньги. Ведь это мой шанс начать новую жизнь. Нормальную жизнь, а не серое существование, как было прежде. Пойми меня, пожалуйста…
— Я понимаю, — Андрей кивнул, — но это меня и останавливает. Вместе с наружной личностью Петров отберет и наши воспоминания. Где гарантия, что тебе настоящей будет до меня хоть какое-то дело?
— Вкусы наружной и внутренней оболочек обычно совпадают, — сказала Татьяна и прижалась к лицу Андрея щекой.
— Но твоя основная личность не будет помнить о наших отношениях, и все придется начинать заново, — возразил Серегин. — А на Земле всегда гораздо больше дел и забот, чем в замкнутом пространстве корабля. Нас закрутит водоворот служебных и бытовых событий…
— Никуда ты от меня не денешься, — перебивая собеседника, убежденно заявила Таня.
— А ты? — Недоверчиво спросил он и прижал палец к её губам. — Лучше не отвечай…
Татьяна на минуту задумалась и кивнула. В таком не слишком приподнятом настроении они просидели не меньше получаса. Все это время Андрей размышлял над тем, стоит ли причислять Петрова к злодеям, или доктор был прав, когда говорил, что на самом деле он вовсе не изверг, а доблестный ученый и настоящий благодетель. Татьяна же в этот момент разрывалась между опасением потерять контракт и желанием удержать рядом с собой отдаляющегося друга.
— Ольга, — наконец решив дилемму, произнесла она. — Только я уже не вернусь к этой личности. Мы с Олегом Гавриловичем заключили дополнительное соглашение. Он выбросит из моей памяти все секреты, но оставит часть внешней оболочки в качестве премии… Если мы, конечно, выполним задание на «отлично».
— Выполним, — пообещал Андрей. — Положись на меня.
— А ты? — Таня замялась. — Тебя как зовут на самом деле?
— Андрей, — ответил Серегин. — И я не такой, как вы…
— Что-то подобное я подозревала, — прищурясь, заметила Татьяна. — Слишком уж не походят твои поступки на искусственно созданные модели. Если ты не «янус», тебе придется очень непросто, когда мы войдем в зону действия оборонительных систем чужаков.
— Там увидим, — неопределенно ответил Андрей. — Так обожаемый тобой Олег Гаврилович уверен в обратном…
Глава 8
В центре управления полетами царила деловая суета. С наблюдающей за полетом «Плутона-13» станции «Марс—Орбита» был получен очередной блок информации, и теперь все дееспособные компьютеры терзали данные, пытаясь расшифровать и привести их в понятный людям вид.
— Майков не очень доволен вашим протеже, — изучая доклад командира корабля, заметил Каширин. — Этот Субботин излишне независим.
Сидевший рядом Олег Гаврилович лишь загадочно улыбнулся и кивнул.
— За последние три дня серьезно возросла активность местной резидентуры, — «атакуя» Петрова с другого направления, заявил присутствующий здесь же Холмогоров.
— Чего вы добиваетесь? — обращаясь к генералу и агенту одновременно, спросил профессор. — Хотите, чтобы я признал идею включения Субботина в экипаж ошибочной? Ради бога! Только он там, на корабле, к тому же, до точки контакта осталось два дня, и теперь уже ничего не исправить. Давайте потерпим двое суток. Если я ошибся, Субботин просто выйдет из игры, парализованный вражеским полем, и проваляется в таком состоянии почти до возвращения корабля на Землю. Делайте потом с ним все, что хотите. Но, если я окажусь прав, этот парень принесет гораздо больше пользы, чем все остальные члены экипажа вместе взятые. К чему продолжать эти бесконечные рассуждения и гадать на кофейной гуще? А что касается чужаков, позвольте удивиться, с вашими ли возможностями опасаться активности пришельцев? Посадите их под замок, и весь разговор!
— Я уже не раз напоминал вам, профессор, что некоторые решения мы будем принимать без вашего участия, — спокойно ответил Каширин. — Однако заявление товарища Холмогорова имеет более глубокий смысл, чем вам показалось на первый взгляд. Помните, я упоминал о «Манхэттенском проекте»?
— У нас образовалась утечка информации? — догадался Петров.
— Именно так, — подтвердил генерал, — и появилась она как раз в тот момент, когда мы запустили в работу проект «Плутон-13»…
— У нас образовалась утечка информации? — догадался Петров.
— Именно так, — подтвердил генерал, — и появилась она как раз в тот момент, когда мы запустили в работу проект «Плутон-13»…
— А если быть до конца точными, в тот момент, когда в экипаж был зачислен Субботин, — добавил агент.
— Ну, нет, — Олег Гаврилович погрозил Холмогорову пальцем, — меня не проведешь! Доброволец семьсот тринадцать был введен в проект одновременно с Безбородовым, Майковым и Зайчик, то есть ровно за сутки до окончательного утверждения состава экипажа. Почему вы не подозреваете заодно и этих троих?
— Положим, с обвинениями в адрес добровольцев торопиться не следует, — усмехнувшись, заявил Каширин, — но факт контакта Серегина-Субботина с чужаками остается фактом, и по времени возникновение интереса пришельцев к вашей клинике точно совпадает с «госпитализацией» семьсот тринадцатого.
— Хорошо, предположим, что Субботин — шпион, — согласился Петров. — Но начали-то вы с утечки, где тут связь?
— Вы отпускали его на сутки, как всех остальных добровольцев, перед началом миссии? — поинтересовался агент.
— Нет, — доктор покачал головой. — Нам пришлось довольно плотно работать, и на отдых не было времени.
— В таком случае, семьсот тринадцатый имеет в своем распоряжении нетрадиционные способы передачи информации, — сделал вывод Каширин.
— Никаких приборов при нем не было, в этом я уверен, — возразил Петров.
— А его скрытые способности? — спросил Холмогоров.
— Он не телепат, если вы об этом, — ответил профессор.
— У него могли быть сообщники, — предположил агент. — Греков, например.
— Мы же сняли кандидатуру санитара с обсуждения, — удивился Петров. — Этот боров не способен освоить ни одного специального средства сложнее резиновой дубинки, а вы фактически утверждаете, что он выкрал информацию из наших баз данных. Чтобы воспользоваться компьютером, надо хотя бы знать, как он включается. Грекову такие премудрости не осилить…
— Субботина вы тоже считали типичным неудачником, — вежливо напомнил Холмогоров. — А на деле он оказался прямо-таки звездой вашей «коллекции».
— Как раз потому я и уверен, что семьсот тринадцатый чист, как стекло, — парировал доктор. — Слишком он заметная фигура для шпиона…
— Но чужаки… — начал было Каширин, однако профессор его прервал.
— Водили вас за нос с тех пор, как вы их обнаружили, — заявил он. — Неужели вы не в силах это признать? Пока, кроме научных подвигов, мы не совершали ничего предосудительного, пришельцы позволяли нам спокойно трудиться, а как только их тайные планы оказались под угрозой срыва, они вышли на тропу войны. По-моему, так.
— И это говорит о том, что на Плутоне создано не просто поселение, а именно плацдарм, — сделал вывод генерал. — Причем тех самых врагов, за шпионами которых мы и наблюдаем все последнее время. Вторжение неизбежно.
— Вы снова строите версии на основе косвенных доказательств, — возразил Петров. — А что, если наши «местные» чужаки знают, кто пожаловал к нам в гости, и элементарно опасаются конкуренции, в той же степени, в какой мы боимся вторжения?
— Тоже верно, — невольно согласился с профессором Холмогоров.
— Так или иначе, операции «Бастион» не избежать, — упрямо качая головой, заявил Каширин. — Те это пришельцы или другие — не важно. Отражать агрессию нам придется, невзирая на лица. В связи с этим вам предстоит изрядно потрудиться, товарищ Петров.
— Но ведь мы ещё не имеем никаких данных, — профессор указал на монитор, где в качестве заставки вращалась объемная модель корабля «Плутон».
— Я уверен, что «янусы» пройдут сквозь барьер, — сказал генерал. — Считайте мои слова официальным заказом. Нам потребуется не меньше трех десятков квалифицированных пилотов.
— Придется поставить дело на поток, — Петров нахмурился. — При подобном подходе может пострадать качество. И потом, у меня нет такого запаса добровольцев.
— Воспользуйтесь пятой схемой, — предложил Каширин. — Мы поможем. На улицах полным-полно бродяг. Завтра к вечеру мои ребята пригонят к вам целую армию «добровольцев».
— В таком случае, я вообще не отвечаю за качество, — профессор махнул рукой. — Впрочем, вы заказываете музыку, вам и танцевать…
В этот момент адъютант генерала сообщил о дешифровке новых данных, и Каширин вышел из комнаты для переговоров в операционный зал. Холмогоров также не замедлил раскланяться, и профессор остался в гордом одиночестве. Немного подумав над словами соратников, он вынул из кармана телефон и набрал номер своей клиники.
— Люба, — сказал он в трубку, когда абонент ответил, — готовьте палаты третьего этажа. Ожидается безудержный наплыв добровольцев… Да, все подряд, и одноместные в том числе… Да, к утру… А что поделать, дочь моя? Людям страшно не терпится подзаработать…
Глава 9
— Внимание, приближаемся к точке контакта! — объявил Майков, напряженно разглядывая показания приборов. — Приготовиться к возможным перегрузкам. Если барьер окажется нам не по зубам, будем уходить с приличным ускорением.
— В любом случае, придется выйти на дальнюю орбиту планеты, — заметил Алексей. — На развороты оверштаг наши двигатели не рассчитаны. На маневр уйдет не меньше десяти часов…
— Десять часов под действием вражеского поля? — Пал Палыч поднял глаза к потолку. — Это серьезный экзамен.
— Палыч, ты готов? — услышав голос доктора, спросил Геннадий.
— А то как же? — Врач устроился в кресле поудобнее и погладил короткую бородку.
— Если отключусь, меня заменит Субботин, — тем же деловым тоном заявил Майков.
— О как! — высказался Пал Палыч. — А дальше?
— По расписанию, — ответил Геннадий. — Татьяна, Алекс, Тома… Тебе порулить выпадет в последнюю очередь.
— Да я в этом деле все равно ни черта не смыслю, — согласился доктор. — Но ты не надейся, в обиду никого не дам…
— Не опережай события, — посоветовал молчавший до этого момента Андрей. — Видишь, как ползут показатели?
На экране медицинского компьютера все четче вырисовывался неутешительный график. Система автоматического мониторинга сообщала о поминутном увеличении нагрузки на контуры искусственных личностей. В меньшей степени страдали оболочки Майкова и Зайчик, а у Андрея не наблюдалось вовсе никаких изменений.
— Вот почему ты назначен командиром десантной группы, — качая головой, тихо заметил доктор. — А я все гадал…
— Палыч, не отвлекайся, — так же тихо попросил Серегин. — Минут через десять последует главный удар.
— Откуда ты знаешь? — удивился врач.
— Чувствую, — признался Андрей.
— Оптические системы позволяют рассмотреть цель! — бодро объявил Алексей.
— Прогони тест наведения! — приказал Майков.
— Захвата нет, — доложил инженер. — Слишком далеко, да и помехи от спутника планеты слишком уж велики…
— Значит, с такой дистанции нашим кораблям прицельно не отбомбиться, — сделал вывод Геннадий. — Подойдем поближе.
— Критический порог пройден, — недовольно проворчал Пал Палыч. — Правда, пока лишь у Анюты… Пойду проверю, как она себя чувствует
— Действуй, — не оборачиваясь, разрешил Майков.
— Командир, — с тревогой в голосе позвал Андрей. — Ты как?
— Нормально, — сквозь зубы ответил Геннадий. — Правда, кроме глаз и пальцев, ничем шевелить не могу…
— Я тебя подменю, — предложил Серегин.
— Рано! — возразил Майков. — Только если отключусь! Ты тут науправляешь, знаю я. Это ведь не автомобиль с автоматической коробкой…
— Ладно, — Андрей остался в своем кресле. — Только не молчи, говори что-нибудь, иначе я могу пропустить долгожданный момент.
— Из вредности не вырублюсь! — совершенно без неприязни заявил Геннадий. — Что там на диаграммах?
— Все уже за порогом допустимого, — сообщил Серегин, не уточняя, что его собственные показатели неуклонно ползут к нижней границе нормы.
Получалось, что поле пришельцев даже не игнорировало сознание Андрея, а усиливало его сопротивляемость к «барьерной» агрессии. Расстраиваться по этому поводу Серегин не видел смысла, хотя оставаться субъектом непонятным, как для родной медицинской науки, так и для пришельцев, ему было страшновато.
— Аня перебрала расчетную норму «януса», — спустя несколько минут доложил вернувшийся Пал Палыч. — Серега, как там поживает твоя чувствительность? Удар уже был?
Андрей вместо ответа поднял вверх руку и принялся молча загибать пальцы. Когда из пятерни сформировался кулак, он негромко объявил:
— Воздух!
Словно повинуясь его команде, Пал Палыч обрушился на прорезиненное покрытие палубы, а Алексей безвольно уткнулся лицом в клавиши своего пульта.