– Тебя сдала Родимовна. Вы не до конца ее подчинили, теперь Чару допрашивают.
Ксана комкала край кофты, понимая, что происходит страшное, она сейчас теряет самых близких людей, – возможно, единственных, которым она нужна! В ГОЛОС она вложила все – ненависть, отчаяние, страх:
– Убирайтесь прочь и забудьте о моей семье! Все уходите и не возвращайтесь ни-ког-да!
Женщина не отреагировала, сочувственно посмотрела на девочку и приподняла рыжую прядь. Из уха торчала бледно-серая вата или пена, из-под нее тянулся проводок наушников.
– Родимовна сдала! – повторила рыжая еще громче.
Ксане оставалось открывать беззвучно рот, пока отца заковывали в наручники и вели вниз. Рыжая помахала рукой Роксане с Мариной и последней покинула квартиру. Ксана искренне пожалела, что природа не наделила ее каким-нибудь смертоносным даром.
«Не плачь», – хотела сказать она маме, но теперь ей были доступны только язык жестов и блокнот с ручкой.
Девушка схватила лист бумаги и быстро написала: «Мама, мы его отвоюем! Звони папиным друзьям, они наверняка знают, как поступить!»
Марина вытерла с лица слезы и кивнула, поспешила к шкафу, выволокла из его недр чемодан, зашуршала платьями. Девушка в недоумении уставилась на эти сборы.
– Мы переезжаем. Срочно, – поторопила ее мать.
Как, переезжаем? Еще есть время вернуть отца! Собрать отряд, напасть, отбить у врагов! Химеры такое могут, она знает, сама выпытывала у Тиграна, когда тот явился весь в синяках и ссадинах.
«Мам, я к Тиграну. Это все ради нас!» – черканула она на бумаге, бросила листок на стол. Что бы ни задумала мать, Роксана себе никогда не простит, если по ее вине отец пострадает.
Кстати, кто работал с Чарой? Неужели Ксанин промах в том, что ее раскололи?
По дороге к метро юная Верховицына недоумевала: отчего Витель до последнего верил рыжей? Почему снял охрану из химер? Ведь нужно нападать первым. Всегда первым!
Москва. Дора
Просидев два или три часа в зале заседаний, Дора задремала, привалившись к спинке стула и к терпеливой Машке. Люди говорили, говорили, говорили. Взрывались лампочки, растягивались нервы, иссыхало терпение. Роберт то спорил с «Наполеоном», то критиковал других аналитиков, Левашов показывал отснятый в центрах клонирования материал. Генерал стучал кулаком по столу и призывал к тишине. И от окружающей суматохи Доре снилось нечто сумбурное, бессвязное, тяжелое.
Проснулась она, когда в кармане пикнул, разрядился подаренный Робертом телефон. Девушка вытащила его, повертела в руках. Утром же был заряжен под завязку! Ну да, она же в «ведьмовском» месте.
Сидевший рядом незнакомый дядька забрал из рук мигрантки бесполезную игрушку, подержал на раскрытой ладони и вернул обратно.
– Пользуйся.
Дорофея недоверчиво нажала кнопку включения. Ого, работает!
– Все так умеют? – подлезла любопытная Машка.
– Только сенсы, – похвастался незнакомец.
Дорофея восхищенно вздохнула – наверно, здорово управлять энергиями!
Тем временем над столом голографическая фигурка незнакомого черноволосого парня (очень красивого) докладывала о допросе некой Чары Родимовны.
– Мозги Чары Липа запечатаны, – говорил он, вытирая лоб тряпкой и через слово прикладываясь к бутылке с водой. Сразу видно, только из допросной. – Такие многоуровневые блоки обычно ставят разведчикам и курьерам особо ценной коммерческой информации. Снять их возможно комбинацией паролей. Попробуем взломать, умрет или станет дурочкой.
– Валентин, удалось выяснить, кто ставил блок? – прогрохотал голос генерала.
– Подозреваем приемную дочку Верховицына, Роксану.
Заскучавший было Роберт тихо присвистнул, пробормотал: «Теперь все сходится» – и полез за планшетом.
– Ее родители погибли в авиакатастрофе, – продолжал Валентин. – Родная сестра матери, Марина, оказалась слишком молода, чтобы взять к себе племянницу. Сироту определили в детский дом, откуда та через полгода сбежала. Только благодаря мужу Антону Марина отыскала девочку. Естественно, едва узнав о ее способностях природного гипнолога, Верховицын решил присвоить себе юное дарование. Ильина сейчас арестовывает Верховицына, в прошлой жизни поименованного Вителем. За девочкой и ее приемной матерью установят слежку.
В кармане Дорофеи ожил телефон. Сообщение от Гоши. «Мы нашли Соню. Приезжай скорее вместе со специалистами по необычным вещам». Адрес прилагался.
– Док, – девушка специально так обратилась к Ноэлю, лишний раз напомнив о Лансе. – Смотри.
Роберт удовлетворенно хмыкнул и, помахав мобильником в воздухе, громко спросил:
– Илья Петрович, с этим мы ждем Нику или сразу выступаем?
Генерал не поленился подойти, бегло глянул сообщение, уточнил пару вопросов и распорядился:
– Ждите. Вы бульон заварили, вы и кашеварьте дальше.
Ника появилась в начале шестого.
Москва. Ксана
Сразу идти к химерам она не решилась. Покружила по городу пряча лицо от камер, навестила одноклассницу потеряла полчаса своего времени и еще час потратила на дорогу послонялась по магазинам. Убедившись, что за ней не следят, Ксана поднялась на последний этаж огромного магазина и вошла в вычислительный центр. Как объяснял когда-то Витель, только в скоплении людей и бурлящих через край эмоций возможно спрятать столько сенсов.
Отец всегда предупреждал: если со мной что-нибудь случится, приходи сюда – помогут. Внутри девушка еще не была и сейчас стояла в дверях, привыкая к полумраку вытянутого вдаль помещения с рядами компьютеров и тускло мерцающими экранами голографов.
Сразу возле двери нашелся Денис. Он с отсутствующим видом изучал рекламную листовку с картой Метрополитена. В глубине зала сидел на стуле Тигран, безвольно опустив голову вниз. Еще трое просто застыли манекенами у стены. Прямо брошенные сломанные игрушки! Другого сравнения она подобрать не могла. Дополняли картину разбросанные по полу бумаги, журналы, чей-то футляр от очков.
«Что с вами? – скрипя карандашом по бумаге, возмутилась девушка. – Антона схватили, а вы отдыхаете! Свяжитесь скорее с его друзьями! У вас есть координаты?»
Пришлось как следует встряхнуть за плечи сонного Тиграна. Тот с трудом, точно в замедленной съемке, поднял голову, разлепил веки, бездумно уставился на надпись в блокноте.
На его светлой рубашке зеленело пятно от дешевой газировки, цепочка с крестиком зацепилась за пуговицу воротника, шнурок на левой кроссовке развязался.
«Давай же!» – разозлилась Ксана. Бутылка с остатками воды стояла рядом. Не раздумывая, Ксана вылила ее парню на голову. Помогло. Взяв в слабую руку блокнот, он прочел сообщение, шевеля губами.
– Химеры отозваны в Общество. Нас отбраковали, – чужим голосом сообщил Тигран.
«За что?» – не отставала девушка.
– Мы служим Вителю. Он пущен в расход.
Юноша закрыл глаза, уронил голову на грудь. Четверо остальных медленно осели на пол. В кармане Ксаны пискнул и отключился мобильник.
Как в расход? Почему? За что? Роксана ощутила слабость в ногах. Отца предали? Или он осознанно рисковал? Вот почему мать держалась так спокойно. Она расстроилась, но не выглядела убитой горем.
Новость оказалась столь неожиданной и болезненной, что девушка растерялась.
«Эй, вы что? Вы зачем меня бросили?» – беззвучно кричала Ксана, тормошила ребят, била их по щекам. Пульс едва прощупывался, кисти рук заледенели.
В вычислительном центре один за другим гасли голографические экраны. В пластиковом корпусе под столом басовито загудел и с треском взорвался сервер. Повалил черный удушливый дым.
Потрясенная Ксана стояла и смотрела, как сработала противопожарная сигнализация, как система пожаротушения поливает комнату пеной. Голова кружилась, комната плыла в глазах. «Спонтанный выброс психической энергии может парализовать работу электронных приборов, у человека вызвать дезориентацию в пространстве, слабость, тошноту, другие недомогания», – вспомнилась фраза из справочника про сенсов.
Появились незнакомые люди, схватили ее под руки, поволокли к лифту… Снова это чувство, что ее предали, бросили, как много лет назад. Тогда родители улетали по делам, даже не попрощались с ней, не разбудили. Сели в самолет и уже никогда не вернулись. А сейчас рухнула надежда найти Вителя. Одна мама Марина у нее осталась!
«Миров много, – говорил ей Витель, – а в них копии нас с тобой, словно отраженные в искривленных зеркалах. Миллионы реализованных возможностей, планов, желаний. Природа словно ставит эксперимент: „А что, если?..“ И немедленно его воплощает, рисует на новом холсте, сравнивает результаты разных попыток…» Ксане сейчас очень хотелось оказаться там, где сегодняшний день прошел совсем по иному сценарию.
Роксану куда-то вели, что-то говорили. Она не слушала. Она не успела к химерам! И она нема. Говорить-то она начнет, наверно, к вечеру или к завтрашнему утру. А приказывать сумеет через пару-тройку дней.
Вот и улица. У торгового центра суетились пожарные. Мигали огнями машины «скорой» и полиции. От Ксаны отстали, переключили внимание на работников торгового центра, пребывающих в немалом шоке. Оказывается, электричество вырубило на всех этажах, взорвались лампочки, перегорели кассовые аппараты, в холле кинотеатра вспыхнула проводка.
Девушка уверилась – она незаметно выбралась из оцепления. Роксана не заметила следящих за ней глаз, не слышала, как людям в форме пожарных приказали:
– Пусть идет.
И она пошла по улицам разогретого солнцем города – сейчас таким незнакомым, чужим. Даже дрожащий над асфальтом воздух пах иначе. Вывески на магазинах казались таинственными письменами на давно погребенном под прахом веков языке.
Лица прохожих выглядели чуждо, словно фантастические персонажи из страшных и волшебных скандинавских сказок. Их Ксане в детстве читала настоящая мама. А настоящий отец рассказывал истории своей восточной родни про средневекового поэта Низами, про воинов, джиннов и принцесс. Те сказки за минувшие годы Ксана не вспоминала. А сейчас они звучали в ее ушах.
Она остановилась и нащупала в кармане колоду таро. Она всегда носила с собой гадальные карты, мечтая заглядывать в будущее по-настоящему. Но разобраться в особенностях раскладов не было времени.
Ну-ка, какая карта сообщит ей о ближайшем будущем? Принц чаш. Девушка задумалась, вспоминая толкование этой яркой картинки. Где-то рядом с ней обманщик, ловко скрывающийся под маской. Кто это и где – раскрашенные бумажки молчали. Подозревать Марину не было сил. Но ведь та знала, к чему может привести визит рыжей! Знала же! И ничего не сделала! Как теперь все исправить?
Поддавшись минутному импульсу, Ксана поспешила к ближайшей урне у книжного магазина – выкинуть карты, забыть, перестать спрашивать у судьбы, вновь лишившей ее близкого человека! И остановилась.
Возле урны под вывеской «Не курить» стоял смутно знакомый немолодой мужчина и набивал табаком трубку. Мужчина ловко перехватил руку Роксаны и предупредил:
– Не играй с судьбой. Раз учишься договариваться с ней, уважай инструменты, которые используешь.
От неожиданности Ксана позабыла о своей немоте.
«Вы кто?» – беззвучно вопрошали губы.
Незнакомец, к ее удивлению, понял и улыбнулся:
– Какая разница, кто я. Кто ты? Сегодня, сейчас, на данном участке пространства – кем ты являешься?
Голос тек медленно, тягуче. Вспомнить бы, где она видела дядьку. Высокий, широкий в кости, не толстый, а накачанный. Холодные глаза ничего не выражают, как у отцовских химер. Над высоким лбом блестят две глубокие залысины, в уголках глаз собрались в сеточку морщины, подбородок тяжелый, чуть выпирающий.
«Вы от отца?»
– Не совсем.
«От Ильи?»
– Нет.
«Из Общества Зари?»
Про Общество Ксана слышала мельком, а запомнила хорошо. Она любила читать о всяких тайных обществах, особенно об орденах тамплиеров и розенкрейцеров. Но загадочная организация, в которой состоял отец, наверняка была иной, чем в книгах. И любопытная Ксана не раз представляла, как приобщается к чему-то волшебному и могущественному.
– Тоже нет, – разочаровал ее незнакомец.
«Кто же вы?»
– Все ответы у тебя, – не пожелал открываться собеседник, выпуская колечки дыма изо рта.
«Здесь?»
Она вытянула карту из середины колоды. Луна – знак оборотня и в прямом и переносном смысле. Лживая карта, по мнению Ксаны. Перед ней предатель или защитник? Опять нет точных ответов!
– Карты ни при чем. Они лишь убеждают тебя в правильности уже принятых решений. Верных или нет – решать тебе.
«Ненавижу загадки!» – разозлилась девушка.
– Найди Илью Рюкина. Предупреди: отклонится от плана, я ему больше не помощник.
Он смеялся над ее непониманием, смятением. Стоял и курил трубку. Ксана могла поклясться, что черты его лица неуловимо менялись, даже фигура стала выше и стройнее.
– Есть вещи, за которые необходимо держаться, чтобы не потерять веру в себя, в свой мир. – Он широко улыбнулся.
Роксана даже привстала на цыпочки, поглядеть – есть ли во рту собеседника клыки, как у настоящего оборотня. Увы, зубы были обыкновенными, только слишком белыми для курильщика.
– Держись за свою веру в чудеса. И найди Рюкина. Скажи, он мне должен слишком много. Он поймет.
«Вы дьявол?» – испугалась девушка.
– Разве что созданный людьми. – Его лицо помрачнело.
Незнакомец отлип от стены, выпустил изо рта последнее облачко дыма, вытряхнул трубку в урну и спрятал в кожаный мешочек. И пошел прочь, на ходу засовывая мешочек в сумку через плечо.
Ксана хотела было его догнать, но поняла – уже не может различить фигуру давешнего собеседника в толпе. Вон иностранные туристы гуськом топают за машущим шведским флажком гидом, щелкают фотоаппаратами. Вон ребята раздают рекламные листовки. Плюшевый волк в чепце и переднике зазывает прохожих в кафе с детской игровой площадкой. А незнакомца с трубкой нет и в помине.
Ксана вздохнула и побрела по улице. Где искать Рюкина, она не имела понятия. Зато верила – найдет обязательно. Рюкин же друг Вителя, он обязан помочь!
Но постойте, она поняла, с кем только что беседовала! Это было невозможно, невероятно! Если представить, что химера-телохранитель по имени Денис состарился лет на двадцать-тридцать, получится очень похожее лицо. С этого дядьки лепили клона? Сегодня дядька был у них дома: насмешливый и неприятный Орэф. Тогда понятно, отчего он знает ее, Вителя и Илью!
Москва. Дора
Машина была неприметной легковушкой, кои тысячами разъезжают по улицам России. Не новая, с поцарапанной дверцей, давно не мытая. Но Доре все равно казалось – все водители обращают на них внимание.
Машка уселась на заднее сиденье – задумчивая, чужая. Опять за что-то дуется. Трогать «сестренку» не хотелось, потому Дорофея заняла переднее кресло рядом с Левашовым. Другие авто уже мчались к указанному Гошей адресу. Разговор не клеился, Павел думал о своем, управлял машиной, как казалось девушке, едва касаясь пальцами руля.
Дора закрыла глаза. Под тонкой кожей век ей вновь почудилась Дарья Фелисия – довольная собой и жизнью, красивая, молодая, проживающая одно из своих воплощений в калейдоскопе миров. Она бы точно уже разобралась в происходящем!
Жаль, Доре недоступны знания мертвого двойника. Лишь сны обрывочные, яркие, до боли реалистичные. Там, в загруженных йоттабайтах памяти Дельты скрыты ответы на невысказанные вопросы, жуткие тайны, величайшие открытия…
Машина застряла в пробке. Котел человеческих эмоций забурлил раздражением. Впереди отчаянно сигналил нетерпеливый автомобилист, точно надеялся разжалобить сурового бога московских дорог.
Ланс уже не ощущался, и от этого становилось одиноко и холодно. Зато под подушечками пальцев покалывало, глаза слипались.
…Вспышка света под веками. Город у теплого ярко-синего моря. Соленый прохладный ветер. Ранняя весна. Бело-розовые сады по склонам гор. Первая трава вперемешку с одуванчиками. Нарциссы… Воображение или, скорее, чужая память одну за другой дорисовывала детали на холсте видения. Дорисовывало с пугающей точностью. Косые выжженные проплешины в полотне лежащего в стороне города. Десятки военных кораблей в заливе, ожидающих команды к атаке…
Пахнет цветами, гарью, сырой землей и свежими досками. В небе кричат чайки… Дарья Фелисия в окружении незнакомых людей стоит на обочине дороги, за которой начинается крутой спуск к морю. В руке Дельты нелепый желто-коричневый пистолет, больше похожий на детскую игрушку, чем на оружие. Женщина собиралась уходить из мира. Остальные из ее команды сбежали месяц назад, а она все медлила, завершала дела.
Дождалась. Со дня на день почернеют и превратятся в головешки восхитительные сады. Обрушатся объятые пламенем дома, выстроенные из блестящего на солнце светлого камня.
Дарье Фелисии не страшно, установка ретросдвига дожидается ее в съемной квартире. Но город приглянулся ее жестокому сердцу, и она решила сделать горожанам прощальный подарок.
«Не спасетесь, так отомстите», – говорит она.
Рука поднимается вверх, взгляд находит цель – одинокий платан в стороне от остальных деревьев. Над ним кружат птицы. Пальцы чувствуют шершавый курок. Выстрел.
Птицы продолжают кружить над деревом. Одна из них пытается присесть на ветку и пролетает насквозь, недоуменно кричит, кувыркается в воздухе, выравнивает полет и вновь не находит опоры для лап.
За спиной женщины восхищенно шепчутся. А Дарья Фелисия медленно поворачивается к зрителям: