– Очевидцы говорят, дальнобойщик.
– Водитель под стражей? Ему предъявили обвинения?
– Был бы, кабы я мог его сыскать.
– Вы хотите сказать, что он скрылся с места ДТП?
– Слинял с города, как только вас долбанул, – кивнул Поуп. – Пока я добрался к месту, его и след простыл.
– И никто не запомнил номер или что-нибудь?
Покачав головой, Поуп взял что-то со стола – снежный шар на золотом основании. Начал перекатывать его из ладони в ладонь, и вокруг миниатюрных домиков под стеклом закружила снежная вьюга.
– Какие усилия предприняты по отысканию этого грузовика? – поинтересовался Итан.
– Приставили штат к делу.
– В самом деле?
– Дык.
– Я бы хотел видеть агента Столлингса.
– Его тело держат в морге.
– И где же это?
– В подвале больницы.
И вдруг Итана осенило. Ни с того ни с сего. Будто кто-то на ухо нашептал.
– Можно позаимствовать листок бумаги? – спросил Итан.
Открыв ящик стола, Поуп оторвал листок от верха стопки липкой бумаги для заметок и вручил его Итану вкупе с авторучкой. Тот подвинул стул вперед, положил листочек на стол и чиркнул номер.
– Как я понимаю, мои вещи у вас? – осведомился он, сунув листок в карман.
– Какие вещи?
– Мой мобильник, пистолет, бумажник, жетон, портфель…
– Кто вам это сказал?
– Медсестра в больнице.
– Без понятия, с чего это ей взбрело в голову.
– Погодите. Значит, у вас нет моих вещей?
– Нет.
Итан воззрился на Поупа через стол.
– Так, может, они все еще в машине?
– В какой машине?
Итан уже изо всех сил сдерживался, чтобы не повышать голоса.
– Той, в которую врезался грузовик, когда я был в ней.
– Пожалуй, такое возможно; я почти уверен, что ваши вещи взяла бригада «Скорой помощи».
– Господи.
– Что?
– Ничего. Вы не будете против, если я сделаю парочку телефонных звонков перед уходом? Я не разговаривал с женой уже много дней.
– Я говорил с ней.
– Когда?
– В день происшествия.
– Она выехала сюда?
– Понятия не имею. Я просто дал ей знать о том, что случилось.
– Мне также нужно позвонить своему начальнику…
– Кто это?
– Адам Хасслер.
– Он вас сюда направил?
– Совершенно верно.
– А он вас заодно не проинструктировал не трудиться являться ко мне зараньше, чтобы дать знать, что в мою епархию нагрянут федералы? Или вы это сам по себе?
– Вы что думаете, что я должен…
– Любезность, Итан. Любезность. Опять же ж, будучи федералом, может, вы не знакомы с этим понятием…
– Я бы непременно со временем связался с вами, мистер Поуп. Никто не намеревался оставить вас за бортом.
– А-а. Ну, раз так…
Итан замешкался, желая внести ясность, сообщить только те сведения, которыми хотел поделиться, и ни на йоту более. Но голова просто раскалывалась, а двоение в глазах угрожало разделить шерифа, превратив его лицо в жопу.
– Меня отправили сюда отыскать двоих агентов Секретной службы.
Брови Поупа полезли на лоб.
– Они чего, пропали?
– Уже одиннадцать дней назад.
– А чего они делали в Заплутавших Соснах?
– Мне не предоставили детальную информацию об их расследовании, однако мне известно, что оно касается Дэвида Пилчера.
– Имя мне вроде как бы смутно знакомое. Он кто?
– Он постоянно входит в списки богатейших людей мира. Один из миллиардеров-анахоретов. Никогда не беседует с прессой. Владеет кучей биофармацевтических компаний.
– А какое он имеет касательство к Заплутавшим Соснам?
– Опять же, этого я не знаю. Но раз сюда наведалась Секретная служба, значит, наверное, велось какое-то расследование, связанное с финансовыми преступлениями. Вот и все, что мне известно.
Поуп внезапно встал. Он даже сидя не производил впечатления малорослого, а уж когда встал, Итан увидел, что вместе с сапогами он всего дюйм-другой не дотягивает до шесть с половиной футов.
– Можете воспользоваться телефоном в комнате для совещаний, агент Бёрк.
Итан не сделал даже попытки подняться со стула.
– Я еще не закончил, шериф.
– Комната для совещаний прямо вон туда. – Обогнув стол, Поуп направился к двери кабинета. – Может, в другой раз лучше в рубашке? Просто предлагаю.
Буханье в голове Итана окрасилось в тона гнева.
– А вы не хотите узнать, почему я без рубашки, шериф?
– Да не особо.
– Один из агентов, которых я прибыл разыскивать, разлагается в доме в шести кварталах отсюда.
Поуп замер на пороге спиной к Итану.
– Я только что нашел его там перед приходом сюда, – сообщил тот.
Обернувшись, Поуп устремил на Итана испепеляющий взор.
– Поподробнее с места «я только что нашел его».
– Вечером барменша в «Биргартен» дала мне свой адрес на случай, если что-нибудь понадобится. Сегодня утром я проснулся с жуткой головной болью. Совершенно без денег. Из гостиничного номера меня вышвырнули. Я направился к ее дому, чтобы раздобыть какое-нибудь лекарство от головной боли, вот только она с адресом напутала или что.
– Какой адрес?
– Шестьсот четыре, Первая авеню. Это оказался старый брошенный дом. Совсем развалившийся. Агент Эванс был прикован к кровати в одной из комнат.
– Вы уверены, что это тот человек, которого вы прибыли сюда разыскивать?
– На восемьдесят процентов. Он порядком разложился, а лицо пострадало от обширной травмы, нанесенной тупым предметом.
Угрюмое выражение, не покидавшее лица шерифа с момента, когда Итан переступил порог его кабинет, изменилось; черты его лица словно смягчились. Подойдя к Итану, он опустился на свободный стул рядом с ним.
– Приношу свои извинения, агент Бёрк. Я заставил вас ждать в приемной. Разозлился, что вы не позвонили, прежде чем приехать в город, и, ну, вы правы. Вы вовсе не должны. У меня скверный характер, это один из моих недостатков, и вел я себя непростительно.
– Извинения приняты.
– Вам выдалась пара тех еще денечков.
– Да уж.
– Ступайте, сделайте свои телефонные звонки, а уж после поговорим.
* * *Длинный стол занял почти всю комнату для совещаний; места между спинками стульев и стеной едва хватало, чтобы протиснуться к телефону с диском в дальнем конце.
Выудив листок из кармана, Итан взялся за телефон.
Гудок.
Накрутил номер.
Есть соединение.
Послеполуденное солнце, нарезанное жалюзи на пласты, било по лаку полированного дерева стола клинками ослепительного света.
Выдержав три гудка, он пробормотал:
– Ну же, детка, сними трубку.
После пятого отозвался автоответчик.
Голос Терезы:
– Привет, вы дозвонились до Бёрков. Сожалею, что нас нет на месте и мы не можем вам ответить… конечно, если вы только не телемаркетер… тогда мы в восторге, что пропустили ваш звонок и, правду сказать, мы, наверное, уклоняемся и будем рады, если вы забудете этот номер. В противном случае высказывайтесь после гудка.
– Тереза, это я. Боже, чувство такое, будто я сто лет твой голос не слышал. Думаю, ты уже в курсе, что я попал тут в аварию. Что-то никто не может найти мой телефон, так что если ты пыталась дозвониться, уж извини. Я остановился в отеле «Заплутавшие Сосны», номер двести двадцать шесть. Еще можешь попробовать позвонить мне в офис шерифа. Надеюсь, вы с Беном в порядке. У меня все нормально. Еще побаливает, но уже получше. Пожалуйста, позвони мне вечером в отель. Постараюсь перезвонить тебе в ближайшее время. Я люблю тебя, Тереза. Очень.
Итан положил трубку на аппарат и посидел минутку, пытаясь выудить из памяти номер сотового жены. Добыл первые семь цифр, но три последние остались окутаны тайной.
Номер отделения Конторы в Сиэтле всплыл тотчас же. Набрал, и после третьего гудка ответил незнакомый Итану женский голос:
– Секретная служба.
– Привет, это Итан Бёрк. Будьте любезны, мне нужно поговорить с Адамом Хасслером.
– Он в данный момент недоступен. Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Нет, мне в самом деле нужно с ним поговорить. Его что, сегодня нет в офисе?
– Он в данный момент недоступен. Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Как насчет того, чтобы я позвонил ему на сотовый? Вы не могли бы подсказать номер?
– Ой, боюсь, предоставлять подобные сведения мне не разрешается.
– Вы понимаете, кто я такой? Агент Итан Бёрк?
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Как вас зовут?
– Марси.
– Вы новенькая, так?
– Третий день на службе.
– Послушайте, я тут в Заплутавших Соснах, Айдахо, увяз в говне. Вытащите Хасслера к телефону немедленно. Мне безразлично, чем он занят. Хоть он на совещании… хоть он срет… давайте его к чертову телефону.
– Ой, извините.
– Что?
– Я не смогу продолжать эту беседу, если вы будете говорить со мной в таком тоне.
– Марси!
– Да?
– Прошу прощения. Сожалею. Я повысил на вас голос, но мне надо поговорить с Хасслером. Это не терпит отлагательств.
– Я с радостью передам ему сообщение, если хотите.
Итан закрыл глаза.
Ему пришлось скрипнуть молярами, чтобы не наорать по телефону.
– Скажите ему позвонить агенту Итану Бёрку в офис шерифа Заплутавших Сосен, или в отель «Заплутавшие Сосны», номер двести двадцать шесть. Он должен сделать это сию же секунду, как только получит сообщение. Агент Эванс мертв. Вы меня поняли?
– Я передам ему сообщение! – жизнерадостно поведала Марси и повесила трубку.
Оторвав трубку от уха, Итан пять раз грохнул ею о стол.
Уже кладя ее на рычаг аппарата, он заметил шерифа Поупа, стоящего на пороге комнаты для совещаний.
– Все в порядке, Итан?
– Ага, это… просто столкнулся с проблемкой, пытаясь дозвониться до своего начальника.
Войдя, Поуп закрыл за собой дверь и сел в конце стола напротив Итана.
– Вы сказали, пропали двое агентов? – спросил он.
– Именно.
– Расскажите мне о втором.
– Ее зовут Кейт Хьюсон. Работала в региональном отделении в Бойсе, а до того в Сиэтле.
– Вы там были с ней знакомы?
– Мы были напарниками.
– Значит, ее перевели?
– Да.
– И Кейт прибыла сюда с агентом…
– Биллом Эвансом.
– …с этим совершенно секретным расследованием.
– Верно.
– Я бы хотел помочь. Вам нужна моя помощь?
– Конечно, Арнольд.
– Лады. Давайте начнем с азов. Как Кейт выглядит?
Итан откинулся на спинку стула.
Кейт.
Он столь дотошно вышколил себя за последний год не думать о ней, что потребовалось несколько секунд, чтобы вызвать в памяти ее лицо, – и вспоминать ее было все равно, что вскрывать только-только зарубцевавшуюся рану.
– Рост пять и два – пять и три. Сто пять фунтов.
– Малютка, а?
– Лучшего блюстителя закона я не встречал. Короткие каштановые волосы, когда я в последний раз ее видел, но могла и отрастить. Голубые глаза. Необычайно красивая.
Боже, он до сих пор чувствует ее вкус на губах.
– Особые приметы?
– Ага, действительно. Небольшая родинка на щеке. Цвета кофе с молоком, размером с пять центов.
– Передам весточку заместителям; может, даже сделаем набросок, чтобы показывать по городу.
– Было бы здорово.
– Почему, вы сказали, Кейт перевели из Сиэтла?
– Я не говорил.
– Ну, вы-то знаете?
– По слухам, какие-то внутренние перетасовки. Я бы хотел увидеть машину.
– Какую машину?
– Черный «Линкольн Таункар», который я вел, когда произошла катастрофа.
– А, конечно.
– Где я могу его найти?
– На свалке металлолома на окраине. – Шериф встал. – Так какой там адрес, говорите?
– Шестьсот четыре, Первая авеню. Я вас провожу.
– Нет нужды.
– Я хочу.
– Я не хочу.
– Почему?
– Вам еще что-нибудь нужно?
– Я бы хотел знать результаты вашего расследования.
– Возвращайтесь завтра после ленча. Поглядим, чего нароем.
– А вы не подбросите меня на свалку металлолома посмотреть машину?
– Думаю, это можно провернуть. Но покамест давайте трогаться. Я вас провожу.
* * *Пиджак и рубашка Итана пахли чуть лучше, когда он сунул руки в рукава и двинулся вниз по улице прочь от офиса шерифа Заплутавших Сосен. От него по-прежнему смердело, но он решил, что омерзительный запах тухлятины будет привлекать меньше внимания, чем мужчина, разгуливающий по городу в одних костюмных брюках.
Он взял самый бодрый темп, на какой его хватило, но дурнота то и дело накатывала волнами, голова превратилась в сосуд боли, и каждый шаг посылал все новые буры мэки в дальние закоулки черепа.
«Биргартен» был открыт и пуст, не считая одинокого скучающего бармена, сидевшего на табурете за стойкой, читая роман в бумажной обложке – одну из первых книг Ф. Пола Вилсона[9].
Подойдя к стойке, Итан осведомился:
– Беверли будет работать нынче вечером?
Тот поднял палец: подожди, дескать.
Прошло десять секунд, пока он дочитывал предложение. Наконец закрыл книгу и предоставил Итану все свое внимание.
– Что вам принести выпить?
– Ничего. Я ищу женщину, которая обслуживала меня вчера вечером. Ее зовут Беверли. Красивая брюнетка. За тридцать. Довольно высокая.
Бармен слез с табурета и положил книгу на стойку. Собрал свои длинные седеющие волосы, цветом напоминающие мутную мыльную воду, в конский хвост.
– Вы здесь были? В этом ресторане? Вчера вечером?
– Совершенно верно, – подтвердил Итан.
– И говорите мне, что обслуживанием занималась высокая брюнетка?
– Именно. По имени Беверли.
Тот тряхнул головой, и Итан заметил в его улыбке намек на издевку.
– Здесь на зарплате обслуживанием занимаются два человека. Парень по имени Стив да я.
– Нет, меня вчера вечером обслуживала эта женщина. Я съел бургер, сидел вон там, – указал Итан на угловой табурет.
– Пойми меня правильно, дружок, но сколько ты выпил?
– Нисколько. И я вам не дружок. Я федеральный агент. И я знаю, что был здесь вчера вечером, и знаю, кто меня обслуживал.
– Извини, мужик, не знаю, чего тебе сказать. По-моему, ты был в другом ресторане.
– Нет, я…
И тут Итан вдруг утратил ориентацию.
Вдавил кончики пальцев в виски.
Теперь он чувствовал биение височной артерии, каждый удар сердца долбал ледяной болью, с которой он познакомился в детстве, – той мимолетной, зубодробительной болью, следовавшей за чересчур жадным укусом фруктового льда или мороженого.
– Сэр? Сэр, вам нехорошо?
Итан попятился на подгибающих ногах от стойки, сумев выдавить:
– Она была здесь. Я знаю. Я не знаю, почему вы делаете…
А затем он уже стоял на улице, упираясь ладонями в колени, склонившись над лужей блевотины на тротуаре – как он тут же догадался, сделанной им самим, – с саднящим от желчи горлом.
Выпрямился, утер рот рукавом пиджака.
Солнце уже опустилось за скалы, и на город снизошла вечерняя прохлада.
Еще остались недоделанные дела – отыскать Беверли, найти бригаду «Скорой помощи» и вернуть личные вещи, – но ему хотелось лишь свернуться калачиком в постели в темной комнате. Заспать боль. Замешательство. И фундаментальную эмоцию, лежащую подо всем этим, закрывать глаза на которую все труднее и труднее.
Ужас.
Усиливающееся ощущение, будто что-то очень и очень не так.
* * *Вскарабкавшись по каменным ступеням, он протиснулся сквозь двери в фойе отеля.
Воздух согрет камином.
Молодая парочка, заняв один из диванчиков у очага, потягивала из бокалов искрящееся вино. Романтический отпуск, предположил Итан, наслаждаясь совершенно иной стороной Заплутавших Сосен.
За роялем мужчина в смокинге играл «Всегда смотри на светлую сторону жизни»[10].
Итан подошел к конторке, заставив себя улыбнуться сквозь боль.
Та же служащая, которая выдворяла его из номера нынче утром, заговорила, еще не подняв глаз:
– Добро пожаловать в отель «Заплутавшие Сосны». Чем я могу помочь…
Увидев Итана, она осеклась.
– Привет, Лиза.
– Я впечатлена, – заявила она.
– Впечатлена?
– Вы вернулись расплатиться. Сказали, что вернетесь, но я, честно говоря, не думала, что когда-либо увижу вас снова. Я прошу прощения за…
– Нет, послушайте, сегодня я пока не смог отыскать свой бумажник.
– Вы хотите сказать, что вернулись не затем, чтобы заплатить за вчерашний ночлег? Как обещали мне множество раз?
Итан прикрыл глаза, цедя воздух сквозь неистовую боль.
– Лиза, вы даже не представляете, что за денек мне выдался. Мне нужно лишь прилечь на пару часиков. Мне не нужен номер на всю ночь. Только местечко, чтобы вздремнуть, прочистить мозги. Мне ужасно больно.
– Погодите-ка. – Соскользнув со стула, она перегнулась к нему через стойку. – Вы по-прежнему не в состоянии заплатить и теперь просите у меня еще номер?
– Мне больше некуда пойти.
– Вы мне врали.
– Сожалею. Я и вправду думал, что смогу к…
– Вы понимаете, что ради вас я подставилась под удар? Что я могла лишиться работы?
– Извините, я не хотел…
– Ступайте.
– Простите?
– Вы меня слышали?
– Мне некуда идти, Лиза. У меня нет телефона. Нет денег. Я не ел со вчерашнего вчера и…
– Растолкуйте мне еще разок, каким боком хоть что из этого меня колышет.