– Телефон отключили, что ли? – раздраженно пробормотал Олег.
– Что? – раздался в ответ голос Кристины. – Алло, Олег, это ты?
– Черненький?! – изумился он.
– Что происходит? – подозрительно спросила жена. – Ты несешь какую-то ахинею. В чем дело?
– Да нет, ничего, – успокоился Олег. – Я хотел узнать время по телефону, поднял трубку и услышал твой голос. Надо же как совпало, что ты позвонила именно в этот момент!
– У тебя голос какой-то странный. Ты что, выпил?
– Нет, с чего ты взяла? – Застигнутый врасплох, Олег смешался.
– Ты так разговариваешь, будто мой звонок застал тебя за чем-то не очень хорошим.
– Я только проснулся, – пояснил Олег.
– Да, кстати, я тебе звонила вчера довольно поздно. Где ты был? – Подозрение в голосе Кристины сменилось любопытством.
– Устраивался на работу, – ответил он.
– Посреди ночи?
– В охрану. Работать тоже буду по ночам. Если примут, – на всякий случай добавил он.
– И сколько будут платить?
– Пока об этом речь не идет. Тут бы вообще, дай бог, устроиться. Черненький, ты не представляешь, каких трудов в Москве стоит найти хоть какое-то место! Даже с пропиской. Если закреплюсь, буду двигаться дальше.
– Что-то затянулось твое устройство, тебе не кажется? Я стараюсь никому не показывать, чего мне все это стоит, развод, вопросы мамы, потом еще разборки с твоими родителями. Твой отец постоянно на меня наезжает, считает, что я от него скрываю подробности.
– Скоро все это кончится, – пообещал Олег.
– Ты мне это уже второй месяц обещаешь. Когда вышлешь денег?
– На днях, как только получу аванс.
– Слушай, а может, эта Москва не стоит таких усилий? Какой смысл там сидеть, если с трудом сводишь концы с концами? На еду ты и здесь зарабатывал.
– Я хочу зарабатывать не только на еду.
– Но ты же видишь, не получается. Может, имеет смысл вернуться?
– Черненький, подожди. Давай договоримся так – если до Нового года ничего радикальным образом не изменится, я вернусь к празднику. Идет? Хотя ведь сначала ты была готова дать мне год на обустройство.
– Я думала, наше финансовое положение улучшится. А на самом деле все осталось по-прежнему, только тебя нет рядом. Я очень соскучилась.
– Я тоже, – ответил Олег.
– Ну так возвращайся!
– Мне сейчас представился шанс, и очень не хочется его упустить. Второго может не быть, сама понимаешь. К тому же я все-таки не оставляю надежды устроиться архитектором. Я уже от нескольких человек слышал, что если повезет, то и деньги будут неплохие. Если не выйдет, я сразу вернусь.
– Я бы тебе не рекомендовала пренебрегать быстрым заработком ради этого журавля в небе. Вы с Люськой уже подали на развод?
– Да, не волнуйся.
– Как я могу не волноваться, если ты живешь в одной квартире с пронырливой бабенкой, которая не прочь ухватить то, что плохо лежит?
«Надо было класть лучше», – с легкой злостью подумал Олег.
– Она не такая, – сказал он вслух. – Больше прикидывается.
– Еще не хватало, чтобы ты ее защищал! – вспылила Кристина. – Ты знаешь, как она ночью со мной говорила? Матом обругала!
– Я ей скажу, чтобы этого больше не было.
– Она меня ненавидит.
– Зато я тебя очень люблю.
– Ладно, позвони мне, когда все решится, ладно? И выбрось из головы свою дурацкую архитектуру!
– Да.
– Целую тебя, – привычно попрощалась Кристина.
– И я тебя тоже. Чмок!
– Пока.
Кристина повесила трубку, и Олег выдохнул с нескрываемым облегчением.
«Не могу с ней говорить, когда не вижу лица, – посетовал он про себя. – Постоянно срываюсь на мелкие перепалки».
Он придержал рычаг пальцем, отпустил и набрал цифру «100».
– Точное московское время, – раздался на другом конце бесцветный женский голос, – семнадцать часов пять минут.
Олег положил трубку и сел на диван, чтобы успокоиться. Сердце стучало в груди, словно подошвы спринтера на дистанции. Он устало опустил веки, но тут же распахнул глаза, помотав головой.
– Что за черт, – произнес он вслух, снова осторожно прикрывая глаза.
Перед его мысленным взором вновь нарисовалась ажурная конструкция из бредового сна. Олег встал с дивана, зажег свет и отыскал чернильный роллер, который по приезде в Москву подарила ему кузина. «Ты нарисуешь им лучшие из своих работ», – сказала она тогда.
Он вытащил несколько листов из валяющегося на столе вороха бумаги и принялся вычерчивать в изометрии множество накладывающихся треугольников. Получалось не то: косо, криво и совсем не похоже на совершенную красоту, нарисованную воображением. Серо и плоско. Олег отбросил роллер, завел часы и установил точное время.
– Мне ведь сегодня нужно Вадиму звонить! – вспомнил он вдруг.
Порывшись в бумагах, наваленных на столе, Олег отыскал нужный номер и присел на корточках у телефонного аппарата. Когда после нескольких длинных гудков раздался голос Вадима, коротко представился:
– Здравствуйте, это Шерстюк.
– А, привет. Сделал все, как я велел?
– Абсолютно, – отрапортовал Олег.
– Ладно, через час жду тебя у метро. Очень сомневаюсь, что ты верно запомнил дорогу.
– Хорошо.
Олег положил трубку и осторожно прикрыл глаза. Навязчивая фигура больше не возникала, поэтому он спокойно направился в ванную. Шерстки не было дома, а на кухонном столе лежала записка:
«Я в галерее, приеду часов в десять». Олег дописал внизу: «Я на работе, буду к утру». Потом он вспомнил про стоящий на подзарядке мобильник и вывел внизу его номер. Очень хотелось поболтать с Людой, но не было ни малейшей уверенности, что она станет звонить. В последнее время они здорово отдалились друг от друга, но Олег знал – вина за это полностью лежала на нем самом. Шерстке не нравилось, когда он напивался в одиночестве, заливая затаенную на Кристину обиду, не нравилось ей и то, что он не занимался любимым делом, а вместо этого бегал по городу в поисках бросовой работы.
Потихоньку и любимое дело перестало быть любимым – Олег почти не рисовал, оправдываясь усталостью и бесконечной нервотрепкой. За три месяца он так опустился, что Шерстка все чаще поглядывала на него с нескрываемым презрением. Он и работу пытался найти не столько из желания выкарабкаться, сколько остерегаясь ее угроз выгнать обратно домой. Этого он боялся больше всего – позорного возвращения, после которого не останется вообще никаких шансов на лучшую жизнь.
Шерстка была его лучшей подругой, пока он не встретил будущую жену, а после свадьбы перестала заглядывать даже изредка, хотя раньше очень любила Крым. Вспомнилось, как в один из давних ее приездов, еще в детстве, когда не было ни забот ни хлопот, они поехали в горы вместе с родителями. Было здорово, солнце уже садилось за горы, а родители нанизывали мясо на шампуры и ставили палатку. Олег предложил Шерстке побродить по лесу, зная, насколько там красиво под конец лета. Люда совершенно не умела ориентироваться в лесу, и это позволяло Олегу чувствовать себя Тарзаном рядом с Джейн. Правда, они все-таки заплутали немного, поэтому им пришлось выйти на шум ручья, чтобы по нему спуститься в долину. От ручья уже были слышны голоса родителей, и Олег успокоился. Он хотел нарвать для Шерстки фиалок, но она не позволила, так как считала, что цветы должны расти на земле, а не вянуть в вазе. Тогда они сели посреди поляны и стали смотреть в долину, а ручей шумел по камням серебристым звоном, и цветы распускались в траве так быстро, что это можно было заметить.
Олег вздохнул, зная, что тех отношений уже не вернуть. Ему вдруг сделалось ужасно стыдно из-за мелочности вчерашних покупок. Четыре тысячи получил, а потратился лишь на коньяк, курицу и икру. Съели – и забыли. Надо было купить что-то для дома, Шерстке было бы гораздо приятнее. Шампунь можно было купить или цветок в горшке, о каком она мечтала каждый раз, когда где-нибудь видела. В конце концов, можно было купить ей новую чашку, а то пьет чай из старой, со сколотой ручкой.
Времени было мало, но Олег без особой спешки собрался, нацепил мобильник на пояс и вышел на улицу, дав себе слово сделать Людмиле какой-нибудь серьезный подарок. Этот вечер отличался от трех предыдущих – полное безветрие создавало ощущение теплой погоды. Снега не было, в небе виднелись ледяные колючки звезд. Олег пересек дорогу и спешно направился к метро, где светились желтым окошки торговых палаток. Правда, очень быстро он понял, что в спешке ничего путного не найти, хотя с пустыми руками возвращаться тоже не хотелось. Под конец он зашел в цветочный магазинчик, но деревца, которое так нравилось Шерстке, уже не было.
«Почему мне все время так не везет?» – с досадой подумал он.
И тут его взгляд наткнулся на горшочек с живыми фиалками. В памяти снова возникло счастливое лето из детства и то, как они с Шерсткой держались за руки у ручья, глядя на распускающиеся фиалки. Олег, не задумываясь, купил цветок и бегом побежал домой, прикрывая его от встречного ветра. Он уже опаздывал на встречу с Вадимом и побаивался начать новую работу с получения заслуженной взбучки.
«Если меня из-за этого не возьмут на работу, – почти с ужасом думал Олег, – она этот горшок разобьет у меня на башке».
Он открыл дверь и, не разуваясь, поставил горшочек на кухонный стол, рядом с запиской. Глянул на часы и, торопливо заперев замок, чуть ли не кубарем скатился по лестнице.
Две машины проехали не останавливаясь, остальные замерли на светофоре. Олег подумал, что поездка на такси займет меньше времени, чем в метро, так что, может, и не будет никакого опоздания. Эта мысль успокоила его. Он поглядел в небо, вспомнив об инопланетном сигнале. Вчера это казалось реальным, тревожным, а сегодня отодвинулось почти за пределы значимости, как идущие где-то войны или рассказы о порядках в далеких странах. Вдруг резкий, неожиданный порыв ветра обдал лицо стужей, и мысли испуганно развернулись в противоположном направлении. Олег ощутил всем телом, всей кожей, насколько близко к земной поверхности живет смерть.
«Господи… – подумал он, сжав кулаки от испуга. – Всего двадцать километров атмосферы отделяет людей от космической пустоты! Да такое расстояние я пройду пешком за четыре часа!»
Он вдруг с пронзительной ясностью понял, что зимний холод является не чем иным, как отголоском ледяного дыхания космоса, когда низкое солнце не в состоянии разогнать его своими лучами. Очень живо представились парсеки безжизненного безвоздушного пространства, заполненного жестким излучением, облаками цианистой пыли и астероидами, терпеливо несущими по орбитам мегатонны смерти.
Машины тронулись на зеленый сигнал, и одна из них остановилась возле Олега. Он договорился с водителем и устроился в теплом салоне. Космос отступил на несколько шагов, оставшись за тонким дверным стеклом.
«Если атмосфера исчезнет, город все равно останется, – подумал Олег. – И машины тоже останутся, и здания, и деревья, вмерзшие в остекленевший грунт».
Водитель остановил машину возле метро «Улица 1905 года» на пять минут позже назначенного времени.
– Эй, Шерстюк! – помахал от метро Вадим и выразительно постучал по циферблату наручных часов. – Где тебя черти носят?
– Иду! – Олег махнул рукой в ответ.
– Правило первое, – вместо приветствия начал Вадим, когда Олег подошел поближе. – На работу не опаздывать никогда. И запоминай дорогу, я не собираюсь больше встречать тебя, как ребенка из школы.
Напористый техасский ветер посвистывал в легком шлагбауме, отгородившем территорию одной из закрытых лабораторий NASA от внешнего мира. Парень в форме военно-морского флота США проверил документы у водителя и пассажиров подъехавшего лимузина, затем коротко отдал честь, нажал кнопку на пульте. Шлагбаум бесшумно поднялся, открыв машине доступ на территорию. Моряк торопливо схватил трубку караульного телефона и доложил:
– Господин Ричард Грей, сэр!
Лимузин прошуршал по пыльному гравию, выехал на асфальт, ведущий к девятиэтажному административному корпусу. Машина остановилась у стеклянных дверей центрального входа. Молодой человек в штатском сбежал по ступенькам и профессиональным движением распахнул заднюю дверцу.
– Прошу, сэр! – официальным тоном произнес он.
Из машины вышел джентльмен в сером костюме, проводивший недавно конференцию.
– Все готово, Стивен? – спросил он у встречавшего.
– Так точно, сэр. Я всех оповестил об изменении места встречи. Не прибыл только генерал Диксон, но его секретарь уже связался со мной из самолета. Они сядут на авиабазе через пятнадцать – двадцать минут и еще примерно через сорок минут прибудут сюда.
– Спасибо, – кивнул Грей и, глянув на затянутое легкими облаками солнце, поднялся по ступеням.
Стивен двигался чуть впереди и правее, указывая дорогу в зал для совещаний. Они миновали большой холл с фонтаном посередине, затем двинулись вдоль коридора, поднялись на лифте и наконец остановились у массивной двери из лакированного палисандра.
– Прошу, сэр! – Стивен распахнул дверь перед Ричардом и вслед за ним вошел в зал для совещаний.
В нем находилось всего шесть человек – все в форме генералов и полковников ВВС. Грей коротко кивнул в знак приветствия и опустился на свободный стул за круглым столом.
– Вы, наверное, удивлены, что я собрал вас именно здесь? – слегка усмехнулся он. – У меня были для этого веские причины, так что вам придется с этим смириться. Я выбрал эту лабораторию именно из-за ее удаленности и малолюдности, поскольку, господа, мы до сих пор понятия не имеем, с чем столкнулись и как это может на нас подействовать.
– Тем более следовало усилить охрану, а не сокращать ее до десяти почти безоружных караульных! – возразил один из полковников. – А изъятие личного оружия у высших офицеров я вообще считаю до крайности унизительным!
– Успокойтесь, – спокойно, но твердо произнес Грей. – Прежде чем принять такое решение, я посоветовался с психологами. И через некоторое время продемонстрирую вам то, что побудило меня воспользоваться в этом вопросе не военными, а научными консультациями. Насколько я могу судить, собрались все приглашенные.
– Кроме генерала Диксона, – почтительно поправил молодой майор, сидевший на дальнем конце стола.
– Я знаю, – кивнул Грей. – По всей видимости, начать совещание имеет смысл без него. Во-первых, он уже вошел в курс дела, а во-вторых, вопрос о немедленной активации систем ПВО пока не стоит, слава богу. Так что начну с главной новости. Около часа назад вычислительный центр доложил мне об окончательной расшифровке полученного инопланетного сигнала. Стив, ты успел изготовить модель?
– Да, ее доставили незадолго до вашего приезда.
– Распорядись принести.
Стивен кивнул и вышел из комнаты.
Грей наполнил стоявший рядом стакан минеральной водой, с видимым удовольствием выпил, затем произнес, откинувшись на спинку стула:
– Как вы уже знаете, принятый сигнал содержал информацию о фрагментах некоторой четырехмерной фигуры. Расшифровав сигнал полностью, нам удалось с помощью технологии оптопластики создать модель проекции этой фигуры на наше трехмерное пространство. Поскольку четырехмерность изначальной формы доказана, мы вынуждены признать, что это некая математическая абстракция, а не структура гена и не модель какой-либо сложной молекулы. Цель отправки подобной информации в космическое пространство остается пока не выясненной, хотя некоторые предположения на этот счет имеются. Одно из предположений кажется мне предпочтительнее других, в связи с чем я и пригласил вас сюда.
Он налил еще четверть стакана и снова выпил.
– Как вы понимаете, президента прежде всего беспокоят аспекты безопасности. Сегодня он обеспокоен этим больше обычного, поскольку человечество столкнулось с неопровержимым доказательством существования инопланетной цивилизации. Какими станут первые межпланетные контакты, мы пока сказать не можем – данные разрозненны и во многом противоречивы. Специалисты многих направлений уже обрабатывают данные и делают соответствующие выводы, но мы с вами, как люди, призванные отвечать за безопасность страны, обязаны руководствоваться лишь одной гипотезой: это версия о непременной враждебности инопланетян. Не думаю, что в межпланетных отношениях можно говорить о презумпции невиновности. Я считаю, и вам следует знать мое мнение, что инопланетяне должны сами доказать свои добрые намерения. В противном случае, пока это не будет сделано, целесообразно считать их враждебными.
Он оглядел собравшихся, пытаясь прочесть их мысли по выражению лиц. Военные высоких чинов умели прятать эмоции под масками безразличия и холодного внимания, но даже сквозь них можно было заметить тревогу, какая всегда возникает в преддверии большой войны. А господин Грей предлагал войну с противником, о котором вообще ничего не известно. Так что реакция военных была понятной, предсказуемой, ее можно было попросту не принимать во внимание.
– Кроме того… – Ричард Грей сделал короткую, но многозначительную паузу. – Один из первых контактеров, который принимал сигнал на телескопе Китт-Пик, сейчас находится в несколько неадекватном состоянии. Это является косвенным доказательством гипотезы, к которой я склоняюсь больше всего.
– Что вы имеете в виду? – Один из генералов удивленно поднял брови.
– Это проще увидеть, чем объяснить.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Стивен, держа в руках большую картонную коробку черного цвета. Грей коротким взмахом руки указал место на столе, куда ее надлежит поставить.
– Модель мы посмотрим чуть позже. – Ричард поднялся со стула. – Господа, прошу вас пройти со мной. Стив, отведи нас к Стренчу.
Собравшиеся покинули комнату и двинулись по коридору вслед за Стивеном. Они спустились по лестнице на нижний этаж и остановились перед мощной металлической дверью с квадратным окошком из бронестекла. В окошке показалось лицо, затем замок щелкнул, и дверь открылась.