Настала очередь Дятлова. Он попросил Зверева вскинуть руки с ружьем и целиться в него, и сам сделал то же самое. Снова протянули бечевку. Тут и стало совершенно ясно, что именно в таком положении грянул ответный выстрел.
Траектория полета пули, материализованная бечевкой, подтвердила правдивость показаний егеря. Эксперимент оказался настолько очевидным и убедительным, что Зверев был вынужден признаться в содеянном. И поэтому перед судом предстал не Дятлов, а трое злостных браконьеров, оговоривших невиновного, вставшего на защиту родной природы.
«Пригвоздились»
На крупной узловой станции Южногорск весной, а потом осенью были обнаружены два взломанных грузовых контейнера, из которых пропали шерстяные и хлопчатобумажные вещи на крупную сумму. Проломы в крышах контейнеров преступники маскировали кусками кровельного железа, аккуратно прибивая их гвоздями, потому кражи обнаруживались только при открывании контейнеров для выгрузки.
Осматривая первый и второй обворованные контейнеры, следователь транспортного отдела милиции извлек по три гвоздя, выпилил обломки досок со следами орудий взлома и направил все это на криминалистическую экспертизу.
При исследовании досок оказалось, что по следам на них невозможно ответить на вопрос: одним или разными орудиями воспользовались преступники при взломе? Но оставалось шесть гвоздей, которые и помогли раскрыть обе кражи.
Рабочие части станка оставляют на гвоздях устойчивые и характерные следы, изучение которых позволяет не только идентифицировать сам гвоздильный автомат, но и установить, сделаны гвозди на одном или разных станках, в одной или различных заводских партиях, определить завод-изготовитель.
Экспертиза присланных следователем гвоздей показала, что все они по количеству, форме и взаимному положению насечек на шляпках и стержнях, рискам на оборотной стороне шляпок, диаметру и длине стержней относятся к одной партии и изготовлены на одном гвоздильном станке-автомате. Такой вывод убедительно подтверждался и увеличенными фотоснимками перечисленных индивидуальных признаков гвоздей.
Результат исследования, а также другие выясненные при расследовании обстоятельства краж позволили прийти к выводу, что взломы контейнеров, совершенные с полугодовым промежутком между собой, — дело рук одной преступной группы, а потом и напасть на ее след. При обыске у одного из ее участников нашлись гвозди — «родные братья» подвергавшихся экспертному исследованию. Так преступники «пригвоздили» себя к обворованным железнодорожным контейнерам.
Очевидно. И тем не менее…
Воскресный весенний день клонился к вечеру. Смеркалось, и улицы понемногу пустели. Только на бульваре, ведущем от городского центра к морю, было еще шумно от многолюдства. И все же в толпе прохожих взгляд невольно выделял фигуру стройной белокурой женщины с каким-то застывшим, напряженным лицом, похожим на трагическую маску. Она то ускоряла, то замедляла шаги, то круто поворачивала и шла обратно. Вдруг, почти поравнявшись с идущим навстречу мужчиной, она выхватила из сумочки пистолет и выстрелила. Мужчина с коротким стоном рухнул на асфальт. Прохожие на мгновение оцепенели, но тут же задержали злоумышленницу и вызвали карету скорой помощи.
Прибывший врач только развел руками — потерпевшему уже ничем нельзя было помочь. Задержанная, конвоируемая милицейским нарядом, была доставлена в отделение. Впрочем, она и не пыталась бежать. В милиции она назвалась Лидией Максимовной Купавиной и пояснила, что своего бывшего мужа Сергея она застрелила из ревности. Замышляя убийство, рассчитывала, что успеет покончить и с собой — жизнь теперь не представляет для нее никакой ценности! — но подбежавшие мужчины вырвали из рук пистолет. Только об этом она и сожалеет.
Уголовное дело против Купавиной вел следователь Сильвестров. Такие преступления обычно считаются очевидными и сложностей для расследования не представляют. Чаще всего именно так и бывает. И тут все началось просто, даже обыденно, если не считать пристрастия обвиняемой к трагическим театральным эффектам. Но и здесь все объяснимо: артистка, хоть и не состоявшаяся.
Чтобы уточнить причину смерти Сергея Купавина, следователь назначил судебно-медицинскую экспертизу. Формальность? Ведь все видели, как ревнивая жена застрелила его прямо на бульваре! Нет, так требует уголовно-процессуальный закон. Сильвестров не ждал от экспертизы никаких сюрпризов — и не ошибся. Старый судебный медик быстро выполнил свою задачу: произвел внутреннее исследование и установил, что смерть стала следствием сквозного пулевого ранения сердца.
Вот, кажется, и расставлены все точки над «i». Эксперт, однако, не ограничился своими прямыми обязанностями и при встрече настоятельно порекомендовал следователю назначить по делу еще и судебно-баллистическую экспертизу. Извлеченную при вскрытии сильно деформированную пулю старый судебный медик передал Сильвестрову.
Начинающего следователя очень удивила настойчивость старика-эксперта. Он популярно разъяснил ему, что экспертиза назначается при необходимости в специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле. По этому делу у него теперь такой необходимости нет и быть не может. Вот к помощи его, судебного медика, он обязан был прибегнуть, дабы удостовериться, что смерть Купавина вызвана именно пулевым ранением, а не ударом головой об асфальт. Зачем огород городить, если преступление однозначно доказано личным чистосердечным признанием злоумышленницы и показаниями многочисленных свидетелей-очевидцев? Все ясно как божий день!
Но старый эксперт не сдавался. Он снова и снова напоминал Сильвестрову о том, что ни личное признание вины, ни свидетельские показания не могут заменить экспертизу пули, найденной им при вскрытии, ссылался на большой опыт работы, на профессиональную интуицию. В конце концов его доводы, кажется, убедили следователя. Скорее из уважения к седовласому судебному медику он вынес постановление о судебно-баллистической экспертизе пули, сразившей потерпевшего наповал.
Через десять дней заключение эксперта-криминалиста лежало на столе Сильвестрова. Тут-то сквозь полную очевидность и проступили весьма неожиданные подробности. Следователь долго не мог прийти в себя от изумления, когда прочел вывод, что пуля, извлеченная из трупа Купавина, выпущена совсем не из того пистолета, который был отобран при задержании его ревнивой жены.
Первым побуждением было счесть вывод экспертизы ошибкой. При столь очевидной картине убийства, происшедшего на глазах у целой толпы людей, и не тот пистолет?! Что за околесица?! Выходит, интуиция седовласого судебно-медицинского эксперта сильнее фактов?! Ну и поворот! Вот тебе и простенькое дельце, в котором всем все понятно!..
Однако, поразмыслив хорошенько, Сильвестров решил не горячиться, а начать все сначала, потому снова поехал на место происшествия. В первый раз он осмотрел его весьма поверхностно: приблизительно указал в протоколе, где стояла Лидия, где лежал застреленный ею муж, в нескольких словах описал обстановку. Теперь же осмотр места трагедии был по-настоящему кропотливым, хотя на первый взгляд и абсолютно бессмысленным — ведь с момента гибели Сергея Купавина прошло уже около месяца.
Тщательно проанализировав показания обвиняемой и свидетелей-оче-видцев, следователь решил точно восстановить картину происшедшего. Особенно трудно оказалось с необходимой точностью определить взаимное положение стрелявшей и погибшего — оба они были в движении. А еще нужно было учесть, что даже при смертельной ране сердца мужчина мог сделать по инерции несколько шагов.
Усилия, однако, не пропали даром. На месте происшествия следователю удалось найти еще одну пулю, застрявшую в доске забора, который окружал кирпичный особняк у перекрестка. Это уже было кое-что весьма и весьма существенное. Постепенно следствие по делу об убийстве Сергея Купавина все более осложнялось такими обстоятельствами, которых вначале и представить было невозможно.
Сильвестров назначил по делу еще одну судебно-баллистическую экспертизу, которая подтвердила: да, именно эта извлеченная из забора пуля выпущена рукой Лидии Купавиной. Но кто же тогда застрелил ее бывшего мужа Сергея?
Чтобы ответить на этот вопрос, следователь опять отправился на место происшествия и путем несложных вычислений попытался определить, откуда прилетела первая, «роковая» пуля. Правда, он мог рассчитывать на приблизительные результаты, но все же появлялась надежда раскрыть загадку таинственного выстрела.
Он проверил несколько вариантов, пока не выяснил, что налицо из ряда вон выходящий случай: практически одновременно прозвучало два выстрела. Из окна стоящего напротив дома в то же мгновение стрелял двенадцатилетний мальчик, нашедший в письменном столе отца заряженный парабеллум. Как он потом объяснил, стрелял, не желая кого-либо убить, просто захотелось испробовать, велика ли отдача.
Чтобы ответить на этот вопрос, следователь опять отправился на место происшествия и путем несложных вычислений попытался определить, откуда прилетела первая, «роковая» пуля. Правда, он мог рассчитывать на приблизительные результаты, но все же появлялась надежда раскрыть загадку таинственного выстрела.
Он проверил несколько вариантов, пока не выяснил, что налицо из ряда вон выходящий случай: практически одновременно прозвучало два выстрела. Из окна стоящего напротив дома в то же мгновение стрелял двенадцатилетний мальчик, нашедший в письменном столе отца заряженный парабеллум. Как он потом объяснил, стрелял, не желая кого-либо убить, просто захотелось испробовать, велика ли отдача.
Так удалось предотвратить очень возможную судебную ошибку. Лидия Купавина была осуждена, но лишь за покушение на убийство. Материал о подростке — действительном, хотя и невольном убийце — передали в комиссию по делам несовершеннолетних, а его отца за небрежное хранение именного оружия строго наказали в дисциплинарном порядке. Очевидное дело закончилось, что и говорить, невероятно.
Фотоулики
На строительной площадке при производстве монтажных работ погиб боец студенческого строительного отряда Костя Медянцев. Произошло это вечером, однако при осмотре места происшествия следователь успел сфотографировать общий вид строительной площадки, место, где лежал потерпевший, его правое плечо с электрометкой — точкой поражения высоковольтным током.
Должностные лица строительного управления, присутствовавшие при осмотре, в один голос утверждали, что студент погиб из-за собственной грубой неосторожности: прямо пренебрег требованиями правил техники безопасности. Сумерки все сгущались, потому следователю пришлось отложить окончание осмотра места происшествия до утра.
Утром, явившись на строительную площадку, он заметил, что за ночь в обстановке места происшествия что-то изменилось. Все было вроде бы так, и тем не менее. Тут-то и пригодились вчерашние фотоснимки. Они запечатлели обстановку, которая была на самом деле, однако очень не устраивала виновника происшедшей трагедии.
С помощью специалиста следователь детально изучил собственные фотоснимки. Это помогло ему опровергнуть версию, выдвинутую руководителями строительного управления. На фотографиях рядом с трупом хорошо просматривался провод высокого напряжения с поврежденной изоляцией, что при вечернем осмотре места происшествия осталось незамеченным и не нашло отражения в протоколе.
По заключению экспертов, повреждения изоляции, не устраненные своевременно, как раз и послужили причиной гибели Константина Медянцева. Его собственная грубая неосторожность тут была ни при чем.
А потом состоялся суд, который при вынесении приговора сослался на фотоулики как на одно из важных доказательств виновности подсудимых — руководителей стройуправления, не обеспечивших безопасные условия работы на объекте, возводимом студенческим строительным отрядом.
Изобличили… лоскутки
На краю лесопарка, в давно заброшенном песчаном карьере, был обнаружен полуобгоревший труп неизвестной женщины. Благодаря родимому пятну под левой лопаткой и характерному прикусу зубов вскоре удалось установить, что это Лариса Кунавина, медсестра одной из районных больниц.
Позже стало известно, что она, разойдясь с мужем, стала встречаться с парнем по имени Севир. В последние дни он на работе не появлялся, но из города скрыться не успел. При задержании Севир Очконосов был одет в болоньевую куртку-аляску, пиджак, пуловер и модные брюки-бананы. При допросе он всем своим видом являл оскорбленную невинность и даже факт знакомства с Ларисой Кунавиной категорически отрицал.
Следователь изъял у подозреваемого одежду, тщательно упаковал каждую вещь в отдельный стерильный пакет, а потом провел обыск в комнате, которую потерпевшая занимала в трехкомнатной квартире. В тумбочке среди различных лоскутков оказались и те, что остались от отреза на демисезонное пальто, которое Лариса недавно сшила в ателье первого разряда. В нем она и была одета в день своего исчезновения.
Теперь у следователя появилась возможность назначить криминалистическую экспертизу. Перед специалистами он поставил вопрос: есть ли на одежде подозреваемого Очконосова микроволокна, отделившиеся от пальто потерпевшей Кунавиной?
И эксперт, проведя скрупулезнейшее исследование, насчитал на полах пиджака, пуловере и брюках Севира аж сто семнадцать серовато-голубых волоконец, одинаковых по общим и индивидуализирующим признакам с волокнами драповых лоскутков, которые остались после пошива пальто.
Ознакомленный с заключением экспертизы, Очконосов понял, что лоскутки выдали много такого, о чем он предпочел умолчать. И, поразмыслив, выдвинул новую версию. Как бы нехотя он признался, что действительно был знаком с медсестрой по имени Лариса, несколько раз провожал ее до дома и даже обнимал в подъезде. Значит, ничего необычного в том, что на его одежде найдены волокна от ее демисезонного пальто, нет. Все естественно и даже не предосудительно.
Конечно, этим своим «чистосердечным признанием» он сводил на нет уличающую силу криминалистической экспертизы. Свое же первоначальное запирательство Севир объяснил боязнью мести со стороны братьев Ларисы — парней, уже побывавших в местах не столь отдаленных и дюже крутых.
И снова эксперту-криминалисту пришлось вооружаться мощной лупой, а потом садиться за микроскоп. Уже при первоначальном исследовании он в своем заключении отметил, что между волокнами воротника пуловера Очконосова и за обшлага его брюк забились мельчайшие частицы сажи. Но при сгорании чего они образовались?
Эксперт сжег один из лоскутков, данных ему следователем, размял пепел и сравнил получившиеся частички с теми, которые прилипли к пуловеру и брюкам подозреваемого Очконосова. Стало очевидно, что они очень похожи, а физико-химическое исследование подтвердило, что частицы идентичны как по структуре, так и по составу. Более того, сажу от сгоревшего пальто удалось обнаружить и в сере, извлеченной в присутствии понятых из ушей подозреваемого. Тут уж Севиру крыть было нечем.
Так с помощью лоскутков было получено надежное, научно обоснованное доказательство виновности Севира Очконосова в совершении тяжкого преступления — убийства беременной женщины, сопровождавшегося не совсем удачной попыткой сжечь ее труп. Однако ни скрыть таким способом содеянное, ни избежать наказания за злодеяние ему не удалось. Убийца получил по заслугам — пятнадцать лет лишения свободы.
Миг триумфа
Со склада торговой базы Батумского морского пароходства украли ценные промышленные товары импортного производства. У молодого следователя Пенкина, недавно прибывшего сюда после окончания Высшей школы милиции, это вызвало немалое удивление и даже какую-то смутную обиду. Надо же! Синее море, белые теплоходы, раскидистые пальмы на набережной, а кто-то ночью взломал запоры на дверях и украл. Не вяжется! Удивление и огорчение, однако, приходилось оставить на потом, а теперь предстояло осмотреть место происшествия.
Осмотр для Пенкина прояснил немногое — сказался недостаток опыта. И он, приступив к составлению протокола, все сокрушался в душе, что захворала служебно-розыскная собака Ханум, о чутье которой товарищи рассказывали прямо-таки чудеса. Но тут к нему подошел специалист-криминалист Цхакая и, отведя в сторону, показал ребристый металлический штырь, только что извлеченный оперативными работниками из противопожарной бочки с водой.
— Знаешь, Виктор, — начал он задумчиво, — по всему выходит, что этим орудием вор и порушил запоры. Следы на косяке двери ты видел, они вроде бы остались от этого штыря — похожа конфигурация вмятин. Правда, действуя правой рукой, ломать запоры совсем неудобно. Может, преступник — левша?
— Ну, Иосиф, ты меня удивляешь! Да им в зубах ковыряться, а не запоры срывать! Чтобы этой вот фитюлькой своротить такие замки? Да ни в жизнь! Нашел орудие взлома! Голову даю на отсечение, что этот пруток оказался в пожарной бочке совершенно случайно и ни малейшего отношения к происшествию не имеет!
— Твоя уверенность, дорогой, — еще не довод! — возразил эксперт-криминалист. — А я вот убежден в обратном. Кто из нас прав? Нужны факты.
— Не довод, говоришь? Давай проведем следственный эксперимент, вот факты и появятся. Левая рука у меня отлично развита. На соседнем складе точно такие же запоры. Пусть оперуполномоченный Берчия позовет понятых. Я буду действовать и левой, и правой рукой, а ты фиксируй, какие следы останутся на косяке и что из всего этого получится. Чтоб мне звание через год не присвоили, если этот штырь — орудие взлома!