Анна Фоминична Милаева была приятно удивлена, когда, выйдя из дому, увидела на крыльце корзинку с хризантемами и своими любимыми конфетами «Москвичка». Между цветами торчала открытка по случаю 8 марта. Поздравление состояло из нескольких теплых слов «милой Анюте», отпечатанных на пишущей машинке.
Анна Фоминична решила, что этот сюрприз ей преподнес муж, с которым у нее в последнее время установились натянутые отношения. Теперь Роберт, видимо, образумился, и этот подарок — начало примирения. Хризантемы она поставила в хрустальную вазу с водой и весь день наводила в доме праздничный порядок. Муж вернулся домой раньше обычного, был предупредителен, заботлив и даже ласков, чего не случалось давно. Правда, о подарке он и словом не обмолвился, да она и не спрашивала. Радость, однако, была недолгой — скоро все пошло по-старому.
Минул месяц, другой, третий. Милаева почти забыла о приятном сюрпризе, когда 18 июня, в день своего рождения, опять нашла подарок: махровые тюльпаны, коробку конфет и красивый сувенир.
«Роберт по-прежнему меня любит», — обрадовалась она и тут же отправила в рот несколько конфет, а после обеда угостила пришедшую ее поздравить дочь. Женщины оживленно беседовали, как вдруг Вероника испуганно вскрикнула: «Мама, что это?!» На скатерти блестела тяжелая круглая капля, вылившаяся из конфеты. Анна Фоминична дрожащими пальцами разломила еще одну, и в ее начинке тоже блестела ртуть.
Через несколько дней коробка с оставшимися конфетами стала вещественным доказательством по уголовному делу. Исследование показало, что все они фабричного производства и содержат в начинке в общей сложности более семнадцати граммов металлической ртути. Едва заметные следы говорили о том, что ртуть введена туда скорее всего с помощью медицинского шприца без иглы, после чего отверстия аккуратно залеплены шоколадом. Стало ясно: это сделано умышленно. Не вызывала сомнений и цель злоумышленника.
Отравительницей оказалась Васинева, женщина, с которой Анна Фоминична поссорилась на почве ревности. Затем была найдена свидетельница Солодарь, которая отпечатала текст на поздравительной открытке. Прокурор дал санкцию на обыск. В квартире Васиневой нашли спрятанный в узле тряпья медицинский шприц, в иглодержателе которого осталось коричневое, похожее на шоколад вещество с блестящими вкраплениями ртути. Химическая экспертиза подтвердила предположения следователя.
Видя, что запираться бессмысленно, Васинева решила расколоться. Выведав у Роберта, что его жена очень любит сладости, и задумав ее отравить, чтобы таким способом ликвидировать соперницу, она в качестве приманки подбросила ей на 8 Марта подарок. После этого купила в разных аптеках десяток градусников, разбила их и, собрав ртуть в медицинский шприц, начинила ею конфеты.
Несмотря на то что металлическая ртуть вопреки слухам практически не ядовита, Васиневу за покушение на убийство Милаевой, хоть и предпринятое с негодными средствами, осудили на четыре года лишения свободы.
Кого винить — подскажет нить
На крутом повороте дороги под Волоколамском безлунной ночью столкнулись два мотоцикла. Мотоциклист, ехавший на «Яве», скончался на месте, а владелец «Урала» заявил, что во всем виноват погибший, который ехал с дальним светом и ослепил его. То же самое повторил на допросе и его брат, сидевший в мотоциклетной коляске.
При осмотре мотоциклов выяснилось, что переключатели света фар стоят именно в таком положении. Все как будто сходилось. И тем не менее следователь решил проверить, какой свет горел в момент столкновения в фарах обоих мотоциклов научным путем — с помощью криминалистической экспертизы. Он вынул из фар цоколи ламп с держателями и остатками стеклянных баллонов, осторожно собрал осколки и направил все это для лабораторного исследования.
Эксперт тщательно изучил обе лампы, лопнувшие при столкновении мотоциклов. Он знал, что лампы двойного света могут при соответствующем включении давать ближний или дальний свет, для чего они снабжены двумя разными нитями накаливания. Если внутрь горящей лампы попадает воздух, что и произошло в данном случае, то на бывшей под напряжением спирали образуется тончайший налет окиси вольфрама, имеющий характерный оливковый цвет.
При этом происходит яркая вспышка и спираль оплавляется. Ее мельчайшие шарики впаиваются в стекло, а кусочки разбитого баллона прилипают к концам держателя спирали. Та спираль, которая не была под током, либо остается целой, либо от сильного сотрясения рассыпается на части. Все это очень отчетливо видно под микроскопом. В зависимости от того, какую спираль покрывает налет окиси вольфрама, и есть ли на ней приставшие кусочки стеклянного баллона, можно установить: горел ближний или дальний свет.
Изучив эти признаки на обоих присланных следователем мотоциклетных лампах, эксперт-криминалист дал заключение, что в фаре «Явы» горел ближний свет, как и положено по Правилам дорожного движения, а в фаре «Урала» — дальний. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что виноват оставшийся в живых мотоциклист, который ослепил ехавшего ему навстречу. Это и стало причиной дорожного происшествия со смертельным исходом, однако свалить вину на погибшего не удалось.
Номер не прошел
Кузин, не сомневаясь, считал себя человеком очень неглупым, потому, когда задумал обворовать вино-водочный магазин, подошел к этому предприятию не с бухты-барахты. На «объекте» он неоднократно бывал, успел там ко всему присмотреться. В день «X» Кузин купил пол-литра водки «Гжелка» и бутылку красного вина. Посудины он уложил в хозяйственную сумку, предварительно протерев их тряпкой, смоченной в «тройном» одеколоне, — уничтожил отпечатки своих пальцев. Поздно вечером, разыскав тихого алкоголика Нечеухина, который был к тому времени, как обычно, под мухой, Кузин предложил ему «освежиться».
В проходном дворе неподалеку от магазина они выпили сначала водку, потом вино. По просьбе Кузина, у которого якобы болела правая ладонь, управлялся с бутылками Нечеухин. Он и на спиртное налегал интенсивнее (своя рука — владыка), потому вконец опьянел и свалился тут же. Кузин осторожно сложил в сумку пустые бутылки и стакан, из которого пил напарник, а ночью взломал двери запасного хода в магазин и украл два ящика коньяка «Мартель». В магазине он оставил обе бутылки и стакан со следами пальцев и ладоней Нечеухина, которого когда-то уже судили за квартирную кражу.
Дактилоскопическая экспертиза установила, что бутылки и стакан держал в руках ранее судимый Нечеухин. Бесспорное, кажется, доказательство. И все же номер не прошел. Перед судом предстал не он, а Кузин, все еще считающий себя человеком очень неглупым, но совершившим какую-то досадную ошибку. На поиски этой ошибки, такой очевидной для любого здравомыслящего человека, суд и отвел ему четыре года пребывания в местах не столь отдаленных.
Под стать Кузину по самомнению был и Геннадий Пеший, техник ЗАО «Восход зари». И он тоже полагал, что правоохранительные органы ловят только глупцов, а умному человеку ничего не стоит совершить любое преступление и остаться безнаказанным. Нужно только хорошенько пораскинуть мозгами.
Рабочий день давно кончился. Солнце еще светило, а Геннадий что-то искал в испытательной лаборатории днем с огнем, точнее со спичками. Огарки он бросал на пол. Потом растворил дверцы шкафов, где хранились ценные приборы, поставил на пол возле углового стеллажа настольную лампу и накрыл ее абажур чьим-то рабочим халатом, забытым на спинке стула. Потом он распахнул форточку дальнего окна лаборатории и, сложив несколько ценных приборов в портфель и вместительную сумку, спокойно пронес их мимо полусонного от безделья вахтера. Тот, как говорится, и ухом не повел.
Пеший не сомневался, что создал в помещении такую обстановку, которая будет однозначно свидетельствовать: ночью туда через форточку забрался вор, который сначала что-то искал при свете спичек, а потом осмелел — включил настольную лампу, приглушив ее свет халатом. Этот вор и унес с собой ценные приборы. Твердо зная, что никто из сотрудников в лабораторию уже не вернется, а уборщица придет только утром, перед началом рабочего дня, злоумышленник нимало не сомневался в успехе своего предприятия. Пусть милиция сбивается с ног в поисках ночного воришки, а он соберет из деталей украденного оборудования музыкальный центр и будет балдеть, попивая «Клинское» пиво.
Однако на стороне вора искать почему-то не стали. Все усилия «умного» техника не сбили следователя с толку, не заставили пойти по ложному следу. К великому огорчению Геннадия, он тоже оказался весьма неглупым человеком и в считаные дни изобличил его в совершении кражи ценных приборов.
Теперь Геннадий Пеший, отбывая назначенный судом срок, тоже напряженно обдумывает свои действия, анализируя, где же он допустил досадную ошибку.
Теперь Геннадий Пеший, отбывая назначенный судом срок, тоже напряженно обдумывает свои действия, анализируя, где же он допустил досадную ошибку.
«Глухое» дело
Удар шилом. Инженер-программист Нина Черникова возвращалась с работы домой. Вечерело, мела февральская поземка. Внезапно она зашаталась и упала ничком в снег. Поблизости оказалось только двое прохожих: шагах в тридцати позади нее шел молодой мужчина, а навстречу — женщина. Когда они подбежали, девушка была без сознания. Ее внесли в дом, вызвали по телефону «скорую помощь». Но спустя несколько минут, даже не придя в сознание, Нина испустила дух.
Что же произошло? Судебно-медицинский эксперт Трунов пришел к выводу, что потерпевшая убита ударом шила в спину. Но кто нанес ей этот удар? И был ли это удар шилом, если двое заслуживающих доверия очевидцев гибели девушки никого в этот момент поблизости от нее не заметили?
Следователь Локтев вызвал на допрос людей, которые были свидетелями гибели Нины Черниковой. Пожилая женщина, сильно волнуясь и повторяя одно и то же по несколько раз, рассказала:
— Около шести часов вечера я оделась потеплее и пошла в булочную. Она совсем рядом, через дорогу от дома. Купила полбуханки ржаного «бородинского» хлеба и нарезной батон, потом зашла в молочный. От двух пакетов биокефира и йогурта сумка отяжелела. И хотя пройти до дома мне оставалось шагов пятьдесят, я уже изрядно устала, а потому шла очень медленно. Смотрю, навстречу идет девушка, быстро так шагает, легко. Вот, думаю, и я когда-то так порхала, а теперь.
Когда девушка поравнялась с электрической будкой, где трансформатор установлен, то почему-то на миг задержалась. А потом опять пошла, но уже медленнее. Вдруг она, сердешная, зашаталась и ничком в сугроб сунулась. Ну, смекаю, плохо стало человеку, не иначе как сердце прихватило. Бросила я сумку и к ней. Спрашиваю: «Что с тобой, доченька?» А она не отвечает, стонет только, жалобно так. Тут и парень подбежал.
— Какой парень? — уточнил Локтев.
— А тот, что далеко позади нее шел. Мы вместе подхватили ее под руки и спрашиваем: «Где живешь?» А она глаза приоткрыла и на дом номер шестнадцать смотрит. Разыскали квартиру, дверь мамаша открыла. Ну, мы втащили девушку, помогли уложить. Парень к телефонной будке вызывать «скорую» бросился.
Локтев записал рассказ Марии Петровны Крюковой и про себя горестно вздохнул. Ничего пока не ясно. Запутанная получалась история.
Через полчаса в кабинет вошел второй свидетель — светловолосый молодой человек с мягкими чертами лица.
— Моя фамилия Майцев, Федор Михайлович, — представился он. — Я живу от Черниковых через двор. Вчера вернулся с работы часов около пяти. Пообедал. Хотел закурить, но «Примы» дома не оказалось. Для курильщика, сами знаете, охота пуще неволи. Накинул я пальто и вышел на улицу. Газетный киоск, где обычно бывает всякое курево, около трамвайной остановки. Когда я поравнялся с киоском, к остановке подошел трамвай, и из него вышла симпатичная девушка. Я узнал Нину Черникову.
— Вы ее хорошо знали?
— Нет, только в лицо. Я по этому адресу живу недавно, но, не скрою, хотел с ней познакомиться. Я ее часто встречал на нашей улице. Она мне приглянулась, — признался Майцев. — Ну, купил «Приму» и обратно домой. Нина за это время ушла метров на сто вперед. Быстро шагала. Повернула на нашу улицу и пошла по протоптанной тропинке. Когда я тоже свернул туда, она вдруг остановилась, потом прошла еще немного. Стыдно вспомнить, но когда она упала в снег, я подумал: «Вот случай с красивой девушкой познакомиться!» Тут я увидел, что навстречу бежит какая-то женщина. Она даже быстрее меня оказалась возле Нины. Остальные подробности вы наверняка уже знаете.
— Не заметили ли вы кого-нибудь рядом с Черниковой? — все еще надеясь на удачу, спросил Локтев.
— Нет, что вы! Никого больше вокруг не было. — Майцев для убедительности даже головой замотал. — Я бы обязательно увидел. У меня зрение стопроцентное.
Локтев еще больше расстроился: «Ну и загадка!»
Он побеседовал о происшествии с участковым Фокиным. Потом оба еще раз побывали на месте происшествия. Выяснили, с кем была знакома Черникова, деликатно расспросили ее родителей. Были допрошены соседи и даже кондуктор трамвая, в котором за несколько минут до гибели Нина приехала домой.
Не причастен ли к убийству Черниковой ее жених Андрей Бусленко? Или один из очевидцев — Федор Майцев?
Локтев составил постановление о повторном судебно-медицинском исследовании трупа потерпевшей. Нужно было удостовериться, что орудие убийства — действительно шило. Ведь мог же эксперт ошибиться, исследуя раневой канал! Случай редкий, но ввиду резкого противоречия показаниям очевидцев его нельзя было исключить.
Кусочек свинца. Шел третий день после смерти Нины. Судебномедицинский эксперт Гасилова, надев халат, прошла в секционную, где на белом мраморе специального стола лежало тело погибшей девушки. В это время следом вошел Локтев.
— Хорошо, что вы пришли! Я сейчас начинаю исследование. Значит, потерпевшая убита ударом шила в спину?
— Да, ваш коллега Трунов пришел к такому выводу, и мы настойчиво разрабатывали эту версию, — ответил следователь, — но концы с концами никак не сходятся. Вот я и назначил повторную экспертизу, чтобы рассеять сомнения.
— Конечно, от ошибки никто не застрахован.
Локтев и Вера Анатольевна приступили к работе. А примерно через полчаса следователь услышал ее удивленное восклицание. Потом она позвала: — Подойдите поближе! Кажется, Иван Петрович поторопился с выводами.
Она осторожно извлекла из-под диафрагмы какой-то маленький темный предмет и, положив его на чистый лист плотной бумаги, сказала:
— Девушка убита выстрелом из огнестрельного оружия в спину. Вот пуля. Срикошетив от ребра, она пробила легкое, сердечную сумку и каким-то образом попала вон аж куда — под диафрагму. Раневой канал, поглядите, и вправду очень похож на удар шилом.
Локтев был обрадован и огорчен одновременно. Стало совершенно ясно, что предыдущая работа проделана в ошибочном направлении.
Прошло еще четыре напряженных дня. Следователь допросил десятки людей, произвел необходимые проверки, однако к цели не приблизился ни на шаг. Убийство Нины Черниковой все еще оставалось нераскрытым.
Помощь пришла неожиданно. В комнату дежурного по райотделу милиции вошли трое парней. Один из них молча положил на стол малокалиберную винтовку, именуемую в просторечии «тозовкой».
— Откуда она? — поинтересовался дежурный.
— Понимаете, мы ее сегодня нашли под мостиком, который перекинут через Кривоколенный ручей, — пояснил принесший винтовку. — Вчера вечером я возвращался домой. Смотрю, впереди меня мужик спустился под мостик и вроде бы что-то там спрятал. Видел я его издалека, опознать вряд ли смогу. Я об этом товарищам своим рассказал — Тишечкину и Рыжову. Вот они, со мной пришли. Решили вместе посмотреть, что он там под мостик засунул. Я, Стукалин моя фамилия, залез туда. А между бревнами что-то длинное, завернутое в мешковину, виднеется. Развернули. Ба! Винтовка! Вот так так! Судили-рядили, что с ней делать, а потом Виктору — он кивнул на Тишечкина — подумалось: ведь девушку из шестнадцатого дома могли из этой винтовки застрелить. Не поможем ли найти убийцу?
В тот же день винтовку и пулю доставили для исследования эксперту. На пуле, которую Гасилова извлекла из тела погибшей, отобразились следы от нарезов канала ствола. Эксперт произвел контрольные выстрелы, сравнил следы на пулях — они совпали до мельчайших подробностей. Это и позволило дать заключение: Черникова застрелена из малокалиберной винтовки, которую неизвестный мужчина спрятал под мостиком через ручей.
Но кто убийца? Каковы двигавшие им мотивы? Это по-прежнему оставалось загадкой. Не дала результатов и произведенная милицией проверка по учетам. Оружие хранилось незаконно, нигде не было зарегистрировано, его владелец был неизвестен.
Тем временем среди личных бумаг Черниковой обнаружилось два анонимных письма, в которых Нину грубо предупреждали, что если она не прекратит встречаться с Андреем Бусленко, то пусть будет готова к большим неприятностям.
Так возникла еще одна версия, правда просуществовавшая недолго. Выяснилось, что письма написали две подружки, одна из которых давно вздыхала по Андрею и решила припугнуть соперницу. Едва сдерживая слезы, обе клялись Локтеву, что, угрожая Нине всякими напастями, они вовсе и не думали причинить ей какой-либо вред.
А время шло. Дело об убийстве Нины Черниковой превратилось в «глухое». Именно так называют уголовные дела, по которым, несмотря на все старания, виновный в совершенном преступлении так и не установлен.
Позднее, в середине лета, вопрос о раскрытии этого убийства обсуждался на очередном заседании у прокурора города. Вести дело поручили старшему следователю Ольховскому.