— Конечно, — машинально кивнула Фролова, еще не сообразив, что у нее попросили.
— Ну, все!
Мальчишка толкнул дверь, и Танька увидела небольшую комнату, заполненную восковыми фигурами. Часть из них стояла вдоль стен, другая часть столпилась вокруг стола.
— Горим! Горим! — завопил Алексей.
Фигуры отшатнулись в разные стороны, и Фролова наконец смогла разглядеть стол. На нем лежал Макс, лицо его было облеплено бледно-розовой жижей.
В первую секунду Танька решила, что они опоздали, — Тихомирова уже убили и снимают с него посмертную маску.
— Быстрее! — подогнал ее Алексей и стал с криками опрокидывать высокие стеллажи. На пол посыпался инструмент.
Танька и сама не знала, зачем она идет к столу. Тяжеленного Макса она с места не сдвинет. Да и что делать с его телом, непонятно.
И тут произошло неожиданное.
Мертвый Тихомиров всхрапнул. Еще не веря в свою удачу, Танька схватила его за руку и вскрикнула, почувствовав под пальцами что-то холодное.
Значит, он все-таки мертв!
И только пригнувшись, она рассмотрела, что на руке у Тихомирова тоже воск.
Макс снова всхрапнул и стал поворачиваться на бок.
— Ах ты, соня!
Танька сдернула спящего Тихомирова на пол. Оглушенный, еще не пришедший в себя Макс замычал. Застывающая маска на лице не давала открыть ему глаза. Танька потянула одноклассника за руку и потащила к выходу. Идти он не мог, потому что из-за вынужденной слепоты обо все спотыкался — стараниями Алексея на полу лежало много всего.
— Что такое?
Танька уже почти выволокла одноклассника в коридор, когда навстречу ей вышла Мари. Максим, уже сообразивший, что к чему, содрал с себя маску и, увидев мадам Тюссо, запустил комком воска в нее.
— У, кикимора болотная, — выругался он, и Танька прыснула — таких слов она от правильного Тихомирова не ожидала.
Таньке под ноги попал фонарь — вбегая в комнату, Алексей оставил его на пороге. Фитилек внутри еле горел.
— Не подходи! — Фролова подхватила фонарь и открыла дверцу. — Я сейчас здесь все спалю!
Она сдернула с Максова уха остатки воска и сунула поближе к огню. Воск затрещал и поплыл.
— Несносные дети! — взвизгнула Мари. — Вам все равно не выбраться из моего Музея. Тот, кто сюда попадает, живым на улицу не выходит.
— А вот и врешь! — В Таньку словно маленький бесенок вселился. Она была жива, а все остальное теперь казалось абсолютно не важным. — Я выходила и еще раз выйду!
— Ты — моя ошибка, и я ее исправлю.
— Это вы ошибка! — завопила Танька, занося руку с фонарем. — Восковые фигуры не могут двигаться и убивать людей!
Она швырнула фонарь под ноги Мари, прямо на подол платья. Мадам Тюссо совершила прыжок, довольно резвый для восковой фигуры, и освободила ребятам дорогу.
— Идемте, идемте, — позвала из глубины коридора Настя. — Сейчас здесь окажется весь Музей! — Она нервно теребила носовой платок и с тревогой поглядывала на суматоху за спиной ребят. — Давайте скорее! Мне надо еще проследить, чтобы Алеша вернулся на место. Не дай бог, его в чем-то заподозрят.
— Он что, важная фигура? — Танька мертвой хваткой держала Макса за руку и как тягач потащила его за собой. — Чего ты его все к родителям тянешь? Он ведь уже большой.
— Кто?
— Как кто? — От удивления Настя остановилась. — Он цесаревич, наследник престола.
— Кто? — Танька споткнулась.
— Будущий царь России.
«Вот это компашка! — мысленно ухмыльнулась Фролова. — Принц французский, наследник российской короны. Кому рассказать, не поверят».
Она тут же зауважала мальчишку. Будущий царь, а им помогает.
Если французского дофина Танька нисколько не боялась и даже ни капельки не жалела, то царевича ей было немножко жалко. Его тоже убили. А он ведь совсем пацан.
Свою грустную мысль Фролова до конца не додумала, потому что они вновь оказались возле длинной стены со слуховым окошком.
— Уходите! — Мягкие руки толкали их в спину. — Идите прямо и попадете на трамвай. И не приходите сюда больше никогда! Живым здесь не место. После сегодняшнего Мари вряд ли будет вас искать. Надеюсь, на этом ваши приключения закончились.
— Нужно Иру забрать! — Макс снял со своего плеча руку Насти. — Без нее я не уйду.
— Она уже умерла, — покачала головой девушка.
— Неправда! — завопил Тихомиров, и Танька испугалась, что он сейчас упадет на пол и забьется в истерике.
— Почему вы меня не слушаете? — удивилась Настя. — У вас нет времени за ней ходить.
Танька глянула Максу в глаза и поняла, что без Кильки не сдвинет его с места.
— Идите к трамваю, — приказала она. — Мы с Веселкиной скоро придем. — Фролова повернулась к Насте. — Как попасть в зал?
Девушка махнула рукой вдоль стены в обратном направлении, и Танька, чтобы больше ни с кем не спорить, не оглядываясь, побежала назад.
Дверь вскоре нашлась. Перед этим в темноте она просто пробежала мимо нее.
Ирка все так же сидела на лавочке. Глафира задремала, свернувшись у нее на коленях.
— Вставай! — Танька схватила Кильку за плечи. — Просыпайся!
Плечи у Веселкиной были каменные, и сама она была вся словно деревянная.
— Ну же!
Танька прислушалась. Крики и топот раздались где-то за стенкой. Там шумели, что-то роняли, ругались. В зале пока никого не было. В углу только стоял столик, за которым Мари днем пила чай. Еще один стол оказался в другом углу. За ним обычно сидел тощий бородатый мужик в рубахе. Мадам Тюссо называла его Распутиным. Он единственный из всех почему-то был обречен вечно пить чай.
Покачивались пыльные растения на подоконниках.
— Ирка, тебя Макс ждет!
Фролова врезала Веселкиной по щеке, отбила ладонь и зашипела от боли. Взгляд ее упал на небольшую изящную лейку с длинным изогнутым носиком.
— Вода, — пробормотала она. — Третья вода!
Почуяв неладное, Глафира подняла голову.
— Потерпи, киска!
С этими словами Танька вылила содержимое лейки на черную голову. Глафира взвыла и попыталась спрятаться у хозяйки за шиворотом.
— Раз!
Вода в лейке закончилась, и Фролова побежала к столу. Все чашки были пустые, и только в заварнике в густо заваренной коричневой жиже плавали чаинки.
Когда кошке на голову вместе с коричневой водой посыпалась заварка, она завопила дурным голосом и полезла хозяйке на голову.
— Два!
Танька проследила, чтобы с Глафиры заварка стекла на Кильку, и побежала к столу Распутина. Здесь ее ждало полное разочарование — во всех чашках, графинах и рюмках была искусственная жидкость.
Да это и к лучшему. Фролова просто не знала, что это была инсценировка последнего дня жизни Распутина, а его тогда отравили. И если бы жидкость была настоящей, то Глафира, а может быть, и Ирка, не дожили бы до утра — такой сильный там был яд.
Танька в сердцах сбросила всю посуду на пол.
— Это было бы слишком просто, — пробормотала она. — Третья вода, и все свободны. Вода, вода, мне нужна вода!
Таньке позарез нужно было чудо…
— Дождь! — завопила она.
Действительно, за окном должен был идти дождь. И однажды дождевая вода ей уже помогла.
Танька сняла с ноги туфлю и со всего размаха стукнула каблуком по стеклу. На пол посыпались осколки.
Дождь шел. Не такой сильный, как хотелось бы. Но и этого было достаточно.
Увидев, что Танька снова к ней приближается, Глафира выгнула спину и зашипела. Но Фролова бесстрашно вырвала кошку из волос Веселкиной и на вытянутых руках выставила за окно. Уже согласная на все, Глафира (лишь бы не били) обвисла в ее ладонях.
Танька, наверное, долго ждала бы, пока кошка промокнет, — дождик шел ленивый и редкий. На ее счастье, внизу был желоб, куда стекала вода с крыши. Этой воды оказалось достаточно.
Глафира даже не дернулась, когда ее в очередной раз искупали. Она только жалобно мявкнула, и Фролова безжалостно выжала ее прямо на голову Кильки.
— Ты что делаешь!
Танька до того была увлечена процессом, что не заметила, как Ирка ожила.
— Отпусти!
Кошка прыгнула в руки хозяйке и сразу же начала жаловаться на безобразное с ней обращение.
— Ожила?
От волнения Танька обе пятерни запустила в волосы, запуталась в прическе и мысленно застонала — когда же это кончится? Настроение у нее тут же ухудшилась, и она грубо поставила Веселкину на ноги.
— А теперь деру отсюда, пока кто-нибудь не пришел!
— Что происходит? — подняла удивленные глаза Ирка.
Вот парочка! Одна тормозит, другой упрямый как осел. Они нашли друг друга.
— Идем! — Танька схватила Кильку за руку и потащила к тайной двери. Оттуда к ним уже бежал Алексей.
— Вы еще здесь? — ахнул он. — Они возвращаются!
Фролова пропустила Веселкину вперед и обернулась на пороге.
С другого конца зала на нее смотрела ее копия. Таньку даже передернуло — до того эта восковая фигура была на нее похожа.
— А теперь деру отсюда, пока кто-нибудь не пришел!
— Что происходит? — подняла удивленные глаза Ирка.
Вот парочка! Одна тормозит, другой упрямый как осел. Они нашли друг друга.
— Идем! — Танька схватила Кильку за руку и потащила к тайной двери. Оттуда к ним уже бежал Алексей.
— Вы еще здесь? — ахнул он. — Они возвращаются!
Фролова пропустила Веселкину вперед и обернулась на пороге.
С другого конца зала на нее смотрела ее копия. Таньку даже передернуло — до того эта восковая фигура была на нее похожа.
И тут ей в голову пришла гениальная идея.
— Ваше… это… величество, — буркнула она.
Неожиданно Фролова почувствовала, что робеет перед этим мальчишкой. Карла она совсем не боялась, а тут испугалась. Все-таки цесаревич, наследник российского престола. А как правильно обращаться к Алексею, она не знала.
— Извините, вы сможете довести Ирку до трамвая? Там уже должна быть ваша сестра с Максом.
— Максим здесь? — Веселкина все еще удивленно хлопала ресницами. — А что это за место?
— Тебе нельзя задерживаться. — Алексей потянул Фролову за руку. — Пойдем. Вы еще успеете выбраться. Я так хочу, чтобы у вас все получилось.
— Мы в любом случае успеем. — Танька мягко освободилась от руки мальчика. — Идите, я сейчас вас догоню.
Чтобы с ней больше не спорили, она побежала через зал к своему двойнику. Фролова почему-то была убеждена, что, если сломает эту копию, ей некуда будет возвращаться, Карлуша больше никогда не придет, и весь этот кошмар с Музеем действительно закончится.
Она добежала до фигуры и в замешательстве остановилась. Как же она будет ее разрушать? Голыми руками отрывать голову и выдергивать руки с ногами? А может быть, стол в нее бросить?
Но копия смотрела на нее такими проникновенными грустными глазами, что Танька попятилась.
Вот если бы перед ней сейчас поставили фигуру Тихомирова, она бы ни секунды не раздумывала. Но бить саму себя?
Танька вновь взлохматила свои волосы, от волнения даже не заметив, что они стали нормальными, ведь перед этим она провела по ним руками, намоченными в «третьей воде».
Фролова набралась храбрости, глубоко вдохнула, зажмурилась, склонила голову и с боевым кличем бросилась на своего двойника. Фигура упала. В то же время распахнулись все двери, и в зал стали входить его восковые обитатели.
Танька попятилась, но было уже поздно. Потайная дверь была от нее отрезана сотней искусственных людей. Жизнь осталась там, за стеной воска. Здесь же был мрак.
— Держите ее! — прогремел властный голос.
И все фигуры бросились на Таньку.
Ни в каком кошмарном сне Фролова не могла представить такого ужаса — сотни гладких, нежно-розовых восковых рук, тянущихся к ней, сотня остановившихся искусственных глаз, сотня ртов, растянутых в ласковой улыбке. Она впервые почувствовала дикий звериный страх и, уже не помня себя, кинулась сквозь эти руки, лица, плечи и головы. Танька визжала, брыкалась и царапалась, сама уже не зная, куда стремится.
Глава VII Почти как люди
Таньке Фроловой и раньше время от времени снились кошмары. Как-то за ней бегал бандит и уже должен был вот-вот нагнать и зарезать, но за секунду до трагедии она успела проснуться с бешено колотящимся сердцем. Или ей все норовила упасть на макушку летающая машина. Самая обыкновенная машина, которая обычно ездит по дорогам, почему-то взлетела и начала охотиться на Танькину голову. Или ей приснился огромный сфинкс, который своим взглядом убивал все живое. Фроловой же просто необходимо было выйти из комнаты. Но чуть только она пыталась просунуть руку, как по ней начинал бить огненный взгляд. Так она весь сон и просидела за дверью, боясь пошевелиться.
Днем эти сны уже не казались такими страшными. Машины не летают, бандиты среди бела дня на девочек не нападают, а у сфинкса в глазах не могут быть лазерные пушки. Но ночью все это навевало почему-то нечеловеческий ужас.
Вот и сейчас Танька открыла глаза, с трудом вспоминая, что же такого неприятного ей приснилось. Где-то она бегала, кто-то ее ловил, мяукала кошка, смеялся мальчишка по имени Алеша, упорно не желающий становиться царевичем.
Лежать было неудобно, Фролова заворочалась, повернулась на бок и встретилась взглядом сама с собой.
— Мама! — вскочила она.
— Ничего не понимаю, — покачала головой Мари. — Почему не происходит переход?
Никакой это был не сон. Ее действительно ловили, хватали и били. И никуда она не убежала, а осталась в этом чертовом Музее. И двойника своего она разбить не смогла. Зря только возвращалась. Сидела бы сейчас дома да чай с плюшками пила. Возомнила себя Джеймсом Бондом!
Она все еще была в зале. Рядом с Мари безмолвной тенью маячил Карлуша. Чуть дальше стояла его мать Мария-Антуанетта. Краем глаза Танька успела заметить царственное семейство. Чтобы не навлекать подозрение на Алексея, Фролова перестала туда смотреть и попыталась остановить взгляд на Мари. Но ее глаза отказывались на нее смотреть. И Танька постоянно приказывала себе: «Смотри! Смотри!»
— Может, все дело в том, что она по-другому одета? — подал голос Карл.
— И кольца нет. Вероятно, в нем была какая-то сила… — Мадам Тюссо подняла Танькин подбородок. — Зачем ты переоделась и куда делось кольцо?
Фролова машинально схватилась за палец, но зеленого камешка на нем не было.
«Потеряла!» — мелькнуло у нее в голове. Но потом она вспомнила, что отдала его старику за гадание. Как давно это было… И совсем в другой жизни.
Неожиданно Фролова мелко хихикнула. Все это было похоже на фильм про войну, где у партизан злобные фашисты пытаются узнать страшную Военную Тайну.
Мари сжала кулачок, видимо, собираясь ударить Таньку, но передумала, отчего Фролова снова нервно захихикала.
— Надо действовать, — прошептал сзади Карл. — Мы упускаем время!
— Как действовать, если ей кто-то из Музея помогает? — Мадам Тюссо оглядела притихшую толпу своих творений. — Это бунт? Жить надоело? Я здесь никого не держу, идите, и вас съест первая же стая диких собак, вас сожжет солнце и источит вода. Вы там не продержитесь и часа. Идите! Идите все, кому не нравится быть в моем Музее! Я создам новый Музей без вас! И в конце концов моим Музеем станет весь мир! А вы превратитесь в огарки из-под свечей!
Фигуры молчали. К людям никто идти не собирался, да и становиться свечами пока никому не хотелось.
— Молчите? — продолжала бушевать хозяйка. — Тогда быстро говорите, кто помогает этой девчонке? Я все равно узнаю. Говорите сами.
Танька поискала глазами царскую семью. Алексей стоял рядом с матерью в сторонке. Он еле заметно качнул головой.
Мари коршуном кинулась к Таньке.
— Куда ты сейчас смотрела? Туда? Туда?
Она начала тыкать во все стороны, но направление она выбрала правильное, туда, где стоял царевич.
Танька опустила глаза и жестко сжала губы.
— Хорошо. — Мадам Тюссо снова приняла величественный вид. — У тебя тут появились друзья — прекрасно. Теперь не так будет скучно. Карл для тебя маловат, ты, видимо, нашла кого постарше. Осваивайся. В ближайшее время трамвай здесь не появится, так что придется тебе пожить здесь.
— Ничего, — хмыкнула Фролова. — Я и пешком дойду, не развалюсь.
Со всех сторон раздались сухие смешки.
— Не развалишься, — Мари качнула монументальной прической. — Потому что идти отсюда некуда. Думаешь, ты находишься в своем городе?
— А где же еще? — пробормотала Танька. — Просто в этом районе я еще никогда не была.
— Не была, — согласилась хозяйка, — потому что такого района у вас нет. Это не город. И даже не планета Земля. Это Место, где находится мой Музей. Моя страна. Неужели ты еще не поняла этого? Ну, представь, с чего бы это восковые фигуры начали говорить? У них же нет голосовых связок, языка, нет легких, мышц. Если они начнут говорить, то это будет самый настоящий фильм ужасов.
— Ага, — фыркнула Танька, к которой постепенно возвращалась способность соображать, — а так здесь сплошная комедия.
— А разве это не смешно, когда куклы действуют как люди? Я даже больше скажу, они почти люди. Впрочем, — Мари вздохнула, — что для тебя мои слова? В тебе пока есть один большой недостаток — ты живая. Умрешь, станешь одной из них, все поймешь сама. Надо только решить, как лучше с тобой поступить. С твоим появлением у меня начались сплошные неприятности. Человек, переступающий порог Музея, превращается в восковую фигуру. В своем мире он умирает. Я сильно удивилась, увидев тебя первый раз. Даже сфотографировала, чтобы самой сделать твою фигуру. И случилось то, что должно было случиться — фигура ожила. Но ты снова смогла вернуться. Еще недоставало, чтобы этот трамвай начал возить в другую сторону! То-то люди обрадуются, когда на них снизойдут живые мертвецы, известные тираны, правители и самодуры. Да они перевернут все вверх дном. Представляю этот цирк! — Мари склонилась к Таньке. — Вот почему я тебя отсюда больше никуда не выпущу. Только я боюсь, что, убив тебя, я не смогу оживить твою фигуру. А мне будет обидно, ты была достойным противником. Мне будет приятно с тобой еще раз встретиться.