— Вы считаете, что меня это должно радовать? — Саша пыталась бороться с наползающей улыбкой, но ей это плохо удавалось.
— А разве нет? Разве вы не хотите наказать Ларису? — усмехнулся Годовиков.
— Ну, это мое личное желание. К предполагаемой сделке оно не имеет никакого отношения.
— Имеет. Очень даже имеет. Пока мы не найдем Ларису, вы не сможете подать в суд. Во-первых, она свидетель по этому делу, а во-вторых, мы должны знать, где наши деньги…
— Я вас понимаю, — кивнула Саша.
— Тогда ты должна мне помочь ее найти, — перешел на «ты» Годовиков.
— С удовольствием, но я не знаю, где она, знаю только, что она уехала с Никитой.
— Кто такой Никита и что ты про него знаешь?
— Кое-что знаю, но где он сейчас, неизвестно.
— Ничего, мы сами его найдем. Но нам нужна самая полная о нем информация. Понятное дело, что ты всей полнотой не обладаешь, но, как говорится, с миру по нитке…
— Ну, что знаю, скажу…
Саша понимала, что ввязывается в какую-то нехорошую игру, но ведь она и без того попала в полную зависимость от Годовикова, и вряд ли ложка дегтя испортит бочку дерьма…
Глава 8
Не имея доступа к банковскому счету, деньги с него не снимешь. Но этот счет можно отследить, и через него выйти на владельца. Именно этого Лариса и боялась. Саша Непушкина могла прийти в себя в любое время, а средства позволяют нанять ей серьезных людей, которые начнут охоту за деньгами. И пока она не опомнилась, Лариса постаралась обналичить свой капитал. Никита сначала уговаривал ее не рисковать, но потом сдался. Ею овладела «золотая лихорадка», и Никита, не будь дураком, не стал бороться с ней. Зачем, если в погоне за деньгами Лариса забыла о наркотиках, и в ледяном душе перестала нуждаться.
Одним траншем пятьдесят миллионов не снимешь, а частое появление в одном и том же банке могло закончиться большим конфузом, но Лариса все-таки рискнула. И довела-таки эту партию до логического конца. Они только что с Никитой оставили в банковском депозитарии последний транш в пять миллионов долларов.
Машина плавно катилась по Ленинградскому шоссе, двери заблокированы, хвоста нет.
— Может, построим отель здесь, в Москве, на все пятьдесят миллионов? — спросила Лариса, наслаждаясь послегрозовой тишиной.
Большую работу они проделали, девять частей, по пять миллионов в каждом, устроены в банковские депозитарии, разбросанные по всей Москве. В рост эти деньги, увы, не идут, зато тайна вкладов гарантирована. А проценты на эти капиталы Лариса накрутит, переждет момент и вложит их в акции успешных предприятий. Но еще лучше, если она вложит эти деньги в рост через собственный бизнес. Но как быть, если она решила больше не лезть в эту мутную воду?
— Мы же решили, что займемся этим на море. И зачем нам такой большой отель? — заметил Никита.
— Большой отель? За пятьдесят миллионов? Большой отель за такие деньги не построишь. Но можно привлечь инвестиции, взять кредит в банке…
— А это не одно и то же?
— Да нет, не совсем, — вздохнула Лариса.
Увы, но бизнесмен из Никиты неважный. В одном он только преуспел — еще до заключения купил участок под строительство своей мечты. Отель он так и не построил, зато земля многократно выросла в цене, и ее запросто можно продать за полтора миллиона. Но продать он ее так и не решился. И в Приморске ничего не купил. Все присматривается, принюхивается. Это хорошо, что он боится продешевить и переплатить, но такими темпами большие дела не делаются.
— Кредит — это наши деньги, они останутся в нашей доле. А инвестиции — это минус из нашей доли. Но это не страшно. Главное, чтобы эти инвестиции не превысили блокирующий процент. Чтобы инвестор не мешал нам потом работать…
— Разберемся, — перебил ее Никита. Похоже, он мало что понял, но вникать ему не хотелось.
— Да, разберемся…
Нет, нельзя ставить его к штурвалу, а то корабль на мель сядет. Его дело — безопасность плаванья обеспечивать, а управлять Лариса будет.
— Можно большой отель построить, я не против, — в раздумье проговорил он. — И с инвестициями, с кредитами… Только не в Москве.
— Ну, можно в Питере, — пожала плечами Лариса.
— А почему не на море?
— Потому что там ярко выраженная сезонность. Летом пик, а зимой — пшик. Дохода зимой не будет, а содержание объекта влетит в копеечку. А в Москве зимой и летом — одним цветом…
— Все равно в убытке не останемся…
— Тебя простое воспроизводство устраивает, а надо к расширенному стремиться. Простое воспроизводство — на пожрать и погулять, а расширенное — это новый отель, за ним другой… Страна развивается, народ богатеет, надо пользоваться моментом. Здесь построим и расширимся, затем и до моря дойдем. Дом там на высокой скале поставим, с лифтом до пляжа, будем с высоты морскими закатами любоваться. И Москвой оттуда управлять будем.
— Всей Москвой? — усмехнулся Никита.
— Всем, что здесь нашим будет.
— И много ты хочешь?
— Много не хочу. Я о наших детях думаю, чтобы у них будущее было. Ты же трех сыновей и дочку хочешь. Пусть у них после нас бизнес останется, каждому отель и добрая память о родителях…
— Я вообще-то до правнуков дожить собираюсь.
— Тогда нужно не четыре отеля, а двадцать.
— Широко замахнулась.
— А если я чувствую в себе силы для такого размаха?
— А детей кто рожать будет?
— Одно другому не мешает! — Лариса сомневалась в этом, но голос ее прозвучал бодро.
Они доехали до пункта проката автомобилей, вернули «Фольксваген», арендованный на имя Федорова Ильи Сергеевича.
Как таковым, бандитом Никита никогда не был. Даже одно время воевал с ними, пока Фоган не предложил ему работу в своей личной охране. Он работал у него персональным телохранителем, за это время обзавелся знакомствами в криминальном мире, поэтому без труда нашел человека, который помог ему решить проблему с оружием. И фальшивые паспорта он смог организовать, причем очень хорошего качества.
С тех пор как Лариса взялась обналичивать деньги, они жили в отелях, пользовались арендованными машинами. Никита не считал Сашу серьезным противником, но бдительности не терял. И даже перестраховывался, хотя вряд ли Аркаша заслуживал столь серьезного к себе отношения.
«Совгоснефть» Ларису не беспокоила. Тот же Годовиков знал координаты счета, на которые перевел миллионы, и мог выследить ее через банки, где она обналичивала деньги. Выследить и решить с ней вопрос. Но этого не происходило.
«Совгоснефть» — серьезная структура, и ей пятна на репутации не нужны, потому и деньги на счет поступили без проблем, и за Ларисой охота не ведется… Возможно, Годовиков даже не думал об убийстве, когда предлагал «колеса», может, он действительно проявлял этим заботу о ней. Или же просто хотел, чтобы она загнулась поскорее, но при этом не видел особой потребности убивать ее. А может, и была такая потребность, но потом отпала…
Так или иначе, счет аннулирован, и Годовиков, если вдруг захочет, не сможет выйти на нее. До тех пор, пока Лариса не заявит о себе громко. Но ведь она не будет торопиться с бизнесом. Месяц-другой они с Никитой отдохнут, а потом начнут движение вверх и поднимутся на такой уровень, что им не будет страшен никакой Годовиков. Никита в состоянии организовать высокий уровень безопасности, ведь он же не захочет, чтобы его любимая женщина стала жертвой чьих-то корыстных интересов…
Пока Никита сдавал машину, Лариса зашла в аптеку. Кажется, пришла пора взяться за голову и позаботиться о своем будущем…
— Может, к морю рванем? — спросила она, когда такси повезло их к отелю, в котором они уже заказали номер.
— Так у меня же дела, — покачал головой Никита.
Много дел он сделал за последний месяц. И деньги помог обналичить, и проблему с правосудием решил. Он очень рисковал, но, тем не менее, дело в отношении Ларисы закрыто, и она может ехать куда угодно, в том числе и за границу.
— Земля не волк, в лес не убежит. Тем более, деньги у нас есть.
— Ну, можно и на море. В Приморск.
— Может, лучше куда-нибудь на Кипр?
— Нет, мне Приморск нравится. И тебе надо туда съездить. Поверь, тебе понравится этот город.
— Ну, Приморск так Приморск…
Лариса не стала говорить, что, кроме Москвы, ей ничего больше и не нужно. Так она влюблена в этот город, что даже за границей жить не хочется, не говоря уже о каком-то там Приморске…
— Тогда прямо на вокзал, и поехали, — сказала она.
— Поехали! — оживился Никита.
Похоже, он всерьез собирался доказать ей, что гостиничный бизнес лучше начать в Приморске, чем в Москве. Что ж, пусть старается, для него это полезно. Наука убеждения в бизнесе — не последнее дело…
Билеты в спальный вагон они купили на поддельные паспорта. Поезд отправлялся поздно вечером, поэтому они сняли номер в привокзальной гостинице, опять же в ход пошли фальшивый документы. Оружие упаковали так, что его и с собаками не найти.
Билеты в спальный вагон они купили на поддельные паспорта. Поезд отправлялся поздно вечером, поэтому они сняли номер в привокзальной гостинице, опять же в ход пошли фальшивый документы. Оружие упаковали так, что его и с собаками не найти.
В поезд они садились свежие, модные, чистые после душа. Купе на двоих оборудовано было плазменным телевизором, но Никита на него даже не взглянул. Впереди его ждал отпуск, а груз проблем он собирался оставить в Москве…
Глава 9
Не так страшен начальственный гнев, как его последствия. Михаил Годовиков так долго и упорно шел к своей цели, сдирая в кровь когти, карабкался на вершину делового успеха, а сейчас мог ухнуть обратно в пропасть. Сосущий холодок в животе, нервы гудят от напряжения; страшно ему, но внешне это не должно проявиться. Он столько работал над собой, учился держать себя в руках, и эта наука выручала его неоднократно.
— Последние пять миллионов Фогарева сняла двадцать шестого октября. Именно в этом день мы всерьез подошли к ее розыску.
Михаил не стал говорить, что в дело вмешался пресловутый закон подлости. Во-первых, в мире больших денег эмоции не приветствуются, и здесь не принято сваливать вину за свои просчеты на мифические, хотя и не раз доказанные на практике, вероятности. А во-вторых, Лариса Фогарева могла обналичить деньги гораздо раньше того дня, когда ее хватились.
— А до этого дня ты подходил к ней не серьезно?
Герман Данилович с рассеянным видом крутил в руках кубик Рубика, даже не пытаясь приводить в цветовой порядок его грани. Да и не мог он этого сделать, хотя уже пошел второй десяток лет с тех пор, как он взялся решить для себя эту головоломку.
Пережогов ворочал миллиардами, знал тысячу хитроумных схем вывода, отмывания и последующего преумножения бюджетных денег, причем немалую часть из этих комбинации он сам и придумал. Он смог фактически даром взять в собственность крупную нефтедобывающую компанию, вывести ее на более высокий уровень, сделать настоящим монстром на российском и мировом рынке. Семь пядей во лбу, и голова работает как компьютер, но с крутящейся головоломкой справиться не мог. Для этого кубик нужно было крутить по специальной формуле, но Пережогов нарочно не хотел упрощать себе задачу, поэтому столько лет топтался на месте.
А может, и нарочно оттягивал решение этой задачи на потом. Он добился в этой жизни всего, чего хотел, даже более того, и разберись он с этим чертовым кубиком, вдруг окажется, что ему незачем больше жить…
— Я был далек от мысли отнимать у Фогаревой эти деньги. Мы же солидная компания, а не разбойники с большой дороги. Мы заключили сделку, наша сторона получила нужный нам пакет, Фогарева получила деньги.
— Сделку заключил ты.
Годовиков промолчал. Можно было бы сказать, что добро на эту сделку он получил от своего босса, но вряд ли Пережогов захочет признать перед ним свою вину, так что лучше не дразнить лихо, которое, увы, уже разбужено.
— И ты должен был ее проконтролировать.
— Я проконтролировал. И даже принял необходимые меры, чтобы нейтрализовать Фогареву. Вы же знаете, я подсадил ее на транквилизаторы и организовал канал их доставки в изолятор.
Михаил был в курсе всех дел, которые происходили вокруг Ларисы, и знал, что ее подсадили на иглу. На этом он и сыграл, предложив ей убойные «колеса», от которых у любого, даже у самого психологически устойчивого человека, могла «поехать крыша». А показаниям шизофреника в суде веры нет.
— И что? Фогарева сошла с ума? — язвительно усмехнулся Пережогов.
— Возможно.
— Да нет, это ты, Миша, сошел с ума. А Фогарева сняла деньги и вывела их неизвестно куда.
Годовиков держал себя в руках, но был раздосадован. Досада на себя. Он считал себя невероятно умным и, надо сказать, имел для этого все основания. Но стоило признать, что с транквилизаторами он облажался если не по полной, то близко к тому. Во-первых, судя по всему, Лариса не попалась на его удочку. А во-вторых, ее возможное сумасшествие могло лишь усугубить ситуацию. Суд ведь мог признать ее недееспособность на момент заключения сделки, а об этом он почему-то не подумал, хотя, казалось бы, учел все.
— Пока неизвестно, но мы обязательно ее найдем. И поговорим с ней. Она обязательно нам все расскажет.
— Насколько я знаю, ее уже не раз похищали. И чем все это заканчивалось?
— В этом и заключается проблема. Фогарева и сейчас находится с тем человеком, которые ее спасал. В банке их видели вместе. Она снимала деньги, он ее охранял. И сейчас охраняет.
— Серьезный человек?
— Серьезный, — кивнул Михаил. — Никита Гурьянов, бывший телохранитель Фогана. Острая интуиция, четкий анализ обстановки, отличное владение рукопашной техникой, стреляет быстро и без промаха…
— Гудвин решал и не с такими.
— Я очень надеюсь на это.
И еще Городовиков надеялся, что Пережогов не зря дал ему шанс разобраться с проблемами, которые он сам же и создал. Не хочет Герман Данилович выводить его за скобки, потому что видит в нем большие перспективы. Это ведь была его персональная идея, выкупить драгоценный пакет акций за смешные деньги. Пережогов пытался устоять перед искушением, убеждая и его и себя, что дела так не делаются, но в конечном счете, дал отмашку.
Да, Михаил был виноват в том, что пустил дело на самотек, но ведь еще не поздно все исправить. Тем более что в его распоряжении находится Гудвин со своей командой. Там у него такие спецы, что любая «Альфа» позавидует. Надо было только видеть, с какой легкостью они уработали охрану Александры Фогаревой. Материал там, правда, сырой был, не чета тем волкодавам, которые в свое время работали на Фогана, но тем не менее…
— Про пятьдесят миллионов забудь, — сказал Пережогов. — Это не потеря, это трата, которую нужно сделать оправданной. Для этого следует зачистить Ларису Фогареву.
— И Никиту Гурьянова.
— Какой от этого толк?
— Толк есть! — Михаил воспрял духом. Он обожал те моменты, которые дарили ему возможность блеснуть своим аналитическим умом. — Во-первых, он знает, при каких обстоятельствах Фогарева продала нам акции. А во-вторых, он влюблен в нее по уши. Если с Ларисой что-то случится, мы получим шатуна на свою голову. Этого медведя надо мочить в берлоге…
— Делай, как считаешь нужным. Мне нужен результат. Фогарева должна замолчать навсегда. И чтобы без последствий.
— Я думаю, это дело времени. Она сейчас в Приморске вместе со своим любовником. Где именно, мы пока не знаем, но это не проблема.
— Ну вот, ты уже и след взял, — поощрительно кивнул босс.
Михаил едва удержался от самовосхваления. А ведь Фогареву и Гурьянова не просто было выследить…
— И след возьмем, и дело сделаем.
— Что там у тебя с женой Фогарева?
— Она под полным моим контролем.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Может, ее тоже нужно зачистить? — в раздумье, у самого себя спросил Герман Данилович. — Тогда и предъявлять будет некому.
Действительно, в акциях заинтересована только Александра Фогарева, и если ее не станет, то и сделку оспаривать будет некому. А убить ее не так уж и сложно.
— Я уже думал над этим, — с озадаченным видом сказал Михаил.
— Хватит того, что ты с Ларисой Фогаревой думал.
— Ну, Александра Фогарева никуда не денется. Я бы не стал ее трогать. Под следствием она, органы держат ее в поле своего зрения…
— Как бы не сорвалась с крючка. Заявит в прокуратуру, и такое начнется…
— Нет, в прокуратуру не заявит. Собиралась, но не заявит. Напрямую в суд собирается, а мы должны пойти с ней на мировую. Вернем ей акции и выкупим их обратно за сто пятьдесят миллионов. Она согласна.
— Ты «колес» наглотался? — грубо спросил Пережогов.
— Это как вариант. На случай, если вдруг Лариса Фогарева исчезнет.
Михаил сам придумал этот вариант, чтобы переманить Александру на свою сторону. Она повелась на уловку и рассказала все, что знала про Никиту. И это помогло Гудвину выйти на него.
Александра сказала, что Гурьянов обосновался в Приморске, оттуда и вылетел на помощь Ларисе. Логично было бы предположить, что и сейчас он там, но ведь Фогарева снимала с ним деньги в Москве, ни где-нибудь, значит, и сейчас они могли быть где-то в столице. Но Александра рассказала и про участок, который когда-то Гурьянов приобрел под строительство, даже объяснила, как его найти. Гудвин вышел на риэлторскую контору, через которую Никита продавал свою землю. В агентстве был номер его телефона, но, как оказалось, он уже перестал существовать. Правда, потом Гурьянов сам вышел на агентство, сказал, что сделка отменяется. Агент попытался соблазнить его завышенной ценой, которую предложил за землю Гудвин, но Никита не купился и в Москву на встречу с подставным клиентом не выехал.