— Вот черт… — Ева посмотрела на. кота, который старался вонзить когти в ее ботинок. — Странно. Дома только мы с тобой. Ну что ж, у меня есть дела. Пошли. — Она схватила Галахада в охапку и понесла наверх.
Нет, она ничего не имела против одиночества. Про сто отвыкла от него. В доме было чертовски тихо.
Ничего, с этим она как-нибудь справится. Включит аудиозапись книги Саманты Гэннон, а сама тем временем сделает зарядку. Поплавает, расслабится, примет душ и позаботится о некоторых деталях.
— Когда тебя не отвлекают, можно сделать очень многое, — сказала она Галахаду. — Большую часть жизни меня никто не отвлекал, так что с этим у меня проблем нет.
Черт возьми, конечно, нет проблем! До того, как в ее жизни появился Рорк, она возвращалась в пустую квартиру каждый вечер. Конечно, можно было позвонить закадычной подруге Мэвис. Но даже если бы у нее было время слегка выпустить пар с признанным специалистом по выпусканию пара, это бы ничего не изменило. Она бы все равно осталась в доме одна.
«Я всегда любила одиночество, — думала Ева. — Когда я перестала его любить?.. «
Она опустила кота на письменный стол, но Галахад жалобно замяукал и ткнулся мордой ей в руку.
— О'кей, о'кей, подожди минутку, ладно?
Ева отодвинула кота в сторону и нажала на кнопку автоответчика.
— Привет, лейтенант, — прозвучал голос Рорка. — Думаю, это твоя первая остановка. Я загрузил аудио-версию романа Гэннон — не могу представить тебя с книгой в руках. Увидимся вечером. В холодильнике есть свежие персики. Съешь персик вместо шоколадки, о которой ты думаешь.
— Тоже умник нашелся… — сказала Ева коту. — Он считает, что видит меня насквозь, знает вдоль и поперек! И самое обидное, что он прав…
Ева уже собралась надеть наушники, когда зазвонил ее сотовый телефон, сигнализируя о получении сообщения. Она отпихнула кота, нажала на кнопку и снова услышала голос Рорка:
— Ева, я вернусь поздно. Возникло сразу несколько проблем, с которыми нужно разобраться. Если я справлюсь с ними, то вернусь еще до того, как ты получишь это сообщение. Если нет, то постараюсь вернуться, как только смогу. Если понадобится, ты сможешь связаться со мной. Не работай допоздна.
— Ты тоже, — пробормотала Ева, отключив связь. Она надела наушники, включила запись и, к облегчению Галахада, пошла на кухню. Как только в миске оказался тунец, кот спрыгнул с ее рук.
Слушая повествование о похищении бриллиантов, Ева достала бутылку воды, взяла персик на закуску, прошла по всему пустому, тихому дому и спустилась в спортивный зал. Там она разделась, повесила портупею с кобурой на крючок и натянула коротенький скинсьют. Потом подошла к тренажеру и поставила программу, предусматривавшую гладкий бег, скалолазание, греблю, езду на велосипеде и кросс по пересеченной местности.
Когда настала очередь упражнений с отягощениями, Ева уже знала главных героев книги и представляла себе жизнь в Нью-Йорке и маленьком американском городке в начале века.
Сплетни, преступления, плохие парни, хорошие парни, секс и убийство.
«Многое меняется, но еще большее остается неизменным», — подумала она.
Приняв душ, Ева переоделась, вернулась в кабинет и выключила запись. Нужно было обдумать кое-какие детали и сделать заметки.
Возглавляли перечень Джек О'Хара, Алекс Крю, Уильям Янг и Джером Майерс. Янг и Майерс были мертвы уже пятьдесят шесть лет; их жизнь завершилась еще до начала первого акта драмы. Крю убили в тюрьме, а О'Хара то появлялся, то исчезал, пока не умер пятнадцать лет назад. Следовательно, всех четверых участников знаменитой кражи в данный момент не было на свете. Но люди редко уходят из жизни, не оставив после себя связей. Связей с родственниками, друзьями и врагами. А тот, кто был связан с вором, мог считать, что имеет право на долю добычи. Как бы это ни называлось — наследством, возмещением, компенсацией. Тот, кто был связан с вором, мог знать, как забраться в запертый дом.
«Кровь дает себя знать, — думала она. — Так говорят на каждом шагу». Но она отчаянно надеялась, что это неправда. Если бы это было правдой, кем должна была стать она, дочь чудовища и трущобной проститутки? Если бы все определялось генами, ДНК и наследственностью, то что ждало ребенка, которого родили лишь для того, чтобы выгодно продавать? Чтобы растлевать его. Растить как животное. Хуже, чем животное.
Запирать в темноте. Одну. Бить. Насиловать. Уродовать до тех пор, пока в восемь лет она не совершила убийство, чтобы избавиться от этого кошмара.
На ее руках кровь. Много крови.
— К черту. К черту, к черту! — Ева крепко зажмурилась и велела страшным призракам убираться, пока они не превратились в очередной кошмар.
Нет, кровь не всегда дает себя знать. Нас создает не ДНК. Мы создаем себя сами. Конечно, если у нас хватает на это силы воли.
Ева вынула из кармана значок и изо всех сил сжала его в кулаке. Это был ее талисман. Ее якорь. «Мы дела ем себя сами, — снова подумала она. — Вот и все».
Она положила значок на письменный стол так, что бы его можно было видеть, затем снова включила запись и стала слушать, одновременно приказав компьютеру провести стандартные поиски на всех четверых. Потом она подумала о кофе, встала и пошла на кухню. Был соблазн заказать целый кофейник, но в последний момент Ева решила ограничиться одной чашкой. И тут в ее ушах прозвучал зов припрятанной шоколадки. В конце концов, она съела этот чертов персик и имела право себя побаловать!
Шоколадка лежала в морозильном отделении под слоем льда. Взяв чашку в одну руку, замерзшую шоколадку в другую, Ева пошла в кабинет — и чуть не столкнулась с Рорком.
Муж посмотрел на нее и поднял бровь.
— Обедаешь?
— Не совсем. — Ева почувствовала себя ребенком, укравшим конфету. Но в детстве ей просто нечего было красть. — Я только… Черт! — Она сняла наушники. — Я работаю. Решила сделать небольшой перерыв. А тебе какое дело?
Рорк засмеялся и притянул ее к себе.
— Добрый вечер, лейтенант.
— Добрый вечер. Не обращай на него внимания, — сказала она, когда Галахад замяукал и начал клянчить у Рорка еду. — Я его уже кормила.
— Наверняка лучше, чем поела сама.
— А ты ел?
— Нет еще. — Он положил ладонь на ее шею и слегка сжал. — Дай мне половину шоколадки.
— Она замерзла. Подожди, пока оттает.
— Ну, раз так… — Рорк забрал у нее чашку и фыркнул, когда Ева бросила на него сердитый взгляд. — Замечательный запах!
Он привлек ее к себе, и Ева поняла, что Рорк имел в виду вовсе не запах кофе.
— Назад, дружок! — Она ткнула его пальцем в грудь. — У меня возник план. Если ты еще не ел, почему бы нам не съездить в один итальянский ресторан? Он находится в Нижнем городе, я о нем много слышала.
Рорк молча уставился на нее поверх чашки, и Ева нахмурилась. — Что?
— Ничего. Просто пытаюсь убедиться, что это действительно моя жена. Ты хочешь пообедать в ресторане, где будут другие люди?!
— Мы уже обедали в ресторанах. Миллион раз. В чем дело?
— Гм-м… Какое отношение этот ресторан имеет к твоему последнему убийству?
— Тоже умник нашелся… Может быть, я слышала, что там готовят замечательную лазанью. Может быть, я заранее заказала столик. Откуда я знала, что ты придешь поздно и можешь не захотеть ехать в ресторан? Если так, то можно перенести заказ на завтра.
— Ты дашь мне время принять душ и переодеться? У меня такое чувство, словно я родился в этом проклятом костюме.
— Конечно. Но если ты против, я могу отменить заказ.
— Так и быть, съем немного лазаньи. Но только если к ней подадут несколько бутылок вина.
— Тебя что-то расстроило?
— Не то слово, — сказал он по дороге в спальню. — Возникла пара серьезных организационных проблем.
Одна в Балтиморе, другая в Чикаго. И обе требовали моего личного присутствия.
Ева, поджав губы, внимательно посмотрела на мужа.
— Значит, сегодня ты был в Балтиморе и Чикаго?
— Не считая небольшой остановки в Филадельфии. Благо до нее рукой подать.
— Ну и что, ты их решил? Свои организационные проблемы?
— Можешь не сомневаться. Одному инженеру, одному управляющему офисом и двум вице-президентам придется искать себе другую работу. В данный момент одна толковая администраторша, получившая новый чин и серьезную прибавку к жалованью, переезжает в более просторный кабинет, а один серьезный молодой человек, ставший начальником исследовательского отдела, отмечает свое повышение.
— Ого! Похоже, ты времени даром не терял. Рорк пожал плечами:
— Небольшое завышение расходов — это древняя и благородная традиция, как бы сказали дипломаты. Я отношусь к ней с уважением. Но всякой жадности и наглости есть предел. Когда человек становится на уши и начинает мечтать о вилле на острове Мауи и дорогих украшениях в синих коробочках от Тиффани, кто-то должен его остановить.
— Постой… Ты что же, подал на них в суд?
— Постой… Ты что же, подал на них в суд?
— Я справился… своими средствами, лейтенант. Нет смысла звонить в полицию, если твою машину тряхнуло на ухабе.
Ева на мгновение задумалась.
— Наверно, с полицией им было бы легче, — вздохнув, решила она.
Рорк посмотрел на нее и хищно усмехнулся:
— Несомненно.
— Я уже говорила это и сейчас повторю еще раз. Ты очень страшный человек.
— Согласен. — Он снова улыбнулся. — А как про шел твой день, милая Ева?
— Расскажу по дороге. Тебе нужно принять душ и переодеться.
Когда они добрались до ресторана, Рорк знал все. Войдя в зал, Ева поняла, что описание Пибоди было точным. Здесь было тесно, шумно, но аромат стоял божественный. Официанты в белых передниках с нагрудниками двигались, как черепахи. «Если обслуживающий персонал не стремится получить чаевые, это говорит либо о снобизме, либо об отменной кухне, — подумала Ева. — Судя по простоте здешних интерьеров, верно последнее. Рисунки на стенах явно сделаны детьми итальянцев, живущих в этом районе».
И тут она заметила, что на каждом столе стоят короткие свечи. Именно такой огарок хранила в шкатулке Тина.
— Я заказала столик на твое имя. — Шум стоял такой, что ей пришлось нагнуться к уху мужа.
— Да?
— Это оказалось непросто: у них все было расписано заранее. Но для Рорка сделали исключение. — Угу…
— «Да», «угу»… — передразнила Ева.
Муж рассмеялся и подошел к скучавшему метрдотелю.
— У вас заказан столик на двоих. Для Рорка.
Тучный коротышка в старомодном смокинге выпучил глаза и тут же сполз со своего табурета. Когда он поклонился, Ева испугалась, что смокинг вот-вот треснет.
— Да-да, мистер Рорк! Столик ждет вас. Лучший столик в нашем ресторане. — Его итальянский акцент был явно местного происхождения: не Рим, а Бруклин. — Пожалуйста, идите за мной. Кыш, кыш! — Коротышка подвел их к столику в нише, где не так громко звучала музыка и было довольно уютно. — Меня зовут Джино, пожалуйста, если что-нибудь понадобится, обращайтесь прямо ко мне. Сегодня у нас спагетти кон польпеттоне, а фирменное блюдо — роллатини ди полло. За счет ресторана — бутылка нашего бароло. Замечательное вино. Тонкий вкус, чудесный аромат и не слишком крепкое.
— Звучит заманчиво. Большое спасибо.
— Не за что. Совершенно не за что!
Он щелкнул пальцами, подзывая официанта, и отдал ему короткий приказ. Тот принес вино, открыл бутылку и наполнил бокалы. Затем им принесли меню, и весь штат официантов выстроился в шеренгу чуть поодаль, не обращая внимания на других посетителей, потерявших надежду на то, что их обслужат в ближайшие десять лет.
— Слушай, тебе еще не надоело это подобострастие? — спросила Ева.
— Дай подумать. — Рорк сделал глоток, откинулся на спинку стула и улыбнулся. — Нет.
— Понятно. — Ева посмотрела в меню. — Что такое спагетти полпот… в общем, штука, о которой он говорил?
— Польпеттоне. Спагетти с тефтелями.
— Только и всего? — Она оживилась. — О'кей, это меня устраивает. А что тебе?
— Хочу попробовать лазанью с двумя соусами. Ты говорила о лазанье, и я загорелся. Но начать нужно с антипасто, иначе мы разочаруем хозяев.
— Раз так, порадуй их.
Как только Рорк опустил меню, у столика очутились метрдотель и официант. Казалось, они выросли из-под земли. Пока Рорк делал заказ, Ева вынула из сумочки фотографию Тины Кобб.
— Вы узнаете эту женщину? — спросила она Джино.
— Прошу прощения, что?
— Она приходила к вам в июле. Здесь у нее было свидание. Не вспоминаете?
— Прошу прощения, — повторил Джино. Казалось, его вот-вот хватит удар. — У нас столько посетите лей… — Лоб коротышки блестел от пота. Метрдотель ломал руки и выглядел как школьник, забывший урок.
— Посмотрите как следует. Может быть, вы вспомните. Молоденькая. Наверно, принаряженная. Рост сто шестьдесят, вес пятьдесят пять. И надпись «ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ» на лбу.
— Ах, боже мой.
— Не могли бы вы оказать мне услугу? — спросила Ева, испугавшись, что нервный коротышка сейчас превратится в лужу. — Покажите эту фотографию всем официантам. Может быть, кто-нибудь ее вспомнит.
— С удовольствием. Вернее, почту за честь. Немедленно.
— Мне легче, когда они злятся и выходят из себя, — пробормотала Ева, когда Джино ушел. — Боюсь, что мы здесь застрянем надолго.
— Зато у нас будет время вкусно поесть. И… — Рорк поднес ее руку к губам. — У меня свидание с собствен ной женой!
— Место тут бойкое. Странно, что не ты являешься его владельцем.
Рорк пригубил бокал, продолжая держать ее за руку.
— Тебе бы этого хотелось?
Ева покачала головой. Она уже думала о своем.
— Две мертвые женщины… Одна являлась средством для достижения цели, вторая просто не вовремя вернулась. Этот человек убивает не из любви к искусству, а по необходимости. Он хочет достичь цели. Преодолевает препятствия и использует для этого все средства. Действует примерно так же, как ты сегодня. Но при этом проливает настоящую кровь.
— Гм-м… — только и ответил Рорк.
— Я хочу сказать вот что: если ты следуешь из пункта А в пункт Б и встречаешь препятствие, то обходишь его или перепрыгиваешь. А он идет напролом.
— Понятно.
— Если бы там не было Джекобс, ему бы не при шлось убивать ее. Если бы он не убил Джекобс, то, воз можно, не убил бы и Кобб. Во всяком случае, сделал бы это не сразу. Но в принципе мысль об убийстве его не пугает. Он просто устраняет все препятствия на пути к цели, не теряя при этом головы.
— Он необычайно уравновешен, — заметил Рорк. — Понимает ценность гибкости, но при этом не сводит глаз с мяча, если можно так выразиться. Судя по тому, что тебе известно, он не впадает в панику, когда что-то неожиданно меняется. Просто вносит изменения в план игры и предпринимает нужные действия.
— Очень лестная характеристика.
— Ничуть, — возразил Рорк. — Его гибкость и целеустремленность эгоистичны и совершенно аморальны. Поверь мне, я знаю, какую власть над людьми имеют эти блестящие камушки. Наличные — вещь тоже соблазнительная, но до драгоценных камней им далеко. Тут играют роль свет, яркость, цвет и форма. В тяге к ним есть что-то стихийное, что-то первобытное. И все же убивать людей ради пригоршни искр низко. В любом случае.
— А красть их, по-твоему, не низко? Рорк улыбнулся.
— Смотря как и у кого. Однажды — конечно, в моей прошлой жизни — я… избавил одну лондонскую птичку от части ее сверкающих перышек. Она хранила их в сейфе. А жаль. Зачем держать в темноте красивые вещи, которым нравится сверкать? Ее дом в Мэйфере охраняли так же, как Букингемский дворец. Я сделал это в одиночку. Просто для проверки того, на что я способен.
Ева знала, что смеяться не следует, но ничего не могла с собой поделать.
— Держу пари, проверка оказалась удачной.
— Ты выиграла. О боже, что за азарт! Тогда мне было двадцать лет, а я до сих пор помню — причем, во всех подробностях, — как вынимал эти камни из темноты и они оживали у меня в руках. Ты замечала, что бриллианты оживают на свету?
— И что ты с ними сделал?
— Это другая история, лейтенант. — Рорк перевернул их бокалы вверх дном. — Совсем другая.
Официант принес им антипасто. Следом примчался метрдотель, тащивший за руку официантку.
— Расскажи синьоре, — велел он.
— О'кей. Мне кажется, что я обслуживала ее.
— Она была с молодым человеком?
— Да. Но я не уверена, что это она.
— Ничего, если эта девушка минутку посидит с на ми? — спросила Ева метрдотеля.
— Все, что хотите! Все, что хотите! Как антипасто?
— Замечательно.
— А вино?
Заметив нетерпеливый блеск в глазах Евы, Рорк по спешил вмешаться:
— Прекрасное вино. Замечательный выбор. Может быть, у вас найдется свободный стул для…
— Меня зовут Кармен, — сказала официантка.
К счастью, свободный стул нашелся, иначе Джино, мечтавший угодить Рорку, вырвал бы его из-под зада первого попавшегося посетителя.
Хотя метрдотель продолжал маячить неподалеку, Ева повернулась к Кармен:
— Что вы помните?
— Ну… — Кармен еще раз внимательно посмотрела на фотографию и вернула ее Еве. — Джино сказал, что это было ее первое свидание. И я вспомнила, что однажды обслуживала девушку, которая так ужасно волновалась и нервничала, будто ни разу не была в ресторане. Она была такая молоденькая, что я попросила ее показать удостоверение, хотя терпеть не могу делать такие вещи. Но все оказалось в порядке. Наверно, именно поэтому я ее и запомнила.
— А ее спутник? Что вы помните о нем?
— Гм-м… Он был старше и куда опытнее. Как будто не раз бывал здесь. Когда делал заказ, называл блюда по-итальянски, причем очень непринужденно. Я обратила на это внимание, потому что другие парни делают это из пижонства. А он не выпендривался. И не скупился на чаевые.
— Как он платил?
— Наличными. Я всегда помню, когда платят наличными и при этом не обижают официанта.