Наш план был прост и банален — возвращение мэтра Куббика должно было выглядеть как можно более триумфально. Он был обязан явиться в самый ответственный момент. Сложность заключалась в том, чтобы точно рассчитать и не допустить лишних человеческих жертв, а заодно и не спугнуть преступников. Правда, мы не посвятили в свой замысел градоправителя — именно из-за него я и спешил в путь на ночь глядя. Конечно, Анджелин Мас может на нас и рассердиться — игра-то рискованная! — но будем надеяться, что здравый смысл возобладает.
Курганники не явились «на проводы», так что прощание вышло коротким. Мерин не разделял хозяйского желания тащиться куда-то на ночь глядя и пустился в путь мелкой трусцой, специально рассчитанной на то, чтобы максимально растрясти организм седока за минимум времени. Все попытки заставить вредную скотину сменить аллюр ни к чему не привели. Он либо «трюх-брюхал» (по-другому назвать это язык не поворачивается), либо шагал мерным прогулочным шагом. Странно, по дороге сюда конь выказывал намного больше энергии!
Непогода нагнала одинокого путника в паре верст от одного из хуторов. Резкий ветер налетел неожиданно, как будто ждал где-то в засаде, и мгновенно выдул и все тепло из-под куртки, и остатки хмеля из головы. Стал накрапывать дождь. Хотя какое там «накрапывать»! Он сек, словно иглами, постепенно усиливаясь до настоящего ливня. Лето было на исходе, а тут прямо-таки гроза собиралась!
Стемнело тоже слишком быстро, так что через каких-то полчаса я оказался в объятиях ненастной ночи. Не слишком-то приятная погода для путешествия!
Мерин решил точно так же и самостоятельно свернул с прямого пути. Одергивать его было бесполезно, и уже через пару минут его морда ткнулась в высокий забор. С осторожностью загавкал сторожевой пес — мол, знаю, что работа такая, но как же она мне надоела! Вдруг вы сами уйдете, гости незваные, и не придется ради вас вылезать из конуры?
Не уйдем. Мерин явно решил тут задержаться. Но шаги и человеческий голос с той стороны послышались лишь после того, как я несколько раз стукнул кулаком в ворота.
— Кого бесы несут? Отвечай, ежели живой человек!
— А ежели я не живой человек, тогда что? Можно не отвечать?
— Ой! — среагировали из-за забора.
— Ты, хозяин, давай быстрее решай. Тут мокро, холодно и вообще…
— А ты что там делаешь? — последовал неожиданный вопрос.
— Загораю, блин! — не выдержал я. — И вообще, это мой мерин ваш хутор выбрал, а не я! Не пустите, так ему и передайте!
— Мерин? — продолжали «тупить» на дворе, и старый конь повернул голову с явным вопросом в глазах — мол, может, ну их, этих ненормальных, поехали, поищем приличное жилье…
— Это твоя идея — сюда сворачивать, — прошипел я лошади. — Сейчас бы на полпути к городу были!
— Мерин, — повторил человек с той стороны. — А ты сам-то кто будешь?
— Некромант, — буркнул я.
— Погодь, коли так. Сейчас хозяину доложу!
— Вот!.. — выругался я.
Меня так и подмывало развернуть коня и двинуться куда глаза глядят. Кругом было темно, но если поискать, можно найти подходящее местечко для ночлега. Плохо то, что дождь не спешил переставать, а значит, местечко могло оказаться мокрым и холодным. Но все лучше, чем без толку торчать перед запертыми воротами, теряя время.
Снова послышались шаги, уже двух или трех человек. Пес загавкал активнее — мол, я не сплю и зорко сторожу незваного гостя!
— Э, мил-человек. — В щелочке между бревнами мелькнул чей-то глаз. — А ты взаправду некромансер?
— Не некромансер, а некромант! — поправил я. — Диплом дома забыл, но на ночь глядя за ним не поеду!
— И не надо. — Одна половинка ворот открылась, позволяя проехать внутрь. — Милости просим! Заждались!
Вот это номер! То полчаса пускать не хотели, то «заждались»! Что-то тут не так!
Встречал меня сам хозяин хутора — я сразу отличил его по важности взгляда и добротной одежде. Двое других были работниками — крепкого сложения парень, который может быка на загривке поднять шутки ради, и пожилой сторож, вооруженный охотничьей рогатиной и заткнутым за пояс топором.
— Надо же! Впрямь живой человек! — с детской непосредственностью произнес парень. — А говорили — «опять энта»!
— Кто — «энта»? — поинтересовался я.
— А вы разве не по моему вызову?
Во влип!
— По вызову, — пришлось соврать в ответ. — Только последнее время этих вызовов было так много… Все в голове перепуталось! Напомните еще раз, о чем была заявка, и самое главное, кто ее передавал?
— Сосед мой передавал, — с готовностью сообщил хуторянин. — Он на позапрошлой седьмице в город собирался, так я и просил его сообщить…
Ну, понятно! Сосед то ли забыл, то ли передал заявку не тому человеку. Во всяком случае, я не помню, чтобы поступал вызов откуда-то с хуторов.
За разговором вошли в дом. Парень задержался, чтобы поставить мерина в конюшню, сторож остался на крыльце.
В добротном доме было тесно — одних детей в возрасте от двенадцати до трех лет обнаружилось девять, среди них двойняшки, три подростка и шестеро взрослых. Еще один малыш спал в колыбели. При нашем появлении все замерли, уставившись на хуторянина и нежданного гостя.
— Вот, — гордо произнес хозяин, — городской некромансер прибыл! Собирай на стол, мать!
Сразу две женщины метнулись к печи, а меня усадили в красный угол, и все обитатели хутора столпились вокруг, рассматривая гостя. Скорее всего, тут собрались члены большой семьи — все были с одинаковым цветом волос и глаз.
— Чего это долго вы сюда собирались. — Сбоку подсел ветхий дедок. — Сосед когда в город ездил, все про нас рассказал, а вы только сейчас приехали!
— Дел много, — неопределенно отмахнулся я. — Заказы трудные, помощников не хватает… На ту зарплату, которая положена, охотников работать немного наберется. Да и вообще… в городе сейчас проблемы… Но, надеюсь, не опоздал?
— Да нет. — Хуторянин переглянулся с одной из женщин. — Она как раз сегодня обещалась прийти…
— Она? Кто — она?
В доме сразу стало еще тише, хотя и без того особо болтливых не было. Но сейчас даже дети как-то странно съежились. Старшие обняли и прижали к себе младших.
— А бесы ее знают, — вздохнул хуторянин. — Приходит тут… тень такая белая… Не поймешь, кто. То седьмицу целую ее нет, то две ночи подряд под окнами шастает.
— Не беспокойтесь, — отрезал я. — Официально заявляю, что больше под окнами шастать не будут! Но хоть опишите, кто это такой! И почему «она»?
Отвечать никто не стал — видимо, загадочное нечто до того перепугало хуторян, что они даже вслух опасались о ней говорить. Ладно, подумаем потом — перед носом очень вовремя появился чугунок с пареной репой. Рядом на чистой тряпице разложили порезанный колечками лук, вареные яйца, несколько кусков кровяной колбасы и хлеб. Трапеза скромная, по-селянски, после разносолов госпожи Гражины — нищета.
Я с аппетитом поглощал репу и лук, придерживая кровяную колбасу «на потом» (если придется много колдовать, мясная пища в желудке будет только мешаться), когда почувствовал, что меня дергают за штанину. Опустив взгляд, с удивлением увидел девочку лет восьми, чумазую, тощую, загорелую — типичного сельского ребенка.
— Дядя, — пропищала она, заметив, что на нее обратили внимание, — а вы ее убьете?
— Конечно, убью.
— И вы совсем-совсем не боитесь?
— Чего?
— Ну… ее!
— Не боюсь.
— Это потому, что вы некре… нексер…
— Нек-ро-мант, — по слогам промолвил я.
— Ага, он самый?
— Да. А еще потому, — мне вспомнились недавно сказанные слова мэтра Куббика, — что я удачливый.
Ага, разбежался! Шрамы от зубов упырицы тут же напомнили о себе. Счастье, что они были скрыты под рукавом рубашки, что избавляло от лишнего любопытства. Мне осталось всего семь дней — через седьмицу станет ясно, выздоровел я или при жизни превращусь в упыря. Не очень приятное напоминание, надо сказать!
— Скажи, милая, а почему вы все называете это — «она»?
— Так мы же ее видели! — шепотом сообщил ребенок.
— И кто это?
— Динка! — рявкнул хуторянин. — Ты чего тут забыла? А ну, марш отседа, пока по заднице не получила!.. Динка это, племяшка моя, сиротка, — пояснил он, когда девчонка мышкой метнулась прочь. — Она малость того… не в себе… заговаривается…
— А по-моему, совсем нормальный ребенок.
— Это пока. Вон, опять начинается!
Я невольно обернулся. Девочка сидела в углу на полу, закрыв голову руками, и мелко тряслась. Постепенно дрожь детского тельца стала крупной. Ее буквально колотило в припадке.
— Не хочу! Не хочу! Боюсь! Мама! Забери меня отсюда!
Я сорвался с места, кинулся к девочке и подхватил ее на руки. Кто-кто, а я сразу почувствовал, что это был за припадок. Вот ведь бес! Диагноз стал ясен моментально, но что-то удерживало от мысли о том, чтобы произнести нужные слова вслух. Да и лезли на ум только матерные выражения.
— Воды! Ведро!
По счастью, больше пояснений не потребовалось. Когда кто-то из старших детей вылил ведро воды на меня и девчонку, припадок прекратился, как по волшебству. Динка обмякла на моих руках, закатила глаза. Под тонкой кожицей билась жилка.
— И давно это с ней?
— Да года два никак.
Рановато…
— А сколько ей лет? Семь? Восемь?
— Какое там! Десять весной сравнялось!
Все равно рано. Обычно такое начинается лет с двенадцати, а то и четырнадцати. Но, как говорится, все в этой жизни однажды происходит в первый раз.
Кое-как успокоив девочку, вернулся к столу, неся ее на руках. Динка жалась ко мне, как испуганный зверек, ее родичи посматривали на странного чужака, как на диковину, — судя по всему, такое доверие к постороннему человеку тут было не в почете. Прошло несколько минут, прежде чем опомнившаяся хозяйка бросилась в другую комнату, чтобы принести для промокшего гостя сухую рубашку.
Переодевшись, стал готовиться к ночному бдению. Хуторяне так и не смогли ответить внятно на вопрос, что же за нежить бродит поблизости. То ли очередной упырь, то ли какая-то местная тварь. Твердили одно: «оно» или «она» было белым. Пришлось выйти во двор, осмотреть забор и стены дома — не остались ли там следы когтей, зубов или клочки шерсти. Ничего! Только в одном месте, там, где к забору примыкала клеть, явственно пахло нежитью. Видимо, тут она и лазила. Эх, знать бы, что это за сущность, и подготовиться заранее! А так пришлось выпрашивать у хозяев чеснок, цедить из него сок, после чего наобум мешать его с настойкой мухоморов (кое-какие мелочи из алхимического арсенала постоянно обретались в сумке) и хорошенько кропить это место.
Той же смесью я обмазал все подоконники и крыльцо. Остановить нежить таким составом нельзя, но задержать и получить время для атаки или отступления можно.
Пока возился, окончательно наступила ночь. Велев всем спать, уселся на полу у входной двери, в сенях, положив на колени обнаженный меч. Нож тоже был наготове. Может быть, обойдется без лишней магии? Чем меньше оставалось времени, тем больше я боялся колдовать. А вдруг упырица все-таки меня заразила? Кто знает, какие побочные эффекты способна в таком случае дать магия?
Время шло. Мысли «шуршали» в голове, как тараканы в луковичной шелухе, — деловито, не обращая внимания на то, что происходит снаружи, готовые в любой миг исчезнуть и затаиться. Из разговоров хозяев я узнал важный факт: не только здесь, но и на соседних хуторах люди с некоторых пор боялись спать ночами. Странная сущность наведывалась по очереди то к одним, то к другим. И после каждого ее визита в доме оказывалось по покойнику. За лето из этого дома, например, вынесли уже троих, причем среди них был ребенок. Динка вообще осталась на свете одна — позапрошлой зимой умерли все ее родичи, и девочку по весне взял к себе хуторянин, женатый на ее тетке.
Понемногу меня начала разбирать злость на сложившуюся ситуацию. Пока мы в городе занимались своими проблемами, тут люди остались без защиты! Это же наша работа, некромантов, — уничтожать вредоносную нежить! А мы вместо этого по уши увязли в интригах сильных мира сего. И что за интриги! Такое впечатление, что местная знать просто скучала, вот и решила развлечься столь кровавым способом. Кому выгодны все эти беспорядки? Кому и чем мешал, например, тот же Анджелин Мас? Каким боком тут были замешаны мы, пара простых провинциальных некромантов? Ничего не понятно. Путаница какая-то… Ну устранили моего начальника. Зачем? Чтобы можно было свалить на него все беды или просто чтобы он чего-то не заметил и не принял мер предосторожности? Я что? Молодой специалист, неопытный, начинающий… Легко могу ошибиться и наломать дров. Кроме того, я не осведомлен о многих местных тайнах — практически недавно оказался в городе, не знаю внутреннюю расстановку сил…
Стоп-стоп! А не в этом ли причина? Может быть, мэтр Куббик как раз и был опасен для злоумышленников? Он же говорил, что готов вернуться в любую минуту, — значит, я рассуждаю правильно! Все дело в том, что я чего-то не знаю, не помню, не слышал… А кто, кроме моего начальника, может быть в курсе всех событий? Только градоправитель!
— Дяденька…
— А!
Не знаю, почему не ткнул в низкую тень мечом, а ведь рука уже начала замах.
— Ты что тут делаешь?
— Дяденька некромансер, а можно я с вами посижу?
— Чего?
Мне оставалось только хлопать глазами, глядя на сжавшуюся в комочек, зябко кутающуюся в рогожу Динку. Из складок серой тряпки, которой разве что ноги не вытирали, торчала только встрепанная со сна светлая макушка. Лихорадочным огнем горели глаза.
— Можно я с вами… — робко промолвила девочка.
— Ты что?
— Не спится… Душно! И стра-а-а-ашно…
— Тут еще страшнее.
Словно подтверждая мои слова, в будке глухо рыкнул цепной кобель.
— Не-а. — Макушка качнулась туда-сюда. — С вами не страшно! У вас вон штука какая блестючая!
Это она про амулет, который носит всякий уважающий себя некромант? Ну блестит. Но волшебной силы в нем не так много — это отличительный знак гильдии, его вручают всем, кто официально окончил Колледж и имеет право работать по специальности. Единственное встроенное в него заклинание — заклятье идентификации, чтобы самозванец или самоучка не мог взять чужой амулет и притвориться дипломированным специалистом.
— А потрогать можно? — Детские ручонки тянулись именно к этому амулету.
— Только с шеи не снимай, ладно?
Согнувшись в три погибели, дождался, пока мой индивидуальный знак не поцапают как следует давно немытые ладошки.
— Посмотрела? А теперь иди домой.
— Не-а, я с вами. И мне совсем не холодно!
В доказательство девочка совсем завернулась в свою рогожку — только нос торчал и глазки блестели. Волочить ее в дом? А как же засада? Мелькнула подленькая мыслишка подманить нежить на живца…
— Хорошо, посиди. Но только, чур, как скажу, мигом побежишь в дом. Поняла?
— Поняла. — Динка вздохнула так счастливо, прижимаясь к моему боку, что я поневоле чуть не растаял. Нет, это не какие-то там отцовские чувства — рано мне о семье думать! Но все равно такое доверие умиляет…
Так, спокойно. Сидим и думаем дальше. Полгода назад градоправитель уехал из замка графов Байт и поселился в городской библиотеке. Там, кроме книг, есть архивы… Мэтр Куббик рассказывал о том, что его предшественник собирал местные легенды и записывал их. Они могут храниться там. А что, если в этом вся суть? Что, если нужная информация таится именно в старых записях? И кто-то, опасаясь огласки, пытается ликвидировать или устранить всех, имеющих возможность случайно открыть тайну?
Значит, надо искать старые рукописи? В них все дело? А что там может быть? Очередная «История Холодного Камня»? Информация о зарытых сокровищах? Летописание звездичей? Странное, кстати сказать, название для народа! Обычно племена получают имена по местности, где живут: боричи или дебряне — в борах или дебрях, поляне и лужане — в полях, поморяне — на берегу моря, мошане — возле моховых болот, пригоряне, селятся в предгорьях. А тут звездичи… Они что, как-то были связаны со звездами? Бред полный!
Словно подтверждая это, совсем близко раздался очень странный звук.
Я вскочил, хватаясь за меч.
— Ой!
Динка. Девчонка успела пригреться и задремать, и мой рывок ее разбудил.
— Что это?
— Быстро в дом!
— Нет, я хочу…
Звук повторился. Это было нечто похожее на вопль и рев одновременно, переходящий в такой жуткий стон, что даже у меня волосы зашевелились на голове.
Она!
Не тратя времени, подхватил девочку под мышку и забросил ее внутрь, в духоту сеней, успев услышать возмущенное вяканье, прежде чем захлопнул дверь. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Странно, но нежитью не пахло. То есть я совсем ничего не чувствовал. Зато очень хорошо слышал, как что-то приближается именно со стороны примыкающей к забору клети.
Чеснок должен был отпугнуть нежить, но тварь, которая надвигалась с той стороны, нежитью не была. Она лишь расчихалась самым натуральным образом, что дало мне пару секунд. Во всяком случае, незваная гостья еще чихала и кашляла, когда я, использовав как ступеньку недостроенную поленницу дров, взобрался на крышу клети и…
Вытаращился на существо, которое ну никоим образом не должно было тут находиться в это время.
Самая обычная старушка, согнувшись в три погибели, чихала так яростно, что захотелось придержать ей голову — вдруг оторвется. Прочихавшись, бабка задрала головенку и стала озираться по сторонам. На меня уставилась пара глаз.
— Хорошая погода, не правда ли? — брякнул я.
— Это ты тут, висельник, дрянь всякую насыпал?
— Я.
— Это кто ж тебя подучил, поганец такой? — зашлась в визге старуха, потрясая клюкой. — Это какая же сволочь надоумила так над стариками-то изгаляться? Это кому я сейчас руки-ноги оборву? Слезай, гад такой! Сам слезай, а то хуже будет!