– Да! Мой! Егор! – отчетливо повторила Дина. – И я его люблю! А все остальное… я тоже тебя разыграла! Всего вам доброго, любезный! Не надо меня провожать!
И она быстро ушла по коридору. Тоненькая, гордая, в светлом парчовом костюме Снегурки, ушла, так и не рассказав до конца новогоднюю сказку.
Дмитрий стоял с дурацким букетом и просто не понимал, что ему сейчас делать. Ведь вроде и повод для ссоры был не велик. Не со зла же он. И объяснил ей все. И все равно не смогла понять… Или не захотела. Господи, неужели так обиделась? А ведь все так хорошо начиналось…
Как возле него оказалась Женька Крутикова, он даже не заметил.
Женька только что пришла в себя, умылась, навела марафет и решила, что к небольшим приключениям готова.
Не успела она выйти из комнаты, как на нее сначала наткнулась Дина, а потом встретился этот чудесный молодой человек. Лицо у подруги было расстроенным, оно и понятно – роман у нее с этим красавцем не случился. И Женька даже понимала – из-за чего. Мужчина, вероятно, ждал ее! Женьку!
– О! Наш рыцарь! – принялась она откровенно строить глазки. – И кому ж это такие роскошные розы? В такой-то глуши? Неужели мне?
– Да-да… – сунул ей в руки букет Дмитрий. – Извините, я спешу.
– А сколько я вам должна? – уткнув лицо в розы, кукольно строила глазки Женька.
– Да какие долги, что вы! – махнул рукой мужчина. – Ничего не надо.
– Нет-нет-нет, – замахала рукой Женька. – Я знаю! Я должна вам… Новогоднюю ночь! Вы сегодня будете на вечернем представлении?
– М-м, да, наверное, буду, – совсем не об этом думал сейчас Дмитрий.
– Вот там я и рассчитаюсь, – томно прикрыла глаза Женька. – Я ненавижу оставаться в долгу! Если это не ипотека.
– Да-да, понял, – торопливо улыбнулся Дмитрий и поспешил скорее ретироваться.
У Женьки загорелись глаза. Ночь еще не наступила, а ей уже назначили свидание! Да еще такой мужчина!
Она влетела в комнату и остолбенела – на ее раскладушке восседал муж Петя, а рядом с ним топтался незнакомец.
– Ты…Ты что здесь делаешь? – взвизгнула Женька. – Ты зачем приехал?! Ты что – не видишь, я работаю! В поте лица! Динка, ты зачем его впустила?
Дина сидела тут же и растерянно пожимала плечами:
– Но это же Петя! Твой муж. Я думала…
– А вот не надо было думать! – фыркнула Женька и снова налетела на супруга: – Ты куда детей дел, гад?
Петр был откровенно не готов к такому приему. Он беспомощно моргал и разводил руками:
– Женечка, но ты же сама говорила, что Новый год – это семейный праздник! Надо его вместе отмечать… А детей я отвел к твоей маме. Вернее, она сама пришла и их забрала. И вот, как только она их забрала, я сразу загрустил! Ты не поверишь! Понесся разыскивать Вовчика, это коллега мой.
– Какой коллега, ты уже полгода нигде не работаешь! – не сбавляла тона жена.
– Простите великодушно за уточнение, – вклинился Вовчик. – Мы вместе стоим на бирже труда. Это я для ясности.
– Вот! – кивнул Петр. – Вместе стоим! Только у него есть машина, а у меня нет!
– Опять позволю себе вмешаться, – снова влез Вовчик, стыдливо прикрывая рот с неполным комплектом зубов. – Мне от папеньки достались «Жигули», и я ради такого экстренного случая даже не пожалел отцовского наследства!
– Продали, что ли? – вытаращилась Женька.
– Нет, завел. И бензину налил. Так мы дотелепались до этого богом забытого уголка.
– Нормальный это уголок, – буркнула Женька и задумалась.
Вот совсем не хотелось, чтобы пропал такой замечательный вечер. Ясное же дело, Петр не позволит ей ни с кем флиртовать. Но! Это даже еще и лучше – будет некая острота ощущений!
– Вот что, Петя. Если наш Криворуков тебя увидит, он меня тут же уволит, – горько сообщила Женька.
– Жень, да чего он уволит-то? – начала было Динка. – Он же…
– А я говорю, что уволит, – топнула ножкой Женька. – А ты не встревай в семейные разборки! Потому что Криворуков и так не знает, чем артистов кормить, а у него еще Чеботарев, который и артистом-то не является! А есть, между прочим, просит! И пить тоже… Пить даже больше… Короче, Петр, вот вам шкаф, сидите тихонько, вылезать будете, когда я разрешу, ясно?
Петр с коллегой дружно кивнули. Но тут возмутилась Дина:
– Жень, ну а я как же? Мне и переодеться нужно, и отдохнуть, а в шкафу мужчины. Они ж подглядывать будут.
– Имеем полное право, – некстати заметил Петр.
– Петь, а ты говорил, что нас там встретят, как героев, – тихонько толкнул его локтем Вовчик.
– А мы и так как герои, просто немножко надо посидеть в окопах, – разъяснил Петр и кивнул на цветы, которые Женька никак не могла поставить. – А это откуда у тебя? Это чего? Тебе уже цветы подарили?
– Это реквизит, – бросила через плечо Женька. – И ты мог бы поискать вазу! Дин, у нас нет вазы?
Дина фыркнула. Она прекрасно узнала букет. Теперь с ним носилась Женька. Видимо, господин Марьяров не долго думал, куда их пристроить. Да и Женька какая-то странная… на мужа налетела, прятать его вздумала. Точно, Дмитрий ей свидание назначил. Ловкий товарищ, нигде не пропадет.
– Нет у нас вазы! Вон, в таз поставь. Или в ведро помойное.
Женька поняла – подруга завидует. Ну… чего ж теперь делать, не повезло ей с мужчиной.
Дина теперь сидела и не знала, куда ей деться, – спокойно отдохнуть в комнатке с незнакомыми мужчинами, конечно же, не получится. А просто так сидеть и смотреть в окно…
– Женя… – потянула за руку подругу из комнаты Дина.
– Ну куда ты меня тащишь? – немножко сопротивлялась Женька. – Сразу говорю, я никаких секретов тебе не выдам! Это моя личная жизнь!
– Я понимаю, – кивнула Дина, когда они вышли. – Про твою личную жизнь я уже догадалась. А мне как быть? Куда мне деваться, когда у нас полная комната посторонних мужчин?
Женька на секундочку задумалась, и тут же глаза ее засияли:
– А ты можешь к Чеботареву! Все равно у него сегодня бенефис, как я поняла. Их с Анжелой никак со сцены не отпускают.
– Нет уж! Это ты веди своих к Чеботареву! Там, между прочим, еще и Веткин живет! А у него нет бенефиса. И потом… чего это я должна таскаться по всему клубу? Уводи своих в баню, а мне освободи комнату.
– Точно! Баня! – закивала Женька. – И на глазах мелькать не будут, и не замерзнут, там сегодня топили. Спасибо за подсказку! А то я уж подумала, что ты мне завидуешь.
Женька унеслась в комнату, а Дина задержалась – пусть она своих мужичков уведет, а потом уж можно и отдохнуть.
Она осторожно прошла к окну и посмотрела во двор. Стоит. Стоит машина Дмитрия. Значит, он здесь! Какой негодяй! Вообще так ее обмануть! Главное… главное, времени ему не хватило за ней ухаживать! Да она бы на него и не посмотрела, если б не эти бандиты! Не посмотрела… Посмотрела же… и поехала с ним за этими шубами. И вообще, что такого случилось? Можно подумать, кто-то когда-то так добивался ее внимания. Это ж не просто надо было придумать, это ж надо было все подготовить, договориться со своими друзьями. У них вон какой слаженный коллектив к тому же. А Дмитрий… И чего она, в самом деле, на него налетела? Так все было хорошо…
Из комнаты на носочках выходила Женька, осторожно оглядываясь. Следом за ней, согнув ноги и вжимая голову в плечи, шествовали Петр и Вовчик. У Петра постоянно что-то валилось из рук, Женька на него шипела и щедро награждала тумаками. Тот терпел, только пыхтел, как паровоз.
Дина фыркнула. Интересно, отчего это Женька так настойчиво выставляет своего мужа? Неужели Дмитрий ей действительно назначил встречу? Нет уж! За свое счастье надо бороться! Никакого свидания не будет!
Дина направилась в комнату, но по пути заглянула на сцену.
Там понуро сидела Анжела Кузьминична и говорила стихами. Эта особенность Криворуковой не переставала удивлять коллектив – супруга режиссера любила изъясняться в стихотворной форме. Раньше это всех раздражало, но сейчас у зрителей создавалось стойкое ощущение, что артистка читает роль.
– Какой скотина угощал шампанью? Имею от него метеоризм! Так накачают деву всякой дрянью и рушат неокрепший организм! – Весьма изящно изобразив пару реверансов, Дюймовочка под гром аплодисментов уплывала со сцены. Занавес медленно начал закрываться.
…К Дине подбежала запыхавшаяся Татьяна:
– Где ты болтаешься?! У тебя же выход был! Хотя какой там выход, я сама четыре раза выбегала, и все четыре раза просили Дюймовочку, будь она неладна. Они даже детей во двор выгнали! Там с ними Игорь развлекается!
– И сколько еще будет продолжаться это безобразие?
– Нисколько! – дернула головой Татьяна. – Там на улице Игорь уже в сосульку сейчас превратится! И, главное, елка здесь, а дети на улице! Поэтому я сейчас закрою занавес, а ты выйдешь, поздравишь всех с Новым годом, пригласишь их на вечернее представление и быстренько откланяешься. Ну ты меня поняла. Давай, вперед!
Дина взбодрилась, улыбнулась, подождала, когда занавес поползет на середину, и тут же выскочила – яркая, молоденькая, тоненькая.
– Дорогие друзья! А сейчас мы ненадолго с вами попрощаемся!
В зале послышался неодобрительный гул.
– Мы расстанемся всего на несколько часов, чтобы чуть-чуть отдохнуть перед большим и веселым праздником! Мы ждем вас в десять часов вечера! Здесь же! Очень просим не опаздывать. С наступающим Новым годом вас!
– Красавица! Снегурка! А эти артисты будут? – раздавались крики из зала.
Дина ласково всем улыбалась, кивала, а сама стреляла глазами – Дмитрия не было. Дружок его так и сидел, добродушно скалился и подмигивал Дине.
«Надо же! Неужели Дима обиделся?» – подумала Дина. Настроение сразу пропало. – «Поду-умаешь! Ну и ничего, и обойдусь».
Она улыбнулась еще лучезарнее и быстро ушла со сцены.
Он стоял в коридоре и о чем-то разговаривал с Татьяной.
– Танечка, я все сказала, – подошла к ним Дина.
Татьяна кивнула и заторопилась на сцену – надо было проследить, чтобы Анжелу опять не вынесло на сцену.
Дмитрий тоже повернулся, чтобы уйти. Дина схватила его за рукав.
– Дмитрий, а вы… в общем, я решила не вспоминать про этих бандитов, – через силу сказала она, горделиво дернув головой. – Я простила вас.
Он повернулся. Вот это взгляд! Колкий, острый, как клинок, и губы… в такой усмешке. А еще утром он был такой нежный. Она и не знала, что у него в арсенале имеется столько колкости.
– Спасибо вам, ваше высочество! Вы подарили нищему фермеру надежду на жизнь! Теперь я могу доить своих коров совершенно прощенным. Это удивительный подарок на Новый год! Можно, я не буду падать ниц?
И он резко развернулся и ушел. А Дина… Дина так и осталась стоять, совсем не понимая, что же ей теперь делать. Отчего-то она уже не могла выкинуть из головы этого противного и вредного фермера!
Глава 6
Анжела Кузьминична еле вползла в свой номер, с громким хлопком открыла бутылку шампанского, опрокинула ее в пол-литровую эмалированную кружку, которую взяла исключительно для того, чтобы варить в ней яйца, и выпила одним залпом. Только после этого рухнула на раскладушку, где после вчерашнего гулянья почивал ее супруг. Тот вскочил, вытаращив испуганные глазки, хотел было завопить, но сил не было.
– А, ты уже проснулся, – устало проговорила Анжела, подавая мужу руку. – Что я тебе хочу сообщить, милый мой супруг. Проспал ты счастье свое.
Анастас Борисович, пошатываясь, добрел до стула, ухватил оставшееся шампанское и вознамерился испить оное, но супруга оказалась быстрее. Допив вино прямо из горлышка, она сунула мужу бутылку минералочки.
– Хватит тебе пить! Тоже мне, выискался любитель! Раньше я за тобой такого не замечала, – рыкнула она.
– Но, Анжела, мы вчера вместе, так сказать.
– Вчера вместе! А сегодня я одна! Я! Одна! За весь театр ишачила! Это еще хорошо, что иногда Чеботарев выползал, а то…
Анастас Борисович вспомнил наконец, для каких целей он здесь находится. Он с ужасом прикрыл глаза и замер, боясь представить, что случилось.
– Не умирай, – успокоила супруга. – Говорю же, спасла сегодня весь театр. Я! Одна!
И Анжела Кузьминична в красках рассказала, какой у нее сегодня был аншлаг, как аплодировала публика и какая она была сегодня невозможно талантливая и востребованная.
– И знаешь, что я тебе скажу, – вдруг уставилась она на Криворукова. – А я тебе скажу, что весь этот спектакль поставил… да, я не побоюсь этого слова – поставил! Потому что он не мешал мне творить, так вот, режиссировал сегодня Игорь Веткин!
– Игорь? – недоуменно захлопал ресницами главреж.
– Да! И… у него огромные задатки режиссера. Он не зажимает артиста, дает ему свободу и даже поддерживает любую его инициативу. Короче, Криворуков, он тебя очень скоро заменит. Очень скоро.
– Но я больше не буду пить! – пискнул Криворуков. – И сам буду…
– Поздно! Люди уже видели результат. Тут надо кардинально что-то менять, – серьезно задумалась супруга главрежа. – Иначе все пойдут за ним. И я первая.
– И что же сейчас делать? – не на шутку переполошился Криворуков.
– Сейчас… надо спать.
Анжела Кузьминична рухнула на подушку и через мгновение захрапела.
А вот Криворуков уже спать не мог. Во-первых, он начал переживать, а во-вторых, уже выспался.
Игорь Веткин радостно потирал руки. Закончили наконец-то это позорище! Половину зарплаты уже отработали, еще бы ночь продержаться – и все будет чудесно! Надо пройтись по всем комнатам, строго-настрого предупредить всех, что пьем только после новогодней ночи, а потом уже каждому раздать их роли… Господи, да какие там роли, пара реплик…
– Игорь! – вдруг услышал он позади себя бравый окрик главрежа.
– Ого, никак проснулся, – фыркнул Веткин себе под нос и остановился. – Сейчас будет премию выписывать… выговорами.
– Игорь, – подошел Криворуков, старательно отводя взгляд в сторону. – Я наслышан о ваших сегодняшних успехах. Наслышан.
– А чего такого? – насторожился Веткин. – Всем понравилось. Вашей жене особенно. Ее никак не могли со сцены утащить.
– А я тебя не ругаю. Я восхищен, можно сказать. Я давно замечал в тебе эдакую нотку режиссерскую. И вот специально все устроил. Дай, думаю, проверю – способен ли парень на…
– Похоже, сегодня половина театра меня проверяла. Кроме Татьяны Банченко, Чеботарева и вашей жены, все старательно меня брали на измор. Проверяли.
Щеки главрежа пошли красными пятнами, поэтому он добавил в голос металла.
– И что удивительно! Ты прошел проверку! – обрадовал он Веткина. – И я приготовил тебе сюрприз. Прошло твое время зайчиков и массовки! Я договорился, и тебя приглашают на курсы режиссеров. В столице. Их ведет мой друг, так сказать… Ну-у, конечно, я похлопотал и… После седьмого числа ты можешь смело отъезжать.
У Веткина загорелись глаза – столица! Режиссерские курсы! А почему бы и нет? У него для этого имеются все задатки…
– А вы точно договорились? А то я приеду, а на меня там уставятся, как на лося, который вышел из леса.
– Если Звездоруков сказал, то можешь не сомневаться, – довольно хмыкнул главреж и неторопливо пошел думать о предстоящей новогодней ночи.
У Игоря сегодня был день исполнения желаний! А как еще назовешь этот день?!
– Игорь, – подошла к нему Татьяна Банченко. – А я тебя везде ищу.
Веткин затаил дыхание.
– Игорь… – мялась Татьяна. – Ты меня обещал сводить… Ну, помнишь. Ты говорил, что здесь старушка одна судьбу предсказывает.
Татьяне сейчас так хотелось, чтобы ей сказали: «У тебя будет второй брак, и жить ты будешь долго и счастливо». Они многим так говорят. Пусть и ей скажут. Нет, она не хотела замуж за Игоря Веткина. Она просто хотела быть счастливой. А Игорь… он просто показал, что она тоже может быть любима. Конечно, он приятный молодой человек, но ему нужна не она, а ей нужен не он. Достаточно Татьяна была в семье тягловой лошадью, хочется крепкого, надежного тыла.
– Тань, так мы идем? – окликнул ее Игорь. Он, похоже, о чем-то говорил, а она пропустила.
– А ты точно знаешь эту старушку?
– Да ее здесь все знают. Она по соседству живет. Пойдем прямо сейчас.
– Погоди, я хоть переоденусь.
Она забежала в комнату. Муж лежал на раскладушке, прикрыв глаза. Сейчас он был похож на дохлого петушка.
– Татьяна-а, Татьяна-а, ты приготовила мне завтрак? – умирающим голосом вопрошал он.
– Некогда мне, мой драгоценный. Продукты в сумке, приготовь сам.
Пока Эдмунд от возмущения хлопал челюстью, она выскочила из комнаты к поджидавшему ее Веткину.
Старушка и в самом деле жила совсем рядышком. Они прошли по узкой тропочке. Игорь шел вперед и то и дело оборачивался.
– Ты не замерзла? У тебя сапожки-то вон какие хорошенькие. Наверное, холодные, – наконец поинтересовался он. Игорь был единственным, кто заметил ее обновки.
– Нет, они теплые, – фыркнула в рукавичку Татьяна.
Такая забота, будто о маленькой девочке, очень умиляла.
Они пришли к маленькому, сгорбленному домику, Веткин постучался, и к ним вышла такая же старушка, маленькая и сгорбленная.
– Бабушка, а мы к вам, здравствуйте, – поздоровался Веткин.
– Вижу, милок, вижу… Так заходите, не дело на пороге-то торчать, – ответила старушка, окинув их цепким взглядом.
Они прошли в дом. В нос сразу же шибанул аромат каких-то трав, цветов, еще чего-то сладкого…
– Ты, милок, здесь посиди, – усадила его возле печки старушка. – А ты, матушка, со мной пойдем.
Татьяна оробела, но последовала за старушкой.
Маленькая, почти со шкаф, темная комната. Почему, интересно, здесь так темно? На улице-то еще светло.
– Глаза у меня больные, не могу на яркое солнышко глядеть, вот и пасмурно у меня здесь, – лопотала себе под нос старушка. – А ты присаживайся. Вон стул. Чего пришла? Судьбу свою хочешь узнать?
Знахарка пронзила посетительницу острым взглядом совсем не больных глаз. Татьяне стало чуточку не по себе. Но когда пятнистая кошка прыгнула к ней на колени, страх отпустил.