– Я не смеюсь, Любовь Михайловна.
– Вот и хорошо… Юлька только тогда и поверила наконец, что ее муженек бандит! А то все твердила: не верю, не верю… От этой жизни Юлька и сбежала год спустя после ареста мужа ко мне, понял? Думала, что она с Гариком раз и навсегда покончила! Думала, что ежели развелась, так он исчезнет из ее жизни…
– А он не исчез, – констатировал детектив.
– Нет. Пришел вот из тюрьмы… И увез Юльку! Мальчонка у нас смышленый, гордость наша, но он многое не понял, мал еще, не все тебе рассказал… А Гарик говорил вот еще какие слова: что он на Юлькин развод плюет, и считает ее своей женой, и что она ему должна ЕГО ребенка родить…
– А вы при этом уверены, что Михаська его сын?
– А как же иначе? Юля не такая, чтобы с разными… Да ведь у Гарика голова больная! Юльку увез силой, а сына своего бросил со мной. Сказал, что если мы сдохнем от голода, то только лучше будет… Вот какая ассенизация, а?
Кис согласился, что сплошная ассенизация, хоть и подозревал, что Любовь Михайловна неверно употребила слово. То ли подзабыла его значение, то ли… не хотела произносить грубое слово «дерьмо»?
– Фамилию его назовите. И Гарик – это кто? Игорь?
– Балатаров его фамилия, а имя так и есть Гарик – Гарри. Как шахматист один, не помню уж, какой…
Да, выходило, что маму Михаськи и впрямь похитили. Но кто? Бывший муж! Особого трепета это в наших органах не вызовет. Муж хоть и бывший, а все вроде как близкий человек… Стало быть, нужно, чтобы родные органы взяли в толк, что разведенный муж есть ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК, полностью утративший права на супружескую близость. И, если этот Гарри Балатаров намерен принуждать Юлю к сексуальным отношениям, то он в чистом виде НАСИЛЬНИК, и бывшее супружество НИКАК не может его извинить!
– Когда он Юлю увез?
– Да вот уж три дня тому, – ответила бабушка.
– Юля работает?
– А как же! Она гимнастка, в сборной нашей была! Но здоровье не заладилось, Юльке пришлось из спорта уйти. Тренером пошла в физкультурный центр. Фитнес и все такое… Хорошо зарабатывает, между прочим.
– Она вас с Михаськой содержит?
– Еще чего, у меня своя пенсия есть! – гордо отвернулась бабушка. – Конечно, на нее не позволишь, что Юлька позволяет, но… Прокормимся мы с Михаськой, не беспокойтесь!
– На ее работе тревогу не забили?
– Звонили. Я сказала, что Юля приболела…
– Хорошо. Я съезжу на эту квартиру. Если Гарик держит Юлю именно там, то… Возможно, сумею вам внучку вернуть.
– Бог с тобой, – перекрестила его Любовь Михайловна. – Я за тебя молиться стану… Только ты помни, если Гарик прознает, что это мы с Михаськой тебя подрядили, то смерть нам. Помни!
– Не волнуйтесь. Надеюсь, объясняться с ним не доведется; а уж если вдруг, то скажу, что я Юлин ухажер…
* * *Первым делом Алексей позвонил Сереге, изложил ситуацию и попросил пробить все, что есть в уголовном деле на Гарри Балатарова, а также скинуть ему фотографию оного на мобильный.
– Хочешь, чтобы мы подключились? – спросил Серега.
Вопрос Сереги, если его расшифровать, означал примерно следующее: официально ли детектив сообщает о преступлении (что, строго говоря, являлось его долгом) или просто просит дружеской помощи?
– Пока нет смысла, – ответил Алексей. – Сначала сам разведаю.
Они доверяли друг другу безгранично, отчего Серега настаивать не стал: Кис знает, что делает.
После чего Алексей позвонил в свой офис и распорядился, чтобы Игорь, его ассистент, выехал по адресу в Матвеевском.
Добирался он туда долго – Игорь прибыл на место раньше. Искомый дом оказался довольно странным, круглым, как бублик. Кис ни разу в жизни архитектором не был, но все же подумал с легкой жалостью, как им, архитекторам, небось, туго пришлось, чтобы спроектировать квартиры в этом бублике. С точки зрения детектива, архитектурный изыск в виде круглого дома не оправдывал ни их мучения, ни затраты. Впрочем, Кис, наверное, чего-то не понимает в изысках…
За это время в его трубку упала фотография Гарри, и они с Игорем внимательно изучили ее. Хотя особо внимательно изучать ее не требовалось: как верно заметила Любовь Михайловна, Гарри был знойный красавец – такого мимо не пропустишь. Впрочем, фото из уголовного дела датировалось временем его ареста, то есть шесть с хвостиком лет назад. За эти годы он полысел, как сообщила Михаськина бабушка, возможно, растолстел… нет, скорее похудел! Жизнь в тюрьме не располагает к лишнему весу, прямо скажем.
Подробности дела по Балатарову Серега обещал к вечеру, там и посмотрим, за что его осудили и отчего это он досрочно вышел на свободу. А пока они с Игорем незаметно дежурили у подъезда в надежде, что Гарик покинет квартиру.
После двух часов слежки, когда уже ноги и прочие места затекли, – Кис наблюдал из своей машины, Игорь с лавочки в кустах, – удача им наконец улыбнулась. Человек, весьма похожий на искомого субъекта, только малость растерявший свою буйную шевелюру, отчего былые кудри превратились в редковатый ежик с озерком лысины на макушке (не подкачала бабушка!), покинул подъезд. Сел в машину, которая его поджидала, и был таков.
Ну да, вспомнил Кис, имущество ведь его описали, так что если и была у него какая тачка, так теперь нетути. Такси вызвал.
Оставив Игоря на стреме, Алексей вошел в подъезд. У него имелось примерно пять разных способов попадания в подъезды с кодами, но на этот раз не пришлось воспользоваться ни одним из них: прямо перед ним дверь отворилась, и оттуда вышла оживленная группа подростков, чем детектив, разумеется, воспользовался. Впрочем, это, на самом деле, и есть пятый способ.
Он поднялся на седьмой этаж. Общая дверь оказалась не заперта, и Кис беспрепятственно приблизился к квартире Гарика. Позвонил. Тишина. Детектив прислушался: внутри квартиры что-то тихо позвякивало… Но ему не удалось классифицировать этот звук.
Минуты четыре ушло на то, чтобы справиться с двумя замками.
– Юля? – позвал он из коридора.
Ответа не последовало.
– Меня ваш сын, Михаська, попросил о помощи… – произнес он в пространство.
– Я здесь! – донеслось до него из-за одной двери.
Распахнув ее, Алексей увидел молодую женщину в спортивном костюме брусничного цвета. Точнее, от костюма на ней были только брюки, – белая майка сверху, – а куртка валялась на постели. Юля была прикована за ногу цепью к кровати. Цепь позволяла ей передвигаться, но не давала возможности приблизиться ни к окну, ни к двери комнаты. Теперь детектив понял, что за звук доносился до него: позвякивание цепи.
– Юля?
– Да. Кто вы?
Она была очень хороша собой. И очень похожа на своего сына: те же темные кудри, те же карие глаза и ямочка на правой щеке, те же смешливые точечки-веснушки на крыльях носа. Только синяк на скуле несколько все портил. Тонкая, ладная, она напоминала грациозное животное, пойманное в капкан.
– Я частный детектив. Михаська пришел просить помощи к моему другу…
Юля, громыхнув цепью, забралась с ногами на кровать, и Кис тоже присел на краешек – другой мебели в комнате не наблюдалось. На полу стоял поднос с бутылкой воды и стаканом, а также с тарелкой, на которой лежал недоеденный кусок пиццы.
Алексей закончил короткую историю о Михаське, пояснив тем самым причины своего появления в этой квартире. Юля невольно улыбнулась, слушая про Михаськины подвиги.
– Давайте я вас освобожу и отвезу домой, – предложил детектив.
Он раскрыл свой профессиональный портфель, в котором обитали очень нужные-важные вещи: фонарики, наручники, отмычки, отвертки, кусачки, пинцеты, пакетики для сбора вещественных доказательств, перчатки, пудра для снятия отпечатков и многие другие необходимые мелочи. Алексей вытащил небольшую связку ключиков, способных открыть большинство наручников, а также кусачки и показал их Юле.
– Попробуем сначала ключом, а если не получится, то…
– Нет!
Она почему-то отползла от него в самый дальний угол широкой кровати.
– Я не понял… Вы не хотите отсюда выбраться?
– Хочу! Но если я сбегу, Гарик убьет бабушку и Михаську! И меня тоже может…
Алексей снова поизучал синяк на ее скуле. Гарик явно приложился от души. Но всего лишь один раз, что несколько обнадеживало.
– Хм. У меня поручение от вашего сына спасти вас. И как же мне, в таком случае, вас спасать?
– Покажите мне ваше удостоверение.
Алексей немедленно удовлетворил ее просьбу. Как ему показалось, Юля немного расслабилась.
– Послушайте, Алексей Андреевич…
Она умолкла.
– Я весь внимание, Юля.
– Нужно бабушку и Михаську сначала отправить в безопасное место…
– У вас есть такое место?
– Есть. У бабушки имеется старая дача, еще от ее папы. Мы там сто лет не были: бабушке уже не под силу заниматься ею, а мне некогда… О ней никто не знает, даже Гарик! Их нужно туда отправить… Вы не могли бы это сделать?
– Есть. У бабушки имеется старая дача, еще от ее папы. Мы там сто лет не были: бабушке уже не под силу заниматься ею, а мне некогда… О ней никто не знает, даже Гарик! Их нужно туда отправить… Вы не могли бы это сделать?
– Хорошо, – кивнул Алексей.
– У вас найдется клочок бумаги и ручка?
Детектив протянул требуемое, и Юля нацарапала косым почерком адрес дачи. Затем, подумав, приписала внизу фразу: «Бабулечка, сделай так, как Андрей Алексеевич скажет, хорошо?»
– Вот, – протянула она ему блокнотный листок.
– Алексей Андреевич. То есть наоборот.
– Ах, извините! – Юля улыбнулась, ямочка на ее правой щеке засияла.
Она исправила записку и снова протянула ее детективу.
– Вы сначала их увезите в безопасное место, ладно? А потом приходите… если не передумаете, – она усмехнулась с легким недоверием, – приходите меня спасать…
Кис ответил не сразу. Не слишком ли Юля усложняет ситуацию?
– А все же не лучше ли нам сейчас уйти отсюда вместе и вместе же заняться отправкой на дачу ваших родных?
– Нет! Гарик может вернуться в любой момент! Не обнаружив меня, он кинется на нашу квартиру, и…
– Но с вами буду я, – возразил Алексей.
– А если он зарежет и вас? Вы уверены, что с ним справитесь?
– Юля, но ведь можно вызвать милицию! И Гарика в один момент скрутят!
– Вы в самом деле думаете, что его арестуют за то, что он меня похитил?
– Ну…
Кис немного растерялся. Конечно, Балатарова отвезут в участок, допросят… Но особого трепета это в наших органах не вызовет. Погрозят пальчиком и отпустят. Гарри окажется на свободе и…
Насколько серьезна его угроза зарезать бабушку и мальчика в случае, если вмешается милиция?
Алексей этого не знал. Может, и блеф, – но… Он не мог взять на себя ответственность за подобный риск.
– Пусть будет по-вашему, – кивнул Кис, пряча листок в карман, и встал.
– Можно я спрошу вас? – Юля вскинула на него напряженный взгляд.
– Разумеется.
– Зачем вам это? Михаськой заниматься, бабушкой моей, меня спасать… зачем? Вы не милиция… И денег вам никто не платит…
– Не знаю, как ответить, Юля. Просто когда у меня на глазах происходит… Нет, не знаю, как объяснить.
Юля помолчала, вглядываясь в лицо детектива.
– У меня в квартире спрятаны деньги… Я скажу вам, где. Отдайте их бабушке… пожалуйста.
Кис кивнул.
– Вы их себе не заберете?
– Сказать, что я честный человек и чужого не беру?
– Да, скажите… пожалуйста.
– А вы поверите?
– Я вас не знаю… Но постараюсь.
– Я чужого не беру. Никогда.
– Спасибо…
– Спасибо скажете, когда все утрясется… Юля, у меня тоже есть вопрос… На засыпку, что называется. А что бы вы предприняли, если бы я не пришел? Ведь мой визит вы никак предполагать не могли! Так на что вы рассчитывали?
– А вот, – Юля указала на браслет, опоясывающий ее ногу. – Посмотрите поближе….
Браслет был изрядно подпилен с задней стороны, которая не бросалась в глаза.
– Чем вы его?..
Юля вытащила из-под матраса напильник.
– Гарик, он больной… Нет, я не для красного словца, он и в самом деле больной! Он почему-то решил, что я его до сих пор люблю! После всего того, что он… Неважно. И в первый день он меня приковал только тогда, когда ушел. Я нашла напильник, спрятала его тут у себя… Но потом он передумал и стал меня все время держать на цепи, даже когда дома был. Наверное, из-за того, что я пыталась с ним драться…
– Вы?
Кис с сомнением окинул взглядом ее тонкую фигурку.
– Я дзюдо владею! Думала, справлюсь…
– Не удалось, – констатировал детектив.
– Не удалось… Сначала я его повалила на пол и хотела к двери бежать, но Гарик меня за ногу успел поймать. Я упала и вскочить уже не смогла: он меня всем своим весом придавил. После этого он меня приковал.
– Погодите… Вы рассчитывали все же освободиться, подпилив браслет, так? Тогда почему вы не хотите, чтобы я вас прямо сейчас вызволил? Что это меняет?
– Я же вам говорю: лучше, если сначала мой сын и бабушка окажутся в безопасности! Мне так спокойней будет. Если бы вы не пришли, я бы все равно вырвалась и их бы постаралась поскорее спрятать… да и сама спряталась бы от Гарика. Я не знаю, чего от него ждать теперь, после тюрьмы. Он изменился. Раньше бы никогда на меня руку не поднял, а теперь, вот…
И она потрогала свою скулу.
– Юля, давайте так, – произнес детектив, – я прямо сейчас займусь вашей семьей, перевезу их на дачу. А завтра вернусь за вами. Отвезу вас туда же, на дачу. Вы уверены, что Гарик о ней не знает?
Юля не ответила. Казалось, она перебирает в уме какие-то варианты. Детектив ждал.
– Не то чтоб уверена… Но все равно, больше некуда их спрятать. И Гарик вряд ли подумает об этой даче, даже если и слышал о ней. Она, дача, у нас совсем старушка, – если даже я о ней и упоминала, то именно как о старушке… Нет, Гарик не вспомнит о ней!
– Ну что ж, тогда я пошел. А вы… вы мужественный человек, Юля.
Она вдруг засмеялась.
– Вы уверены, что для женщины это комплимент, когда ей говорят, что она мужественная?
– Хм… Не уверен… Но если бы я сказал: вы женственный человек, – то вышло бы совсем глупо?
Юля улыбнулась.
Детектив покинул квартиру, вышел на улицу, нашел глазами Игоря и подал ему знак: в машину, мол.
Страшно хотелось есть. И кофе хотелось тоже: в термосе уже не осталось ни глотка. Алексей посмотрел на часы: около двух дня. Даже если перевоз бабушки с Михаськой на дачу займет немало времени, то все же полчасика на еду можно выкроить.
По дороге им первой попалась пиццерия, но Кис, вспомнив кусок пиццы на тарелке у Юли, отчего-то расхотел итальянской кухни. Далее по ходу обнаружился некий «Пельмешок», и они с Игорем рискнули. С некоторой опаской – заведение незнакомое, и что там у них за пельмешки… – они изучили меню и выбрали «пельмени классические со сметаной». Но, когда им принесли горшочки, заклеенные поверху блинчиком; когда блинчик был безжалостно содран и из горшочка повалил ароматный дух… А особенно тогда, когде первый пельмешок радостно брызнул соком под зубами, – тогда они расслабились. Точнее, сосредоточились – над горшочком.
Кофе, правда, оказался из рук вон, но Кис, благодарный за вкуснейшие пельмени, простил этот недостаток заведению.
* * *– Нет! – заявила Любовь Михайловна. – Никуда я не поеду! У меня борщ еще не остыл! И вещей складывать придется уйму. И что там, на даче нашей, – может, сгорела, может, развалилась, может, соседи на доски разнесли, – не знаю я. Там целую вечность никто не бывал! Не поедем мы туда с Михаськой!
Детектив протянул ей записку, нацарапанную Юлей. Любовь Михайловна надела очки, прочитала.
– Мало ли что Юлька скажет! Куда это я должна ребенка тащить?! А кошку куда дену? А фиалки мои кто поливать будет? И борщ, что с ним делать?
– Как знаете. Только Юлю никак не удастся выручить из плена, пока вы здесь, на московской квартире.
– Думать надо было, за кого замуж выходить! – гневно откликнулась бабушка.
– Но ведь и вам Гарик нравился, сами сказали.
– Нравился – не нравился…
– Он Юлю ударил. У нее синяк на лице.
Бабушка посмотрела на детектива ясными глазами. Помолчала.
– И куда ж теперь это?.. В холодильник не поставишь, все горячее… а на балконе пекло…
– А вы возьмите с собой. В какой-нибудь посуде, которая хорошо закрывается. И кошку забирайте. Я ведь вас на машине отвезу, так что берите все что нужно, на себе не нести!
– А фиалки мои?!
Кис растерялся. Он не знал, как можно помочь фиалкам. Их было множество, на всех подоконниках, и все они обильно и разноцветно цвели…
– Может, их в ванну поставить, с водой?
– А свет? – патетически воскликнула Любовь Михайловна. – Им свет нужен!
– Послушайте, это ведь всего вопрос нескольких дней… Я приложу все свои силы для того, чтобы Гарика арестовали за похищение человека и дали ему новый срок…
Любовь Михайловна зыркнула на него и молча прошествовала в комнату.
– Михаська, – позвала она мальчика, вытащив из шкафа небольшой чемоданчик, – ну-ка, складывай в него свои вещи! Брючки, шортики, носочки, трусики, пижаму, майки, рубашки…
Михаська, выяснив после нескольких наводящих вопросов, что они едут на дачу, заметно расстроился и сел на корточки у стенки.
– Что? – недовольно спросила бабушка.
– Как же я без Жени? – горько произнес мальчик. – Она же меня ждет!
– Нет, вы видели это подрастающее поколение? – обернулась к детективу бабушка. – Ему шести нет, а у него уже любовь! Вы такое видели, скажите на милость?! Так позвони ей, – это уже к Михаське, – и объясни, что не сможешь увидеться с ней несколько дней!
– Только пусть не говорит, куда едет! – встрял Кис.
– Слышишь, Михась, ты ей скажи, что просто не можешь. Ну не можешь, и все. Не говори, куда мы едем. Просто в отпуск, куда-то… А то плохой дядя нас найдет, понял?