Да если бы!
А они, они, птички-чирикалки, непонятные, звонкие, порхающие? Что они?
Да ведь там все то же. Жаркие шепотки друг дружке на ушко, и это ушко, на солнце становящееся прозрачным, вдруг краснеет, а шепот все быстрее и жарче, и взгляд после того такой внимательный. «А он сказал…», «А потом посмотрел так…» — «А ты?» — «Я сделала вид, что не вижу…»
Первые робкие ростки того, что потом превратится в так называемую любовь.
Все эти голенастые пигалицы как-то внезапно, в одно лето, хорошеют и наливаются, как ягоды клубники на грядке. Созрели…
Для чего?
Вот они уже пробуют себя, осознают, ощущают. Готовы показывать себя, ловят взгляды, укорачивают юбки, носят умопомрачительные джинсы так, чтоб попа становилась похожей на луковичку, ведь у женщины попа всегда будет луковичкой, потому что так уж она устроена: бедра для того, чтоб рожать… а еще для того, чтоб вызывать желание.
Ах, далеко не все красавицы. Но у каждой наступит свой звездный час, когда именно она станет королевой бала.
А что после бала? Разбитая тыква, изорванное платье и потерянная обувь?
Красота — наказание или благо…
Не родись красивой, а родись счастливой — так в народе говорят. В юности я терпеть не мог эту поговорку. Что за бред! Даже в детском саду хорошенькие девочки вовсю пользуются своей внешностью. К ним и воспитательницы лучше относятся. Кстати, это и хорошеньких мальчиков касается.
«Ах, какой чудный младенец! Какая лапочка! Красавчик! Ангелочек! Тюсечки-пусечки…» и прочие вопли восторженных взрослых витают над красивым ребенком и помогают ему выживать в нашем непростом мире. Некрасивых детей любят только их родители, дедушки — бабушки, да и то не всегда…
Так можно ли рассчитывать на счастье, не будучи красивым?
Можно ли научить человека любить?
Написав последнее предложение, я понял, что задал один из тех вопросов, на которые нет ответа. Типа: кто виноват и что делать?
Очевидно, что необходимо подумать об этом на досуге.
И еще почему-то я вспомнил о Марининой визитке, лежащей во внутреннем кармане куртки.
Современный человек со своим эгоизмом и «самостью» буквально замкнулся на самом себе. Отвергнув любовь, он перестал любить не только ближнего, но и себя.
Глава 16 Опять облом
Глеб позвонил, когда Лена выходила из Гостиного Двора.
— Да, Глебушек, — нежно проворковала она.
Они расстались утром, и сегодняшний вечер был свободным. Поэтому Лена с Машей собиралась в кино.
— Я соскучился, — услышала она грустный голос. «Какой он милый», — подумала Лена и улыбнулась:
— Я тоже, — ответила она.
— Приезжай, — попросил он и добавил: — пожалуйста!
Лена заволновалась. Во-первых, она еще не была дома и надо было хотя бы переодеться и сменить белье. Во-вторых, она пообещала Маше сходить в кино. Но Глеб так трогательно попросил ее приехать: он уже приготовил ужин, ему грустно и одиноко и так хочется увидеть ее.
— Ладно, милый, я приеду, — пообещала она.
Вздохнув, нажала отбой и повернулась к Маше:
— Извини, а? Сегодня не получится, сама понимаешь…
— Да ладно. — Казалось, Маша не сильно расстроилась. — Пойдем, провожу тебя до метро. У вас, я смотрю, все серьезно?
— Сама не знаю, — ответила Лена. — Глеб человек тяжелый. Никогда не знаю заранее, в каком настроении его застану.
— А ты подстраивайся, — посоветовала Маша. — Мужики вообще капризные.
— Да, мне Аня то же самое советует. Я стараюсь, хотя, честно говоря, тяжело это. Все время заставляю себя сдерживаться, чтоб не нагрубить.
Маша усмехнулась:
— Хочешь жить, умей вертеться.
— Не знаю, на сколько меня хватит, — призналась Лена.
— Надо терпеть, — убеждала Маша. Она, хоть и была моложе лет на пять, позволяла себе учить старшую подругу.
— Да не привыкла я, — постаралась объяснить Лена. — До замужества вообще не понимала, как это, если не по-моему? А потом шесть лет жила с человеком, старалась понять его и, как оказалось, совершенно не понимала. Наверное, я просто не приучена, издержки воспитания. Теперь вот расхлебываю. Никак не могу смириться с тем, что должна соответствовать, прилаживаться к кому-то, как будто навязывают несвойственную мне роль, понимаешь?
Маша в таких тонкостях не разбиралась. У нее все просто:
— Учись. Ты же женщина. Наш удел — терпеть и прощать. А стервой можно быть с кем угодно, но не с тем мужчиной, за которого хочешь замуж.
— В том-то и дело, что не знаю, хочу ли за Глеба замуж, — призналась Лена.
— Ты уж как-нибудь определись, — посоветовала Маша.
Легко сказать: определись! Сегодня утром Глеб снова настаивал на том, чтоб Лена переехала к нему. Она снова обещала подумать. Хотя видела, он обижается. Да и сама устала от жизни на два дома. Надо было решаться. Но ее терзал страх. Глеб ей вроде бы нравился. Она не пылала страстью, но и не страдала от отвращения. Он был внимателен, даже нежен. Когда Лена приезжала вечером с работы, уставшая и голодная, ее ждали вкусный ужин, приятная беседа, чистая постель и необременительный секс. Глеб никогда не позволял ей мыть посуду. Сначала это нравилось. До тех пор, пока однажды она не поняла: ему просто не нравится, когда кто-то хозяйничает на кухне. Как-то Лена помыла за собой чашку и поставила ее в сушилку. Буквально в это мгновение она почувствовала спиной тяжелый взгляд Глеба. Обернулась — он смотрел напряженно поверх ее головы.
— Что-то не так? — спросила смущенная Лена.
Он взглянул на нее, смягчился:
— Нет-нет, все нормально…
А потом, когда она отвлеклась, подошел к сушилке, заново помыл чашку и поставил ее обратно. Лена могла поклясться, что чашки в сушилке стоят в определенном порядке, который нельзя нарушать ни в коем случае!
Он не курил. И хотя делал вид, что к Лениному курению относится спокойно, каждый раз, когда она выходила на лестничную площадку, вздыхал и замечал, как это вредно. Временами Лена раздражала его, это чувствовалось, но и он частенько бесил ее. Они оба друг друга только терпели. Как же можно переехать?
Глеб встретил ее в дверях, поцеловал в щеку, улыбнулся, поблагодарил за то, что она приехала. Он мог быть и очень милым, как сегодня. Лена решила расслабиться и позволить ему вести себя так, как он привык. Она не прикасалась к посуде, ждала, когда Глеб подаст ужин, потом спокойно наблюдала, как он моет посуду. «Ну и пусть, — думала про себя, — если ему так хочется, могу потерпеть, я всего лишь в гостях».
Когда Лена ни во что не вмешивалась, Глеб был спокоен. Как будто молча благодарил ее за понимание его привычек и странностей. В такие спокойные вечера он рассказывал о себе. Лена с удовольствием слушала, ведь Глеб действительно был незаурядным человеком с интересной судьбой.
— Я давно хотела тебя спросить, почему ты до сих пор не женился?
— Видишь ли, — с готовностью откликнулся он, — все не так просто. Я уже говорил, что когда-то был женат. Но это были скорее деловые отношения. Жена была старше меня, и у нее от первого брака были дети. Но мы вполне мирно уживались, прекрасно понимали друг друга, общие интересы и все такое. Скорее друзья и партнеры, нежели любовники. К тому же она не хотела больше рожать. Я, в общем, тоже не особенно стремился. Но со временем все изменилось, и мы разошлись, исчезла база, то, что нас связывало. Потом пытался построить отношения с женщинами. И столкнулся с такой проблемой: мне было интересно с умными, состоявшимися, а влекло к молоденьким, — он усмехнулся. — С ними хорошо в постели, но совершенно не о чем поговорить.
— Разве? — удивилась Лена. — Выходит, все молодые — дуры?
— Нет, ты неправильно поняла. Просто мне везло на дур. — Он все еще улыбался. — Вот, года два назад познакомился с одной девушкой. И увлекся. Двадцать один год, красавица, в постели просто чудо! И подумал: чего еще желать? В общем, привез ее в Москву, поселил у себя и месяца два был счастлив. Потом смотрю, а она целыми днями ничего не делает. Ну представь, молодая женщина, девчонка, можно сказать, слоняется по квартире, лежит на кровати, и все! Подумал: вот старый дурак! Надо же ее как-то устроить, помочь найти работу или поступить учиться. Короче говоря, с самыми благими намерениями приступил к ней. Спрашиваю: «Чего ты хочешь?» А она мне: «Ничего, все и так хорошо». Я, конечно, растерялся, решил, что девочка просто стесняется поделиться со мной. Я и так, и сяк, начал водить ее по музеям, кинотеатрам, спектаклям. Сам же наблюдал за реакцией. Ни-че-го! Равнодушна! У меня хорошая библиотека — она даже не прикоснулась. Взглянула на полки и спросила: «И ты все читал?» Я подтвердил. Она удивилась. А теперь представь себе мое недоумение: я привел в дом молодую женщину, которая ничего не хотела. Она ждала, когда же мы сходим в ЗАГС, после чего я сделаю ей ребенка и оставлю в покое. Для нее уже наступил предел всех желаний.
Лена слушала его, и чем дольше он разглагольствовал, тем сильнее раздражалась. Экспериментатор хренов! Привез девочку, и мало того, что трахал, так еще и требовал, чтоб она соответствовала его представлениям о том, какой должна быть жена!
— И что было дальше? — уточнила Лена, когда он замолчал.
— А ничего, — он пожал плечами. — Я предложил ей поступить в институт и пообещал выбить общежитие. Она отказалась. Тогда отправил ее домой.
Лена невесело усмехнулась:
— Да, не повезло бедолаге. Она-то думала, что ее замуж взяли.
— Но мне не нужна просто самка.
— Интересно, а что ты обо мне думаешь? — поинтересовалась Лена. — Я ведь тоже ничего собой не представляю.
— Ну, — он замялся, — ты хотя бы в состоянии себя содержать. К тому же у тебя есть отрицательный опыт, есть надежда, что ты постараешься не повторять прежних ошибок. И еще, ты достаточно молода для того, чтобы родить ребенка.
— Вот, значит, как, — произнесла она, с трудом скрывая раздражение.
— Надеюсь, я тебя не обидел? — уточнил он. — Я старался быть честным. Хотя мог бы наговорить кучу романтической дребедени, не думаю, что тебе это нужно.
«А вдруг нужно? — думала она, глядя в его самодовольное лицо. — Что, если я хочу услышать романтическую дребедень? Что, если мне просто необходимо быть любимой, чувствовать себя красивой и значимой?!»
Он достал бутылку вина, бокалы. Аккуратно наполнил их:
— За нас!
Лена промолчала, пригубила вино и отставила бокал. Он выпил с удовольствием, налил еще, посмаковал.
— Отличное вино! Почему ты не пьешь?
— Устала, завтра снова работать…
— Вино хорошо снимает усталость и благотворно действует на сосуды, в разумных количествах, конечно.
От выпитого его лицо пошло красными пятнами. «Ему явно не на пользу, — думала Лена. — Самолюбивый болван! А строит из себя!»
Ей абсолютно не хотелось ложиться с ним в постель. Но пришлось. Хорошо, что он никогда не утомлял ее. Быстрый секс, после чего Глеб мгновенно засыпал, посвистывая носом. А она еще долго не могла уснуть.
«О переезде не может быть и речи, — думала Лена, вглядываясь в темноту. — Через два месяца он разочаруется и выставит меня, как неподходящую претендентку. И тогда снова окажусь на улице. Сергей с Аней и так спят и видят, чтоб я съехала, обратно не примут. Вот будет весело!»
Утром Глеб почему-то не напомнил о своем предложении. Лена собрала вещи в дежурный пакет и уехала на работу. Больше ночевать у него не хотелось.
Домой вернулась понурая, прошла в комнату под выжидающим взглядом Ани, швырнула пакет с вещами на диван.
— Что-то случилось? — спросила Аня встревоженно.
— Я не переезжаю к Глебу, — сквозь зубы ответила Лена. Она с отвращением стянула с себя джинсы, кофту, белье, накинула халат и пошла в ванную.
Стоя под душем, она почувствовала, как вместе с усталостью прошедшего дня уходят раздражение и досада на себя и на Глеба. И чего она завелась, действительно? Куда торопиться? Можно встречаться время от времени, а там видно будет. Глеб ни плохой ни хороший, он такой, какой есть, со своими тараканами. А у кого их нет? У нее, что ли, меньше? Вот сейчас она бы с удовольствием полежала в ванне, но для этого ей пришлось бы драить эту самую ванну минут тридцать. Иначе просто не может, очень брезглива. Причем ее брезгливость распространяется только на ванную и туалет. Так что Лена редко позволяет себе понежиться, предпочитает душ. А у Глеба свои пунктики. Имеет право.
Она вздохнула, выключила душ, вытерлась, накинула халат и, успокоенная, вышла из ванной.
Приведя себя в порядок, женщина пошла на кухню. Она чувствовала — там ждали объяснений. Надо было покончить со всем разом, поэтому Лена заявила с порога:
— Я не могу переселиться к Глебу, потому что все время буду думать, когда же он меня выгонит.
Она ожидала какой угодно реакции, но не этой:
— Я же говорил, — отозвался Сергей из-за журнала. — На хрена тебе все эти дела…
Аня промолчала. Лена поджала губы. Выходит, он с самого начала знал, что у нее с Глебом ничего не выйдет? Но откуда? Может, Аня права и ей действительно стоит поговорить с Сергеем?
Несколько дней она мучительно придумывала первую фразу, вопрос, обращение. Но так ничего и не выдумала. Она чувствовала, что Сергей относится к ней как-то покровительственно, что ли, несерьезно. С долей иронии или жалости. Это ее обижало. Лена видела, с каким выражением он посматривает на ее книги, и стала прятать их под подушку, чтоб он не видел, что она читает. Да и сами книги не давали ответов на скопившиеся вопросы. Жизнь оказалась гораздо сложнее тех проблем, которые поднимали авторы. И Лена, разочаровавшись, забросила американские руководства.
Ей не давал покоя рассказ Глеба о той девчонке, которая ничего не хотела от жизни и в итоге вернулась к своему корыту, то бишь туда, откуда он ее привез. Лена очень не хотела оказаться на месте той девчонки.
Мужчинам, конечно, интересно пообщаться с умными и состоявшимися женщинами, но тянет их к красивым дурочкам, хотя с ними совершенно не о чем поговорить после секса…
Глава 17 Начало диалога
Я застал ее на кухне погруженной в чтение очередной книги. Правда, на этот раз Лена выглядела уж очень сосредоточенной. Я незаметно присмотрелся к названию: ого! Это был «Справочник для поступающих в вузы». Она резко захлопнула его, но не спрятала, а демонстративно положила на стол перед собой.
— Ну, и что там интересного пишут? — спросил я.
— Вот, смотрю, куда пойти учиться, — ответила Лена.
— Уже решила?
Она помялась:
— Нет, честно говоря, не знаю. Вообще не представляю себе, что делать дальше. — Она выжидающе посмотрела на меня. Ждала подсказки? Ну, нет…
— Боишься? — я кивнул на сборник.
— Чего это? — Лена всегда болезненно реагировала на замечания и критику.
— Экзаменов. — Я излучал доброжелательность.
— Вовсе нет. Просто не хочу зря тратить время, — с вызовом произнесла она.
— Вот как? — с сомнением переспросил я.
— Да так! Не хочу учиться ради диплома. Мне не нужны просто корочки ради корочек. — Это она мне вызов бросила, ладно…
— Зачем же ради корочек? — усмехнулся я. — Ты уже в том возрасте, когда человек знает, чего хочет.
Лена поерзала на стуле и, кажется, решила смягчить тон:
— Ну, на самом деле я бы хотела в текстильный, — призналась она. — Но тратить столько времени на изучение никому не нужных дисциплин, слушать скучные лекции… Нет, не для меня.
— Ты уже все знаешь, видимо, — усмех-нулся я.
— Нет, но… — Она смутилась. Я видел, как тяжело ей признать свой страх, свою неуверенность. Лена давно забыла школьную программу, для поступления потребуется сдать ЕГЭ, к экзаменам надо готовиться, а вероятность поступления очень мала. Бюджет ей вообще не светит, платить за образование она не согласится. Так чего же от меня хочет? Чтоб я принял за нее решение?
— Лен, ты можешь, конечно, придумывать для себя разные отмазки, но без образования сегодня никуда, и ты это прекрасно понимаешь. Нет, можно прожить и так, если, например, собираешься всю жизнь работать на своих хозяев.
— Нет, не собираюсь, — перебила меня Лена. — Это тупик, надо придумывать что-то свое.
— Так в чем дело?
— Я думаю….
Определенно, что-то происходило в ее голове, скорее всего, там уже созрело некое решение, и она, как любая женщина, ждала от меня согласия с ее решением.
— Что ж, не буду тебе мешать, — сказал я. И увидел, как у нее разочарованно вытянулось лицо.
— Я хотела посоветоваться, — выдавила из себя Лена.
— Слушаю…
— Что ты скажешь на то, если я уйду с работы?
— Это твой выбор.
— Да но… возможно, у меня какое-то время не будет заработков. И мне придется работать дома.
Очень интересно!
— Что ты задумала? — спросил я.
Лена наконец-то изложила мне свой план. Да, ей действительно хочется кардинально изменить свою жизнь, у нее появились разные идеи. В том смысле, что она давно ищет возможность организовать что-то типа маленькой художественной мастерской. Идея старая, возникла еще в те времена, когда Лена была замужем. Она неплохо рисует, плюс курсы кройки и шитья. И ей бы очень хотелось заняться росписью по ткани. Но не банальным батиком, им сейчас все кто ни попадя занимаются, нет, она придумала кое-что свое.
Лена говорила быстро, торопилась изложить свои планы, видимо, боялась, что перебью, не одобрю. Но я молчал. Слушал.
— И вот, — она заметно нервничала, — я познакомилась с ребятами, у них своя фирма. Они как раз занимаются нанесением логотипов на футболки и одежду. Это, конечно, не то, что хочу сделать я, но их заинтересовала моя идея. И они могли бы со мной сотрудничать. А я первое время помогала бы им и одновременно училась. То есть мы бы объединили усилия, у них массовое производство, у меня — эксклюзив под заказ. Они и с клиентами помогут. В общем, мне нужно знать, как ты ко всему этому относишься.