- И, кстати, где? - спросил он.
- Что - где?
- Царапина, спрашиваю, где? Которая вчера была на колене твоем детском? А сегодня вроде как саморассосалась?
- Вроде того, - без тени смущения кивнула Ника.
- О господи… - еле слышно простонал Котя, откидываясь на спинку кресла. - За что мне все это, за что?! Театр абсурда! Ты ведь не выглядишь идиоткой! Да и я совсем недавно был в полном уме и рассудке, пока ты не появилась. А, может, у меня теперь в мозгу нехватка кислорода образовалась, вот мне и кажется всякое? Может, мне мерещится этот разговор двух умалишенных? - Костя щипнул себя за руку и сморщился от боли. - Скажи, зачем ты так настойчиво морочишь мне голову? Ладно, я мог понять игры в дядю, когда тебе было… гм… тринадцать лет. У детей на редкость богатая фантазия, они вечно играют в разные игры и считают, что все кругом тоже должны принимать в этом участие. Но сейчас?! Кстати, сколько тебе сейчас лет?
- Двадцать три.
- Сейчас ей двадцать три! Очень мило! - Чижиков разом выпил содержимое стаканчика, почувствовал необходимость повторить и огляделся в поисках стюардессы. Стюардессы видно не было. - А сколько тебе будет завтра?! Ты не станешь случайно мальчиком из будущего, или того лучше - дедушкой?
- Дедушкой или бабушкой вряд ли, - тряхнула челкой Ника. - Мне двадцать три, я женского пола, если хотите, можете потрогать.
Котя подавился слюной.
- Знаешь что, затейница, я с тобой в игрушки играть не намерен. Не знаю, с какого перепугу ты вмешалась в мою жизнь, но тебя в этом самолете быть не должно! А ты есть! Как ты мне это объяснишь? Ты уж постарайся с объяснениями, или я в самом деле рассержусь до невозможности. Для начала скажи, ты ведь совсем не внучка Вениамина Борисовича?
- В каком-то смысле - нет, - как ни в чем не бывало, улыбнулась Ника. - Только зря вам кажется, дядя Костя, что вы очень наблюдательный. Лично мне кажется, что не очень- то.
- О чем это ты? - поднял брови Котя.
- А вы посмотрите… Вон туда, - кивнула она назад. - Толь ко осторожно. Незаметно.
Чижиков, пригнувшись, осторожно глянул в щель между креслами.
- Ну?
- Левее. В предпоследнем ряду.
Левее в предпоследнем ряду полулежал, откинув спинку кресла до предела, Алексей Борн - в черных очках и в боль ших черных же наушниках - и то ли не замечал ничего во круг, поглощенный музыкой, то ли делал вид, что не замечает.
- Опа-опа, Америка-Европа, - Чижиков инстинктивно вжался в кресло. - А он-то здесь зачем?
- Как и все, летит в Пекин, - ответила Ника.
И уточнила на всякий случай, видимо, все же подозревая недостаточную сообразительность мнимого дядюшки:
- Это прямой рейс. Без пересадок.
- Ну да, ну да. Что же мне… Пойти разве еще раз поздороваться? - раздумчиво спросил себя Котя, чувствуя, однако, что ни за какие коврижки не пойдет к Борну.
По всему выходило, что тот его за простака держит: сначала спас от налетчиков в подворотне, потом рассказал много странного, помог уйти от погони перед аэропортом, но ни единым словечком не обмолвился, что летит тем же рейсом. Отчего бы Алексею Борну, такому откровенному и положи тельному, скрывать это обстоятельство? Строит планы внутри планов? Да он ли один? Котя подозрительно оглядел Нику. Задумался. А вдруг и пресловутый Сергей-Сереженька тоже притаился где-нибудь в первом классе? Славная компания…
Чижикову очень захотелось сойти с самолета.
Прямо сейчас.
- Я бы не стала к нему подходить, - сказала Ника. - Вы же не знаете, с какими целями он летит в Пекин.
- Не знаю, - согласился Чижиков, лихорадочно соображая и трезвея на глазах от хлынувшего в кровь адреналина.
В общем и целом выходило так, что он вообще мало что знает, но тем не менее уверенно движется в заданном направлении. Вот только направление задал кто-то другой. И он же активно способствует тому, чтобы Котя не сбился с пути. Может, это Борн и есть? Уж больно много ему известно такого… загадочного. Ощутив себя пешкой в чужой игре, Чижиков посмотрел на Нику с еще большим подозрением.
- Но зачем ты летишь в Пекин, этого я не знаю тоже.
- Не знаете, - легко согласилась девушка. - Но тут нет секрета. Я лечу в Пекин потому, что туда летите вы, дядя Костя.
- Да-а-а… Это многое объясняет, - скривился Чижиков. - А почему туда лечу я?
Мысли путались в голове, и Котя вернулся к началу разговора:
- Так, на чем мы остановились? На том, что у меня к тебе масса вопросов, но что-то подсказывает мне, что ты опять будешь водить меня за нос, а мне это поднадоело, - Котя придвинулся к Нике поближе. - Итак, попробуем еще раз. Вот ты скажи мне: как понимать, что тебе вчера было максимум тринадцать, а сегодня - уже двадцать три? И почему ты так настаиваешь на том, что я твой дядя?
- Ну, дядя Костя, - Ника неумело и трогательно шмыгнула носом. - Поверьте мне: у вас еще будет время понять, тем более что все самое главное я вам уже сказала. Первое - я из будущего, а второе - я ваша спутница.
- В каком смысле - из будущего? - заглянул ей прямо в глаза Котя.
- В самом прямом, - не отводя взгляда, ответила Ника. - Из дальнего будущего. В вашем веке я еще не родилась. А дядей вас называю вполне искренне и, поверьте, вполне обоснованно.
- И ты всерьез просишь меня поверить? - усмехнулся Чижиков. - Ты хочешь, чтобы я простодушно захлопал глазками и повелся на эту чушь?
- Это не я хочу, - без тени улыбки сказала Ника. - Это вы хотите. Вопросы здесь задаете вы, а я пытаюсь дать посильные ответы. Но так уж вышло, что некая история завязана именно на вас. Никто не виноват, что так случилось.
- Да что ты говоришь? - совсем уж неприятно улыбнулся Чижиков. - Жил я себе, поживал спокойно, а потом - возьмись некая история, да и случись?
- Что-то в этом роде, - подтвердила Ника, и Чижиков был готов поклясться, что говорит она совершенно искренне.
Котя хмыкнул.
- Ну тогда скажи мне, у вас в будущем все так умеют - чтобы сначала подросток, а потом половозрелая девица, и чтобы коленка вмиг зажила?
- Технологически мы гораздо более развиты, но так умеют далеко не все. А я умею, потому что нахожусь здесь со специальной миссией.
Ника была серьезна как никогда.
- О! - воздел палец к мягко светящемуся над головой плафону Чижиков. - Миссия! Да еще и специальная! Ты должна спасти мир, да?
- Вроде того, - подтвердила Ника.
И тут же уточнила:
- Мы с вами, дядя Костя, должны спасти мир вместе.
- Отлично! - не на шутку развеселился Чижиков. - Ника и Костя спасают мир! Нет-нет, не так… Ника, Костя и Шпунтик спасают вселенную. Нет, кот должен быть на первом месте, обязательно на первом. Шпунтик, Костя и Ника, блокбастер с многомиллионным бюджетом!
- Кот и вправду очень важен, - начала было девушка.
- Достаточно, дорогая «племянница»! Ты столько информации на меня вывалила, так доступно все объяснила, что и ежу стало бы понятно. Теперь у меня не осталось ни единого вопроса! - в голосе Кости креп сарказм. - Раньше-то я голову ломал: что, собственно, происходит, а тут ты раз - и разложила все по полочкам. Ты пришла из будущего ради спасения мира. Такие блокбастеры одно время были очень популярны! Правда, там не было кота. Но кот же меняет всю картину до неузнаваемости, не правда ли? Все стало вокруг голубым и зеленым. И очень-очень правдоподобным!
Котя ущипнул себя за нос. Нос откликнулся.
- Нет, у меня просто нет слов. «Скажите, Павел Андреевич, вы шпион? - Видишь ли, Юра…»
- Ну что я могу поделать, если вы на самом деле играете очень важную роль в этой истории? - Ника неловким движением прижала ладошки к груди. - Ведь это правда!
- Ну тогда, может, ты расскажешь, что за история такая, в которой я столь важен? Чтобы мне сподручнее было спасать мир, когда мы ступим на борт твоего мегадредноута, который, несомненно, притаился неподалеку? Колись, племянница из будущего. А то я, признаться, не привык спасать мир вслепую. Не с руки мне это. Еще уничтожу пару-тройку невинных галактик в запале. Как начну без разбора причинять добро направо и налево. Короче, рассказывай.
- Дядя Костя, - Ника смотрела тревожно. - Я не могу. Мне нельзя. Нельзя. Понимаете?
- Я понимаю только одно, - Котя поболтал остатками виски в бутылке. Он как-то внезапно устал. Больше всего ему хотелось закончить этот нелепый разговор, чтобы потом откинуться на спинку кресла и заснуть. А потом проснуться, а за окном уже страна мечты, и никаких необычных людей под боком и никаких диковинных фантазий под ухом. - Я понимаю, что ты по-прежнему водишь меня за нос. И вот что я тебе, девочка из будущего, скажу. Иди-ка ты отсюда. Пересядь на другое место. На какое хочешь, но только подальше. Так, чтобы я тебя не видел.
Чижиков придвинулся к Нике вплотную и сказал:
- Если мне придется выбирать между тобой и ним, - Котя кивнул в сторону дремлющего Борна, - то выбор будет не в твою, моя милая, пользу. По той простой причине, что он не темнил и пытался быть со мною откровенным. А ты не сделала ни малейшей попытки объяснить, откуда его знаешь, все играла в конспирацию: «Посмотрите левее, в предпоследнем ряду…» Так вот, заруби себе на носу: твои игры - это только твои игры, а лично я лечу в Пекин к своему другу. И меня не касается, куда и зачем летишь ты, а равно, с кем и от кого ты будешь спасать мир, вселенную и прочие места. Я в этом не участвую. По слогам повторить для ясности? А теперь забирай свою сумку и - пошла отсюда.
- Дядя Костя… - Ника хмурила брови, пытаясь найти убедительные слова. - Дядя Костя…
- Я тебе не дядя. Иди, сказал. А то стюардессу позову. Ну!
И Котя демонстративно потянулся к кнопке вызова.
Ника неловко шмыгнула носом, глянула на часики, поднялась с кресла и, неожиданно растерянная, ушла вперед по проходу, в противоположную от Борна сторону.
…Все это Шпунтик пропустил. Он не видел, как изгнанная хозяином Ника неохотно пересела подальше. Он не заметил, как стюардессы разносили горячий обед, а потом собирали грязную посуду. Он не знал, что за окнами лайнера утро уже пришло на смену ночи, а некий Алексей Борн только что посетил туалет, после чего неспешно вернулся к своему креслу, куда и уселся расслабленно, вновь отгородившись от мира очками и наушниками.
Шпунтик впал в оцепенение, которое некоторые назвали бы кошачьей медитацией, но кот понятия не имел о таких сложных материях. Он сидел, подобравшись и слегка качаясь, смотрел перед собой в одну точку полузакрытыми глазами и урчал едва слышно. Урчанием Шпунтик умудрился попасть в странный резонанс с окружающим его гудением, и через это отрешился от всякой суеты, периодически возникающей за пределами его узилища, а заодно и от всего мирского в целом. С хозяином и его подлым равнодушием кот решил разобраться потом - ведь рано или поздно гуде ж должен прекратиться, а мысли о том, что его бросили здесь навсегда, Шпунтик не допускал.
И поэтому враз встрепенулся, когда мощный рывок сотряс клетку, и знакомый голос воскликнул:
- Быстрее, кот, быстрее!
Вот оно, освобождение! И вот он - хозяин! Однако если надо быстрее, то не кричать следует, но открыть вот эту задвижку, а уж там каждому станет ясно, что такое быстрее на самом деле.
Только отчего на хозяине лица нет, пол под его ногами ходит ходуном, кругом пронзительно орут люди, и откуда-то сверху падают сумки, рюкзаки и чемоданы?! Происходящее настораживало, а открывать клетку никто не спешил.
Чижиков о таких мелочах не думал.
Потому что их самолет падал.
Произошло это как-то вполне обыденно. Уже в воздушном пространстве Китайской Народной Республики, но еще часа за полтора до посадки в Пекине. Котя, устав ломать голову над происходящими странностями, как раз утешил себя доброй порцией виски и решил было вздремнуть, чему выпитое способствовало как нельзя лучше. Он поднял подлокотники, устроился поудобнее на трех доставшихся ему креслах, смежил веки - и тут-то самолет и тряхнуло.
Тряхнуло ощутимо - где-то в носовой части звучно разбилось стекло. Котя приподнял голову: ожила трансляция, и приятный женский голос напомнил о необходимости пристегнуть ремни, поскольку самолет попал в зону турбулентности и его сейчас чуть-чуть потрясет. Чижиков уже практически выполнил указание пристегнуться, то есть сел и потянул на себя ремень безопасности, как рядом с ним возникла встрепанная Ника с сумкой через плечо.
- Опять ты… - протянул Котя. - Сгинь с глаз моих!
- Дядя Костя, - Ника решительно села в соседнее кресло, мельком глянула на часы и тут же схватила Чижикова за руку.
- Дядя Костя! Слушайте меня внимательно. У нас почти не осталось времени. Сейчас мы с вами встанем в проходе и…
Самолет снова сильно тряхнуло.
Послышался испуганный женский вскрик.
- …встанем в проходе, - повторила Ника, - и все будет хорошо.
- В каком смысле? - насторожился Чижиков.
- Не спрашивайте! Сейчас начнется! У нас четыре минуты, всего четыре! И больше времени не будет!
- Ну ладно, ладно, девочка из будущего… - усмехнулся Котя, приподнимаясь.
- Пожалуйста, займите ваши места! - раздался окрик стюардессы.
И что-то в ее голосе звенело такое, что Чижиков вмиг протрезвел. Нутром понял: случилось нечто серьезное. Меж тем самолет трясло уже непрерывно, и все сильнее и сильнее. И на простую турбулентность это никак не походило.
Чижиков огляделся - происходившее очень напоминало кино. Хорошо, когда на подобное смотришь со стороны, но участвовать в таком фильме на самом деле… Стоп!
- Мы что, падаем? - не слишком изумился Котя, у которого сегодня поводов для удивления было несколько в избытке. Самолет и правда падает?
- Чистая правда, дядя Костя, - поспешно закивала Ника и, не обращая внимания на призывы стюардессы, распахнула дверцу багажной полки. - Падает и… не совсем падает.
- Как это?! - вытаращил глаза Чижиков.
- Так тоже бывает, - Ника выхватила из темного зева не большой кожаный рюкзачок, метнула в него содержимое сумки. - Просто поверьте, что падает и в то же время не па дает. Но мы с вами должны стоять вот в этом проходе. Рядом и вместе. Тогда все будет хорошо.
- Что будет хорошо?! - Чижиков, до которого внезапно, резко и сразу дошло, что это не кино, а сугубая реальность, мигом вскочил на ноги.
Салон самолета стремительно, на глазах превращался в грохочущий ад.
Чижиков закричал:
- Что будет хорошо, как может быть хорошо - если с высоты десяти тысяч метров?!
Пол под ногами опасно кренился, пассажиры орали в голос. Иные вжимались в кресла, иные пытались вскочить, кто-то с размаху шлепнулся и его потащило по проходу вперед. Багажные полки от тряски распахнулись, вниз полетели сумки, чемоданы, рюкзаки, одежда. Рев двигателей прорвался в салон. Скрежет, стук, вопли - все смешалось.
- Шпунтик! - взвыл Чижиков и хлопнул себя по лбу. - Ведь Шпунтик же!
- У вас две минуты на то, чтобы принести сюда кота, дядя Костя, и это надо сделать обязательно!
Девушка кричала, стараясь перекрыть нарастающий шум.
Чижиков так опешил, что даже не нашелся, что сказать. Он двинулся за котом по убегающему из-под ног полу, хватаясь за спинки кресел и расшвыривая встававшие на пути сумки и вещи. Он даже оттолкнул стюардессу, которая зачем-то пыталась удержать его, хотя все вокруг летело в тартарары. Ну какое ей дело, будет этот дурной пассажир стоять или сидеть, когда самолет со всей дури хряпнется о землю?
«Вот так оно и бывает, - мелькнуло в голове у Чижикова. - Возьми, да и случись некая история, и никто тебя не спросит, хочешь ли ты быть ее участником».
Костину грудь сдавил слепой животный ужас.
Зачем он полетел в этот чертов Пекин?!
Чтобы так нелепо погибнуть?!
Уже не понимая, что и зачем он делает, Чижиков схватил кошачью переноску и рванул назад, к Нике. Она была самым странным в этом самолете, и если уж Ника сказала, что они трое должны быть рядом и вместе, здесь, в проходе, значит, так надо?
Самолет дергался, как припадочный. Казалось, вот-вот железная махина не выдержит и развалится на части - и все же Котя умудрился добраться до девушки, не упустив Шпунтика и ничего себе попутно не сломав. Ника ухватила его за руку - и внезапно Котя увидел, что со всех сторон их окружает белое сияние, возникшее непонятно откуда и на глазах набирающее силу.
«Вот и все?» - пронеслось в голове Чижикова.
Как сквозь пленку он увидел перекошенное лицо Алексея Борна, что летел прямо на Костю, изогнувшись в немыслимом прыжке.
Губы Борна шевельнулись - миг, и он исчез.
Вот и все!
Будто камень упал в бездонный темный пруд, откуда нет возврата.
Вот и все…
Ослепительная белизна обступила Чижикова со всех сторон и мягко приняла его в свои объятия.
ЭПИЗОД 3 Жизнь после смерти
Где-то, когда-то
Сначала Чижиков осознал, что, кажется, не умер или умер не до конца. Или не весь. Не целиком.
Ясно было, что на какое-то время сознание его покинуло. Но на какое и где он теперь…
Котя ощущал свои ноги, чувствовал руки. Более того - правая рука аж ныла от тяжести кошачьей клетки- переноски.
Зато ничего не было слышно. Совсем. Абсолютно. Пропали все до одного звуки: стояла пронзительная ватная тишина.
И еще Котя ничего не видел. Одна слепящая белизна вокруг - или это уже ангельское сияние?
Чижиков попробовал повернуть голову налево - и, как ни странно, это ему без труда удалось. С той же легкостью голова поворачивалась и направо. Котя приподнял переноску и слегка тряхнул ее. В ответ клетку ощутимо заколбасило.
Шпунтик!
- Кот-кот-кот… - попробовал позвать Чижиков, но ничего не услышал. Губы исправно шевелились, как им и положено, но звуки пропадали, не родившись.
- Ко-о-от!!! - заорал, надсаживаясь, Котя, но опять безуспешно.
Спокойствие, только спокойствие!
Котя от души проморгался, но лучше видеть не стал.
- Наверное, это ангел, - вслух подумал Чижиков. - Ангел держит меня за руку. А я держу Шпунтика. За ручку клетки. И таким вот макаром мы все вместе возносимся в райские чертоги, чему и аминь!
Но вдруг это не ангел?!
Котя даже вспотел от подобного предположения и с трудом удержался от того, чтобы не замолотить руками и ногами, а также и Шпунтиком по проклятому сияющему кокону. От отчаяния Котя заорал, и Шпунтик ответил ему молодецкими ударами в стены клетки, но все оказалось бесполезным. Звуков по-прежнему не было, вокруг все так же стояло белое сияние, и Коте почудилось, будто скоро истает-прекратится и он сам: кокон его переварит и сделает своей частью. Чижикова затрясло от ужаса и отвращения, мысли исчезли, остался один только липкий, отвратительный ужас, сотнями демонов рвавший его изнутри. Совершенно не владея собой, Котя готов был на что угодно - лишь бы вырваться, лишь бы услышать хоть какой-нибудь звук, даже самый отвратительный, лишь бы…