Силуян, словно подброшенный невидимой пружиной, подскочил вверх и метнулся к жене. Та стояла перед зеркалом в нижнем белье и расширенными глазами смотрела на зеркальные полочки.
– Что? Где? Скорпион? – закричал Силуян, хватая ее за плечи. – Клещ? Змея? Тебя кто-то укусил?!
– Хуже. У нас в номере кто-то был!
Силуян закатил глаза:
– Господи, Эльвира! Как ты меня напугала… С чего ты взяла, что кто-то тут был?
– Я всегда расставляю кремы определенным образом. А сейчас они перепутаны. И мой спонжик лежит не в коробочке, а просто на полке.
– Милая, я не знаю, кто такой спонжик, но ведь мы в гостинице! В гостиницах водятся горничные и другой пронырливый персонал. Девушки в форменных платьях могут беспрепятственно войти и даже, страшное дело, побрызгаться твоими духами.
Не слушая его, Эльвира побежала в комнату и открыла чемодан.
– И вещи лежат не так! – воскликнула она, глядя на Силуяна с упреком. – Неужели мы все-таки посадили себе на хвост каких-нибудь кладоискателей?
– В любом случае эти типы ничего тут не нашли. Хорошо, что я догадался отдать ноутбук на ресепшн, а то взломали бы мой пароль… Кстати, проверю-ка я почту, вдруг мой полковник уже что-нибудь раскопал относительно ареста Кранца?
Силуян снова уселся на диван, включил ноутбук и забарабанил по клавишам. Через пять минут послышался долгий стон, который быстро перешел в смех.
– Следопыты! – весело восклицал Силуян. – Кладоискатели! Убивать таких надо!
– Да что случилось? – Эльвира вышла из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы.
– В материалах, которые я нашел в Интернете, все перепутано. Случайно или сознательно – непонятно. Вся история происходила совсем в другом месте.
– Только не говори, что мы сегодня же отправляемся в Румынию или Аргентину. Будем охотиться за вещами Кранца, как отец Федор за стульями.
– Да нет же, все случилось здесь, просто в другом районе. Поэтому мы и деревню не нашли.
– А твой приятель уверен, что дает нам правильные координаты?
– По крайней мере его источники – не Интернет, а реальные архивные бумаги. Кстати, в сканах, которые он прислал, есть одна странная подробность. Кранца схватили, когда он вышел на перекресток двух дорог, однако вышел на него не из леса, что было бы логично, а со стороны деревни. Видимо, брали его фронтовые разведчики, для которых такая подробность важна, иначе это вряд ли зафиксировали бы в документах.
– Что же в этом странного?
– В лесу группа Кранца чувствовала себя как рыба в воде. А вот в деревнях, где стояли наши армейские части, делать посланцу гитлеровских бонз было нечего.
– Знаешь, что меня поражает больше всего? – Эльвира подсела к мужу и знакомым кошачьим движением положила руку на спинку дивана. – То, что в архивах хранят такие незначительные документы. Подумаешь, немца задержали. Их тогда тысячами задерживали.
– Вот тут ты не права, – оживился Силуян. – Тысячами задерживали солдат вермахта. На какого-нибудь ефрейтора Фукса не стали бы заводить специального дела. А вот поимка разведчика – дело иное. Придвигайся ближе, будем прокладывать новый маршрут. Похоже, навигатор завтра очень пригодится.
Утром они встали немного разбитые, но быстро собрались, наскоро перекусили, прихватив термос с кофе и кое-что из еды с собой. Отель не обладал собственной стоянкой, поэтому машину им вчера пришлось оставить довольно далеко. Они шли по пустынной улице, вяло переговариваясь. Эльвира несколько раз останавливалась возле витрин закрытых еще магазинов.
– Эля, мы задерживаемся совершенно не по делу, – не выдержал Силуян.
– Я не просто так задерживаюсь, – вполголоса ответила она. – Можешь мне не верить, но за нами опять следят.
– Кто? – Спина Силуяна мгновенно сделалась каменной.
– Какой-то старик. Мне кажется, я его вчера тоже видела.
– Дорогая, ты еще молода, – покровительственным тоном сказал Силуян. – Для тебя пока что все старики на одно лицо. Лично я никакого подозрительного старика не заметил – ни вчера, ни сегодня.
– Для писателя ты чертовски ненаблюдателен.
– Ум заменяет мне наблюдательность.
Он остановился и присел, по традиции сделав вид, что завязывает шнурок.
– Смотри, чтобы голова не перевесила, – съехидничала Эльвира.
– Я видел, как кто-то шмыгнул в подъезд. Кто – не успел разглядеть. Давай-ка мы сядем в машину и посмотрим, будут нас преследовать или нет. Дороги почти пустые, мы обязательно заметим «хвост». Если на нас охотятся черные археологи, это наверняка будет внедорожник. Следи за большими темными машинами.
Однако никаких больших темных машин они не заметили. И поэтому настоящий «хвост» проворонили.
Покружив на всякий случай по проселочным дорогам, Силуян остановил автомобиль на краю леса. Несмотря на солнечную погоду, густой лес был пугающе угрюм.
– Плохо то, что, если мы заблудимся, нас никто не станет искать, – деловито заметила Эльвира.
– Не надо паники, – ободрил ее Силуян. – Во-первых, у нас есть все технические приспособления, чтобы чувствовать себя уверенно в любом лесу. Во-вторых, я умею ориентироваться и по солнцу, и по звездам, и даже по муравейникам. Так что дорогу найдем.
Силуян и Эльвира вот уже несколько часов слонялись по окрестностям, отбиваясь от мошкары и другой жужжащей и жалящей нечисти.
– Меня скоро объедят до скелетика, – пожаловалась Эльвира, яростно размахивая руками.
– Помнишь, у поэта: «Ох, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи».
– Вряд ли твой поэт занимался поисками эсэсовских кладов. Иначе по-другому бы запел.
– Дорогая, это же Пушкин!
– Бедному Пушкину все приписывают, даже стишки про комаров, – сварливо отозвалась Эльвира. – Ты лучше объясни, зачем ты стал выспрашивать про местные достопримечательности у древней бабки? Ей ведь лет двести! Спросил бы у кого помоложе.
– Нельзя, – строго ответил писатель, – нам лучше языками не чесать. Даже местных жителей расспрашивать опасно. Им чужаки, приезжающие за кладами, уже осточертели, они с ними не особо церемонятся. К тому же народ здесь водится всякий, никогда заранее не знаешь, на кого наткнешься. Вдруг на такого же кладоискателя, как мы сами, а то и на бандита какого-нибудь. Дадут лопаткой по голове и – привет. А бабка с нами поговорила и тут же забыла, у нее наверняка склероз за маразм заходит.
Эльвира немного помолчала, потом глубоко вздохнула и решительно заявила:
– Знаешь, Силуян, если честно, то сегодня я окончательно поняла, что все это чушь собачья. Твое «точное место» на самом деле оказалось огромной территорией. Конечно, я признаю, что ты раскопал потрясающе интересную историю. Но представить, что сокровища, спрятанные Кранцем, до сих пор никто не нашел… Ты сам-то в это веришь?
Силуян, который с прежним азартом осматривался по сторонам, бросил:
– Я верю! Хотя бы потому, что у Кранца была необычная миссия, и привез он сюда уж точно не банальные слитки золота. И наверняка спрятал с выдумкой!
– Сдается мне, сочинение фантастических романов полностью подавило твой житейский прагматизм.
– Если ты такая реалистка, то зачем же согласилась со мной ехать? – Силуян испытующе посмотрел на жену, которая сорвала цветок смолки и задумчиво нюхала его. – А, кажется, я понял! Ты чувствовала себя виноватой из-за Артура, верно?
– Если честно, мне хотелось забыть всю эту жуткую историю с трупами… И на какое-то время уехать куда-нибудь подальше, просто чтобы лишний раз не светиться…
– Вон оно что… А я-то размечтался, – проворчал Силуян. – Но раз уж мы сюда приехали, надо хотя бы попытаться довести дело до логического конца. Давай предпримем еще одну попытку, последнюю.
– А сколько времени это займет? – скучным голосом поинтересовалась Эльвира. Было ясно, что она не только устала, но и капитально разочаровалась в их затее.
– Думаю, совсем немного. – Силуян снова огляделся по сторонам, потом ткнул пальцем куда-то влево и уверенно заявил: – А сейчас пойдем в ту сторону.
Они углубились в лес и, пройдя с километр, увидели развилку, где большая укатанная дорога уходила вправо, в сторону деревни, а небольшая, узкая вела прямо в гущу леса.
– Смотри, вот наш первый ориентир. На этой развилке Кранца и повязали. – В голосе Силуяна слышался восторг первооткрывателя. – А пришел он, значит, со стороны деревни…
– Зря ты замолчал, – заметила Эльвира, озираясь. – Лучше рассуждай вслух, твой голос меня успокаивает.
– Хм, – Силуян потеребил нижнюю губу. – Кранц уже собрался бежать, здесь дела были закончены. Самолет не прилетел в назначенное время, значит – не прилетит никогда, война проиграна. Ему надо избавиться от ценностей, потому что брать их с собой нельзя.
– Почему нельзя? – возразила Эльвира. – Может быть, ценности занимали не так уж много места.
– Это неважно, – отмахнулся Силуян. – Ну как по дорогам, которые тотально контролируют советские войска, вывезти такой дорогой груз?
– Это неважно, – отмахнулся Силуян. – Ну как по дорогам, которые тотально контролируют советские войска, вывезти такой дорогой груз?
– А как Кранц рассчитывал смыться, раз самолет не прилетел? – спросила Эльвира.
– Самый лучший вариант – водный путь через пролив в Скандинавию, дружественную Швецию, нейтральную Швейцарию, а затем – Южная Америка, Аргентина или Перу. Если бы не фатальная для него случайность, план вполне мог удасться… Давай попробуем найти аэродром, чтобы иметь полное представление о том, где разворачивались события.
– Да мы его никогда не найдем, – возразила Эльвира. – За все эти годы он наверняка зарос.
– Наверняка, – согласился Силуян. – Знаешь, это даже не аэродром в нашем понимании – просто вытянутая поляна, пригодная для посадки и взлета небольшого самолета.
– У меня нехорошее предчувствие, – неожиданно заявила Эльвира. – Как ты думаешь, здесь водятся дикие звери?
– Лоси наверняка, – со знанием дела ответил Силуян. – Может быть, еще кабаны.
– Силуян, делай со мной что хочешь, но мне кажется, кто-то все время за нами наблюдает.
– Лось или кабан? – широко улыбнулся тот.
– Вон в тех кустах что-то мелькнуло, – Эльвира пальцем указала на внушившие ей страх заросли.
Ни слова не говоря, Силуян поднял толстый сук, валявшийся неподалеку, и запустил в кусты, на которые указывала Эльмира. Раздался треск, и затем все стихло.
– Видишь, никого нет, иначе мы бы услышали крик или стон. Или топот!
– Ладно, ты прав, это просто нервы, – вынуждена была согласиться Эльвира. – Идем на поиски аэродрома.
* * *Василий Кузьмич с трудом отодрал от лица сильную ладонь Гнутого и тихо застонал:
– Прямо по голове! А ты еще рот затыкаешь!
– Все правильно, – прошептал ему на ухо Семен Виссарионович. – Прости, но ты мог нас выдать, если бы крикнул. Дай осмотрю рану.
– Не трогай, больно! Ну, крови много?
– Нет там крови, а вот шишка обязательно вырастет. Все, идем за ними. Какой-то аэродром ищут, точно ненормальные. Какие в лесу аэродромы? Это в войну только могли такое сочинить, но ведь на то и война!
– Перевязать не надо? – продолжал постанывать Василий Кузьмич. – Или йодом помазать?
– Считай, что мы за линией фронта, – бодро ответил Гнутый. – Потом перевяжем, если потребуется. Не боись, череп не треснул, мозг не вытек. Твои мозги, друг, на вес золота. Кто еще сможет разузнать про всякие там носители энергии? Я бы сроду не догадался, в чем дело! Идем, только тихо, а то дамочка его стала часто оглядываться. Подозревает, наверное, что за ними может быть слежка. Ишь, палкой швырнули. Если у них оружие, могут и выстрелить.
– Спасибо, утешил, – держась рукой за голову, ответил Василий Кузьмич. – Мы так и будем, словно два леших, бродить за ними по лесу?
– Конечно, ведь надо же узнать, что они ищут. Они не остановились перед взломом чужой квартиры, устроили там шмон, Артура мертвого по голове вазой огрели… Может, приятеля его они и порешили. Значит, ищут такое, что важнее человеческих жизней. Слушай, я понял! Они шпионы. Если эти альтернативные носители…
– Энергоносители, – поправил Василий Кузьмич.
– Да, именно! Если ты говоришь, что это стратегически важные материалы, то наверняка эта парочка – засланные к нам капиталистические агенты.
– Но Силуян Космос – известный писатель, он точно не заслан.
– Значит, они – наймиты западного капитала! А с наймитами, как и с агентами, разговор короткий – трибунал и к стенке.
Примерно в конце третьего часа блуждания по лесу Василий Кузьмич просипел:
– Хорошо, Виссарионыч, что мы спортивную форму поддерживаем, а то бы уже сдохли.
– Точно, – задыхаясь, согласился Гнутый. – Закалка помогает. Ничего, мы еще им покажем.
Однако сил оставалось все меньше, а конца мучениям не предвиделось. И вот, когда они уже буквально падали от усталости, послышался радостный женский крик:
– Силуян, я нашла!
– Вперед короткими перебежками! – скомандовал Гнутый, к которому, похоже, пришло второе дыхание. Когда они приблизились и выглянули из-за куста, то увидели, что мужчина и женщина стоят, словно дети, взявшись за руки, и завороженно смотрят на вытянутую, почти прямоугольную поляну, заросшую густой травой.
– Здесь наверняка что-то закопано, – убежденно прошептал Гнутый. – Может, контейнер с этими энергоносителями, дышло им в глотку. Как только откопают, сразу хватаем их – и на Лубянку.
– Лубянка в Москве,– так же шепотом уточнил Василий Кузьмич.
– Какая разница, ты меня понял, – обиделся Гнутый.
– Может, в полицию сначала? Все-таки вряд ли они шпионы, скорее обычные преступники. Хотя нет, не обычные…
Парочка, за которой они следили, обошла поляну по периметру. Затем писатель, активно жестикулируя, стал что-то горячо объяснять своей спутнице. Подкравшись к ним поближе, старики услышали:
– Будем считать место расположения аэродрома установленным. Значит, Кранц должен был разместить груз между этой точкой и схроном, где они оставили одежду, документы и оружие.
– Ты слышал?! Точно, агенты! – радостно ткнул в бок своего приятеля Гнутый. – Весь шпионский набор, только яда не хватает. Надо их брать сразу же!
Тем временем Силуян продолжал:
– По-моему, просто закапывать груз в землю он не стал бы, нужны были четкие и надежные ориентиры. Кто и когда сможет сюда вернуться? Кранц ведь этого не знал.
– Какие в лесу могут быть ориентиры? – удивилась его спутница.
– Сейчас я как раз пытаюсь поставить себя на место этого деятеля. Ведь он руководствовался обычной житейской логикой. Вот смотри, заканчивается война. Восточная Пруссия – у русских, скоро падет Берлин. Сколько ценности здесь пролежат? Неизвестно. Кто за ними вернется? Он сам или кто-то другой?
Вот с учетом этой неизвестности он и должен был придумать тайник, а также опознавательный знак, по которому его можно будет отыскать. Я хочу понять, как он рассуждал. К примеру, оставлять метки на деревьях нельзя. Со временем любое дерево может упасть, сгнить, его могут спилить. То же самое с кустами, пнями и тому подобным традиционно лесным материалом. Камни? Лежащий в лесу камень, особенно крупный, всегда привлекает излишнее внимание.
Василий Кузьмич, которого за шею больно укусил комар, тихо выругался и, наклонившись к уху приятеля, спросил:
– Он ее в лес привел лекции читать? Я и половины разобрать не могу. Как хочешь, а ведут они себя странно. Не как преступники.
– Погоди, – отмахнулся Гнутый. – Они занимаются поиском тайника, это понятно. Видимо, заплутали или забыли место, где он спрятан. Или Кранц им неправильно объяснил.
– Кто такой Кранц?
– Ты что, не слышал? Агент, который прятал их шпионский арсенал.
– Меня комары сожрали, – пожаловался Василий Кузьмич. – А эти, похоже, еще долго собираются по лесу бродить.
– Тут диверсией международного масштаба пахнет, а ты – комары!
Тем временем заговорила женщина:
– Силуян, я в полной растерянности. Что такого нетленного может быть в лесу? И чтоб при этом никто не догадался? Тотемный столб?
– Зря смеешься! Серьезное дело, а у нас пока никаких идей.
– Это у тебя никаких идей, – Эльвира подбоченилась. – А у меня есть идея.
– Ну-ка, ну-ка…
– Аэродром мы с тобой нашли. Здесь уж точно никаких опознавательных знаков нет, верно? Ничего похожего на тотемный столб, – усмехнулась она.
– Склонен с тобой согласиться, – Силуян пожирал жену глазами.
Он знал, что она сообразительна и изворотлива, поэтому весь обратился в слух.
– Где находятся деревни, о которых шла речь в архивных документах?
– Там, – Силуян махнул рукой.
– Ты же сам сказал, что Кранц шел со стороны деревни, то есть деревень, раз они примерно в одном месте находятся. Это отмечено в документах, так? Может быть, ценности зарыты именно там, а вовсе не между аэродромом и развилкой?
– Но ведь в деревнях стояли наши войска, – возразил Силуян. – Нет, Эля, твоя идея никуда не годится. Захоронение сокровищ – дело непростое… – Он неожиданно замер с поднятой вверх рукой. Потом восторженно повторил: – Захоронение! – Новая мысль осенила его. – Кладбище!
– Но мы уже были на кладбище, – удивилась та.
– Почему я сразу не сообразил?! – Силуян потряс Эльвирину руку. – По меркам историческим, захоронения там совсем недавние – двадцатый век и нынешнее время. Но ведь в здешних местах люди живут давным-давно. А это значит, что где-то должно быть старое кладбище, с захоронениями девятнадцатого, восемнадцатого и даже более ранних веков.
– Я тебя поняла, но мы его можем проискать еще лет десять. А спросить напрямую ты ни у кого не решишься.
– Естественно, не решусь, я тебе уже объяснил.
– Слушай, а давай мы скажем, что ищем могилы родственников, – предложила Эльвира. – Ну, в том смысле, что хотим прикоснуться к корням и все такое… Кстати, Шислер – фамилия немецкая…