- Как тебя зовут?
Неверояно, но я его поняла. Настоящая магия!
- Марта…
- Марта!
От звука голоса, повторившего имя, мурашки вновь активизировались и дружно бросились врассыпную.
- Как ты оказалась в пустыне?
Я растерялась. Он повторил вопрос дважды. Рассказать, что грохнулась под колеса чертовой машины? И про сплошную мистику с фантастикой, что произошла дальше?.. Лучше не буду, пока не выясню, как здесь относятся к чужакам.
- Я заблудилась…
Знаю, тянет на первый приз в конкурсе идиотских ответов. Просто Маша и Медведь, только без леса и избушки. А медведь сидит напротив, размышляя, что со мной делать.
- Ты была одна?
Воспоминания о пустыне со мной делили Тени и динозавр. Первых я убила, последний собирался съесть, но передумал. Больше никого не встретила.
- Да, одна…
Он задумался. Я тоже размышляла о том, что меня ждет. Нарушила ли законы этой страны? Может, перешла границу в неположенном месте и неподходящей одежде? Вон как смотрит! Словно победила в здешнем конкурсе мокрых маек из-за отсутствия соперниц.
- Мы нашли караван три дня назад, на который напали фоморы. Ты пришла с ним?
Странное совпадение! Джип и переулок были примерно в то же время. Может, знак? Бабушка учила, что судьба иногда дает намеки, которые надо замечать, и тогда будет счастье. Насчет последнего не уверена, но на всякий случай кивнула.
- Как тебе удалось спастись?
- Не знаю. Наверное, мне просто повезло.
- Повезло, - согласился мужчина. - Мне очень жаль, - добавил он. - Ты должна знать, что из каравана никто не выжил.
Я все же заплакала, спрятав лицо в ладони, жалея погибших людей, жалея себя. Что за дикое место! Как вернуться обратно?
- У тебя есть куда пойти в Туиренне?
Покачала головой.
- Нет, но я справлюсь…
- Не сомневаюсь, раз уж удалось сбежать от фоморов! Откуда ты родом, женщина?
- Из Риги.
Прикусила язык. Ой, сначала же надо думать, затем говорить!
- Рига… - задумчиво протянул он. - Риага в Улайде?..
Если здесь Рига - Риага? То Улайд … так похоже на Латвию!
- Да, Риага, Улайд..
- Далеко забралась от своей страны. Здесь неподходящее место для северянок!
Кто бы сомневался! Мне домой надо, в постель к мужу. Лежать, не вставая, с градусником под мышкой и жаропонижающим в стакане.
- Как вернуться в Латвию?.. Тьфу ты, в Улайд! - я облизала пересохшие губы. Меня кидало то в жар, то в холод. Наверное, температура приближалась к точке кипения. - Здесь есть консульство?
Я прекрасно понимала, что несу бред. Вряд ли наша страна поддерживала дипломатические отношения с миром летающих ящеров.
- Консульство? - переспросил мужчина с легкой усмешкой. - Последнего консула Улайда повесили на воротах год назад.
Вот так новость! У нас что, война? Два латвийских танка и три вертолета против мечей и кожаных доспехов?
- Каждую неделю на север уходят торговые караваны, - продолжал мужчина. - Думаю, за соответствующую плату тебя возьмут с собой.
Задумалась. Почему бы не отправиться с караваном в Улайд? А там разберусь, что тут за Латвия! Осталось обзавестись деньгами. Кошелек с кредитными карточками пропал в пустыне вместе с рюкзаком. Хотя, я все равно не вижу банкоматов.
- Возьми, этого должно хватить!- он отцепил от пояса небольшой мешочек. Я поймала на лету.
Под грубой, крепкой тканью перекатывались железные кругляшки. Наверное, монеты… Вот, подали первый раз из жалости!
- Спасибо!
Он кивнул. Поднялся.
- Я могу… узнать твое имя?
- Райвен Маккалахер, - ответил он.
- Лорд Райвен Маккалахер, - поправил стоящий рядом бородач. В голосе слышалось обожание. Местное божество встало. Он что-то приказал воинам, те почтительно кивнули.
- Я должен идти, - произнес мужчина, коротко поклонился и ушел в темноту. Скрип двери, затихающие звуки шагов. И все!.. Даже не оглянулся.
- Ну, и что уставились? - расстроившись окончательно, сказала я стражникам. - Делиться не буду! Мне в Улайд надо…
Один из мужчин заговорил со мной медленно и проникновенно, наверное, надеясь, что такая речь стимулирует понимание. Мне казалось, что я различаю отдельные слова. Наверное, память, усиленная Потоком, старалась помочь.
Вернулся рыжебородый и кинул грязный ком с тряпьем. Под ухмылки мужчин достала платье из серого домотканого полотна с множеством пуговичек по переду. Оно казалось огромным, больше моего размера на три.
- Отвернитесь! - приказала я на-русском, но меня поняли. Дружно заржали в ответ. В другой раз, в другой жизни я бы объяснила, что так обращаться с женщинами вредно для здоровья. Сейчас очень хотела переодеться в чужое сухое тряпье. Прижалась спиной к стене, стала стягивать когда-то дорогой итальянский трикотаж. Заинтересованные взгляды, шарящие по телу, вгоняли в дрожь.
Говорят, как Новый Год встретишь, так и проведешь… Относится ли это к языкам?
- Убью! - прошипела я первое слово чужого мира, услужливо подсказанное Потоком.
РАЙВЕН МАККАЛАХЕР.
- Она пришла в себя, мой лорд!
Райвен Маккалахер пожал плечами. Быстро! Впрочем, это не его дело. Здесь, в забытом Богами городе, у него дел нет, лишь обязательства, которые на сегодня он выполнил.
Райвен мечтал снять оружие и одежду, смыть песок и мелкую пыль, что, казалось, пропитала насквозь, иногда заставляла мучительно кашлять после очередной вылазки в пустыню. Затем окунуться в огромную ванную, наполненную до краев горячей водой, лежать долго, пока запахи и грязь города его не покинут. Но в Туиренне вода - богатство, много воды - непозволительная роскошь.
- Она сказала, что делала в пустыне? - спросил он у Себа.
- Нет, - пожилой десятник покачал головой. - Девчонка, похоже, не понимает нашего языка. Мой лорд, не могли бы вы… поприсутствовать?
Райвен пожал плечами. Вообще-то не его дело присутствовать. Но интересно, что за птицу он подобрал в пустыне.
- О, Лугх Светоносный! Хорошо, пойдем!
Бросил тоскливый взгляд на комнату. Хоть у него был особняк в центре Туиренна, он предпочитал жить в цитадели. Крохотное помещение прослужило домом три месяца, еще оставалось столько же, после чего он сможет вернуться в Нуадреанн.
Райвен тосковал по своей стране. На письменном столе его ждал сборник стихов филида Бреохана, посвященный Родине, распахнутое окно манило обманчивой свежестью наступавшего вечера. Как же не хватало прибрежного ветра с горьковатым запахом морской соли!
Он вышел из комнаты вслед за Сэбом, про себя отметив, что пожилой воин сильнее, чем обычно, прихрамывал на правую ногу. Похоже, поврежденное колено давало о себе знать. Надо взглянуть. Целительная магия в крови у Первородных, к тому же, он испытывал симпатию к Сэбу. Но разве возможна дружба между сыновьями Богини Дану и людьми?
- Как она? - спросил Райвен, вспомнив о девушке.
- Шустрая, - усмехнулся Сэб.
Райвен нашел ее в сердце пустыни. Не только место казалось неправильным, но и одежда. И то, что она оказалась жива, хотя уже стояла на Краю. Опоздай немного, и, пожалуй, ушла бы в Сид, ведь жизнь едва теплилась в хрупком теле.
Что завело ее так далеко от стен города в сторону от торговых путей столь близко к земле Фоморов? Перебежчица? Вряд ли. Если мужчины могли стать одними из Темных, то женщины… Все знали, что делала нежить с женщинами! Райвен вздрогнул. Он видел… Но мечтал забыть.
Последнее нападение было на караван три дня назад. Двадцать мертвых тел, разграбленные повозки. Фоморы никогда не оставляли свидетелей. Они ушли за Грань раньше, чем подоспел отряд из Тиренна. Но, быть может, в этот раз одной удалось спастить?
Они спустились по щербатым едва освещенным ступеням вниз, в подземелье.
- Что здесь происходит? - строго спросил он, увидев, как рыжий Гилла нервно сжимает в руке кинжал.
- Девка нарывается, - ответил тот. Запнулся, увидев, кто перед ним: - Простите, мой лорд!
Он убрал кинжал за пояс. Райвен подумал, что, похоже, испортил рыжему детине развлечение. В другое время, в другом месте тот был бы наказан. Но не здесь, не в этом проклятом городе, где оставалось служить лишь три месяца!
- Чтобы я тебя здесь не видел! - рявкнул на рыжего. - Хотя нет, найди ей сухую одежду.
Девушка сидела, вжавшись в стену, с кружкой воды в руках. Ее заметно била дрожь. Светлые волосы спадали на колени, едва прикрытые коротким платьем.
- Она много выпила? - Райвен спросил у оставшихся воинов, имен которых не помнил.
- Нет, но пить ей нельзя. Помрет же! - произнес чернобородый. - Гилла хотел отобрать, но… Его гордость пострадала.
Они дружно заржали. Райвен присел рядом с девушкой. Она смотрела удивленно, глаза казались огромными и черными в мерцающем свете факелов.
- Не бойся, - произнес он. - Обещаю, никто не причинит тебе вреда!
- Не бойся, - произнес он. - Обещаю, никто не причинит тебе вреда!
Она покачала головой, что-то ответила.
- Я не понимаю, - вздохнул Райвен. - Что же ты за птица, откуда? Но кружку придется отдать…
Он взял ее за руку. Нежная, мягкая кожа… Девушка походила на женщин его Племени, но была человеком. К тому же ни одна из дочерей Нуадренна не надела бы такую одежду. Светлое короткое платье обтягивало фигуру, открывая колени, хотя незнакомка старательно тянула подол вниз. Взгляд побежал выше, остановившись на груди. Райвен качнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Что-то не о том он думает.
Одернув рукав, повернул ее руку. Знака Гильдии не было. Значит, из благородных, либо… еще не получила метку. Ну ничего, сейчас расспросит. Мысленно повторил слова призыва к магии Племени, которой обладали Первородные. Кровь Богини Дану давала возможность выходить в верхние слои, пропитанные магией.
- Как тебя зовут? - спросил он. Сила послушно подчинялась приказам, связывая с девушкой. Райвен знал, что не особо одарен в ментальной магии, но для разговора вполне хватит.
Она удивленно посмотрела на него. Понимает!
- Марта… Меня зовут Марта, - тонкий, высокий голос с ноткой незнакомого акцента.
- Как ты оказалась в пустыне?
- Я заблудилась…
Как и думал, девушка пришла с караваном и лишь чудом избежала гибели.
- У тебя есть к кому пойти в Туиренне?
Покачала головой.
- Нет, но я справлюсь.
Райвен окинул взглядом. Она казалась хрупкой, но он чувствовал крепкий дух.
- Не сомневаюсь, раз уж удалось сбежать от фоморов! Откуда ты родом, женщина?
- Из Риги, - пробормотала она.
- Риага? Улайд?..
Какими ветрами занесло ее так далеко на юг? Еще повезло, что недавно Мунстер и Улайд заключили перемирие. Не к лицу славным сыновьям Эйлианна резать друг друга, когда Фоморы и нежить лезут сплошной стеной.
- Как далеко забралась от своей страны! Здесь совсем неподходящее место для северянок!
Она хмыкнула. Ему показалось, что она едва сдерживает смех. Или слезы?
- Как я могу попасть в Улайд? Здесь есть консульство?
Последнего консула ее страны повесили еще до того, как Райвен прибыл в Туиренн, но она может вернуться тем путем, что и пришла.
- Торговые караваны в Улайд ходят каждую неделю. Думаю, за соответствующую плату можешь договориться, чтобы тебя взяли с собой.
Вот и все. Денег, что дал, хватит добраться до дома. Свои обязательства он опять исполнил, больше здесь делать нечего, у северянки своя дорога. Хотя… Райвену захотелось, чтобы с девушкой все было в порядке и она вернулась домой, и чтобы не наткнулся на хрупкое безжизненное тело посреди пустыни в следующую разведывательную вылазку.
- Это ты меня спас? - спросила она.
- Да.
- Я могу узнать твое имя?
- Райвен Маккалахер, - произнес он.
- Лорд Райвен Маккалахер, женщина, - поправил десятник. Сэб стоял рядом, прислушиваясь к разговору.
- Спасибо!
Он не почувствовал в ее голосе искренней благодарности. В прочем, это его уже не касалось. Райвен повернулся к Себу.
- Дайте ей во что переодеться и накормите! И еще, пусть кто-нибудь проводит до торговых рядов и поможет найти караван до Улайда.
Он коротко кивнул и вышел, чувствуя взгляд девушки, заставляя себя не оборачиваться. Все же жаль, что они больше не увидятся.
Глава 4
Бедность - не порок, а средство к существованию.
Рыжебородый открыл узкую дверь каменной башни. Дневной свет до боли резанул глаза, заставляя щуриться, пока я не привыкла к послеобеденному солнцу. Он стащил меня по ступеням вниз во внутренний двор цитадели, затем поволок по каменной дороге к виднеющимся впереди деревянным воротам. Грубые мужские пальцы впились в предплечье, я едва успевала переставлять ноги, подстраиваясь под быстрый шаг. Иногда мужчина что-то бормотал сквозь зубы, зло и презрительно. Судя по тону, в конце пути ничего хорошего меня не ждало.
Мы шли через тренировочное поле. Я видела воинов с обнаженными торсами, сошедшихся в поединках на мечах. Лязгу оружия вторили громкие выкрики. Кто-то сражался по двое, некоторые умельцы отбивались от нескольких противников. В низких бочках стояло разномастное оружие: те же самые мечи, длинные и короткие, копья, шесты. Вдоль стен пестрели разноцветными орнаментами большие овальные щиты, по соседству с ними стояли маленькие круглые окованные железом. Мы прошли мимо группы мужчин, что целилась из арбалетов в мишени на дальней стене. Определенно, не лучшее место для побега… Хотя, я бы прихватила что-нибудь из оружия, например, короткий меч из ближайшей бочки.
Размечталась! Если уж бежать, то быстро, и с тем, что есть. Все скромные пожитки при мне. Деньги, поданные из жалости, лежали в бюстгальтере. Левая грудь призывно топорщилась под грубой тканью платья, правая консервативно придерживалась привычного первого размера. Ужасное платье, что выдали в подземелье, отравляло и так сложное существование: ткань натирала обгоревшую кожу шеи и спины, ноги иногда путались в длинном подоле.
Мимо проходили крепкого телосложения мужчины, обвешанные оружием, словно плодоносные деревья. Каждый считал своим долгом что-то сказать рыжебородому, по тону - крайне скабрезное. Тот угрюмо отшучивался, иногда заливался глухим, словно из бочки, смехом. Я, повиснув на конвоире, словно силы закончились вместе с запасом наглости, мечтала о побеге.
Наконец миновали тяжелые деревянные ворота, обитые железом. Рыжебородый прибавил шаг, я семенила рядом, спотыкаясь о выступающие камни мостовой. Неровная кладка напоминала о мощеных булыжником узких улочках Старой Риги. Увижу ли я когда-нибудь родной город? Теперь же передо мной раскинулся чужой…
Мы вышли на большую улицу. Вдоль дороги стояли добротные каменные дома, некоторые двух, а то и трехэтажные. Застекленные окна, резные узоры на парадных дверях. Куда я попала? Вокруг люди в пестрой одежде, преимущественно темноволосые, черноглазые. Симпатичные девушки в разноцветных платьях кокетничали с мужчинами в длинных рубахах и штанах, строгие матроны важно шествовали с детьми. Мимо проезжали вооруженные всадники, тащились груженные товарами повозки. Со всех сторон раздавалась незнакомая речь.
Рыжебородый, резко дернув меня за руку, потащил дальше. Вскоре жилой квартал сменили амбарного вида постройки, движение на улице стало более оживленным. На нас никто не обращал внимания. Конечно, кому какое дело до здоровенного бугая, который тащит беззащитную девушку. Меня то есть. В принципе, никому, кроме самой девушки!
Дернула его в сторону, сбивая с шага, выводя из равновесия. Привычным движением освободилась от захвата, перехватила мужчину за кисть, шаг назад и вправо, одновременно выкрутив его руку в противоположную сторону. Учитель любил айкидо, заставляя нас из года в год отрабатывать простые, но действенные приемы. Рыжеволосый хрюкнул от удивления и отправился в полет, тяжело упал, приложившись головой о мостовую. Оружие громко звякнуло об камень.
Я держала его руку на болевом захвате. Дернется - сломаю! Жаль, не дернулся… Правой рукой выхватила кинжал, приставила к его горлу. ‘Ты сдохнешь! - прошипела в суженные от ненависти глаза. - Но не сегодня!’
Огляделась. Наша живописная композиция - ‘женщина сверху’ - уже привлекала внимание. Несколько мужчин замерли неподалеку, похоже, размышляя, вмешаться или нет. Я сунула лезвие кинжала в длинный рукав, сжала рукоять в ладони и рванулась вперед. Рыжебородый дернулся вслед, схватил за подол платья… Оно жалобно треснуло где-то в районе талии, но я выскользнула.
Я бежала не оглядываясь. Раз-два - вдох; три-четыре - выдох… Первое время путалась в подоле, затем перестала обращать на него внимание. Бежала, не зная, насколько хватит сил и когда остановит грубая рука. Первое время слышала топот за спиной. Несколько мужчин попытались меня поймать, но я увернулась от расставленных рук - и все потому, что была в своей стихии! Дыхание и мышцы быстро вошли в привычный ритм. Слабость, озноб и боль от обгоревшей кожи, которую касалась грубая материя, отступили. Лихорадочный дурман, вольготно расположившийся в голове, затаился где-то глубоко, чтобы вернуться за мной позднее.
Я бежала, словно вновь оказалась в спортивном зале недалеко от дома, где каждый день привычным движением набирала на тренажере ‘5 км’ и запускала черную ленту дорожки. И по ней убегала прочь от тоски по прежней жизни, в которой все понятно и знакомо, где еще живы родители, а по вечерам ждет Учитель и ребята в маленьком зале с зеркальной стеной. И где Марек только мой…
Я бежала, чтобы прогнать ноющую боль в мышцах, привыкших к запредельным нагрузкам. Бежала, потому что терялась в столичной суете, где должна была быть счастлива, но не смогла… После кросса шла тягать железо, затем - к большой кожаной груше в углу зала. Десять подходов: кулаки, локти, ‘лапа тигра’ - удар раскрытой кистью… Затем - ноги. На меня пялились первое время, пока не привыкли. Нас, маньяков, кто ходил в тренажерный зал с шести до семи утра, не так уж и много.