– Макс, мы упали, тут скользко, помоги мисс Маргарет подняться, – сказал Доминик и, поднявшись сам, принялся отряхивать девушку перчатками, а потом просто сбежал к другой компании.
На вечернем балу виконт танцевал с Мэгги вальс и контрданс и все никак не мог забыть их поцелуй. Свежесть и неискушенность девушки покорили Доминика, он влюбился ,как школьник и отчетливо вдруг понял, что именно Маргарет он хотел бы видеть своей женой. Но он обещал, а виконт Вильдфорт еще ни разу не нарушал данного слова. Оставалось уповать на судьбу.
И вот час «Х» настал – торжественный обед и рождественский пирог с запеченным колечком. Кто из барышень станет королевой и невестой Доминика? Все посвященные с нетерпением ждут, затаив дыхание. Виконт сидит, ни жив, не мертв, он готов уже нарушить слова и просить Маргарет стать его женой, не дожидаясь боба, но проклятая гордость не дает ему подняться со стула.
– У меня – боб! Это кольцо, – Доминик от волнения не понимает, кто произнес эти слова, и со страхом оборачивается на голос – Маргарет – ее глаза, ее улыбка и кольцо – в ее руке, виконт не сдерживает вздох облегчения, вскакивает со своего места и произносит: – Мисс Маргарет, прошу Вас стать моей женой, – и видит ответ в ее глазах, но девушка молчит, а потом вскакивает и убегает из столовой. Виконт бросается за ней.
И не важно, что он сказал или сделал, как ему удалось уговорить Мэгги. Главное, что это произошло, и через два месяца они поженились, а следующее Рождество встречали уже втроем – Доминик, Маргарет и их маленький сын Максимилиан.
В стиле модерн
Автор: Tamata
Слились изгибами павлины,
Расправив пышные хвосты,
И золотые георгины
Увили тонкие персты.
Сапфиры синими слезами
Омыли шеи белый стан
И неразрывными цепями
Алмазный лед уста сковал.
И тонкий, мягкий, желтый обод
Лег на чело и на судьбу.
И птицей в клетке золоченной
Я стала на свою беду...
История о пропавшей шкатулке
Автор: lesya-lin
– Пан комиссар! Пан комиссар! – настойчивый голос дежурного выдернул полицейского комиссара Вацлава Соучека из мечтаний о близящемся отпуске. – Тут ваша соседка, девица Войтекова прибежала вся в слезах, говорит, обокрали её!
Комиссар встревожено нахмурился. Будь это любая другая зарёванная растяпа, он, ясное дело, не стал бы заниматься такими мелочами лично – для этого есть подчинённые. Но Марженка Войтекова, приветливая и скромная миловидная девушка двадцати трёх лет, недавно снявшая квартиру по соседству и обучавшая местных ребятишек музыке, быстро завоевала расположение немолодой и бездетной четы Соучеков. К тому же, была задета профессиональная гордость – хватило ведь у кого-то наглости промышлять у соседей комиссара полиции!
– Ну-ну, голубушка, зачем же так убиваться, – отеческим тоном обратился Соучек к расстроенной Марженке. – Вот, попейте водички и расскажите папаше Вацеку, что у вас стряслось.
Как оказалось, вчера Войтекова оставила на приоконном столике шкатулку со своими нехитрыми девичьими безделушками. Июньский вечер выдался жарким, Марженка приоткрыла окно, выходившее в палисадник, да и забыла об этом. А утром обнаружилось, что шкатулка исчезла.
– Я понимаю, пан Вацлав, что сама виновата, – всхлипывала девушка, – и украшений дорогих у меня никаких там не было-о-о. Но всё равно жалко-о-о!
Выслушав рыдания, комиссар попросил описать вещички, хранившиеся в пропавшей шкатулке.
– Нитка жемчуга и браслет, – принялась добросовестно перечислять барышня, – покойные родители купили к совершеннолетию, колечко серебряное с бирюзой и сережки к нему, с опалом кольцо – бывшая хозяйка подарила, когда я съезжала. Брошь старинная, от бабушки досталась, с ониксом. Бусики красненькие, сердоликовые, подвеска из янтаря – знаете, с мушкой внутри... Ах, да, – почему-то зарделась Марженка, – еще брошка одна. Правда, простенькая совсем, но моя самая любимая: два цветочка на одной ножке, лепесточки прозрачные, из хрусталя, на солнце так и сверкают, и на стебельке тоже, словно роса.
– Так-так-так, – побарабанил пальцами по столу комиссар, сосредоточенно морща лоб. – Вы, голубушка, не волнуйтесь. Сыщики у нас толковые, отыщут вашу пропажу в два счёта. Ступайте домой, я пришлю кого-нибудь место происшествия осмотреть, следы там, отпечатки – как положено.
Выпроводив обнадёженную барышню, Соучек направился в архив. «... золотая, в виде двух цветков на одной ножке, двадцать три бриллианта, из них 2 крупных, 16 средних, 5 мелких, общей стоимостью...» – читал он описание старинной броши, украденной у графини Вотицкой пять лет назад вместе с другими драгоценностями, но, в отличие от остальных, так и не найденной.
– Пан комиссар, – снова просунул голову в дверь дежурный. – Тут к вам опять рвутся, только уже парень какой-то.
– О, Франта, – удивился Соучек возникшему на пороге взъерошенному юноше, – как давно вышел? С год, поди? Говорят, ты решил за ум взяться, плотничать начал – хвалю. А явился чего? Или на старое по глупости потянуло?
– Пан комиссар, – взволнованно начал Франтишек Голуб, отсидевший срок за соучастие в ограблении особняка Вотицких, – вы человек справедливый, я знаю, а девушка – она ни сном, ни духом! Я ведь ещё тогда завязать хотел, и всё собирался вернуть, а меня ж забрали, и я даже не спросил, где она живет, потом искал-искал, а вчера как нашло что-то...
– Не части, не части – пробурчал комиссар, – садись и давай по порядку, а не то отправлю в кутузку поостыть.
Сбивчивый рассказ кающегося грешника окончательно пролил свет на дело. Пять лет назад юный Франта, связавшись с дурной компанией, стал промышлять домовыми кражами. После очередного ограбления и дележа добычи Голуб на рассвете возвращался домой. Проходя мимо церкви Святого Микулаша, где как раз начиналась утренняя служба, он услышал пение («чисто ангел небесный, пан комиссар»), из любопытства зашел в храм – и навсегда пропал в серых глазах Марженки. Словно в тумане, он после службы что-то робко лепетал девушке, в необъяснимом порыве втиснул в маленькую ладошку изящную брошку, пообещав непременно придти завтра. А у дома воришку уже поджидали расторопные полицейские. Освободившись из тюрьмы в полной решимости покончить с прежними занятиями, Франтишек пошел в помощники к дяде-плотнику и безуспешно пытался разыскать своего сероглазого ангела.
– А вчера, пан комиссар, ставил новый забор у пани Гиршовой, гляжу – у окна шкатулочка открытая, на солнце так и переливается. Словно черт меня под руку толкнул, а тут пани Гиршова во двор выходит. Ну, я с перепугу шкатулку захлопнул и в карман куртки сунул. А дома взглянул – милостивый Боже! Ночь не спал, всё думал, как быть. Вы мне только позвольте, пан комиссар, с Марженкой поговорить...
– Молодо-зелено, – хмыкнул Соучек. – За одно преступление второй раз не наказывают. Давай, дуй к своей Марженке, объясняйся. Она, по всему видать, тебя, бестолкового, не забыла. Шкатулку хоть захватил? Ставь на стол, я вечерком сам занесу. Пусть девочка удивится, как пражская полиция ловко работает. А брошку графине вернем, а как же. Мол, в результате успешных розыскных действий...
И, закрыв дверь кабинета за ошалевшим от счастья Франтой, комиссар Соучек вернулся к мечтаниям о близящемся отпуске.
Бриллиант или Как устроить скандал
Внеконкурсный рассказ
Автор: whiterose
– Что случилось, дорогой? Ты необычайно бледен.
– Я получил странное послание, – Ричард протянул письмо собеседнице.
– Ах, вот оно что... хм... «Ваша любовница, итальянская примадонна, украла подвеску с фамильным бриллиантом и продала ее лорду Грэхему, который покажет свое приобретение на ежегодном балу леди М. Доброжелатель».
– Сначала письмо показалось мне нелепым. Но потом я все-таки решил проверить украшение. Оно исчезло. Прости за вопрос, дорогая, но... это ты украла бриллиант?
– Да.
– И продала его лорду Грэхему?
Сутки назад
– А если я откажусь от предложения? – поинтересовался лорд Грэхем.
– Не откажетесь, ведь это отличный способ потопить вашего главного конкурента до начала выборов, не так ли? Матушка сэра Ричарда никогда не пропускает ежегодный бал у леди М. и неизменно надевает на него фамильный бриллиант. Об этом знают все. И если вдруг камень украсит, скажем, шею леди Грэхем... о... слухи о разорении вашего соперника распространятся незамедлительно. К тому же, как я слышала, его брат недавно крупно проигрался... и задолжал кому-то из ваших людей.
– Вы хорошо осведомлены, – с удивлением заметил лорд Грехем. – Кто бы мог подумать, что в такой хорошенькой головке столько сообразительности. Хорошо, не буду отрицать, падение сэра Ричарда мне действительно на руку. Но зачем подобный скандал вам, его любовнице?
– У каждой женщины обязательно есть тайна, – лукаво улыбнулась Франческа.
– Кхм... однако, после падения сэра Ричарда вам потребуется покровитель, – лорд Грэхем многозначительно посмотрел на гостью. – Ведь даже лучшим певицам нужен театр и роли...Я мог бы посодействовать вашему будущему успеху.
– Предложение необычайно щедрое, я не могу отказать. Но как же бриллиант?
– Для начала я хотел бы показать камень ювелиру.
* * *
Ричарду казалось, что мир вокруг рухнул. Он не мог осознать, что Франческа его предала. Женщина, которая сводила с ума и заставляла забывать обо всем на свете, ради которой он впервые в своей жизни пошел на недостойную в глазах общества связь, стояла сейчас спокойная и равнодушная. Как, как могла она так с ним поступить? Зачем? Сжать бы сейчас на стройной шее пальцы и увидеть в глазах страх... раскаянье?
– И ты пришла сюда после всего, что сделала? Хватило смелости? Или как это правильнее сказать: бесстыдства?
– Должна заметить, – невозмутимо заявила Франческа, – за этот бриллиант я получила гораздо больше, чем надеялась.
Она поставила свою ножку на мягкую обивку бархатного кресла и начала медленно собирать юбки, из-под которых показался шелковый чулок. За ажурной подвязкой Ричард увидел банкноты. Ловкие пальцы итальянки вынули деньги, и через мгновенье вся сумма лежала на столе, а точеная женская ножка вновь скрылась под юбками.
– Конечно, здесь недостаточно, чтобы полностью погасить долг вашего брата, но больше половины. Думаю, остальную часть суммы вы сможете найти сами.
– Как ты узнала про долг? – Франческа оказалась крепко прижатой к стене.
Месяц назад
Она проснулась одна. Постель была пуста, и сразу стало холодно. А на что она рассчитывала? Неужели ожидала, что проснется от нежных поцелуев и ласковых прикосновений? Если влюблена ты, это еще не значит, что влюблены в тебя. Ох, как больно... три положенных часа для удовольствия милорда истекли и пора домой. Подняв с пола разбросанную одежду, Франческа торопливо оделась и направилась к выходу. Погруженный в темноту дом спал, но из-под одной, не плотно закрытой двери, струилась полоска света:
-Энтони, как ты мог?! – послышался голос сэра Ричарда. – О чем ты только думал, когда садился за игру? Дела в поместье только-только стали налаживаться после тех долгов, которые оставил нам в наследство отец. Через неделю ты должен отплыть, служба на флоте даст хоть какую-то надежду на твою будущую обеспеченность. У меня сейчас выборы. Ты понимаешь, что если мы не погасим долг, а его можно погасить только если начать распродавать семейные ценности, это сразу повлечет за собой разговоры о разорении, чего мы никак не можем допустить? Когда ты повзрослеешь, брат?
* * *
– Неважно. Узнала и все. Теперь, милорд, у вас есть деньги, долг будет уплачен, скандала не случится, а мистер Энтони скоро благополучно уплывет.
– Как ... ты ... вообще посмела лезть в мои дела? – голос Ричарда дрожал от еле сдерживаемой ярости. – Кто? Ты? Такая? Кто дал тебе право решать дела моей семьи вместо меня? И если на то пошло, долг моего брата – это просто ... просто ничто по сравнению с тем скандалом, который произойдет, когда супруга лорда Грэхема заявится на бал с фамильным бриллиантом нашей семьи на своей шее!
– А если этот бриллиант будет у вашей матушки?
– Но он у лорда Грэхема.
– Да. Фальшивый.
Три часа назад
-Ваше сиятельство, не побоюсь сказать, что никакого сомнения в подлинности камня быть не должно, – мистер Браун возвратил бриллиант лорду Грэхему. – Я уже более тридцати лет занимаюсь оценкой драгоценностей, через мои руки прошли тысячи различных камней, но чтобы такой чистоты, такой, не побоюсь сказать, безупречности...Подобных образцов в моей практике не наберется и десятка. Этот алмаз достоин собственного имени.
* * *
– Подменить камни после того, как бриллиант показали ювелиру, было несложно, – беспечно пожала плечами Франческа, – во всяком случае, для той, что начинала свою жизнь воровкой на улицах Рима.
Ричард очень долго и внимательно смотрел на нее, прежде чем медленно проговорить:
– Но если две дамы на один бал придут в одинаковых украшениях, а все присутствующие будут знать, что мама каждый год по традиции надевает эту подвеску... тогда выходка лорда Грэхема будет выглядеть оскорблением. Таким, которое общество не забывает. Это... это будет его крах? Франческа, ты хотя бы понимаешь, какого врага приобретаешь в лице лорда Грэхема? Он никогда тебе этого не простит... никогда...
У нее пересохло горло, очень сложно было сделать признание. Почти признание.
– Просто... просто я очень надеюсь, что когда вы победите на выборах, у меня появится не только враг, но и защитник.
– Ты сумасшедшая, – его рука ласково коснулась ее щеки, а в голосе было столько нежности, что Франческа почувствовала слабость, – сумасшедшая итальянка. И где этот злополучный бриллиант?
– Мне кажется, – прошептала она, почти касаясь его губ своими губами, – что бриллиант находится под второй подвязкой. И вы можете его достать. Прямо сейчас.
– Боюсь, это займет много времени, – пальцы Ричарда ласкали нежную шею.
– Милорд торопится?
Бриллианты смерти
Внеконкурсный рассказ
Автор: НАЙТОН
Детектив Мэган Доусон в сотый раз просмотрела фотографии с мест преступлений и откинулась в кресле. Настойчивый бой настенных часов услужливо напомнил, что она просидела за компьютером почти всю ночь. Эта чертова серия не давала ей покоя. Маньяк оказался гением, мастером извращенной игры, просчитал все до мелочей: ни следов, ни видимой связи между убийствами
Первую жертву обнаружили в городской художественной галерее, временно закрытой на реконструкцию. Ее зверски избили, а после – задушили внушительной золотой цепочкой, на которой красовался кулон с восхитительным бриллиантом, ограненным в форме капли. Вторую девушку, с перерезанным горлом и начерченной острым предметом шестиконечной звездой на спине, нашли в городской библиотеке. Левое запястье скромной стюардессы местных авиалиний украшал шикарный бриллиантовый браслет. В теле третьей жертвы, восседавшей в ложе Оперного театра и умершей, по всей видимости, от болевого шока, не осталось ни единой уцелевшей кости – создавалось впечатление, будто ее сбросили с крыши небоскреба. В ушах красовались бриллиантовые серьги, выпачканные засохшей кровью.
Убийца, словно в насмешку, оставлял на телах бриллианты. Мэг сосредоточенно рассматривала фото. Несомненно – это гарнитур. Эксклюзивные цацки, такие в ювелирке за углом не купишь. Черт! Но это же так просто! Мэг одним глотком допила давно остывший кофе и набрала номер напарника. После череды длинных гудков на другом конце послышалось насмешливое:
– Соскучилась или не с кем скоротать оставшееся до утра время?
– Не хами. Мне нужна твоя помощь: пробей, не числятся ли цацки, обнаруженные на жертвах, в розыске , узнай имена заказчика-толстосума и ювелира.
- Думаешь...
– Почти уверена. Если что-нибудь найдешь, дай мне знать. И, Грег, пожалуйста, поторопись. Я посплю пару часиков – и сразу в участок.
Когда зазвонил мобильный, Мэг как раз выруливала на скоростную трассу. Судя по голосу, Грег был чрезвычайно доволен собой:
– Ты сидишь, крошка? Если нет, то устраивайся поудобней и, советую пристегнуться. Твой гарнитур выполнен английским ювелиром Маэром Бернсом, по заказу многоуважаемого заместителя мэра , который тот впоследствии презентовал будущей миссис Эверс в знак любви и верности. Позже, вскоре после развода и таинственного исчезновения неверной женушки, согласно досужим сплетням, укатившей в теплые страны тратить щедрые отступные, мистер Эверс заявил о пропаже гарнитура. А два месяца спустя, забрал заявление, якобы уверившись, что бывшая прихватила его в качестве компенсации. И вдруг, брюлики всплыли. Кстати, в комплекте отсутствует изумительной красоты колечко с «булыжником» в двадцать пять карат. А сейчас, гвоздь программы – узнав каким-то образом о предстоящем обыске, Эверс заказал два билета на утренний рейс до Амстердама.
– Думаю, наступила пора навестить мистера Эверса. Я в двух милях от его офиса, думаю , успею произвести задержание.