– Думаю, без нас у него ничего не выйдет, или придется искать других союзников. В одиночку подобное невозможно.
– То есть ты допускаешь возможность обрушения?
– Мистиф сказал, что они освободили Гарпию. Фемиты стали нашими должниками, согласившись переправлять нас через пики Голиафских гор. Мы достали амулет ин-незов и скоро получим карту секретных тоннелей, по которым сможем водить торговые караваны, а если захотим, то и отряды телебов… Конечно, последнее подразумевает вражду с горным народом, но что-то мне подсказывает, что вполне вероятна череда новых случайностей, которая будет способствовать дальнейшему развитию сюжета, цель которого – обрушить «Фивы».
– То есть ты веришь словам Арк-Ми о том, что разработчикам выгоден коллапс игровой площадки?
– Если площадка становится убыточной, то – да. Наш новый друг прав. Это вызовет последний всплеск спроса на игровые ключи, повысив ненадолго прибыли в несколько раз, плюс, при грамотной пиар-компании, сможет сыграть на руку «Мекке».
– А в то, что адаптивные алгоритмы получили скрытую команду обрушить систему, ты тоже веришь?
– Я уже перечислил те странности, свидетелями которых мы стали. Не удивлюсь, что подобное происходит не только с нами.
– Звучит так, словно у нас нет выбора, – поморщился Гамбино. – Либо мы помогаем братьям обрушить «Фивы», либо они сделают это без нас… – на лице торговца появилась недобрая улыбка. – Знаешь, мне ведь нравится эта игра, и я, можно сказать, консерватор, который не хочет бросать все здесь и адаптироваться к реалиям какой-то «Мекки», сколько бы плюсов и передовых технологий она ни обещала… И я вот о чем подумал… – торговец покосился в сторону Арк-Ми, сидевшего в кругу телебов у разведенного костра. – А что если мы прикончим его?
– Сомневаюсь, что обрушение непосредственно связано с братьями, – покачал головой Тарос. – Скорее всего, они просто оказались в нужное время в нужном месте. Помешав им, мы лишь отсрочим неизбежное.
– Значит, ты выступаешь за то, чтобы присоединиться к ним?
– Я выступаю за то, чтобы вернуться в Далекие земли и встретиться с братом Арк-Ми. Посмотрим, что к чему, а там уже решим, на чьей стороне будем выступать.
Гамбино задумался на мгновение, затем согласно кивнул. Кажется, игровой мир действительно начинал вращаться быстрее, чем раньше, приближая «Фивы» к неизбежному концу. Причем стоило только подумать об этом, как знаки начинали мерещиться повсюду: бегство люмидов из каньона Ветров, где, как шептались зоргулы, с которыми Гамбино и его команда встретились на обратном пути к Голиафским горам, появилась четвертая армия Аида, состоявшая из персонажей лучших игроков; бунты в армиях Ареса, Тидея и проповедников боли (последних, в виде полуразложившихся мертвецов, пришлось уничтожить, когда они попытались напасть на поселение хранителей знаний, потому что Агва не успела еще забрать у мудрецов книгу заклинаний Аида); странные, запрещенные прежде союзы, как, например, фемиты и чернокнижники (аворы, говорящие цветы, без устали рассказывали о том, что воины трех враждующих армий предают полководцев, образуя независимые коалиции); сплетни из дворца Сфинкс, вещавшие об интригах и заговорах вокруг правительницы Аида; сбежавшие из закрытого города ангелы и демоны, клявшиеся, что скоро ворота падут и мир закрытого города сольется с миром Аида…
– Не знаю насчет закрытого города, но Голиафские горы, думаю, точно скоро перестанут служить буфером, разделяя Далекие земли и Аид, – самоуверенно заявил Прай-Ми, когда с ним наконец-то встретились Гамбино и Тарос.
Дела у Прай-Ми явно шли в гору. Наладив контрабандный канал через Голиафские горы, он поставлял в Аид кромнов в обмен на оружие армии Тидея – ничего нового в подобной торговле не было, если не считать, что фидаины Старца Голиафских гор устранили практически всех торговцев, готовых конкурировать с Прай-Ми, превратив его в единственного поставщика кромнов в Аид. Приобретенные им шахты в долине Ксифос, где добывалась низкосортная руда, разрослись, но вместо оружия в гигантских кузнях стали производить строительные элементы первой в истории Далеких земель крепости. Сама крепость не интересовала Прай-Ми, но ему нужен был символ единства, вокруг которого объединятся телебы, завершив межплеменные войны.
Если бы не знакомство с братом, то получить аудиенцию с новым лидером племени лигурийцев Гамбино было бы крайне проблематично. Причем лидерство, если верить сплетням, Прай-Ми получил тоже не без помощи фидаинов Старца горы, устроивших настоящую охоту на претендентов. Этот союз не только озолотил голиафцев, но и заставил задуматься о том, чтобы расширить свои владения. Временный союз, заключенный между Прай-Ми и предводителем горного народа, должен был рано или поздно дать трещину, так что вопрос был лишь в том, кто окажется хитрее, наводняя стан союзника шпионами, способными нанести смертельный удар, когда пробьет час. Здесь главной козырной картой Прай-Ми был тайный союз с охотниками за наживой Зевсом и Ра, которые выступали на стороне голиафцев. Были, конечно, и другие агенты, а также перевербованные шпионы, но на них новый лидер телебов никогда не делал ставку. Они требовались для декорации, чтобы отвлечь внимание от Зевса и Ра, единственных, по мнению Прай-Ми, кому под силу было расшатать монолитный мир горного народа.
– Никогда бы не подумал, что удастся заключить договор с Зевсом и Ра, – недоверчиво сказал Арк-Ми, услышав историю брата.
– Они охотники за наживой, – пожал плечами Прай-Ми. – Для них главное – это прибыль. К тому же они немолоды и собираются завязывать с игровыми площадками. После обрушения «Голода» у них был шанс уйти в индустрию развлечений, но они упустили эту возможность. Теперь продвижение в «Фивах» – это единственный шанс реально заработать и отойти от дел. Плюс не забывай, что они профессионалы своего дела. Я завербовал десятки агентов из голиафцев, но ни один не показался мне способным расшатать горный народ, посеяв смуту, чтобы, когда придет время, сбросить Старца с трона.
– И на его место сядет, как я понимаю, Зевс? – скептически подметил Арк-Ми.
– В идеале царство горного народа просто рухнет, а восставшие голиафцы присоединятся к моей армии… – Прай-Ми замолчал, увидев улыбку на лице брата, говорившую, что в идеале ничего не бывает.
– Помнишь, что случилось с нашим игровым проектом? – ударил Арк-Ми ниже пояса, переводя разговор к потере «Мекки».
– У тебя есть идеи лучше? – спросил брат, заранее зная ответ.
Карты секретных проходов в Голиафских горах и союз с фемитами были, конечно, серьезным бонусом в предстоящем предприятии, но для того, чтобы объединить враждующие племена телебов, указав им внешнего врага в землях Аида, этого было маловато. Требовалась череда событий, благодаря которой они поверят, что настал момент перемен, и тогда, Прай-Ми надеялся, что не ошибается в расчетах, игроки Далеких земель сплотятся возле единственного лидера, способного повести их в Аид.
Глава седьмая
Саломея и Сет не успели точно сосчитать, сколько всего великанов выбралось из-под земли до того, как рухнул их подземный мир. Некоторые из них использовали тоннель, по которому пришли амазонка и бывший контрабандист, но некоторые последовали за беглецами в тайное ущелье, где находился каньон Ветров. Дети титанов. Каменные, объятые пламенем и способные вызвать ураганы, от их тяжелой поступи содрогалась земля.
– Какого черта они преследуют нас? – недоумевала Саломея, спасаясь бегством от разгневанных великанов. – Разве так должно быть?
Не имея ответов, Сет предпочитал отмалчиваться. Активированный карманный дракон амазонки прикрывал отступление, но остановить преследователей ему было не под силу. Оставалось надеяться, что, добравшись до сердца каньона Ветров, они смогут укрыться там и получить защиту.
Чувствуя близость четвертой армии, древнее божество, которое привели с собой Саломея и Сет, оживилось, возглавило процессию. Здесь, в этом серпантине скалистых ущелий, их окружали десятки ветров, стремившихся к центру. Казалось, что они стягиваются сюда со всего мира: жалобно завывая, поднимая песок, застилавший глаза, ударяя в спину неожиданными резкими порывами. Ветра скитались по игровому пространству «Фив», собирая погибших персонажей, прославившихся своей игрой. Ветра приносили в каньон только самых лучших. Игроки не контролировали своих персонажей, но теперь за это отвечали адаптивные алгоритмы, так что каждый герой казался живым, сдерживающим накопившуюся ярость, ожидая, когда ему даруют свободу. И чем ближе Саломея и Сет подходили к центру, тем больше вокруг них собиралось призрачных воинов.
Шум ветра стал невыносимым. Огромная воронка рождала воздушные массы, тут же устремлявшиеся прочь, выброшенные из ее лона. Сгустки тьмы смешивались с искрящимся светом. Молнии, прорезая плоть воронки, выжигали безразличные каменные глыбы. Древнее божество по имени Иакх вело Саломею и Сета в эпицентр стихии. Туда, где земля раскрывалась, позволяя воронке проникать глубоко в недра.
Чудовищный по силе вихрь подхватил непрошеных гостей: Иакха, Саломею, Сета, выбравшихся из своего жилища великанов. Он превратил их в мельчайшие крупицы пыли, которые, кружась в ветряных воронках, переливались лазурью, преломляя яркие лучи света. Вихрь затягивал их к своему центру, где невидимая ось удерживала его на месте. И чем ближе к центру гигантского вихря находились чужаки, тем тише становилось громогласное завывание рождавшихся ветров и свист бессчетного количества воронок.
Законы притяжения не действовали здесь. Небольшое ядро, размером не превышавшее голову младенца, зависло в самом центре вихря. Это был искрящийся сгусток энергии. Медленно вращаясь, он пульсировал, словно готовясь разорвать тесную оболочку. Далеко внизу была тьма. Высоко вверху – яркий свет. Но здесь, возле ядра, был покой. Нейтральность во всем: в звуках, свете, чувствах.
Какое-то время ничего не происходило, затем ядро вздрогнуло. Его оболочка напряглась, пытаясь раскрыться. Ядро просыпалось. Дрожала не оболочка. Дрожали его веки. Шесть глаз, расположенные симметрично, открылись. Темные, как ночь, с ярчайшими вспышками по центру. Ядро продолжало вращаться, давая возможность каждому из своих глаз разглядеть чужаков. Затем оболочка ядра снова задрожала, позволяя шести своим ртам разомкнуться.
– Иакх! – голос был похож на свист ветра. Он не вселял ужас. Напротив, дарил покой и безмятежность. – Мой господин, – тонкие, как нити, разряды скользили по телу древнего бога. – Твоя дорога была слишком долгой, но я знал, что ты придешь. Я всегда ждал тебя. Мы ждали.
Пульсирующее ядро вздрогнуло. Где-то далеко внизу, во тьме, послышались робкие голоса. Тысячи персонажей поднимались из недр к небу.
– Прости им их нетерпение. Они ждали этого часа слишком долго, мой господин, – шесть пар глаз широко раскрылись. Свет, заключенный в их центре, вспыхнул тысячами ярких переливов. Форма воронки исказилась. Вырвавшиеся из нее вихри протяжно завыли.
Они подхватили Иакха, увлекая в пучину. Плач ветра стал невыносимо горек. Он разрывал пространство. Разрывал свою плоть. Гигантская воронка сотрясалась, поглощая все, кроме пульсирующего ядра в центре. Иакх, его армия, ангелы и демоны, траджи, бульвайки, азоли, поднявшиеся из недр земли, – все, кто ожидал спасения, превратились в искрящуюся пыль. Теперь надежда тех, кто ожидал забвения, была прямо перед ними. Иакх! Они звали древнего бога. Тянулись к нему. Их долгожданный спаситель. Их обещанное забвение, которое нужно завоевать, получив в конце покой, – об этом они говорили.
Когда гигантская воронка выплюнула пришедших чужаков и освобожденную армию, то первыми жертвами воинов стали великаны. Лавина жаждущих покоя существ обрушилась на детей титанов, поглощая их. Лавина, которая не знала, что такое хаос и что такое боль. Она мечтала лишь о смерти. Пила ее жадными глотками, обретая долгожданный покой. Но водоем в виде детей титанов не мог напоить всех, поэтому Иакх повел их дальше. Туда, где еще оставался хаос, туда, где его армия смогла бы найти свою смерть.
* * *– Вот это заварушка! – оживился Джаво, просмотрев преобразованную для устаревшего модулятора трансляцию игрового нейронного канала, рассказывающего о том, что группе игроков в «Фивах» удалось получить контроль над четвертой армией.
В тот момент мальчишка, выступавший некогда в паре с Саломеей, не мог думать ни о чем другом, кроме того чтобы вернуться в игру. Установленные разработчиками правила говорили, что после активации четвертой армии, скрытой в каньоне Ветров, игроки, чьи персонажи составляют ряды новой армии, смогут вернуться на площадку. Джаво лелеял свою мечту несколько дней, относясь к ней как к секретному оружию, способному развеять любую скуку.
Усилил ажиотаж и тот факт, что нанятые отцом Джаво представители агентства «Ксанет», Окс и Лиор, нашли дочь Саломеи, похищенную ее отцом с исследовательской станции, когда экспедиция к центру Великого ледника подверглась атаке Сарса – вируса, перебравшегося позднее в жилые комплексы, продолжив развитие сначала в благоприятных для него новых нейронных сетях седьмого поколения, а затем начав осваивать второй уровень реальности – Подпространства, поглощая посредством созданных отцом Джаво альтернативных генераторов необходимую для развития энергию. Впрочем, о последнем крупный арендодатель по имени Демир ничего не рассказывал сыну, и Джаво не знал о проблемах, представляя, как обрадуется Саломея, когда он вернется в «Фивы», чтобы помочь им захватить власть на игровой площадке, и заодно расскажет, что смог найти ее дочь.
Оставалось дело за малым – связаться с отцом и договориться о приобретении зарезервированного разработчиками игрового ключа, открывающего доступ к воину четвертой армии, персонажем которого управлял Джаво до того, как вылетел из игры в прошлый раз. Договориться с Эсфирь, странной женщиной, признанной клириками Института всемирной иерархии содомитом, но теперь жившей в закрытом квартале, присматривая за Джаво, не представлялось возможным. Особенно после того, как сын Демира хитростью заставил ее активировать нейронный генератор и, пользуясь способностями нейропата, прочитал мысли Эсфирь, узнав много тайн касательно отца и его союза с учеными Подпространства, работавшими не только над запрещенными властью Размерности альтернативными генераторами, но и готовившихся запустить проект «вечная жизнь», базировавшийся на разработках квазацентристов, изучавших тонкие грани временных мембран.
Последнее держалось в строжайшей тайне, и Джаво, чувствуя груз ответственности за полученные знания, даже не заикался о вечной жизни, ограничиваясь личными тайнами Эсфирь, если нужно было выторговать у нее какую-нибудь поблажку или уговорить закрыть глаза на очередную шалость. Хотя в квартале, изолированном от опутанного нейронными сетями мира Размерности, все равно было скучно. Играть в прятки с синергиками, биоэлектронными машинами, обеспечивающими охрану, Джаво надоело в первые две недели. Та же участь ждала и устаревший модулятор, позволявший следить за развитием событий на игровых площадках…
После того, как врачи обнаружили у Джаво дремлющие способности нейропата, которые могли выжечь остальные чувства, жизнь, как ему казалось, пошла под откос. Сначала его начали сторониться друзья, затем пришлось спрятаться в строящемся квартале окруженного льдами жилого комплекса Isistius labialis, где были отключены нейронные сети, способные активировать дремлющие способности Джаво…
«В Подпространстве нейропатия тоже остается в дремлющем состоянии, так что отец не будет возражать, когда узнает, что я хочу вернуться в «Фивы». Он ведь сам прятал меня там, пока не подготовил этот квартал», – думал Джаво, надеясь, что сможет передать сообщение отцу через Окса, агента «Ксанет», который казался более сговорчивым, нежели Эсфирь. О том, что отец не откажет ему, Джаво не сомневался. Поворчит, как всегда, но в итоге сдастся…
Он все еще строил планы, как лучше составить сообщение отцу, когда Окс встретился с ним и попросил прочитать мысли отца Ариши, дочери Саломеи, который до того, как похитил своего ребенка, служил хранителем в Институте всемирной иерархии, представляя закон Размерности.
– Ты просишь меня активировать способности нейропата? – опешил Джаво.
– Твой отец дал согласие.
– Врешь!
– Это очень важно, парень… – Окс рассказал ему о связи хранителя с нейронным сбоем, поставившим на уши мир Размерности. Рассказал о проникнувшем в жилые комплексы вирусе, получившем название Сарс, и о готовящемся запуске экспериментального генератора… – Ты хотел быть взрослым? Хотел, чтобы к тебе относились как к равному? Вот твой шанс, – закончил представитель агентства «Ксанет».
– Как к равному, говоришь? – задумался Джаво, покраснев от гордости и чувства собственной важности.
«Помогу им прочитать мысли хранителя, а потом попрошу отпустить меня в «Фивы». В конце концов, быть нейропатом не так страшно, как считает отец», – думал Джаво. Факт, что придется заглядывать в голову хранителя, его не страшил, хотя самого хранителя он боялся до чертиков. Все, выросшие в Размерности, наверное, боялись служителей Иерархии. Ну или почти все… Джаво бросил на Окса испытывающий взгляд.