Отпив несколько глотков чая. Элиза описала комнату и то, как нашла эту сексуальную игрушку, которую Гарри и его друзья повесили над кроватью Грифа.
— Мне было любопытно, — объяснила Элиза. — То есть в теоретическом плане. Поэтому я решила рассмотреть все поближе.
— Правильно. Не каждый день выпадает увидеть такое интересное сооружение, — затаив улыбку, заметила Августина.
— А потом… — Щеки Элизы запылали, когда она вспомнила, как Гриф снял с себя одежду и повернулся к ней. — М-м, и потом… — Она рассказала (правда, без особых подробностей) обо всем, кроме момента своего грехопадения. — А когда он спал, я выскользнула из его спальни и уехала к вам с первыми лучами солнца. — Она прижала ладони к глазам, чувствуя, как горят ее щеки. — Я бы не смогла встретиться с ним при свете дня.
— У тебя нет причины стыдиться, — уверенно заявила Августина.
— Наверное, все же есть. Небольшая. Но я была смущена. Зашла в тупик. Я почувствовала, что меня влечет к нему, а этого я не хочу.
— Понимаю. Он друг Гарри…
— Он отрицает подобную дружбу. Я точно не знаю, что привело его к нам в дом, но ему явно было неинтересно проводить время с этими сопляками. — Она насупилась. — Возможно, он приехал посмотреть на соревнования по боксу.
Августина кивнула:
— Да, мужчины просто обожают наблюдать за тем, как другие дерутся.
— Хорошо бы, один из этих мускулистых парней выбил дурь из Гарри. Вот на что я бы поглядела с большим удовольствием.
— Случались вещи и более странные.
«Вроде того как я занималась любовью с одним из самых известных в Лондоне повес».
Ее мысли, очевидно, отразились на ее лице, потому что Августина прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть улыбку.
— Он тебе понравился? Я имею в виду не Гарри, конечно, а этого лорда с наручниками.
Элиза задумалась.
— Я почувствовала себя взъерошенной. Совершенно выбитой из колеи.
— Даже так?
— Я была растрепанной. На мне все было слегка криво-косо. — Она неопределенно махнула рукой и заправила за ухо прядь волос. — Но честно говоря, мне понравилось, что не надо затягивать так туго корсет и стараться, чтобы прическа была волосок к волоску. Он смотрел на меня так, словно я и без этих ухищрений выгляжу восхитительно. — Она вздохнула. — Знаю, знаю, я говорю чушь. Ведь так?
— Нет, моя дорогая. Все правильно. Этот человек дал тебе почувствовать самую себя.
— Он меня смешил, — добавила Элиза, чувствуя, как у нее приподнимаются уголки рта. — Он не очень серьезно к себе относится. С юмором.
— По-моему, он просто очарователен. А у этого совершенства есть имя?
— Хадден.
— Тот самый Хадден? Цербер-гедонист?
Элиза кивнула.
— О Господи, — пробормотала Августина. — Это предвещает беду.
— Будто я сама этого не знаю.
— С другой стороны… — размышляла Гасси, — жизнь обычно становится невыносимо скучной, если не содержит немного перца и уксуса.
Элиза чуть было не поперхнулась чаем.
— Что бы я делала без вас, без ваших мудрых уроков и вашего остроумия, Гасси?
— Ты бы справлялась и без меня, моя дорогая. Но тогда бы мы столько не смеялись. А это плохо, потому что смех помогает преодолевать страх и уныние. Он врачует.
— Верно. По крайней мере я кое-чему научилась. Таким людям, как маркиз, не место в моей жизни. Понимаете, Хадден не единственный источник беды. Долги Гарри все растут, и я боюсь, что ситуация выходит из-под контроля. Мы на грани разорения.
Августина перестала улыбаться, выражение ее лица стало озабоченным.
— Насколько я понимаю, твой брат не желает прислушаться к голосу разума.
— Он глух ко всем моим мольбам и… я просто не знаю, что делать. У меня нет сил его контролировать. На прошлой неделе я была в Лондоне. Я остановилась у Маргарет и встретилась с мистером Уоткинсом, чтобы обсудить заказ и… — Ей пришлось сделать паузу, чтобы смыть глотком чая страх, подступивший к горлу. — На Бонд-стрит меня остановил лорд Брайтон.
— Он тебе угрожал?
— Нет, но он намекнул, что Гарри… дал ему какие-то обещания насчет моего будущего.
— Негодяй!
Это слово из уст Августины немного подняло настроение Элизы. Когда Брайтон гостил у них в поместье, он показался Элизе отвратительным. А то, что он и гнусный мистер Пирс были кузенами, лишь подтвердил ее интуитивную догадку.
— Негодяй, — повторила и Элиза, и то, что она произнесла это вслух, помогло ей немного успокоиться.
— Послушай, давай продолжим наш разговор на природе, где ветерок развеет вредные пары, образовавшиеся при упоминании этого отвратительного человека. — Августина встала и начала собирать посуду. — Я лучше соображаю, когда орудую секатором. — Прищурившись, она добавила: — Не бойся, мы что-нибудь придумаем.
Глава 6
Очередной ухаб вернул внимание Грифа на дорогу.
— Проклятие, — проворчал он, натягивая поводья и направляя лошадей по крутому повороту. Он все время пытался направить свои мысли и чувства как-то по прямой, но они все время возвращались то к самобичеванию, то к самооправданию.
— Ради Бога, успокойся. Ты не лишил ее девственности, — бормотал он, разыгрывая Адвоката дьявола. — Она сама сказала, что уже видела пенис.
Хотя ее покойный муж был, видно, не слишком искусен в его использовании.
— Ну и что? — в довольно резкой форме подсказала ему его лучшая часть. — Твое поведение было недостойно джентльмена.
Пауза.
— А кто сказал, что я джентльмен?
Лошади фыркнули и метнулись в сторону от неожиданно нависшей над дорогой ветки, чуть было не сбившей Грифа с козел.
— Я никогда не прикидывался святым, но это не значит, что я опустился на самое дно разврата. — Разговор с дьяволом, сидевшим у него внутри, продолжался. — Если человек не придерживается кодекса чести, значит, он ничем не лучше скользкого земляного червя, ползающего в грязи.
Ничего умного дьявол ему не ответил. Не счел нужным опровергать.
— Так что если я не желаю оказаться в грязи с головой, моя честь требует, чтобы я предстал перед леди Брентфорд и попросил прощения, а не уполз обратно в Лондон.
Гриф прислушался, не последует ли опровержение, но услышал лишь свист ветра. Съехав на обочину, он повернул двуколку в обратную сторону, подстегнув кнутом пару ни в чем не повинных лошадей.
— Да, я понимаю, что вы смущены, — сказал он, обращаясь к животным. — Так что теперь нас трое. Не унывайте!
Спустя час он уже был в Харпдене, и после того как задал несколько вопросов в одной из местных лавок, он направился в небольшой домик на окраине города. Привязав лошадей в тени бука, он открыл ворота и решительно подошел к входной двери. Не то чтобы он боялся, что его встретит расстрельная команда, хотя леди вполне могла быть настроена кое-что ему прострелить.
Он постучал несколько раз, но ему не ответили. Он отступил назад, чтобы увидеть, нет ли в окнах второго этажа какого-нибудь движения. После того как он проделал такой долгий путь, ему не хотелось уезжать, не поговорив с леди Брентфорд.
Мяу!
Звук раздавался из-за ставней чердака. Полосатая лапка появилась между деревянными планками.
Мяу, мяу…
— Почему кошки всегда попадают в беду, когда я рядом? — проворчал он. Подняв глаза, он увидел, что тяжелый железный крюк, закрывавший ставни, застрял в соломе крыши.
Мяуканье становилось все тише.
— Черт! — Сняв камзол и галстук, Гриф уцепился за какую-то почерневшую от времени скобу и полез наверх.
Со стороны домик выглядел очень уютно, но быстро подниматься по его стене было трудно. Начищенные сапоги Грифа скользили по штукатурке, оставляя полосы побелки на их темной коже, а тонкое полотно рубашки цеплялось за шипы вьющихся роз, так что один рукав оказался в конце концов разорванным. Увидев такое, Прескотт наверняка стал бы заламывать руки — при всей его сдержанности он очень близко к сердцу принимал все, что касалось предметов гардероба его хозяина.
Когда Грифу пришлось обходить трубу, сажа испачкала ему брюки. Колючие стебли соломы впивались ему в пальцы.
— Попробуй не оценить мои усилия, как это сделал другой кот, — прорычал он. — Не то я скормлю тебя аистам, которые живут на крыше.
Когда Гриф осторожно освобождал хвост кота, застрявший между планками, тот злобно зашипел, а потом, вместо того чтобы броситься прочь, забрался ему под рубашку.
— Ага, теперь я должен служить тебе лошадью и каретой, не так ли? Кем ты себя вообразил? Принцем-регентом?
Мяу!
— Повелителем Тощих Котов?
Сначала Гриф услышал лишь громкое урчание, но вдруг понял, что слышит голоса. Возбужденные женские голоса.
Мимо уха пролетел камень.
— Ты решил ограбить мой дом, ворюга? — Следующий камень попал ему в плечо.
Мимо уха пролетел камень.
— Ты решил ограбить мой дом, ворюга? — Следующий камень попал ему в плечо.
— Перемирие! — Увидев седоволосую женщину, приготовившуюся швырнуть еще один камень. Гриф помахал белым рукавом, сдаваясь. — Уверяю вас, мои намерения благородны, мадам.
Она опустила руку.
— В таком случае что вы делаете на моей крыше?
Гриф собрался ответить, но в это время из-за кустов вышла еще одна женщина. Она посмотрела на него и сначала страшно побледнела, а потом залилась краской. Цвет напомнил ему спелые персики.
— Я полагаю, что он спасал Мышку, — сказала Элиза.
— На самом деле я спасал кошку.
— Кошку зовут Мышка, — пояснила Элиза.
— Мне следовало бы догадаться.
— Тебе знаком этот незваный гость? — поинтересовалась та, что метала в него камни.
— Да. Гасси, разреши представить тебе маркиза Хаддена. Я с уверенностью могу утверждать, что он не собирается украсть твое столовое серебро. — Обернувшись к Грифу, она сказала: — Лорд Хадден, это мисс Августина Хэверстик.
— Прошу меня простить, молодой человек, — сказала Августина. — Однако если бы вы представились как положено, мне не пришлось бы защищать свое имущество.
— Полностью признаю свою вину, — сухо ответил он. — Раз уж так случилось… и я уже наверху… у вас найдется молоток?
— Молоток? — Элиза взглянула на него с подозрением. — Зачем?
— Петли, соединяющие ставни с рамой, расшатались. Если вы передадите мне молоток, я их прибью.
— Мистер Ридинг уже давно обещал их прибить, но у него все нет времени, — вздохнула Августина. — Когда дует западный ветер, ставни так хлопают, что я просыпаюсь ночью.
— Я буду счастлив заменить мистера Ридинга.
— А вы умеете это делать?
— Я много чего умею, а уж молоток… — ответил Гриф, испытывая совсем не джентльменский восторг, глядя на то, как Элиза зарделась. — Забить пару-тройку гвоздей — это такая чепуха.
— Хорошо, милорд, — крикнула Августина. — Я сейчас вернусь.
— Я схожу за… — начала было Элиза, но ее подруга уже скрылась за углом.
— Мисс Хэверстик удивительно подвижна для своего возраста, — заметил Гриф, потирая плечо.
Эта попытка рассмешить женщину не имела успеха, и он неожиданно почувствовал себя неловко.
— Я прошу извинить за вторжение без предупреждения, но…
— Почему вы вообще здесь? — вырвалось у нее.
Хороший вопрос. И ответить на него нелегко.
Его спасла кошка. Из-под рубашки сначала появилась лапка, а потом крошечное мохнатое ушко.
— Извините. Я надеюсь, что вы не пострадали. Мышка постоянно попадает в переделки.
— Кошки имеют такую привычку.
Он не имел в виду ничего особенного, но его замечание почему-то вызвало смущение.
— Лорд Хадден, я понимаю, что мои… действия прошлой ночью могли… вы могли подумать, что я…
— Нашла! — радостно воскликнула Августина, размахивая молотком. — Я не сразу вспомнила, куда его положила.
Элиза посмотрела на Августину сердито, но старушка не обратила на это никакого внимания.
— Вот, возьмите, молодой человек, — сказала она, протягивая ему молоток.
Гриф извлек из-под рубашки пушистый комок и обменял его на молоток.
— Мышка наверняка предпочтет больше не возвращаться на это злополучное место. — Услышав, как резко вдохнула Элиза, он добавил: — Но ей не стоит сожалеть о своем приключении.
— Спасибо. — Элиза выхватила котенка из рук Гасси и отошла.
Гриф снова поднялся наверх и быстро укрепил ставни. Увидев, что и рамы расшатались, он крикнул:
— А гвозди у вас есть, мисс Хэверстик?
— Найдутся.
— Может быть, леди Брентфорд поднимется на несколько ступеней и передаст их мне? — Ей это, конечно, не понравится, но это был единственный способ переговорить с ней с глазу на глаз.
Спустя несколько минут окно с некоторым усилием с его стороны открылось.
— Это… — В руки ему был с силой брошен небольшой мешочек, и он еле успел его подхватить. — Похоже, вы решили меня убить этим предметом.
— Если вы и вправду рассердились, можете ударить меня молотком по голове. — Элиза выглянула из-за кустов. — Но сначала почините раму.
Он рассмеялся:
— Вы, как всегда, практичны.
Он достал из мешочка несколько гвоздей и, зажав их зубами, принялся за работу.
— Да, я практична, — немного поколебавшись, ответила она. — Почти всегда.
— Вы не могли бы подержать эту планку? — прошепелявил он, не вынимая гвозди.
Элиза выполнила его просьбу.
— Спасибо. Еще немного выше.
Она изогнулась и протянула руку.
— Чего вы ждете? Чтобы архангел протрубил сигнал к воскрешению из мертвых? Это будет не скоро.
— Просто важно… тук-тук… выбрать… тук-тук… правильное место. Иначе дерево может треснуть. — Гриф вынул изо рта последний гвоздь. — Уже можно не держать.
Она опустила руку и облокотилась на подоконник. Обрамленное старой деревянной рамой, ее лицо было восхитительно.
Гриф улыбнулся. Но она оставалась холодной.
— Лорд Хадден…
— Меня зовут Гриффин. Или просто Гриф.
— Не уверена, что у меня есть основания обращаться к вам подобным образом, — отрезала она. Потом ее губы дернулись, и она добавила более сдержанно: — Хотя у меня нет никакого права говорить о тонкостях этикета после вчерашней ночи, я…
— При чем тут философский спор о приличиях? — попытался вставить словечко Гриф.
— Не надо перебивать меня, сэр. Мне и так трудно извиняться за свое распутное поведение, а вы лишь продлеваете мои терзания.
Он передал ей молоток.
— Вы хотите сказать, что сожалеете о том, что произошло?
Ее губы зашевелились, но было непонятно, ответила ли она утвердительно или наоборот.
— Если под словом «распутное» вы имеете в виду что-то гадкое или низкое, я позволю себе не согласиться.
— Я вела себя как проститутка. Как бесстыжая уличная девица. — Элиза взглянула на свои руки, так крепко вцепившиеся в ручку молотка, что побелели костяшки пальцев. — Я в жизни такая практичная и уравновешенная. У меня нет привычки расставаться с моральными принципами вместе со своей одеждой.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы иметь страстный характер, леди Брентфорд. Мы с вами двое разумных взрослых, которые поддались нашему общему влечению. В этом нет ничего плохого или неправильного. На самом деле я думал, что то, что произошло между нами, было просто замечательно.
Элиза коротко засмеялась, но глаза подозрительно заблестели.
— По дошедшим до меня слухам, вы легко поддаетесь влечению к любой юбке. Так что я не отнесу ваше лестное замечание на свой счет.
От этой отповеди он онемел. Она была права… и все же совершенно не права. То, что произошло между ними, было нечто другое.
— А должны были бы. — Он дотронулся до уголка ее рта и медленно провел пальцем по нижней губе. Такая восхитительно полная губка. И такая идеально розовая. А легкая дрожь, которую он почувствовал под кончиком пальца, вызвала в нем желание развеять ее сомнения. — Потому что в данный момент больше всего мне хочется просто зацеловать вас.
Она отпрянула и покраснела еще больше.
— П-право же, сэр, перестаньте дразнить меня своим глупым флиртом. В конце концов, это неблагородно. — Она попятилась и оказалась в тени, где черты ее лица слились в серое пятно. — Если вы закончили, Гасси хочет напоить вас на кухне чаем с пирожными. Ее коврижка вообще что-то особенное, скажу я вам.
— Как я могу отказаться от такого заманчивого предложения? Я уже спускаюсь!
— Ужасно вкусно, мисс Хэверстик. Я ещё никогда не пробовал ничего лучшего, чем ваша коврижка.
Неужели Гасси сейчас расплачется?
Элиза положила в чай еще одну ложку меда. Этот человек, если бы захотел, наверное, мог очаровать самого Сатану. Это следует запомнить. Дьявольские желания, которые шевелятся у нее внутри, должны оставаться в самых глубоких и темных уголках ее существа. Выпускать их на белый свет слишком опасно.
А еще опаснее поддерживать их тайными фантазиями.
— Возьмите еще кусочек, лорд Хадден, — предложила Августина, пододвигая к нему блюдо. — Приятно видеть мужчину, который так любит сладкое.
Услышав это, Элиза поперхнулась чаем.
— Извините, — сказала она, откашливаясь. — Чай оказался слишком горячим.
Гриф взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц и улыбнулся, от чего у нее что-то затрепетало внутри.
— А вы не хотите?
— Нет, спасибо. От этих жирных и сладких пирожных я буду выглядеть как страсбургская гусыня.
Он медленно оглядел ее.
— Мне кажется, что у вас идеальная фигура, леди Брентфорд.
— Я не сомневаюсь, что вы знаток женских форм, — тихо ответила она.
Августина, потянувшаяся за сливками, незаметно толкнула Элизу локтем под ребро.