– Ты не на Такисе. А он – не принц королевской крови.
Тахион горько усмехнулся.
– Куда уж там. Он выродок. На Такисе его бы уничтожили.
– Чо?
Инопланетянин собрал рассыпавшиеся дольки апельсина и кинул в мусорный бачок.
– Тем, кто проливает свое семя вне равных себе по рождению, уготована самая суровая кара. Как бы мы смогли править, если бы нашей телепатической силой смог обладать любой?
– Какая очаровательная твоя цивилизация. Но это лишь подтверждает мою правоту.
– В чем?
– Хватит доводить его до безумия. Ты на него слишком сильно давишь. Ожидаешь от него того, что он станет следовать правилам поведения, не имеющим к Земле ни малейшего отношения. И очень его балуешь. Музыка, карате, танцы, преподаватели по алгебре, биологии и химии…
– Ну, тут ты не прав. Третий по счету преподаватель уволился уже несколько дней назад, и я не могу найти нового. И именно поэтому я столько от него требую. Его способности и наследственность делают его особенным. По крайней мере, для меня.
– Тахион, послушай. Нельзя давать ребенку любую игрушку или безделушку, какую он ни пожелает. Нельзя говорить ему, что он особенный, особенный, особенный, а потом удивляться, почему это он растет самодовольным ублюдком. Позволь ему быть ребенком. Взять хотя бы его одежду.
– Что не так в его одежде? – хрипло спросил Тахион. Его голос прозвучал угрожающе.
– Сними с него эти короткие штаны и шелка, шляпы эти. Купи ему простые синие джинсы, бейсболку с эмблемой «Доджерс». Ему предстоит жить в этом мире.
– Я сделал выбор – не приспосабливаться.
– Ага, но ты чокнутый. Ярко одевающийся и цветисто выражающийся. А еще ты взрослый и невероятно самодовольный сукин сын, который может себе позволить плевать на то, что о нем скажут. Ты не хочешь, чтобы Блез использовал свою силу во зло, но ты практически гарантировал то, что он будет делать это. Нет более жестоких людей, чем дети, и они будут мучить его, пока он не сорвется. Ты будешь высказывать ему свое разочарование и неодобрение, и он станет злобным и обидчивым. Вот такой порочный круг ты ему создал.
– Тебе бы книги писать. Без сомнения, твой авторитет в воспитании детей подкреплен огромным опытом.
– К черту, Тахион. Мне нравится этот пацан. Мне даже ты иногда нравишься. Люби его, Тахион, и расслабься.
– Я действительно его люблю.
– Нет, ты любишь то, что он для тебя выражает. Ты с ума сходишь по нему из-за своей им…
Джек прикусил язык и густо покраснел.
– Черт, прости. Я не хотел заводить речь об этом.
– Откуда ты вообще знаешь?
– Фантазия мне сказала.
– Сука.
– Эй, расслабься, и по этому поводу тоже. И тогда все придет в норму, со временем. Ничего серьезного.
– Браун, ты и понятия не имеешь, насколько это серьезно. Продолжение рода, потомство… а, на хрен! Ты, случаем, не планируешь давать консультации психолога в этом своем новом казино? Джек, делай то, что умеешь делать лучше всего, – плыви по течению и зашибай деньги. А меня оставь в покое!
– С удовольствием!
Схватив корзину для пикника и одеяло, Тахион ринулся прочь в поисках Блеза.
– Где дядя Джек?
– У дяди Джека назначена встреча, в Атлантик-Сити.
– Вы опять поругались. Почему вы так часто ругаетесь?
– Очень старая история.
– Тогда тебе лучше ее забыть.
– И ты туда же.
Тахион поймал такси.
– Куда едем?
– К Марку.
– Ой.
– Попрыгунчик, не спеши, подожди меня чуть-чуть, – сказал водителю Тахион, когда они остановились у «Космической тыквы».
– Хокэй, но сшетчик пудет тыкать, – ответил тот с сильным акцентом, непонятно какой страны.
– Нормально.
– Я тоже подожду, – тихо сказал Блез. Тахион почувствовал укол стыда, вспомнив, как потерял самообладание в прошлый раз, когда они приезжали в «Тыкву».
Он заглянул в дверь.
– Марк?
– Угу.
– Один вопрос. Тебя не беспокоят посланцы от преступных организаций?
С полдесятка покупателей, явно из Нью-Йоркского университета, выпучив глаза, поглядели на такисианина.
– Чо?
Тахион раздраженно выдохнул.
– От тебя никто не требовал платить за защиту?
– А, так ты об этом . А, ага, брат, не один месяц назад, но я, типа… попросил появиться одного из моих… друзей , и они больше не приходили.
– Всем бы таких друзей, как тебе, Марк.
– И это все?
– Все.
– Чем-нибудь еще могу помочь?
– Вряд ли.
Тахион нырнул в такси и назвал адрес.
– О-о-ой, Джокертаунс. Фы тот доктор?
– Да.
– Видил фас по телефизору. «Шакалиное Гнездо».
– Соколиное, и, да, это я был.
– Сфятой Поже!
Восклицание водителя заставило Тахиона поглядеть на дорогу. Куча полицейских машин со сверкающими маячками перегородила улицу Эстер. Мимо с воем пронеслась машина «Скорой помощи».
– Шерт, наферное, еше один, как фы гофорите, утар.
– Остановись, немедленно.
Выпрыгнув из такси, Тахион рванул вперед, подныривая под ленту, которой полицейские огородили место преступления. В воздухе звучали женские вопли, а низкий голос, усиленный мегафоном, убеждал глазеющих прохожих проходить дальше. Тахион заметил детектива Мазерика и протолкался к нему.
– Что?
– Какого черта… о, привет, док.
Детектив с любопытством поглядел на мальчишку, который глазел на тела, разбросанные по взорванному ресторану. Тахион резко развернулся к Блезу.
– Назад в такси, жди меня там.
– А-а-а…
– Быстро!
– Похоже, еще один праздничек, – сказал Мазерик, когда Блез нерешительно пошел прочь. – Но на этот раз незваный гость тоже вляпался.
Он дернул головой в сторону плачущей женщины, вцепившейся в маленький мешок с телом, который уже грузили в «Скорую».
Тахион подбежал к носилкам, дернул молнию и поглядел внутрь на ребенка. Не слишком-то привлекательный и раньше, с массивным телом, утолщающимся книзу и заканчивающимся широкими ластами, но он выглядел еще хуже с головой, наполовину снесенной выстрелом. Резко развернувшись, такисианин крепко обхватил женщину.
– МОЙ МАЛЫШ! МОЙ МАЛЫШ! НЕ ДАЙТЕ ИМ ЗАБРАТЬ МОЕГО МАЛЫША!
Подошел спасатель, со шприцем наготове. Применив малую часть своей силы, Тахион успокоил рыдающую мать и вручил ее спасателю.
– Будьте с ней помягче.
– Похоже, ребятки Гамбионе, – подал голос Мазерик, задумчиво глядя на одно из распростертых тел. Изо рта трупа свисали несколько спагетти, подбородок был вымазан красным. – Парни из «Кулака» ехали мимо и все это устроили. Машину найдут, она окажется в угоне, еще один «висяк». Жалко ребенка. Оказался не в том месте, не в то время.
Поняв, что Тахион продолжает молчать, детектив поглядел вниз.
– Мне не нравятся «висяки», Мазерик, я хочу найти этих людей.
– Мы над этим работаем.
– Возможно, пора вмешаться мне.
– Нет, ради Христа, вот только нам не хватало, чтобы гражданские под ногами путались. Не лезь в это.
– Я не позволю убивать моих людей в моем городе!
– Чо? Вот мэр-то удивится, узнав, что проиграл последние выборы тебе!
Последние слова полицейский прокричал в спину удаляющемуся Тахиону.
– Коньяк, – резко бросил Тахион Саше, слепому бармену «Кристального дворца». Швырнул синюю бархатную шляпу, расшитую жемчугом и золотыми блестками, на стойку бара и опрокинул бокал. Двинул его обратно к бармену.
– Повтори.
Пахнуло экзотическими духами с оттенком миндаля в запахе, и на соседний стул уселась Кристалис. Голубые глаза в углублениях просвечивающего черепа бесстрастно смотрели на Тахиона.
– Хороший бренди нужно смаковать, а не заглатывать, как пьяница дешевое пойло. Если ты, конечно, не этого хотел.
– Ты говоришь, как агитатор из «Анонимных алкоголиков».
Протянув руку, Кристалис принялась накручивать на указательный палец короткий локон рыжих волос.
– Так в чем дело, Тахи?
– Вся эта бессмысленная бандитская война. Сегодня под удар опять попал невинный. Ребенок, джокер. Кажется, он жил в этом квартале. Я вспоминаю, что видел его в прошлом сентябре на Дне Дикой Карты.
– О-о, – протянула Кристалис, продолжая играться с его коротко стриженными волосами.
– Прекрати! Это все, что ты можешь сказать?
– А что мне сказать?
– Как насчет того, чтобы немного возмутиться?
– Я делаю дела на информации, а не на возмущении.
– Боже, иногда ты можешь быть совершенно хладнокровной сукой.
– Обстоятельства практически гарантировали то, что я такой стала, Тахион. Я не прошу о жалости и никого не жалею. Делаю то, что необходимо, чтобы выжить такой, какова я есть. Какой я стала.
Тахион дернулся, услышав горечь в ее голосе. Она одна из его детей-уродов – рожденных в результате его ошибки, через его боль.
– Кристалис, мы должны что-то сделать.
– Например?
– Сделать так, чтобы Джокертаун не стал полем боя.
– Он уже им стал.
– Тогда сделать это поле боя слишком опасным для них, чтобы у них отпало желание. Ты мне поможешь?
– Нет. Если я приму чью-то сторону, то потеряю нейтралитет.
– Готова продавать оружие обеим сторонам?
– Если это потребуется.
– Чего же ты хочешь, Кристалис?
– Безопасности.
Он сполз со стула.
– По эту сторону могилы ее не бывает.
– Тогда продолжай глотать огонь, Тахион. А когда придумаешь что-то более конкретное, чем неоформленное желание защитить Джокертаун, дай мне знать.
– Зачем? Чтобы ты продала меня по самой высокой цене?
На этот раз дернулась она, и кровь темной волной прилила к ее коже, скрывая мышцы лица.
– О’кей, давайте успокоимся наконец, – сказал Дес, тихо постучав ложкой по коньячному бокалу.
Колеблющаяся толпа в последний раз вздрогнула, как засыпающий зверь, и в «Доме смеха» воцарилась тишина. Марк Мидоуз, выглядевший в кривых зеркалах еще глупее и абсурднее, с заметными усилиями старался казаться нормальным. Остальные и вовсе выглядели, как ряженые с карнавала. Эрни Ящерица поднял гребень и сделался ярко-красного цвета от волнения. Арахна перебирала восемью ногами и безмятежно ткала шаль из шелковой нити, выходящей из ее округлого тела. Глянец, вместе с Клецкой, огромным и бесформенным, усевшимся позади него, нервно ежился в кресле. Морж, в просторной гавайской рубашке, выудил из тележки для покупок бумагу и отдал Индюку. Тролль, подпирая потолок во все три метра своего роста, стоял у двери, словно собираясь отогнать любого чужака.
– Доктор.
Дес упал в кресло, словно смятая одежда. Тахион вышел вперед, перед всеми, думая на ходу, сколько еще старик будет тянуть до своего последнего визита в больницу.
– Дамы и господа, все ли из вас слышали про Алекса Райхманна?
В толпе заговорили одобрительно, понимающе, а кое-кто – и возмущенно.
– Я, к несчастью, оказался на месте событий спустя секунды после того, как «Призрачный кулак» нанес свой удар. Убив при этом не только тех, кто был их целью, но и одного из наших. Я всего пару недель, как вернулся в город. Слышал рассказы про угрозы и вандализм, но думал, что смогу остаться в стороне. По словам другого, более знаменитого доктора, я врач, а не полицейский.
Кто-то даже рассмеялся.
– Но полиция не исполняет свой долг, заключающийся в том, чтобы нас защищать, – продолжил Тахион. – Возможно, не в силу открытого пренебрежения, но потому, что разразившаяся война оказалась далеко за пределами их миротворческих способностей. Наши граждане настороже, по полной программе, но это дается им с трудом. Многие из вас подпадают под определение джокеров со способностями тузов.
Инопланетянин кивнул Эрни и Троллю, чья нечеловеческая сила была известна всем.
– Я заявляю, что мы должны создать группы быстрого реагирования. Составленные из джокеров и тузов и оперативно реагирующие на сообщения граждан Джокертауна. Дес сам предложил организовать в «Доме смеха» пост управления, диспетчерскую этих отрядов. Те, кто согласится участвовать в этих группах, будут нести дежурство в свое свободное время и должны оставить свои домашние и рабочие адреса и телефоны. Несущие дежурство здесь будут формировать группы в соответствии с характером проблемы и высылать их на место происшествия.
– Позволь замечание, Тах, – подал голос Джуб. – У тех парней пушки есть.
– Точно, но еще они – всего лишь натуралы.
– А некоторые из моих друзей… э-э-э, друзей Капитана, неуязвимы для пуль, – подал голос Мидоуз.
– А еще Черепаха, Джек, Молот…
– Так вы предлагаете воспользоваться помощью тузов? – слегка нахмурившись, спросил Дес.
– Да, – ответил Тахион, глядя на него с удивлением.
– Могу ли я напомнить, что в марте такое пыталась проделать Розмари Малдун, а потом оказалось, что она сама член мафии. И теперь, когда речь заходит о помощи тузов, у людей всплывает в памяти неприятный осадочек.
Тахион отмахнулся.
– Ну, вряд ли кто-то из нас окажется тайным членом мафии. Так что думаете? Будете помогать мне в этом?
– А какова в этом роль Кристалис? – спросил Индюк. – И не является ли ясным намеком на ее позицию ее отсутствие здесь?
– Ну… – протянул Тахион, неловко поежившись.
– Ага, – подал голос Джилс. – Если Кристалис здесь нет, это что-то значит. Может, она что-то знает.
Тахион уныло посмотрел на море лиц перед ним. Они были замкнуты, будто ночные цветы, закрывшиеся от света солнца.
– Кристалис и Дес всегда были за самых главных в Джокертауне. Если она в этом не участвует, то я во все это не верю! – крикнул Индюк, и его красная бородка затряслась.
– А я чем плох? – вскричал Тахион.
– Ты не один из нас. И никогда не станешь, – сказал кто-то из задних рядов. Тахион не увидел говорящего и не узнал по голосу. Но эти слова, произнесенные женским голосом, легли ему на грудь, будто тяжелый камень.
– Слушай, мы же не говорим, что это плохая идея, – сказал (а) Странность. – Мы просто говорим, что без Кристалис в деле, похоже, недостает важного компонента.
– А если я договорюсь с Кристалис? – с отчаянием в голосе спросил такисианин.
– Тогда мы с тобой.
Проныра Даунс сбежал по лестнице с третьего этажа, где находились жилые комнаты Кристалис. Тахион раздраженно глянул на него и коротко кивнул. Подметил, что у журналиста в руке был свежий номер «Тайм» с портретом Грега Хартманна под заголовком «Будет ли он баллотироваться?» и экземпляр «Кто есть кто в Америке».
– Эй, Тах. Хорошие новости есть?
– Отвали, Проныра.
– Эй, да ты еще не просох…
– Отвали.
– Люди имеют право знать. Моя статья о беременности Соколицы оказала хорошее воздействие. Подчеркнула опасности, грозящие детям с Дикой Картой.
– Твоя статья была сенсационным образцом газетного хлама.
– Ты злишься просто потому, что Соколица на тебя взъелась. Тебе никогда ее не заполучить, док. Я слышал, что она и ее парень подумывают насчет того, чтобы…
Тахион взял под контроль его сознание и отправил дальше, прямиком к дверям «Кристального дворца».
– Я бы назвал такое нападением, – сказал Дес.
– Пусть попробует доказать.
– Иногда тебе не хватает понимания, Тахион.
Инопланетянин остановился, прислоняясь к перилам, и поглядел на джокера, хмурясь.
– В каком смысле, Дес?
– Не следовало тебе привлекать тузов к проекту, которым должны заниматься джокеры. Или ты думаешь, что мы сами не справимся?
– О Пламенеющие Небеса! Почему это тебя так задело? Нет ничего оскорбительного в том, что я позвал тузов. Я бы сказал, что чем больше у нас будет огневой мощи, тем лучше.
– Зачем ты вообще это делаешь?
– Потому, что они причиняют вред моим людям. Никто не должен причинять вред моим людям.
– И?
– И Джокертаун – мой дом.
– И?
– И все!
– Ты вырос в культуре аристократов, Тахион. Ты случаем не рассматриваешь нас в качестве своей вотчины?
– Так нечестно, Дес! – воскликнул Тахион, но сам он понимал, что его обида отчасти вызвана и внезапно возникшим чувством вины.
Они прошли еще пару лестничных маршей.
– Ладно, никаких тузов, – согласился Тахион.
Кристалис уже ждала их, сидя в красном бархатном кресле с высокой спинкой. Комната была наполнена антиквариатом викторианской эпохи, а стены покрыты зеркалами. Тахион сдержал дрожь и задумался, как она может постоянно жить в такой обстановке. И снова ощутил укол чувства вины. Кристалис хотела постоянно видеть себя, а тогда кто он такой, чтобы ее осуждать? Он, который, в некотором смысле, является ее создателем? Он хмуро глянул на Деса, надеясь, что у старого джокера это место не породит таких неприятных чувств.
– Значит, без меня у вас не получилось собрать роту громил, – протянула Кристалис со своим характерным британским акцентом.
– Должен был бы понимать, что тебе уже это известно.
– Бизнес у меня такой, Тах.
– Кристалис, прошу тебя, ты нам нужна.
– И что вы собираетесь дать мне взамен?
Дес уселся напротив, сложив руки и опустив их меж колен. Внимательно поглядел на Кристалис, наклонившись вперед.
– Сделай подарок сама себе, Кристалис.
– Что?
– Хоть раз в жизни забудь про прибыль и навар. Ты джокер, Кристалис. Помоги твоим братьям. Я двадцать три года борюсь за права джокеров на этом крохотном клочке земли. Двадцать три года в этом СДПК, с сомнительными успехами. А теперь я умираю, видя, как все это разваливается. Лео Барнетт говорит, что мы грешники, что наша ненормальность – Божье наказание. Для «Призрачного кулака» и мафии мы – просто огромное количество клиентов. Самых уродливых и ненавистных клиентов, но все равно клиентов, и наш городок – их главная площадка для операций. Мы для них просто существа, Кристалис. Существа , которые втыкают себе в руки их наркоту и члены – в их женщин. Существа , которых они могут запугивать, существа , которых они могут убивать. Помоги нам их остановить. Помоги нам заставить их видеть в нас людей.
Глаза Кристалис бесстрастно глядели на него с ее прозрачного лица. Череп, без тени эмоций.