– А на какое время ты сможешь уйти со мной, чтобы тебя не стали искать? – невинно спросил я.
– Обычно, человека начинают искать, если его в течение суток не отслеживает ни один из установленных датчиков, – сказала девушка, – мало ли что с человеком сделалось, заболел, попал в аварию или … да мало ли что с человеком случится.
– Действительно, мало ли чего с человеком случится? – подумал я. – Меня искать никто не будет, а вот ее будут искать и если обнаружат в среде дикарей, а сканеры могут работать и на расстоянии, то получится, что я ее похитил, стану преступником и попаду в поле зрения сканеров, для чего мне будут вживлять чип, с помощью которого я лишаюсь своей личной жизни и становлюсь винтиком или записью в амбарной книге города и меня могут стереть и забыть о том, что я вообще когда-то был. Девочка с чипом мне не нужна.
– Знаешь, Ольга, – сказал я, – будет целесообразнее, если я пойду один. Я уйду не на один день, а тебя будут искать. Ты расскажи мне координаты своего знакомого, а сама находись дома и жди меня.
– Нет, я пойду с тобой, – твердо сказала девушка, – я очень хочу пойти с тобой, – и на ее глазах блеснули слезы.
– Ты представляешь, что тебе придется вырезать чип и оставить его дома? – спросил я ее.
Она кивнула головой.
– Я знаю об этом и знаю людей, которые сделают это, – всхлипывая, сказала она.
– Не обижайся на меня, Ольга, – я приобнял девушку за плечи, – я совершенно не хотел тебя обидеть. Мое предложение было продиктовано только заботой о тебе.
Она кинула головой, взяла меня за руку и повела за собой.
Что же такое происходит? Стоит мне только заговорить с женщиной, как ее глаза начинают заполняться поволокой, и она начинает слушать меня, внимая каждому слову. Я же не говорю никаких слов, не читаю стихов, не стою с цветами под балконом, не пою серенады, стараюсь держаться подальше от женщин, потому что прекрасно понимаю, что я прибыл на очень короткое время и ранить сердце человека, с которым я никогда уже не встречусь, совершенно не гуманно.
Глава 16
Я удивлялся энциклопедическим знаниям дочери писателя. На любой вопрос я получал полный и аргументированный ответ. Одно из двух: либо уровень преподавания истории высок как никогда, либо мне подставлен специалист, обязанный выяснить механизм моего появления здесь.
Умные люди не отмахиваются от любой информации и любой идеи, правильно полагая, что в хозяйстве сгодится любая спичка и что дыма без огня не бывает.
Прибытие человека из прошлого это не ординарное событие не только для отдельного человека, но и человечества в целом, потому что перемещения во времени открывают совершенно новую эру в истории человечества. И вовсе не потому, что можно будет отправиться в прошлое, чтобы исправить будущее. Это не под силу никому.
История не терпит вмешательства в ее ход и размелет на мелкие частички любую соринку, попавшую в ее колеса. Но воспользоваться наработками прошлого в интересах будущего можно. В каждый век появляются люди, которые видя далеко вперед и смутно представляя, что нас ждет, предлагают изобретения, способные перевернуть весь ход исторического развития. Просто уровень знаний и сознания власть имущих и основного населения страны очень далек от понимания этих идей. У них больше забот забить мамонта или совершить крестовый поход для освобождения гроба Господня.
– Ольга, а ты знаешь текст гимна России, – внезапно спросил я. Положа руку на сердце, гимн знают единицы, точно так же как знали и гимн СССР. Писал его детский писатель и написал такую ломовину, которую ни запомнить, ни пропеть. Гимн государства должен запоминаться как Отче наш и знать его должны все. Его же не знают только из-за того, что он не привлекателен, и никто не спросил гражданина, а нравится ли ему гимн государства?
Ладно, царь для себя сделал «Боже царя храни». Шесть незатейливых строчек, которые не запомнить вообще нельзя.
Сталин для себя сделал гимн. И вот этот сталинский гимн с некоторой переделкой существует и в настоящее время. О чем это говорит? Это говорит о том, что сталинизм живет и здравствует, и при необходимости будут переделаны несколько слов, чтобы снова вернуться к сталинизму и начать массовые репрессии по уничтожению недовольных и несогласных.
На дворе 2050 год, а не изменилось совершенно ничего. Так и кажется, что сейчас из-за угла выйдет стайка ребятишек с красными галстуками, с горнами и барабанами и будет скандировать: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство.
– У нас все знают гимн России. Спросите любого школьника, и он вам точно расскажет текст гимна, и расскажет, какие гимны были у нашей Родины, – гордо ответила моя спутница.
– Даже сможет провести сравнительный анализ текстов? – не удержался я от доли некоторого сарказма.
– Да, – не поняла моей интонации девушка. – Смотрите. Первый куплет гимна претерпел совершенно незначительные изменения и поэтому его знали почти все, даже сами руководители государства.
Честно говоря, первый куплет истинно отражал, что представляет собой СССР. А вот и припев. Вся история в нем.
Посмотрите на второй куплет. Замечаете разницу? Ленин и Сталин, а потом остался один Ленин, а потом вообще не осталось никого.
Третий куплет переделан вообще. Стратегия государства изменяется от победы идей коммунизма вообще к отсутствию всяких идей.
– Вот видите, – продолжила Ольга, – и все это поется на один мотив. Если в варево положена свекла и капуста, то получится борщ и сварить из него рыбный суп невозможно. Но для нас ничего невозможного нет, мы и из топора кашу сварим и из борща уху сделаем.
– Здорово, – подумал я, – практическая готовая лекция сходу.
– Ольга, – сказал я, – а вы оценивали так, на досуге, что вы вообще знаете. Вот, например, таблицу логарифмов под редакцией Брадиса вы сможете воспроизвести?
Ольга на минуты задумалась, и вдруг ее глаза начали расширяться от удивления:
– А ведь я эту таблицу знаю наизусть.
Глава 17
Мои самые худшие подозрения подтвердились. Люди с самого раннего детства накачиваются информацией, причем не той, какая им нужна самим, а той, которая нужна тем, кто ими руководит.
Ольга по моей просьбе начала писать по пунктам то, что она знает и через час работы выяснилось, что у нее просто энциклопедические знания.
Это же замечательно, что Ольга почти «на зубок» знает историю Коммунистической партии Советского Союза, отдельные работы Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина. Она прочитала мне достаточно обстоятельную лекцию о том, что красный террор и репрессии 30-х и 50-х годов были вынужденной мерой для обеспечения чистоты партии. Что она была истинно «умом, честью и совестью» той эпохи. Исправительные лагеря оправдали свое назначение и до сегодняшнего дня. Неисправимых перерожденцев, предателей и космополитов просто уничтожали, как не поддающихся перевоспитанию…
Ольга на минуты задумалась, и вдруг ее глаза начали расширяться от удивления:
– А ведь я эту таблицу знаю наизусть.
Глава 17
Мои самые худшие подозрения подтвердились. Люди с самого раннего детства накачиваются информацией, причем не той, какая им нужна самим, а той, которая нужна тем, кто ими руководит.
Ольга по моей просьбе начала писать по пунктам то, что она знает и через час работы выяснилось, что у нее просто энциклопедические знания.
Это же замечательно, что Ольга почти «на зубок» знает историю Коммунистической партии Советского Союза, отдельные работы Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина. Она прочитала мне достаточно обстоятельную лекцию о том, что красный террор и репрессии 30-х и 50-х годов были вынужденной мерой для обеспечения чистоты партии. Что она была истинно «умом, честью и совестью» той эпохи. Исправительные лагеря оправдали свое назначение и до сегодняшнего дня. Неисправимых перерожденцев, предателей и космополитов просто уничтожали, как не поддающихся перевоспитанию…
Я слушал и у меня волосы поднимались дыбом. Если у человека есть основательные базовые знания, то его трудно убедить в чем-то, что противоречит его знаниям. Можно давать человеку любую информацию по правам человека, по прогрессу, но он уже запрограммирован и все как об стенку горох. И ведь это не только в российских городах-башнях. Это по всему миру.
Люди будут кланяться друг другу, улыбаться, но в душе части населения будет зудеть вопрос: когда нам выдадут и разрешат носить медали «За победу в холодной войне». Как им не объясняй, что мы совершенно не хотим никакой войны, они с возмущением будут это отвергать как попытку усыпить бдительность бедных победителей в холодной войне.
Один из их министров обороны выбросился из окна небоскреба с криком «русские идут» и сейчас на должности министров обороны назначают людей, склонных к самопожертвованию и на жертвы миллионов других людей ради блага их страны.
У других запрограммировано… Да разве вы не знаете, что у них было запрограммировано? Возьмите газеты или интернет-новости за 2008 год, и вы увидите, как запрограммированы эти люди. Основной пункт программы: если тебе попадется в руки русский, ты его должен бить, бить, бить… Возможный вариант: а если русский вывернется и начнет бить тебя по морде? Скажите русскому: за что же меня бить?
Каждый чип контролируется компьютерами и при помощи специальных средств информация может передаваться на расстояние при помощи наноантенн. Информация о человеке может быть стерта, изменена, любящий тебя человек в течение нескольких часов будет тебя ненавидеть и готов убить любым подвернувшимся под руку предметом.
Я как-то в свое время смеялся над людьми, отказывавшимися получать идентификационные номера, считая их знаком дьявола. Сейчас уже можно отменять имена, фамилии, отчества. Будет серия и двадцатизначный номер. Гражданин КГ номер 19484068306258927504. Индекс серии можно увеличить и не нужно возиться с выбором имени ребенка. Родился и ему на лбу штампик с номером. Возможно, что кто-то сидит и контролирует разговоры владельца чипа, его мысли.
Я взял бумагу и написал:
– Как ты будешь удалять свой чип?
– У меня есть знакомый студент-медик, – написали мне в ответ. – Чип оставлю у отца, чтобы думали, что я на месте.
Я кивнул головой.
Мы пошли по пустынной улице. Прохожие встречались редко. Так же редко проезжали электромобили.
– Где все люди? – спросил я.
– У нас по улицам люди не бродят, – ответила Ольга, – все находятся где-то: в офисе, дома, в клубе, в кинотеатре, в театре, на стадионе и все перемещаются с помощью разветвленной системы лифтов, переходя с уровня на уровень. Зачем идти по улице, когда можно зайти в клуб и перейти на другой уровень.
– А как определить, какая дверь ведет в театр, на стадион, в кафе? – выяснял я, совершенно не понимая, как люди могут находить что-то на фоне серой стены.
– Это же так просто, – веселилась моя спутница, – смотрите на стене значок ложки и вилки – это столовая, если на фоне них нож – то это кафе, а если на фоне вилки и ножа фужер – то это ресторан. Где театр – там будет изображение занавеса, у стадиона – значок вытянутого по горизонтали овала и слева от каждого значка кнопка открывания двери. С улицы редко кто заходит. Вот мы и подошли к кафе, вот ложка, вилка и на их фоне ножик. Нажмите кнопку.
Я нажал кнопку, и гильотинная дверь открылась. В кафе было накурено, играла какая-то техномузыка, более десятка пар как-то странно дергались посреди зала, освещаемые разноцветными огоньками от подвешенного под потолком блестящего шарика с фонариком.
Простите меня за музыкальную необразованность и невежество, но техномузыка и тяжелый рок – это форма шизофрении, а не искусства. Эту музыку можно использовать для пыток людей и для увеселения самих рок-музыкантов, которых нужно закрыть в комнату и в течение суток на полную громкость играть им их произведения. Через сутки эти люди будут ярыми сторонниками спокойной и тихой музыки, а из всех танцев будут отдавать предпочтение старинному вальсу, не забыв для этого надеть фрак и до блеска начистить ботинки.
За столом сидели захмелевшие люди, но не было запаха спиртного или большого количества пива, превращающего тонкий пивной запах в запах туалета на вокзале. Кто-то о чем-то громко говорил, то ли спорил, то ли произносил речь. Говорил он очень вдохновенно, хотя его и никто не слушал.
– Заказать вам что-нибудь выпить? – спросила Ольга.
– Если можно, то сто грамм «Праздничной» водки из серии «Богатство Сибири» и бутерброд с красной рыбой, – по простоте душевной попросил я.
Девушка как-то странно посмотрела на меня и что-то сказала подбежавшей девушке. Буквально через три минуты у нас на столике стояли два бокала с водой, две маленьких тарелочки с двумя таблетками: на одной тарелочке красная таблетка, на другой белая. И еще маленькая тарелочка с каким-то пюре и чайной ложечкой.
– Что это за «колеса»? – спросил я. Никогда к наркотикам не прибегал и прибегать не буду. То ли мы в наркопритон попали, то ли еще куда-то.
– Это не колеса, это бокал вина и ваши сто грамм водки, а в тарелочке ваш бутерброд, – улыбнулась девушка. – Глотайте таблетку и запивайте водой. Еще можете закусить бутербродом с красной рыбой.
Девушка бросила таблетку в рот и запила водой.
– Не бойтесь, ничего с вами не случится, мы это делаем каждый день и не стали наркоманами, – стала уговаривать меня Ольга. Глаза ее блестели, как у женщины, выпившей солидный бокал хорошего вина.
Я выпил таблетку и стал ждать реакции. Какая реакция может быть от стопки хорошей водки под бутерброд? Никакой, кроме некоторой эйфории. И вдруг я почувствовал приход этой легкой эйфории, но без вкуса водки во рту.
Основным вкусом водки является горечь, которая проходит от того, когда нюхают корочку ржаного хлеба или закусывают селедкой с отварной картошечкой, или солеными грибками с лучком и сметанкой, или солеными огурчиками с хорошо прожаренным мясом, а не с каким-то пюре.
Для интереса я его попробовал. Какой-то рыбный вкус был, но кто же сравнит синтетический бутерброд с настоящим из черного хлеба со сливочным маслом и сверху солидным кусочком соленой кеты и колечком репчатого лука.
Мне почему-то стало хорошо и уютно. Окружающие люди стали милыми и симпатичными, а музыка достаточно приятной. Мне захотелось взять какую-нибудь красотку за талию, пойти с ней в центр зала, обнять ее и прижаться всем телом, раскачиваясь в такт музыке и думая о чем-то своем.
– Познакомься, – громко сказала Ольга, – это Володя, он наш проводник.
– Привет, – сказал парень, махнув рукой – с вас пятьсот платов и деньги вперед.
– Не слишком ли много? – спросила Ольга.
– С одного – триста, с двух – пятьсот и так скидку делаю за твои глазки, – сказал проводник.
– Ну, ты и морпен, – сказала Ольга, – завтра в два здесь.
– Пока, – сказал Володя и ушел.
Глава 18
– Пятьсот платов, это много или мало? – спросил я.
– Для кого много, для кого мало, – ответила девушка. – Стипендия студента двадцать платов. Зарплата инженера – двести пятьдесят, рабочего – сто двадцать. Вот и считайте, сколько это.
– Попробую занять у Василича, – стал размышлять я, – а кто такой морпен?
– Это сейчас жаргон такой, – несколько смутилась Ольга, – производное от двух слов – морж и пенис, говорят, что в давние времена эти слова употреблялись раздельно, а сейчас употребляются вместе.
– Какие же слова из старого времени имеют новое значение? – поинтересовался я.
– Ну, например – рпж – распутная женщина и сунер – это тот, кто находит клиентов для эрпежэ, охраняет ее во время работы и забирает у нее деньги, ее работодатель, – сказала Ольга, – другое как-то не приходит на память, вероятно, что меня не готовят для общения с низами и верхушкой общества.