– Ничего я вам не покажу, пока не представите монеты, - сказал дед Кондрат. - Я вам не доверяю.
– Ну ты даешь, дед! - Кеша откровенно издевался. Ему было смешно, что этот хилый мухомор пытается качать права. Но пока играть надо по правилам. Если дед заупрямится, монету придется искать. А время терять нельзя. - Во, гляди!
И Кеша достал альбом.
Дед Кондрат не спеша полистал его страницы, убедился, что это та самая коллекция, Антона Кузьмича.
– Это другое дело, - проворчал он. - Подождите здесь, сейчас принесу. - И он вышел из комнаты.
Кеша подмигнул своим качкам - те ухмыльнулись, а он убрал альбом обратно в пакет.
И допустил ошибку, поторопился из-за жадности. Когда дед Кондрат вернулся, он сразу заметил, что альбома с монетами на столе нет, и понял, что коллекцию ему отдавать не собираются.
Он отступил на шаг, и в руке его появился пистолет.
Это было так неожиданно, что бандиты растерялись. На их глазах безобидный и беззащитный старикан, которого можно было сбить одним щелчком, вдруг превратился в решительного и опытного бойца. И пистолет он держал так умело, что было ясно - они ничего не успеют сделать.
– Ну ты крутой! - выдохнул наконец Кеша, косясь на вороненый ствол.
– Я не крутой, - отрезал дед Кондрат. - Я старый солдат - ни шагу назад. Я фашистов бил. А ты хуже фашиста!
– Ты легче на поворотах, дед, - вроде даже как бы обиделся Кеша.
– Заткнись, бандюга. - И дед Кондрат чуть приподнял ствол - теперь тот смотрел своей страшной дыркой прямо в лоб Кеше. - Фашисты хоть чужих грабили, над чужими издевались. А ты - своих!
– Ладно, ладно, - примирительно проговорил Кеша. Сколько раз он держал под дулом пистолета беззащитных людей, а вот теперь сам оказался на мушке. И это ему не понравилось. - Ладно, ладно, виноват, погорячился. Держи, - и он сделал было попытку сунуть руку в пакет.
Но старый разведчик и тут не сплоховал.
– Не сметь! - рявкнул он. - Пакет на стол!
Дед Кондрат вытащил из пакета альбом, пощупал сверток - понял, что в нем находится.
– Ну, жлобы! Все вам мало!
– Ладно, дед. Хватит воспитывать. Давай монету, и разбежались по-хорошему. Давай! - и он протянул руку.
– На! - ответил дед Кондрат и так ударил в колокол, что бандиты присели и зажали уши. А в стены застучали соседи.
И под этот стук в квартиру во все двери и окна влетели бойцы в масках и с автоматами:
– Всем лежать! Руки за голову!
– …Откуда они взялись, - рассказывал потом дед Кондрат, - я так и не понял. Один из них даже из шкафа вылетел. И самое удивительное, - добавлял он со смехом, - не в том, как он там оказался, а в том, как он там поместился?
Вот и Кеша со своими качками из колоды вылетел…
Глава XXIII
Только папе не говорите!
Машина куда-то мчалась. Она долго кружила по городу - это я чувствовал на поворотах, и наконец остановилась.
С меня сдернули шапочку, чтобы не привлекать внимания прохожих, взяли под руки, быстро ввели в подъезд, потом в лифт, потом в квартиру.
– Вот так вот, парень, - сказал мне один из похитителей. - Сиди здесь и не дергайся. Если у Кеши все сойдет нормально, мы тебя нормально отпустим, к деду. А если нет - накажем. И тебя, и деда.
Меня усадили в угол тахты и перестали обращать на меня внимание. Да и куда бы я делся? Не в окошко же прыгать? И тут я вспомнил, как кто-то рассказывал про инструкцию по безопасности. В такой ситуации рекомендовалось привлечь внимание посторонних. Например, разбить окно и даже что-нибудь в него выбросить - вроде телевизора.
Я пригляделся к мебели. Вполне можно махануть в окошко стул. Но их здесь всего два, и оба заняты здоровенными бандитами. Попробуй из-под них выдерни. Плотно сидят. Пьют пиво из банок и в карты играют.
А телевизор - очень большой, старой модели, его и вдвоем-то не больно в окно швырнешь.
Тут я заметил, что на полке над тахтой среди других книг стоит здоровенный том «Домашней энциклопедии». Вот это годится.
И я начал помаленьку к нему перемещаться. Но бандиты, хоть и были увлечены пивом и картами, сразу же мой маневр заметили.
– Ты чего там ерзаешь? Приспичило? От страха небось? Ну иди, сходи.
Я подумал и пошел. Может, что-нибудь в голову придет.
В туалете я обшарил все карманы в поисках какого-нибудь оружия. Но ничего подходящего не нашел. Только укололся булавкой маячка «Гриши». И, честное слово, мне тогда и в голову не пришло, что это в каком-то роде мое оружие. Точнее - в нем мое спасение.
…Из туалета я уже вышел свободным человеком. Еще находясь там, я услышал какой-то невнятный шум, на который не обратил внимания. А когда оказался в комнате, все уже было кончено.
Бандиты лежали на полу, руки - за спиной, в наручниках. А одному из них струйкой лилось со стола на голову пиво из опрокинувшейся банки. Но он даже не шевелился от страха.
В комнате находились спецназовцы, а среди них Олег Иванович в бронежилете и с пистолетом в руке.
– Цел? - спросил он меня.
– Ага, - ответил я. - Вы только папе не говорите!
– Ну уж нет! - грозно произнес Олег Иванович, засовывая пистолет в кобуру. - Я ему рапорт напишу! - И повернулся к своим бойцам: - Выводите задержанных!
Бандитов подняли на ноги. Не скажу, чтобы очень вежливо. И они пошли к дверям.
– Э, пацан, - обернулся один из них. - Ты там скажи начальнику, что мы с тобой культурно обращались.
– Иди, иди, культурный, - подтолкнули его в спину. - Адвокату расскажешь.
Олег Иванович осмотрел меня с ног до головы, остался доволен, но мне показалось, что он едва удерживается, чтобы не дать мне хороший подзатыльник. Это вместо благодарности, да?
– А как вы меня нашли? - спросил я.
Олег Иванович улыбнулся:
– Сейчас узнаешь.
Когда мы вышли из подъезда, задержанных уже увезли, а из микроавтобуса без окон, но с мигалкой на крыше вылетел Норд, а за ним и вся команда. Санек, конечно, при этом наступил на шнурок и растянулся на асфальте.
Норд радостно прыгал вокруг меня, размахивая хвостом и ушами.
– Это он меня нашел, да? По следу?
– Не-а! - захохотал, поднимаясь, Санек. - Это - «Гриша»!
И все прояснилось.
Когда ребята безнадежно отстали от увозящей меня машины, они сразу же помчались обратно к подъезду, из которого уже выводили Кешу с его «охраной».
Алешка подбежал к Олегу Ивановичу:
– Димку увезли! На машине!
– Вот черт! Марка машины? Номер?
Ребята окружили его и загалдели наперебой:
– «Жигули»-«девятка»! Серая! А номер мы не заметили!
– Я две последние цифры помню, - сказал Санек. - Четыре и пять! Мои любимые и недостижимые, - красиво завершил он свое сообщение.
Олег Иванович вытащил из стоявшего у подъезда микроавтобуса микрофон и скомандовал:
– Всем постам! Экипажам патрульных машин! Принять меры к задержанию автомобиля «Жигули». Девятая модель, серый кузов. Номер четырехзначный, последние цифры - четыре и пять! Преступники вооружены. При задержании соблюдать осторожность - в машине заложник!
И тут Алешка вспомнил:
– Санек! Плейер с тобой?
– Ага, а зачем?
– У Димы в кармане «Гриша»!
– Какой еще Гриша? - остолбенел Олег Иванович. - Еще один заложник?
Но когда ребята объяснили ему, в чем дело, что за Гриша, он посветлел лицом.
– Отлично! - И крикнул внутрь машины: - Капитан, срочно ко мне!
Из машины вышел какой-то парень. Олег Иванович коротко обрисовал ему ситуацию. И спросил:
– Получится?
– Делов-то, товарищ полковник. - И поманил к себе Санька: - На какой частоте твое устройство работает?
Санек сказал.
– Пошли в машину.
И все забрались в микроавтобус. А там оказалось что-то вроде какого-то радиотехнического центра. Кругом всякие приборы, а на панели - светящаяся схема города.
– Сейчас мы их отловим, - сказал капитан, пощелкал тумблерами и стал вертеть какие-то ручки.
И вдруг в центре экрана возникла яркая светящаяся точка. Это поймался сигнал маячка «Гриши».
– Вот они! По Мичуринскому идут! - стал комментировать капитан. - Свернули на Балтийскую… На перехват пойдем, товарищ полковник.
Олег Иванович распорядился, чтобы еще одна машина с группой захвата пошла за микроавтобусом, и он, включив сирену, помчался наперерез «девятке».
Капитан все время следил за яркой точкой на экране и давал водителю указания:
– Сворачивай на Ивановскую, Федя! Теперь гони Большими переулками! Срезай Зеленоградской площадью!
Микроавтобус мчался по городу, разгоняя перед собой другие машины. Они все шарахались по сторонам, как зайцы от волка. И только один какой-то упрямый «мерс» никак не хотел уступить дорогу. Крутой там какой-то сидел за рулем.
Водитель выбрал момент, обогнал его и некоторое время шел рядом. Капитан пригрозил «крутому» пистолетом, а потом взял свой микрофон, и над городом прогремело:
– Водитель «четырнадцать-шестнадцать»! Явиться к восемнадцати часам в Главное управление по безопасности движения! Вы лишаетесь водительских прав!
«Мерс» вильнул и прижался к тротуару, сразу же снизив скорость.
Вскоре микроавтобус и машина с группой захвата въехали во двор какого-то дома, где стояла у дальнего подъезда серая «девятка» с номером, оканчивающимся на «недостижимые» четыре и пять.
– Все, - сказал капитан. - По лестницам мы не поедем. - И повернулся к Саньку: - Включай своего «Гришу».
Олег Иванович взял у него плейер, надел наушники и тут же их сбросил, схватившись за уши.
– Звук убавьте, - хихикнул Санек.
– Предупреждать надо, - проворчал полковник. - Пошли, ребята.
Это, конечно, он не нашим ребятам сказал, а своим.
Ну а дальше все было еще проще.
Следуя указаниям «Гриши», определили этаж и квартиру.
Один оперативник из группы осмотрел замки, достал из сумки инструменты и быстро и бесшумно отпер дверь.
Глава XXIV
Глотов и Драхма
– Так, - сказал нам Олег Иванович, когда операция завершилась. - Куда вас доставить, юные друзья милиции?
Мы переглянулись и заявили в один голос:
– К деду Кондрату. Чай пить!
И мы поехали к боевому ветерану. А по дороге купили торт - денег-то у нас навалом.
А Лешка сказал:
– Давайте еще на рынок заедем. Кроссовки Саньку купим.
– Зачем? - удивился Санек. - Мне и в этих хорошо.
Ему было действительно хорошо. И вовсе не из-за кроссовок. Он и в дедовых галошах не унывал бы. Просто Санек был страшно доволен и горд своим устройством под кодовым названием «Я - Гриша!». Ведь если бы не его изобретение, неизвестно, чем бы вся эта история закончилась. Во всяком случае - для меня.
И все поглядывали на Санька с уважением. А водитель сказал мечтательно:
– Ты бы мне схему нарисовал, а? Сделаю я такой прибор и буду своего Витюху отлавливать. В любую минуту он у меня под надзором будет.
Не завидую я Витюхе. И Санек тоже сразу врубился в ситуацию. Поэтому ответил очень расплывчато:
– Прибор еще не доработан. Доведу его до необходимых параметров, тогда - пожалуйста.
…Через полчаса мы сидели у деда Кондрата на кухне и весело обсуждали последние события.
Кондрат Тимофеич во всех лицах изобразил нам, как он разделался с грабителями.
– Руки вверх, говорю! - Он задорно, по-молодому хохотал, размахивая пистолетом. - Стоять смирно! А эти дураки и не догадывались, что у меня и патронов-то нет. И вообще - этот пистолет вроде игрушки, из него все механизмы вынуты!
Вот это дед! С пустым пистолетом на троих бандитов. И ни шагу назад!
– А вы молодцы, ребята! - начал он хвалить нас. - Здорово все придумали. И Антону Кузьмичу - какая радость!
Лена, конечно, тоже радовалась, но легкая тень все время пробегала по ее лицу. «Гречанка»-то исчезла. Окончательно и, похоже, навсегда.
– Ничего! - сказал Кондрат Тимофеич. - В милиции этих бандитов так раскрутят… Найдется «Гречанка».
– А все этот… Козел! Козлов то есть, - поправился Санек. - Из-за него так получилось. Ну… конечно, и я немного виноват.
– Ага, - согласился Алешка. - Руками надо поменьше размахивать. И бутылки с прилавков сшибать.
– Отставить! - командирским голосом приказал дед Кондрат. - Такие дружные ребята, а ссоритесь из-за пустяков. Давайте думать, как нам Антона Кузьмича выручать.
– Когда отец вернется, - сказал я, - мы его уговорим, чтобы коллекцию нам поскорее вернули. Потом подготовим Антона Кузьмича, вручим ему монеты…
– И тем самым, - опять красиво заговорил Санек, - смягчим в его душе горькую боль утраты от потери «Гречанки».
Коллекцию, конечно, забрали в милицию как вещественное доказательство. Ее теперь будут описывать, протоколировать, экспертизы ей назначать и только после всего этого вернут владельцу.
Но едва мы приняли решение, как позвонил Ленин дедушка и попросил ее к телефону.
– По-моему, - сказал дед Кондрат, передавая Лене трубку, - он чем-то озабочен.
Так и оказалось. Случилось то, чего мы больше всего боялись.
– Леночка, - сказал Антон Кузьмич расстроенным голосом, - ты не помнишь, куда я спрятал «Гречанку»? Никак не могу ее найти.
– Не волнуйся, деда, - спокойно ответила Лена. - Посмотри в копилке…
– Уже смотрел, - перебил ее дед. - Но там она, как мне помнится, была в прошлый раз. А потом я переложил ее в ящик с инструментами и старыми гвоздями… А вот сейчас ее там нет.
– Не волнуйся, - повторила Лена. - Я скоро приду и вместе поищем, хорошо?
Кое-как успокоив деда, она положила трубку. И сказала:
– Пара дней у нас еще есть.
– Успеем, - постарался я ее успокоить. - Папа возвращается послезавтра.
Оставшиеся до возвращения родителей дни прошли в тревоге. Лена вместе с дедом опять, как бывало и раньше, обыскала всю квартиру. И если дедушка старался как мог, то Лена только делала вид, что изо всех сил помогает ему искать монету. Она-то знала, что они ищут то, чего давно уже нет.
Дедушка даже Норда привлек к розыскам. Но тот на все призывы: «Ищи, Норд, ищи!» убегал на кухню и облаивал шкафчик с продуктами.
– Тебе бы лишь кусочничать! - сердился на него Антон Кузьмич. - У тебя одна проблема - брюхо набить.
Положение вновь, как уже не раз за это время, становилось угрожающим.
В день приезда родителей мы примчались из школы пораньше, перемыли всю посуду, немного прибрались и привели наш подарок в порядок. Почистили шляпку обувной щеткой и вымочили ленту и букетик в стиральном порошке. Ленточка от этого стала из голубой приятно белой, а букетик пришлось выбросить. Мы спрятали готовую шляпку под тахту и стали ждать родителей.
Папа из аэропорта сразу поехал на работу, а мама, конечно, домой.
И в первые часы ее пребывания в родной квартире только и слышалось:
– Париж - это чудо! Эйфелева башня! А как вы питались? Собор Парижской Богоматери! Денег хватило? Лувр! И даже посуду всю перемыли, молодцы! А Монмартр! Как дела в школе? Елисейские Поля! Чем вы без нас занимались?…
– Папину шляпу искали, - успел вставить Алешка.
– Нашли? Молодцы! Как я соскучилась без вас! Мы даже в Нормандию успели съездить! Там море! И чайки над морем! И мы почти разглядели туманную Англию на том берегу! Я столько фотографировалась! Вот получим снимки, и я все расскажу вам по порядку. Обомлеть можно!
(Когда мы получили снимки, ничего особенного к маминым рассказам не прибавилось. На каждой фотографии была на переднем плане мама, а позади нее какая-нибудь достопримечательность, мало заметная.)
Потом мама стала разбирать чемодан и показывать покупки. Всякие одежки и сувениры. Нам с Алешкой она привезла джинсы. Мне они оказались безнадежно малы, Алешке - почти так же безнадежно велики. Мы попытались обменяться - лучше не получилось. В общем, Алешке достались обе пары, правда, в далекой перспективе.
– Ничего, - сказала мама. - Останутся на вырост.
И еще ему перепала футболка с Эйфелевой башней. Вот она ему подошла. Правда, только по длине. А по ширине не очень, раза в два больше.
– Ничего, - сказала мама. - Я тебя подкормлю - и будет в самый раз.
Потом она вытащила «самые модные в этом сезоне» рубашки для папы. Вечером, когда он их примерил, они тоже ему оказались отчаянно маловаты.
– Ничего, - сказала мама. - Диме подойдут. Годика через два.
А потом она стала примерять свои парижские наряды. Тут-то она не ошиблась! Правда, потом выяснилось, что все эти дамские шмотки она могла купить здесь, не выезжая в Париж, и в три раза дешевле.
– Ничего, - сказала мама. - Зато прямо из столицы мира. Это будет меня согревать.
Ага, подумал я, особенно купальник.
Мама повертелась перед зеркалом, а потом убрала покупки в шкаф и пошла в магазин.
В общем, в этот день было много суеты до самого вечера. А потом все улеглось и вошло в свою колею. Мама навела порядок в доме, еще раз перемыла всю посуду, заставила нас вынести на помойку ведро, полное яичной скорлупы, и приготовила на ужин… яичницу.
За столом она похвалилась:
– А я в Париже ела спаржу, устриц и анчоусы!
– А мы к яичнице привыкли, - сказал Алешка. - Жить без нее не можем.
А папа тоже был очень доволен своей поездкой на международный аукцион, где выставлялись на торги всякие антикварные ценности.
Сначала мы его не очень слушали, потому что искали удобный момент, чтобы договориться с ним о коллекции, а потом вдруг навострили уши.
– А в последний день, - рассказывал папа с улыбкой, - такой уникальный случай произошел! Заявился на аукцион наш земляк, некий гражданин Глотов, и предъявил на комиссию древнюю драхму…
– А это чего такое? - из вежливости спросили мы.
– Монета такая, древнегреческая, - пояснил папа и продолжил: - И этот Глотов заявил, что будет настаивать на стартовой цене этой монеты - в миллион долларов. Все эксперты ахнули! Такое ведь не часто случается.
Неужели это наша «Гречанка»? Вот теперь она уже окончательно пропала! Купил ее какойнибудь заграничный миллиардер и спрятал в самый толстый сейф…
А папа не знал, что произошла трагедия, и рассказывал так весело, будто сто рублей нашел в своем старом пиджаке.