— Простите, я больше так не буду! Никак не привыкну, что вы не такой… что с вами можно говорить…
— Я знаю, что вы обо мне думаете. Не заблуждайтесь на мой счет! — ответил Матвей, выставляя на стол две чашки и тарелку с сыром. — И внешность у меня обманчива… Да, кстати, извините, кроме сыра, ничего предложить не могу.
— Да что вы! Спасибо и на том!
— Если хотите, я сбегаю в лавку, куплю вам еды.
— А у меня такой голодный вид?
— Нет, просто неловко, что не могу прилично угостить такую важную особу из старого города, — с ироничным почтеньем прокаркал Матвей.
— Да, непорядок! — я покачала головой. — Недоработочка вышла. Совсем не подготовились к визиту важной дамы!
— Виноват, исправлюсь! — Матвей взял под козырек и снова убежал на кухню. Вернулся с плиткой шоколада. — Вот, собирался зажать, но не вышло!
Он развернул обертку:
— Хотите, пожую за вас?
— Не надо, я справлюсь!
— Ну, а теперь поговорим серьезно, — голос Матвея стал приглушенным. — Как получилось, что вас с сыном оставили вместе? Почему вы все помните? Кто вы такая?
— Сначала вы. Мне нужно убедиться, что вам можно доверять.
Матвей кивнул:
— В прошлой жизни я был программистом, занимался спортом, имел семью. Все как у всех… за небольшим исключением… Даже не знаю, как вам объяснить… Короче говоря, я потомственный знахарь.
— Что значит «знахарь»?
— Все мои предки лечили людей. Нет, они не были врачами, они были травниками и целителями. Мне по наследству передались их таланты, только я долго пытался отречься, так сказать, откреститься от семейного дара. Считал его греховным, что ли. Как выяснилось, зря, нельзя бежать от собственной судьбы!
— А почему вы не признались на таможне? Зачем назвались физруком? Могли бы стать здесь фармацевтом!
— Нет, это невозможно. Не мог же я назваться колдуном! Меня бы тут же взяли под контроль. Я сразу понял, что не стоит светиться.
— А я вот сдуру выдала и Ваньку, и себя. Права качала, хамила, ехидничала, короче вела себя как идиотка!
— Я думаю, вы просто растерялись, к тому же пытались защитить ребенка.
— Но вы-то повели себя разумно!
— Я вижу больше остальных, могу заглядывать за временные рамки, интуитивно чувствую опасность. Я понял, что произошло, и выбрал лучший вариант самозащиты. Мне было проще — я колдун.
— Поэтому не потеряли память?
— Есть причина, — Матвей скинул с шеи веревку с висящим на ней медальоном. — Я родом из Драконова ущелья, все мои предки жили там веками и по наследству передавали этот амулет. Теперь нажмите на зрачок!
Я осмотрела медальон и обнаружила, что он имеет форму глаза. «Крокодилий», — подумала я, но, приглядевшись, поняла — Драконий.
— Ну, жмите! Смелее! — повторил Матвей и ободрительно кивнул.
Я надавила на зрачок, и комнату наполнил аромат.
— Ну что, узнали?
— Ландыш и пион! — произнесла я, глупо улыбаясь.
— Теперь вы поняли, почему я не мог вас упустить?
Я коротко кивнула.
— У вашего сына тоже пахнут волосы…
— Перед сном я целовала его в макушку.
— Я почему-то так и думал… — Матвей вернул на шею амулет. — Мы вытащим Ваньку и придумаем, как вам бежать, но для начала я должен услышать вашу историю.
И я рассказала ему все: про пещеру с драконом, про газ из стены, про истлевший хвост и провалы во времени, про Ваньку и Макса, про золотые наручники и визит вурдалака.
— Так значит, Власа больше нет, — задумчиво произнес Матвей. — И кроме вас, никто об этом не знает.
— Ну да, я так сказать, единственный свидетель.
— И это может оказаться очень кстати…
Мы проговорили всю ночь и заснули под утро: я на диване, Матвей — в своем кресле.
Уже рассвело, когда я открыла глаза. В квартире было пусто: ни шороха, ни звука. Я вылезла из-под пледа, которым заботливо накрыл меня Матвей, прошлась по комнате, остановилась у окна.
А что, если у хозяина квартиры свои коварные планы? Может, в данный момент он сдает меня с потрохами какому-нибудь упырю из системы безопасности и в награду получает жилье в одном из элитных центральных кварталов?
Щелкнул замок, дверь распахнулась, и на пороге возник Матвей с хозяйственной сумкой в руках:
— Вот решил сбегать в магазин, думал, вернусь, пока ты спишь.
— А мы уже «на ты»? — спросила я довольно резко и тут же поняла, что за грубостью пытаюсь скрыть конфуз и муки совести за гадкие мыслишки.
Матвей прошел на кухню, и оттуда донеслось:
— Мы провели с тобой ночь, так что можешь не кокетничать! Я даже боялся, что ты начнешь качать права и будешь требовать, чтоб я женился.
Вслед за Матвеем я вышла на кухню, остановилась в дверях:
— Тебе помочь?
— Я ты как думала? Давай, готовь нам завтрак! — с этими словами Матвей достал из сумки пакет молока и упаковку чего-то мясного. — Омлет с беконом и зеленый чай! — закончил он вполне хозяйским тоном.
— Слушаюсь и повинуюсь! — пропела я довольно кисло и даже сделала короткий реверанс.
— Вот так-то лучше! — похвалил меня Матвей. — А то вы в своем центре совсем распустились, забыли, кто в доме хозяин!
Пока я жарила бекон, Матвей с умным видом перебирал какие-то бумажки.
— Послушай, объясни-ка мне одну простую вещь, — не удержалась я. — У нас в старом городе кухни космического поколения, а у вас тут какая-то древняя рухлядь. Разве не вы производите всю современную технику?
— Ну да, нас держат в качестве обслуги. Даже научные центры работают только на горстку элиты. Если ты обратила внимание, небожители предпочитают готический стиль, а в том, что касается быта и всяких там технических новинок, тут уж будьте любезны, все должно быть на высшем уровне. Напрягаться по дому они не хотят!
Матвей еще немного пошелестел бумажками, прищурился, слегка задумался:
— Я тут сверился с расписанием на понедельник: у первого класса урок физкультуры. Думаю, Ваньку твоего уже выпустят из карантина, и мы с ним сможем полноценно пообщаться.
— Если б ты знал, как хочется его увидеть! — произнесла я осипшим голосом.
Слезы одна за другой закапали на сковородку и зашипели меж кусками бекона.
— Ну вот, у нас опять потоп! — уверенным жестом Матвей отстранил меня от плиты, сунул в руку салфетку. — Тебе нужно быть сильной, если хочешь вытащить Ваньку, а еще нужно быть мудрой и хладнокровной. Любая ошибка может стать роковой и для тебя, и для меня, и для Ваньки.
Я промокнула глаза, вытерла нос, обреченно вздохнула:
— Выкрасть Ваньку — еще полдела. Как протащить его через кордон? Как найти Макса и как с ним говорить — он же не помнит ни меня, ни сына. А вдруг он откажется с нами бежать?
Матвей нахмурился, покачал головой:
— Боюсь, ты не все до конца понимаешь. Вам придется возвращаться через лабиринт, а там наш Грот с его известной аномалией. Это только в легенде дракон пожирает сбежавших, на самом деле беглецы теряют память. Зона Тишины воздействует довольно примитивно: точно известно, что туман стирает родственные связи, но не влияет на профессиональные навыки, иногда, в редких случаях, остаются хаотичные картинки из прошлой жизни. Возвращаясь назад через Грот, ты теряешь последние ориентиры, здесь туман уже действует без церемоний. Короче говоря, попадая сюда, забываешь про жизнь по ту сторону Грота, а, выходя отсюда, уже не вспомнишь собственного имени. Становишься чужим по обе стороны пещеры. Такие люди приходили к нам в ущелье, сначала их пытались «добудиться», потом отправляли в лечебницы, переводили в научные центры… Беспросветная амнезия — вот что ждет беглецов.
— Нас с Ванькой тоже?
— С тобой все просто: ты получила стойкий иммунитет. У Ваньки твоего иммунитета нет, хотя благодаря тебе он помнит всю жизнь по ту сторону Грота. При переходе сотрутся воспоминания об этом мире, скорей всего, он даже не вспомнит, что бывал здесь когда-то… а вот мужик твой потеряет все и выйдет из пещеры идиотом.
— Я здесь его не брошу!
— Ну кто бы сомневался! Ты сначала найди его, вытащи Ваньку, а потом уже с ружьем на баррикады! — усмехнулся Матвей и положил на тарелку дымящийся омлет. — Давай, садись, поешь, а то с голодухи совсем озвереешь!
Я послушно уселась за стол:
— У тебя есть идеи, как вытащить Ваньку?
— Давай поступим так: я с ним поговорю, посмотрю, в каком он состоянии, потом наведаюсь к одной своей знакомой на таможню, узнаю, как там обстоят дела, и заодно проверю лазейку…
— У тебя есть лазейка, у тебя есть амулет, и ты до сих пор не сбежал?
Матвей печально улыбнулся:
— Ты еще многого не понимаешь. Ну ничего, со временем поймешь!
Мы выпили кофе и разбежались кто куда: я — домой в старый город, Матвей к своей знакомой на кордон. Договорились встретиться во вторник после работы ровно в семь.
— Ты еще многого не понимаешь. Ну ничего, со временем поймешь!
Мы выпили кофе и разбежались кто куда: я — домой в старый город, Матвей к своей знакомой на кордон. Договорились встретиться во вторник после работы ровно в семь.
Когда я выкатилась на центральную площадь, часы на ратуше пробили полдень. Тучи одна за другой протаранили небо, последняя зависла надо мной и разродилась полноценным ливнем. Меня тут же накрыло, пробрало до костей. Город нахмурился и отступил: с крыш полило, по мостовой побежали ручьи, фонтаны и статуи спрятались за пеленой, сделались зыбкими и растворились.
Уже вовсю громыхало, а небо чертили зигзаги, когда, промокшая насквозь, я въехала под арку, припарковалась под навесом, забежала в подъезд, поднялась по ступенькам, дрожащими руками открыла дверь квартиры. Еще несколько долгих и зябких секунд, и я прошлепала в душ, переступая через мокрую одежду.
Как хорошо, когда техника в полном порядке! Душевая кабинка с говорящей панелью: тут тебе и сауна, и гидромассаж! Не то что за городом — старая ванна, обшарпанный душ, допотопные краны…
Постепенно я пришла в себя, согрелась и повеселела. Мне даже на секунду показалось, что этот мир не так уж плох. Не забери они Ваньку, не заморочь Максима, глядишь, и прижилась бы здесь! Вполне приличный старомодный городишко. Работа есть, продукты — высший класс, не говоря уже о местном колорите! О такой приморской сказке можно только мечтать, да и климат вполне подходящий.
Я вышла из душа, надела халат, прошла на кухню, заварила чай.
В дверь постучали.
На этот раз ко мне явился маленький круглый упырь. Был он вежлив и учтив, по комнате не шастал, ничего не вынюхивал, а просто сунул мне в руки листок, попросил расписаться.
— Что это? — выдавила я.
— Мы очень довольны, что вы, наконец, образумились и даже выбрали себе партнера. Серьезный, спортивный, без вредных привычек. В общем и целом мы одобряем ваш выбор, не одобряем только местожительство партнера. Могли бы подыскать такого же на нашей стороне.
— Сердцу не прикажешь, — едко вставила я.
Упырь посмотрел на меня с подозрением и продолжил уже менее учтиво:
— Здесь гарантийное письмо.
— Письмо?
— Стандартная расписка.
— Расписка в чем?
— Все как обычно: вы обязуетесь не приводить любовника домой.
— А где же мы будем встречаться?
— Будете ездить к нему на квартиру. Сюда его водить не следует. Обслуга должна оставаться за городом.
В голове застучала тревожная мысль: «Если они за мной следят, то уже догадались, что я вышла на Ваньку. Тогда почему позволяют встречаться с Матвеем? Так хорошо контролируют процесс или для них важней всего мой детородный возраст? Настолько важней, что готовы рискнуть и выпустить меня за окружную, лишь бы держать обслугу подальше от центра! А так ли уж они беспечны? Может, просто уверены в собственной силе, а может, в преданности пса, который прячется под маской друга? И кто же ты, Матвей, на самом деде? Как выяснить, что у тебя на уме? Как бы то ни было, общаться нам не запретили, а значит, я могу ездить куда захочу и вынашивать планы спасения Ваньки».
— Давайте вашу бумажку!
Я пробежалась глазами по тексту: стандартная форма, типичные фразы «Гарантирую… Ручаюсь… Обязуюсь…».
— Скажите, — обратилась я к толстому дядьке, — как здесь распределяют новичков: кого в старый город, кого за кольцо?
— В старый город не попадает никто, — ответил толстяк и нахмурился.
— А как же я?
— Вы — исключение. У нас проблемы с окулистами.
— Не поставляют или разбежались?
— Был тут один, лет пятнадцать назад, — сказал толстяк и протянул мне поршневую ручку. — Подписывайте!
— Ах да, расписка… — я занесла перо. — Так что случилось с вашим офтальмологом?
— Не справился с работой.
— Что значит «не справился»? Опаздывал? Прогуливал?
— Он совершил врачебную ошибку, — сказал толстяк и почему-то покраснел.
Я уставилась на него с недоверием:
— Он должен был серьезно постараться. У офтальмологов это ЧП. Расскажите подробней.
— Военная тайна! — выпалил упырь и пошел красными пятнами.
— Ничего не понимаю: как офтальмолог мог допустить врачебную ошибку и вляпаться при этом в криминал? Он что, ослепил падишаха?
— Какого еще падишаха?
На толстяка было жалко смотреть: рубашка мокрая, на лбу испарина, руки дрожат, морда красная — того и гляди, хватит удар.
— А как вы называете верховного жреца? А может быть, у вас диктатор?
— У нас всегда был бургомистр… — промямлил толстяк и полез за платком.
— Ну как я могла ошибиться! Конечно, бургомистр, а по-простому — городничий! А вы, стало быть, жандарм или карабинер?
— Я обычный управдом.
Упырь растерянно вращал глазами, по жирному лицу струился пот.
Мне стало скучно в образе садиста, я черканула на бумажке и протянула несчастному ручку:
— Вы мне вот что скажите: у вас тут можно поменять профессию или, скажем, сменить специальность?
— Вам-то зачем? Такая удача: квартира в старом городе, место в лучшей клинике, приличный оклад! Вы что, хотите все испортить?
— Да я не про себя! Мой новый знакомый Матвей, извините, не знаю фамилии…
— Матвей Двадцать Третий.
— Простите?
— У нас номера, у нас нету фамилий.
— Час от часу не легче! А я у вас кто?
— Вы — Номер Восемь.
— Ну прямо концлагерь!
С минуту я перебирала в уме варианты: «Мадам Арина Номер Восемь» или «Доктор Арина Восьмая», потом вернулась к теме разговора:
— Так вот, мой приятель, Матвей Двадцать Третий, собрался выучиться на врача. Выходит, он может сменить профессию и место работы?
— В принципе это возможно, — толстяк наморщил лоб, слегка надулся. — Если ваша старая специальность в избытке, а новая в дефиците. Иногда мы рекомендуем пройти дополнительный курс обучения или даже сменить род занятий.
Интересно, как у них обстоят дела с психиатрами? В моей клинике полный комплект. Если в других местах такая же картина, значит, Макса отправили за окружную, а там — в научный центр, а там — на курсы переподготовки… И где теперь его искать?
— Желаете сменить обои или шторы? — толстяк уже пятился к выходу, обозревая мой убогий интерьер.
Почти отеческая забота о жильце! Похоже, я тут действительно важная птица!
— Обсудим это в следующий раз!
Я вытолкала толстяка за дверь, вернулась в комнату, уселась на диван и просидела несколько минут, анализируя наш странный разговор, потом сняла трубку, позвонила Матвею:
— Привет, Двадцать Третий!
— Вижу, времени зря не теряла! — ответил мне веселый голос.
— Да, пообщалась тут с одним из местных…. Скажи, у тебя есть выход на центр по переподготовке?
— Не телефонный разговор! Вопросы завтра и при личной встрече! — ответил Матвей и отсоединился.
* * *На набережной было пусто. Ни одного отдыхающего на обозримом пространстве, ни загорающих, ни пловцов. Казалось, море здесь является объектом антуража и чем-то вроде надоевшей до смерти гигантской панорамы. Вполне логично — туристов здесь нет, а местные наплавались до судорог, пресытились пейзажем побережья в вечнозеленом обрамлении пальм.
— Нет, море надоесть никак не может! — нарушил ход моих мыслей Матвей. — Когда сезон, мы каждый день проводим здесь уроки физкультуры: учимся плавать и держаться на воде.
— Значит, детей вывозят на море?
— Всех, начиная со второго класса.
— А чем же первые не угодили? — С досады я пнула ни в чем не повинный песок. — Им что, не обязательно учиться плавать?
— Я этого не говорил, — усмехнулся Матвей. — Всех первоклашек раз в неделю водят к морю. Никаких там особых нагрузок, барахтаются у берега, загорают, набираются опыта общения с водой.
— Что, прямо здесь? — мой голос сорвался от возбуждения.
— У школы есть собственный выход на пляж, небольшая акватория за сеткой. Попасть за ограждение невозможно — детей охраняют самым тщательным образом.
— Кто охраняет?
— Ваш покорный слуга.
Впервые за последние несколько дней в моей душе зародилась надежда. Что-то теплое, доброе заструилось по венам, и на секунду дышать стало легче, будто тяжесть упала с уставшего сердца, давая ему кратковременный отдых.
— Ты выведешь Ваньку ко мне? — спросила я дрожащим шепотом.
— Я сделаю все, что смогу.
— Постой-постой! Я ведь еще не отыскала Макса… даже на след его не вышла. — В голове началась суматоха, мысли спутались и загудели. — Нет смысла похищать Ваньку, пока не готов план побега, пока мы не выяснили, где Максим….
Я лихорадочно сжимала кулаки, нервно топталась на месте и даже не замечала, что стою на ноге у Матвея.