— Сильно. Очень сильно. Даже больше, чем себя.— Это показатель, — развеселилась Катерина.
— Конечно. Ну? — поторопил с ответом.
— Нет, Дим, давай сделаем, как запланировали. Не потому, что сомневаюсь или тяну время. Не хочу я счастье мешать с горем, невкусно получается. Зачем нам спешить? Куда?
— Хорошо. Слышишь? — чуть сжал ее плечи, как будто возвращая к какой-то своей мысли. — Поэтому ты не можешь меня предать, ты не должна предать меня, мои чувства, мое к тебе доверие. Поняла? Только попробуй меня предать. Я могу простить тебе все, что угодно, но ты не должна меня предать.
Глава 24
— Уже уходишь? — спросила Катя, чувствуя на губах мягкий поцелуй.
— Собираюсь.
— Как жалко, что утро уже наступило. Я так мечтаю, чтобы ты поскорее закончил свои дела и мы вернулись в Копенгаген. Там мы проводили вдвоем больше времени, а здесь ты с головой в работе, — пожаловалась она, потому что сейчас труднее всего давалось именно одиночество. И искать себе какое-то занятие бесполезно, вот-вот они с Димой вернутся в Данию.
— Скоро, — отделался Крапивин коротким общением. — Как спалось?
— Хорошо. — Катя потянулась и вздохнула. — Просто замечательно.
Боялась заснуть и увидеть кошмар, но ночь пролетела быстро. Кажется, ничего и не снилось. Вчерашний разговор подействовал благостно, на душе теперь царило спокойствие, мысли обо всем произошедшем не вызывали приступы удушья.
— Поднимайся, соня.
— Куда?
— Со мной поедешь.
— Куда? — переспросила Катерина, лениво переворачиваясь на бок.
— В офис.
— С какой стати? Что я там буду делать?
— А что ты дома делала все это время?
— В подушку ныла.
— Теперь не будешь. Я у тебя вчера подушку отобрал.
Катя нахмурилась. Что это Крапивин придумал? Настроение у нее, конечно, улучшилось, но не до такой степени, чтобы тащиться куда-то с утра пораньше.
— Дима, я не пошутила. Я никуда не хочу ехать. Я не очень хорошо себя чувствую, и у меня нет желания тащиться куда-то в такую рань. Иди. Я буду ждать тебя дома.
— Вообще-то, это не предложение, это приказ.
— Секретарше своей будешь приказывать, — проворчала Катерина.
— Это именно тот ответ, который я от тебя ожидал. Вот это моя Катрин. Моя любимая, драгоценная Катрин. Моя непокорная, зубастая Катрин, — улыбнулся, ловко завязывая галстук.
— Твоя больная и ни на что не способная Катрин, — скривилась Шаурина.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась дома одна, поэтому ты поедешь со мной. Собирайся, у нас не так много времени, — убедительно повторил он, подтверждая серьезность своих намерений. — Я не шучу. Я рад, что ты сегодня хорошо спала, а вот мне не спалось. — Хотел, чтобы Катя была у него на глазах, не мог забыть ее вчерашнюю истерику.
— Убийственно. Разбудить перед самым уходом и заявить, что у меня нет времени собраться.
— У тебя как раз ровно столько времени, чтобы успеть собраться.
— Спорить бесполезно?
— Можешь попытаться, конечно, — снисходительно вздохнул он. — Ты помнишь, о чем мы вчера говорили? — Защелкнул на запястье браслет часов и снова присел на смятую постель. Погладил Катю по щеке.
— Конечно, помню.
— Ты мне обещала, что не будешь плакать и раскисать.
— Обещала.
— Выполняй обещание. А потом будет тебе подарок.
— Подарок?
— Да.
— Крапивин, вот с этого и надо было начинать. — Известие о подарке вытолкнуло Катю из кровати
— Не имею привычки дарить подарки раньше, но, мне кажется, что ситуация того требует.
— Это на день рождения подарок?
— Да.
— А что это? — Оживилась, зная Димкину любовь удивлять.
— Не скажу.
— Как же я теперь дотерплю?
— Терпи.
— Я буду угадывать! — крикнула из ванной. — Сейчас я подумаю.
— Подумай, — улыбнулся Дмитрий.
— Кофе свари, Димочка!
Она приняла душ, высушила волосы феном, а из головы все никак не выходили мысли о подарке. Что Дима там приготовил? Он всегда дарил ей что-нибудь необычное и ценное.
— Это что-то дорогое? — начала расспрашивать, когда они пили кофе.— Да.
— Красивое?
— Да. Думаю, тебе понравится.
— Какого цвета?
— Не могу назвать какой-то один.
— Хм… Я смогу это носить?
— Нет.
— Большое?
— Да.
— Тяжелое?
— Неподъемное.
Пока они пили кофе, Катя все никак не отставала. И даже позже, в машине, закидывала Диму вопросами.
— А эта вещь только для меня или я могу дать ее кому-то попользоваться?
— Сможешь дать попользоваться. Если можно так сказать. — А ему нравилось ее радостное любопытство и озорной блеск в глазах.
— Машина?
— Нет.
— Блин, у меня нет вариантов и вопросов нет. Не знаю, что спросить еще можно.
— Потерпи, скоро все узнаешь.
— Мне, конечно, все равно, что ты подаришь, меня сама игра увлекает.
— Наконец-то хоть что-то тебя увлекает, — заметил Дима.
Катя вздохнула и отвернулась к окну. Потом снова посмотрела на Крапивина, спросила о планах на день. О настроении его и самочувствии. Поинтересовалась, как они проведут выходные, задумал ли он что-нибудь интересное. Вспомнила о родителях, пожаловалась, что соскучилась… И Дмитрий вздохнул свободно, радуясь будничности, с которой Катя заговорила, и удивляясь снова, с какой быстротой и гибкостью Катерина принимала жизненные изменения. Катина легкость и ему передалась, но вместо бодрой радости, когда отпустило напряжение, он вдруг почувствовал себя ужасно усталым. Усталым и обессиленным до такой степени, что, казалось, стоял бы на ногах, колени подогнулись. Потянув, он прижал Катю к себе за плечи. Она удивленно глянула ему в лицо, быстро улыбнулась, поцеловала в губы и чуть поерзала, усаживаясь удобнее.Пока шли по коридору в кабинет Крапивина, Катя не могла оторвать взгляд от панорамного вида, который открывала стеклянная стена, тут же думая, что нужно чаще носить туфли. Уже беспокоили в ногах неприятные ощущения, хотя провела на каблуках всего ничего времени.
Дима сразу провел Катерину в приватную зону кабинета, отделенную от его рабочего места раздвижной стеклянной перегородкой. Шаурина сняла пальто и бросила его на кресло. Уселась на удобный диван, порылась в стопке журналов, лежащих на кофейном столике, настраиваясь не несколько скучных часов одиночества. Крапивин обещал вернуться быстро, но она ему не верила. Такие дела, как у него, быстро не делаются. Поэтому через полчаса сдвинула стеклянные матовые двери, скинула туфли и улеглась на диван, не собираясь и дальше мучиться от неловких ощущений.
Ей даже что-то приснилось, но Димкин бодрый голос сорвал эту легкую дрему. Он попросил секретаршу принести кофе и заглянул к Катерине.
— Я думал, ты спишь.
Шаурина засмеялась:
— Да, я спала.
Им принесли черный кофе, Дима уселся на диван свободнее, готовясь получить с горячим напитком дозу такой нужной бодрости Практически бессонная неделя давала о себе знать, чувствовал жуткую усталость.
— Ты собираешься признаваться, что подаришь мне?
— Да. — Он оставил Катю на минуту, чтобы вытащить что-то из ящика стола.
Она ждала его нетерпеливо, но со смирением, предавшись приятному чувству предвкушения. Дима вернулся, держа в руках какой-то буклет. Этот буклет он отдал Катерине, а на кофейный столик положил ключи.
— Большое, неподъемное, красивое.
— Ты купил мне дом? — восхищенно спросила Катя, рассматривая изображение роскошного дома. — В горах? В Уистлере?
— Да. Сейчас закончу свои дела и поедем.
— Правда? Дом смотреть?
— Правда. Думаю, пара недель в горах нам не повредит, для здоровья полезно. Мне кажется, мы заслужили отдых.
— Особенно я, — засмеялась Катя.
— Особенно ты.
— Как же ты все оставишь? Это на другом конце Канады.
— Об этом не беспокойся
— Хорошо, не буду, — весело согласилась она. — Хотя, это вообще круто. Оттуда ты точно на второй день в офис не сбежишь.
— Тогда не скучай, я кое-какие документы проверю и можно выезжать. Это недолго.
— Иди спокойно, теперь мне не будет скучно. Пока всем позвоню, похвастаюсь.
Дима одобрительно улыбнулся и поцеловал ее в щеку:
— Похвастайся. И не грусти.
— Да какой тут грустить, — сказала вслух, оставшись наедине с подарком и набирая номер матери.
— Мамуля, привет!
— Привет, моя дорогая!
— Чем занимаетесь?
— Ужинать собираемся.
— Ванька у вас? Слышу, как он ржет.
— Да, заехали с Алёной после работы.
— А мы еще трудимся во всю. Можно сказать, без перерыва на обед. — Все смотрела на фото дома, мечтая скорее увидеть его воочию.
— Как у Димы дела? Как работа? — живо интересовалась мать.
— Полно работы. Я как раз у него в офисе, он там какие-то бумажки подписывает, а я его жду. Мама, он мне дом подарил, представь!
— Какой дом?
— Шале в горах, в Уистлере. Вроде, на день рождения. Не утерпел.
— И правильно, чего тянуть, — засмеялась мама. — Радостям нельзя препятствовать. Боже, какая прелесть! Это же моя мечта.
— Мама, тебе не светит, иначе ты там жить останешься, а папа не любит горы.
— Ну, может быть, мне когда-нибудь дом подарит сын, а не муж.— Это вряд ли, потому что сын не пойдет против отца.
Они засмеялись. Катя, впервые за последнее время, весело и громко, в голос, как привыкла.
— А я думала, что вы к твоему дню рождения вернетесь в Россию.
— Эм-м-м… видимо, нет.
Мама заговорила приглушенно, в сторону, видимо, попутно объясняя Ване, что Катя и Дима не приедут в ближайшее время. Ваня, разумеется, выхватил у матери трубку.
— Если вы к нам не едите, тогда мы едем к вам.
— Приезжайте.
— Я серьезно. Думаешь, я шучу? Мы с Алёнкой к четвертому декабря приедем. У меня еще есть время раскидаться с делами. Как же я любимой сестре в день рождения уши не надеру?
— Вань, не шути так, я же буду ждать.
— Я и не шучу, мы приедем.
— Ага, то тебя не дозовешься, то в одну секунду он все решает.
— Конечно. Иногда лучше все за секунду решить, а то с вами никак не договоришься, путешественники вы наши. Поженитесь, наверное, тоже в самолете?
— Все может быть. Мы это еще не обсуждали, но все может быть.
— Свадьба, это ладно, главное, в самолете потом не родить, — хохотнул Ваня, и у Кати кольнуло сердце.
— Да, Ваня, да… — прошептала она.
— Я тебя не слышу, — громче сказал брат.
— Собирайтесь, говорю, и приезжайте.
— Адресок хоть дай.
Катя вздохнула, улыбнувшись:
— Ванечка, я напишу, а то я сама там еще не была. Сегодня, как будем на месте, я тебе напишу и фотки вышлю.
— Договорились. Сейчас жену обрадую.
— Давай, она точно обрадуется, что ты все без нее решил.
Глава 25
Ваня не обманул. Они с Аленой прилетели в Уинслер как раз ко дню рождения Кати. Только при встрече Катерина поняла, насколько сильно соскучилась по родным. С безумной радостью она обнимала брата и все никак не могла с ним наговориться.
До этого думала, что не выдержит, не сможет смолчать и проговорится о том, что случилось. Но скрывать особо и не пришлось, потому что чувствовала себя лучше, по-другому. Чувствовала, что свою трагедию уже пережила и нет никакого смысла тревожить притупившуюся боль потери.
Наяву дом, который подарил Дима, оказался еще красивее, чем на картинке. Это было впечатляющее, элегантное здание, окантованное древесиной и натуральным камнем, утопающее в маслянистой хвойной зелени, внутри роскошно, но просто обставленное.
Они прожили здесь несколько недель. Катя пришла в себя и набралась сил, чтобы начать думать о будущем. Чтобы снова начать мечтать, как когда-то мечтала. Чтобы строить планы, как когда-то строила. Здесь Катерина вспомнила, что она — невеста. А невеста должна заниматься самым главным — выбирать свадебное платье и планировать свадебное торжество. Пока это были шуточные разговоры и нелепые идеи, но помогающие пустить мысли по прежнему руслу, войти в прежний жизненный ритм.
Четвертого декабря Алёна и Катя приготовили вкусный ужин. Конечно, не обошлось без подколов со стороны Вани и Димы. Они не могли не вспомнить Катькино восемнадцатилетие, веселый квест и все приключения, которые их шумная компания пережила в тот день. Ну, или почти все приключения. Кое-что Катя с Димой все-таки решили не разглашать.
После ужина все перебрались в гостиную, прихватив с собой вино, и уютно устроились на массивных кожаных диванах. Высекая красные искры и треща поленьями, в камине горел огонь.
Катя прикрыла ноги меховым покрывалом и пригубила вино.
— Ты что-то похудела, — заметил Ваня, внимательно на нее глядя.
— Димка затрахал.
— Хм, даже не знаю, что сказать, — почти смутился брат.
— Похвали Диму. Когда женщина худеет после секса, значит у нее отменный партнер, — засмеялась Алёна.
— Ванечка, воспринимай все просто и расслабься. Отбрось свои братские чувства. Дима практически мой муж. Тебе пора принять это как данность.
Крапивин сдержанно улыбнулся:
— Без комментариев.
— Что-то твой зад в норме, — посмотрел Ваня на жену. — Мне задуматься?
— Алёна, хорошо подумай, не проколись с ответом, — не упустил и Крапивин возможности поиронизировать.
— Угу, я лучше промолчу.
— Хорошо тут у вас. — Ваня откинулся на диван, чуть сползая по спинке. Давно мы так вместе не отдыхали.
— Да. Последний раз это было на Гоа, — со странной улыбкой поддержал Дима и посмотрел на Катерину.
— Ой, не вспоминай, — сразу одернула на его.
— Почему это?
— Забудь.
— Как такое забудешь?
— О чем это они? — с интересом спросила Алёна.
— Странное дело, но, по ходу, я тоже не в курсе. Рассказывайте уже, а то раздразнили и сидят молчат.
— Все началось с того, что Дима решил научить меня плавать, — неохотно начала Катя.
— Ты что плавать не умеешь? — удивилась жена брата.
— Умею. Я воды боюсь. Глубокой. Нет, я не впадаю в панику, но на глубину не пойду. Нахлебалась в детстве. А тут Крапивин… со своими сумасшедшими идеями… — Она рассказала, как Дима уговорил ее пойти на яхту, как они купались в открытом море.
— Как ты согласилась-то? — рассмеялся Иван.
— Да кто меня спрашивал? Не могла же я перед Крапивиным облажаться. Ты что, тут и в огонь, и в воду полезешь.
— Вот так вот, — внушительно проговорил Дима и обнял ее за плечи. — Катрин за мной и в огонь, и в воду.
— Но меня потом так трясло, и сердце колотилось как сумасшедшее. Я его почти возненавидела, — ткнула Димку в грудь пальцем.
— Конечно! — рассмеялся Ваня. — Мы все в курсе про твою великую ненависть. И прям до сих пор в это верим.
— Короче, ее пришлось вином отпаивать.
— Дима, ты так прям сходу и решил, что именно вином?
— Нет, Алёна, не сразу. Момент, как мы дошли до вина, я пропущу.
— Вот вы извращенцы. Я при смерти, а у них праздник. Тоже мне друг называется, — шутливо возмутился Иван.
— А что делать, Ванечка? Когда из всех доступных развлечений только вино и Катька в купальнике. Конечно, целоваться-обниматься, — рассмеялся Дима.
— Угу, скотина ты озабоченная, а не друг.
— Нет, Ванечка, это я рассчитывала, что он скотина озабоченная… что вот там на Гоа я его и завалю… а он именно друг — полапал меня и в несознанку. Вино, говорит, в голову ударило.
— Что ты, я в шоке был, — усмехнулся Дима, скрывая за легкой усмешкой то, что нужно скрыть ото всех, кроме Кати. Она заметила, что глаза у него загорелись особенным теплом и тоже разулыбалась.
— Представь, выхожу с утра, а они уже у бассейна валяются, дрыхнут в шезлонгах.
— Не уже, а еще. Мы там спать остались, у бассейна, — поправила Катя брата, и он расхохотался. — Ничего ты не понимаешь, я бы два дня в одном купальнике не ходила, у меня их с собой штук двадцать было.
— А что, так хорошо расслабились, что до спален не смогли дойти? — посмеялась Алёна.
— Могли. Просто я решил, что лучше остаться на открытой территории, там точно ничего не случится, а то в чувствах зарулю к Катьке в комнату, и все.
— Я ж говорю — скотина озабоченная, — кивнул Ваня.
— Да, Ваня-я, — вздохнул тяжело Крапивин, — это был… капец.
— А я вот верю. Если Катюха там двадцать купальников притащила. У тебя, Дима, просто геройская выдержка, — поддержала Крапивина Алёна.
— Он тренированный у нас. Катька его с детства соблазняла. Панамками, — расхохотался Ваня.
— Ой, Ваня только не надо… — скривилась Катерина.
— Чего опять не надо? — засмеялся брат. — Раз уж у нас вечер воспоминаний, давайте с самого начала начнем.
Дима снова рассмеялся, понимая, о чем говорит друг.
— Все, братик, прикуси язык, то сейчас начнешь.
— Нет-нет, мне же интересно, — запротестовала Алена.
— Нет там ничего интересного, — проворчала Катя.
— Как это нет? — продолжал провоцировать Иван, — я вот до сих пор горю желанием узнать, чего там тебе Дима такого сказал, что ты в той панамке спать легла.
— Отвали.
— Давно это было. Нам лет по пятнадцать, Катьке — пять. Родители куда-то уехали. Мы с Димой задумали барбекю устроить, девок позвать, а нам мелкую подкинули, и мы обломались. Пекло на улице страшное, жаримся у бассейна, Катя шляпку снимает и снимает. Я боюсь, что ей голову напечет, а она меня не слушается. А потом Димка ей что-то сказал, она из этой шляпки не вылазила и спать в ней легла.
— А что ты ей сказал? — спросила Алена. — Помнишь?