Аська сел на стул и откупорил вторую бутылку пива, но, прежде чем выпить, подозрительно поглядел в горлышко, не оказалось ли там чего. «Ну и вляпался я», – горестно подумал он, отхлебывая пивко.
Вечером он позвонил пузатому Ленчику по сотовому.
– Ты в курсах, чего у нас тут произошло? Во что ты меня втянул?
Пузо чуть не разорался на Аську. По крайней мере, такого тона у него раньше Аська не замечал.
– Я же тебе говорил, не бзди. Все нормалек. Только ты помалкивай побольше и работай, как работал. И не дергайся, – сказал напоследок Пузо и, не желая больше разговаривать, отключил телефон.
Аська слышал возле Пузо девичий смех. Понял, тот развлекается.
Глава 17
Димка Гришин отмотал свой срок в конце апреля. Дали шестерик, когда только-только исполнилось восемнадцать. Но, можно сказать, ему еще крупно повезло. Всего-то двадцать четыре года, а он уже на свободе.
Для начала Гришаня покрутился по своему району, осмотрелся.
Не осталось тут «старых» пацанов. Кого тюрьма да колония приняла, а кто уже и в землю лег. И Гришаня заскучал. Сидеть без дела в расцвете лет – это не для него. Да и деньги нужны.
Скоро он выяснил, что теперь вся братва их района ходит под толстым Ленчиком с погонялом Пузо. И Гришаня решил с ним познакомиться. Через знакомого пацана созвонился, и Пузо забил ему стрелку в ресторане «Аленушка».
Раньше они никогда не встречались, но Пузо отнесся к нему как к свойскому пацану, с уважением. Руку пожал. Пригласил за столик.
Водочки выпили за встречу. О себе Пузо ничего не рассказывал. Много пил и закусывал и внимательно слушал Гришаню.
А Димка, простая душа, ему как на исповеди всю свою жизнь разложил. И попросил взять его в дело. Себя в авторитеты не прочил. Рановато ему еще. Но со многими авторитетами на зоне Гришаня был в большой дружбе. И это не скрывал, похвалялся перед Ленчиком. И Пузо его уже как лучшего друга по плечу хлопает. А потом вытер сальный рот салфеткой и сказал:
– Вижу ты, Гришаня, парень ничего. А мне такие нужны. Но для начала придется тебя проверить в деле. Дело так себе, пустяк.
Гришаня поначалу даже обиделся, хотя и старался обиды не показать. Его тюрьма да зона проверяли и не сломали. Западло ему.
Но Пузо налил еще по стопке.
– Ты не серчай, браток. Но у нас со всеми пацанами так. Прежде чем взять в серьезное дело, проверяем на пустяковом. Потому и нет хероты среди моих братков. Если согласен, то разговор пойдет конкретный.
Не по душе Димону все это, да куда денешься? Тут он родился, рос, в люди вышел. И если Пузо не врет насчет порядка, что всех проверяют, то пусть. Раз всех испытывают, то пусть и его испытают. Гришаня не подведет. Не гнилой он пацан. И никого не подводил. Случалось, немного язык распускал не по делу, так за это учили его старшие братки, и Гришаня на них не в обиде. Сам знал, что любит поболтать. Такой вот грех. Таким мамаша родила.
– Ладно. Я согласен, – сказал Гришаня, хотя и без особой радости.
Ленчик Пузо широко улыбнулся, хлопнув Димона по плечу.
– Я рад, что в тебе не ошибся. Ты наш пацан. Давай еще по сто грамм, – и он плесканул из бутылки. Водка была хорошая. Давно Гришаня не баловался такой. Да и закусочка соответствующая.
Через пару дней они встретились опять. Только на этот раз Пузо был не один. С ним за столом сидели двое мужиков.
Гришаня на вид прикинул их возраст. Одному, по его прикидкам, за тридцать пять. А другому тридцать. Серьезные братки.
Пузо познакомил их. Того, что постарше, звали Нельсоном. А другого – Зубком.
Так сразу трудно было определить их масть. Гришаня почему-то решил, что оба из блатных. Да и подозрительные они какие-то. Все молчат и молчат, а глазами так и шныряют на Гришаню. Только ему на них плевать. Он себе цену знает и продаваться, как баба, не собирается.
– Пойдешь с ними, – не особенно пускаясь в подробности, сказал Пузо, как бы задумавшись о чем-то. – По хлебальнику надо одному настучать. Они покажут тебе его. Ну а потом поговорим о настоящем деле. Но сначала покажешь свои способности.
Гришаня чуть не рассмеялся Ленчику прямо в лицо. Ну и дело поручил ему пузатый. Знал бы он, как Гришаня дрался в тюряге, отвоевывая свою независимость.
– Слушай их, – кивнул Пузо на Нельсона с Зубком, так и не проронивших ни слова. – Они тебе объяснят все более подробно.
Потом Пузо отвез их в зачуханное кафе под названием «Весна», о чем-то переговорил с барменом и уехал. А они остались.
Зубок поставил на стол две бутылки водки, чему Гришаня здорово обрадовался. И на душе стало веселей, едва опростал пару стопарей. На сухую сидеть нудно. Хорошо хоть водочки прихватили.
– Ты хоть не наклюкайся, а то под стол упадешь, – последовало от Зубка короткое замечание. Он Гришане не понравился. Такие люди непредсказуемы. От них всегда следует ожидать опасности.
Но Нельсон был более снисходителен. Встрял за Гришаню.
– Ладно тебе. Оставь парня в покое. Пусть выпьет. Ему сейчас кулаками махать, – сказал он и налил Гришане очередную стопку.
Но Димон и сам за себя постоять может, если что, и уж за словом в карман не полезет. Всегда знает, что сказать.
– Ты еще не знаешь, сколько мне надо выпить, чтобы упасть под стол, – сказал он Зубку. Но тот не настроен был слушать его болтовню.
– Слушай, давай без выпендрежа. Лучше глянь, вон он пришел, за стол сел, – кивком головы показал он на Федора, потом продолжил: – Как закосеет, вытащишь его на улицу и с глаз долой на задворки. Там за кофейной уютно будет с ним толковать. Пару раз врежешь, а там поглядим, что с ним дальше делать. Все понял?
– Не маленький, понял, – не очень дружелюбно ответил Гришаня и налил себе еще стопарь. Выпил, потом обернулся.
Сразу определил, мужик тот не из слабаков. Высокий и широк в плечах. Да и ручищи, как рычаги. Если заедет в хавальник, мало не покажется. Только и с такими Гришане приходилось управляться, и сейчас он это докажет. Пусть Зубок с Нельсоном оценят его работу.
Потом, когда за кафе Гришаня врезал тому высокому в скулу, даже сам удивился, как легко он с ним управился. Возиться с таким неинтересно. Растянулся мужик на траве трупом и лежит не шевелится.
– Он чего, откинулся? – обеспокоенно спросил Гришаня, когда Зубок деловито стал обшаривать карманы у лежачего. Достал его ксиву.
– Гляди, такой откинется, – торопливо ответил Зубок, сунув руку Туманову под левую подмышку. – Дрыхнет, сука! Вырубил ты его.
И Гришаня растерялся, не знал, что дальше с ним делать. Бить лежачего не хотелось. Вдруг он увидел, что Зубок достал у лежачего из кобуры пистолет и передернул его затвор, закрутив конец ствола носовым платком. «Зачем он это делает?» – хотел спросить Гришаня.
Нельсон стоял рядом и посматривал по сторонам. Гришаня глянул на него, но Нельсон упрямо старался не замечать происходящего.
На территории завода маневровый тепловоз гонял по железнодорожному пути вагоны и от натуги громко тарахтел.
– Зубок, ты спятил! – крикнул Гришаня, увидев, как тот направил ствол пистолета на него. Догадка к нему пришла слишком поздно.
Из-за грохота тепловоза выстрела никто не услышал. Зубок вдруг резко, точно в спине у него была пружина, распрямился, поднес пистолет к груди Гришани и нажал на курок, всадив пулю ему в сердце.
Прежде чем умереть, Димон успел заметить, как все опрокинулось перед ним и стало погружаться в темноту.
А Зубок быстро стер платочком с рукояти пистолета свои отпечатки и вложил его в правую руку лежащему на траве Федору. Он – убийца.
Нельсон торопил его, опасаясь, чтобы их не заметили тут. Вдруг какой-нибудь идиот вздумает забрести сюда? И они быстро ушли.
За углом забора, огораживающего завод, стояли белые «Жигули» восьмой модели. Оба подошли, быстро сели в машину. Но прежде чем уехать, Зубок достал сотовый и набрал номер.
– Алло, милиция? Убийство рядом с кафе «Весна». Адрес?! – Он выглянул в окно, пробежал взглядом по углам близстоящих домов, отыскивая табличку с названием улицы, но так и не нашел и сказал: – Да это кафе возле завода «Монолит». Приезжайте, я вас жду за кафе.
Но дожидаться приезда милиции они с Нельсоном не стали.
Резко вырулив на проезжую часть, белая «восьмерка» быстро набрала скорость и, обгоняя машины, помчалась по проспекту.
Глава 18
Попался Виктор Верзников по-глупому. До этого он уже имел две ходки по серьезным статьям. Начал еще с малолетки. А потом закрутило его, как в водовороте, и понесло. Только успевай года отсчитывать. Но к двадцати восьми он уже стал уважаемым человеком, пользующимся авторитетом у братков. И, как оказалось, у ментов был под прицелом. Один сыскарь по фамилии Туманов так и сидел на хвосте.
Верные люди предупредили, что мент ночей не спит, беспокоится о нем, грешном. Но Верзила отнесся к этому несерьезно. В конце концов, на то они и менты, чтобы беспокоиться о таких, как он. Только вряд ли у него чего выйдет, потому как чист Верзила перед законом и цапануть ментам его не за что. Так, во всяком случае, думал он сам.
Но и опер Туманов оказался не промах.
Была у Виктора Верзникова одна страсть, отказать себе в которой любвеобильный Верзила не мог. Да и не в его это правилах – отказывать.
Обычно «телок» он снимал в ресторане «Славянский». Заезжал поужинать, и, пока ужинал, швейцар, бывший офицер-подводник, тем временем выбирал для него очередную красотку.
В этот раз швейцар Петруша подвел к столику Верзилы рыжеволосую длинноногую «телку» с пышным бюстом и изумительно голубыми глазами, в которых проявлялось нескрываемое желание отдаться Верзиле как можно скорей. Высокий парень ей понравился.
Верзила как раз заканчивал ужин. Похотливо глянул на аппетитную красавицу. Вроде раньше не видел ее здесь. Из новеньких, наверное. Решила подзаработать передком. А Верзила не против. Если рыжеволосая хорошо подмахнет, он не поскупится на «зелень».
– Я ее беру, – сказал он Петруше, наградив старика за труд десятью долларами. Выплатил положенную таксу, не нарушая порядка.
В ресторане сердобольный швейцар открыл свой маленький бизнес – поставлял нуждающимся клиентам девочек. С этого он имел хороший навар. Верзила еще как-то подумал подослать к нему ребяток, чтоб хорошенько тряхнули старого. Доход имеет, а не делится.
Но сейчас Верзила взял со стола бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет с коньяком, решил побаловать рыжеволосую.
– Ну, пойдем, крошка, – сказал он, легонько хлопнув ее по упругой попке. Молодец Петруша, товар подкинул что надо.
В ответ девица только улыбнулась и походкой манекенщицы направилась к дверям. Верзила последовал за ней.
– Желаю приятно провести время, – расплылся Петруша в улыбке и с легким поклоном раскрыл перед Верзилой дверь.
Над городом нависла ночь. И, стоя под козырьком ресторанного подъезда, Верзила заскучал, поглядывая на томящуюся от скуки красавицу. Видно, в ее планы не входило терять время впустую. Ей платят не за это, а за конкретную работу. Ее она готова выполнить хоть сейчас, за углом ресторана. И она не понимала, почему клиент тянет? Если она его не устраивает, тогда зачем ее снимал?
А Верзила думал. Вести «телку» домой было нельзя. Сегодня мать вернулась из больницы, где провела почти месяц после очередного сердечного приступа. А другого жилья Виктор не имел.
Видя его нерешительность, девица вдруг предложила сама:
– Мы можем это сделать в машине. Если она у тебя есть…
Есть ли у Верзилы машина? Она что, насмехается над ним? Но мысль дельная, и Верзиле понравилась. Он посмотрел на свой «Форд».
«Да чего я голову ломаю? Разложить ее на заднем сиденье, и пяль сколько хочешь. Тем более, чувствуется, она к этому привычная», – подумал он, решив не утруждать себя длительной возней.
На все Верзиле понадобилось двадцать минут. Отъехали в темный переулок, и, разложив рыжеволосую, Верзила вдоволь насладился ее телом, успев за это короткое время изрядно выложиться. Оставалось только застегнуть штаны и выпроводить девицу из машины. Не до нее сейчас ему.
Верзила несколько отвлекся и вдруг услышал негромкий стук в боковое стекло. Сначала не рассмотрел рожу наглеца, расценив такие действия как посягательство на его спокойствие. За это и не жалко по роже съездить. Кто осмелился потревожить его?
– Чего тебе? – Верзила нажал кнопку стеклоподъемника и немного опустил стекло. И удивился. На него уставилась морда в милицейской фуражке. А рядом улыбающаяся харя сыскаря Туманова.
И сразу все внутри Верзилы опустилось. Неприятно засосало под ложечкой. «Неужели вляпался?» – спросил он у себя, глянув на голую девицу. Та с перепугу запуталась в колготках, никак не оденется.
– Дура! Ты сначала трусы надень, – рявкнул он на рыжеволосую. Мельтешит голой задницей перед ментовскими рожами. А те фотоаппарат приставили и пару кадров щелкнуть успели. Запечатлели ее, красавицу, во всей красе. А рядом его, Верзилу. Только Виктору на это плевать. Пусть поглядят на досуге, каких он баб имеет. Им таких иметь не придется. Не хватит ментовского жалованья.
Видно, пас его сыскарь Туманов, раз появился тут со своей сворой.
Но с другой стороны, что тут такого, если Верзила трахнул девчонку в своей машине? Разве это воспрещается законом? Чего удумал мент?
Об этом он тут же спросил у Туманова, а сердце уже почувствовало беду. Говорили ему, что сыскарь этот на выдумки мастак. Неужели придумал против Верзилы какую-то каверзу?
И Верзила не ошибся.
– Нет, трахать девчонок можно, – улыбнулся мент и тут же ошарашил: – Только это не тот случай. Разве ты еще не понял, парень?
Верзила занервничал. О чем он толкует, ментяра?
– Погоди, начальник, не гони. Какой такой случай? Про что ты? Я ведь ее силком в машину не тащил. Клянусь. Спроси у нее сам.
– Да тут хоть клянись, хоть нет… «Телка» твоя – несовершеннолетняя. Вот так, Верзила. Вляпался ты по самые яйца. Теперь сам делай выводы, – предложил ему Туманов, как будто подобрев.
А Верзила почувствовал, как рубашка от пота прилипла к спине. «Вот это да! Если мент не врет и эта тварь – малолетка…» – ему стало страшно додумывать. Попасть в третий раз, да по такой статье…
Он покосился на рыжеволосую, заправлявшую большие груди в лифчик, и вспомнил про швейцара. «Ну, Петруша, сука! Удружил. Подставу сделал, козел. На ментов работает».
– Ну, чего решил, развратник? – спросил Туманов, а сам уже рацию приготовил, машину вызвать.
Всю дальнейшую процедуру Верзила знал назубок: сейчас его отвезут в медицинское учреждение, чтобы врачи засвидетельствовали наличие полового акта. И эту рыжеволосую сучку сразу отвезут на мазок, чтобы не растеряла все то, что влил в нее Верзила. И тогда уже ни один адвокат не поможет ему отмазаться.
«А может, мент на понт берет? – появилась в голове Верзилы слабая надежда. – Глядя на эту девчонку, не скажешь, что она несовершеннолетняя».
– Послушай, – обратился Верзила к Федору, – а ты часом не лепишь мне по ушам? Что-то не похожа эта бабец на несовершеннолетнюю.
– А вот мы сейчас и проверим, – как бы с неохотой ответил Туманов и достал из папки паспорт, открыл его и показал Верзиле.
И проверять пришлось Виктору Верзникову. Сначала он глянул на фотографию, сличив ее с мордашкой молоденькой красотки. Сомнений быть не могло. Ее фотка. Похожа в тютельку. Потом Верзила прочитал фамилию, имя, отчество молодой шалашовки, год ее рождения и чуть не придушил девчонку. Спасибо, менты не дали.
– Тебе пятнадцать лет? – яростно заорал он на плачущую малолетку.
– Да, – ответила та, облачившись наконец в одежду.
Верзила схватился за голову.
– Ах ты, сука! И на кой черт я только связался с тобой?
Менты стояли рядом, посмеивались. Свою работу они сделали. Теперь Верзиле не отвертеться. И он сам это понимал, хотя и не оставлял надежды уладить дело. Менты ведь тоже люди. Если дать им много денег?.. И этой малолетке дать?..
– Можно с вами поговорить? – стараясь казаться вежливым, спросил Верзила у Федора, попутно кое-что придумав. В голову ему пришла и другая мысль. Правда, она, менее стоящая, чем первая. Но если с деньгами не получится, Верзила решил реализовать ее.
– Ну, давай. Попробуй поговори, – согласился Федор, улыбнувшись. Но за внешней раскрепощенностью скрывалось огромное внутреннее напряжение. Готов был ко всякого рода неожиданностям. Только Верзила не знал об этом. Недооценил оперуполномоченного уголовного розыска.
– Давайте отойдем. Не хочу при этих говорить, – кивнул он на трех сотрудников в гражданке и одного в форме с лейтенантскими погонами.
Федор не возражал против такого расклада. Это даже занимало его, веселило, что скажет ему Верзила? Хотя и догадывался. Все они, эти криминальные «бычки», одинаковы. Героев из себя строют, пока им не прищемишь яйца. Тогда они – самые добрейшие люди. С головы до ног готовы засыпать деньгами, лишь бы ты стал для них своим.
– Ну, давай отойдем, – сказал Федор, на всякий случай вынув правую руку из кармана, и шагнул за Верзилой под тень ближайшего дома.
Когда они отошли шагов на десять, Верзила сразу преобразился. На лице улыбочка, похожая на оскал, а в глазах не столько просьба, сколько готовность пойти с ментом на компромисс.
– Слушай, гражданин начальник, давай это дело уладим по-мирному. Я свой поступок готов загладить, ну, скажем, десятью тысячами долларов. Идет? Пять штук отдаю сразу. Сейчас с тобой заедем, тут недалеко, и получишь остальные пять. Штуку даю малолетке. Думаю, и тебе и твоим волкодавам хватит сполна. Согласен?