- Прошло столько лет, а ты всё еще умеешь удивлять, — прошептал Итачи. — Но ради всех, кто мне дорог, я не проиграю. Даже тебе!
Яркая вспышка оранжевой чакры, и Учиха почувствовал, как возносится значительно выше. Случилось невероятное. У его Сусано появились ноги! Теперь Итачи висел в оранжевой чакре в метрах пятнадцати над землей.
По желанию Итачи в руке Сусано появилась огромная томоэ из оранжевой чакры.
— Ясака но Магатама! — воскликнул он, и в следующий миг призрачный воин метнул оранжевую запятую в Сусано Фугаку, который сейчас был вдвое меньше, чем Сусано Итачи.
Томоэ вонзилось призрачному воину врага в грудь, и по полупрозрачной зеленой броне во все стороны пошли трещины, а затем Сусано Фугаку раскололся, словно хрустальный стакан, по которому ударили молотом, и испарился в зеленоватой дымке.
Учиха с удивлением смотрел на противника, который остался безоружным и никак не пытался исправить свое положение. По одному волевому усилию брюнета в руке полупрозрачного исполина появился меч Тоцука, который, как казалось, стал длиннее и ярче.
Ударом меча призрачный воин пронзил Фугаку концом оранжевого лезвия насквозь, и черный белок глаз старшего Учихи немного посветлел.
— Итачи? — прошептал Фугаку, глядя на сына внутри призрачного исполина, имеющего примерно такую же высоту, как и деревья этого леса.
— Что это была за техника? — спросил Итачи.
Фугаку опустил взгляд.
— Всего лишь тьма, поселившаяся в моем сердце и моей душе, — ответствовал тот и горько усмехнулся. — Ты пробудил Вечный Мангеке Шаринган, стало быть, с Саске случилось несчастье... Это моя вина.
Итачи вздрогнул. Голос отца звучал иначе, чем перед смертью.
— Не твоя. Саске убил Девятихвостый, и я ничего не смог с этим поделать. Незадолго до его похорон я пересадил себе эти глаза, потому что подумал, что только так смогу сохранить его частичку живой, — промолвил он.
— Ну а Микото? — прошептал Фугаку, затаив дыхание.
— Она в порядке.
Отец кивнул.
— Ты вряд ли сможешь понять, что происходило все эти годы и в особенности то, что произошло тогда, когда я расстался с жизнью. Я сказал много лишнего не по своей воле. Четырнадцать лет назад произошло то, что навсегда лишило меня права зваться свободным человеком.
Итачи бросил на отца удивленный взгляд.
— Я изменился, и только сейчас, когда проклятая метка Данзо стерлась с моего тела, могу сказать, что обрел покой... Тебе сложно представить, что произошло в тот день, много лет назад. Но моё время на исходе, и я хочу попросить лишь об одном...
Итачи почувствовал, как сердце замерло в груди.
— О прощении.
— Хорошо, — медленно произнес сын, хотя почувствовал, что сейчас так же нуждается в прощении отца.
— Я горжусь тобой, Итачи, — таковы были последние слова Фугаку Учихи, после чего его засосало в тыкву в руке Сусано Итачи, из которой вытекал меч Тоцука.
***
— Что происходит? Когда я пытаюсь заморозить его, он невероятным образом спасается. Исчезает и появляется вне моего льда! — пробормотал Шестой Мизукаге, вглядываясь в противника.
— Еще ни один шиноби не смог настичь его ударом, — подтвердил Кимимаро, только что, как казалось, пронзивший Данзо костяным копьем.
Но Третий Хокаге испарился и появился на безопасном расстоянии, в нескольких метрах позади. Он сделал глубокий вдох, и в следующий миг воздушные пули прошили насквозь ближайших противников до того, как те успели что-либо понять.
— Это техника Изанаги. О ней знают немногие, — произнесла фиолетововолосая девушка, неизвестно откуда возникшая рядом с генералом четвертой армии. — Запретное дзюцу клана Учиха, с помощью которой Третий мог превратить любые полученные раны, даже смертельные, в иллюзию.
— Постой, ты сказала, Учиха? — удивился Хаку, бросив на девушку в пальто удивленный взгляд.
— Да, Третий, можно сказать, украл эту технику. Видите множество красных глаз на его руке? Это шаринганы, имплантированные ему моим учителем. После использования этой техники один глаз закрывается. Даже обладая бессмертным телом, Данзо движим инстинктом выживания. Враг подавил его сознание, но не смог уничтожить волю к жизни, которой, впрочем, у Третьего Хокаге уже нет. Это делает его еще более опасным противником!
Мизукаге кивнул.
— Как тебя зовут?
— Митараши Анко, джонин из Конохи, — представилась та.
— Стихия Ветра: Вакуумные лезвия! — произнес Данзо, окруженный полчищами бесстрашных самураев, и в следующий миг воздушные дуги разрубили тех вместе с, казалось бы, прочными доспехами.
— Не отступать! — скомандовал Мифуне, призывая новый отряд самураев броситься в атаку, и сам ринулся вперед, обнажив меч, заряженный чакрой.
Увидев, что их лидер сам идет в лобовую атаку, воины в доспехах присоединились к нему, готовя мечи. К ним присоединились и некоторые шиноби, вдохновленные отвагой главнокомандующего самурая.
— Стихия Ветра: Воздушные ядра! — пальцы Шимуры Данзо скомбинировали необходимые печати, и он выплюнул множество воздушных шаров, устремившихся навстречу врагу.
Они летели так быстро, что увернуться было очень сложно. Если у шиноби и был какой-то шанс на спасение, то у самураев в тяжелых доспехах — нет.
Первое воздушное ядро врезалось в грудь Мифуне, сделав огромную вмятину в его доспехах. Такой удар пробил грудную клетку пожилого воина. Все ребра были сломаны, а внутренние органы — сдавлены или продырявлены костями. Остальных самураев постигла примерно такая же участь.
А те воины, которые смогли избежать удара, метнулись к Данзо, который никак не мог увернуться. Примерно десять катан вонзилось в тело Третьего. Тот исчез и появился в нескольких метрах в стороне, обрушивая на отчаянных воителей новую воздушную технику.
— Проклятье! — воскликнул Кимимаро, срываясь с места.
Прежде чем Данзо успел сложить печати для второй атаки, Кагуя оказался за его спиной, и костяное копье, в которое превратилась рука первого помощника Мизукаге пронзила его насквозь.
— У него получилось! Эта техника больше не работает! — воскликнул Хаку.
— Да! Данзо израсходовал все шаринганы, значит, запечатать его будет легче! — кивнула Анко. — Сейчас или никогда!
Данзо, нанизанный на толстую костяную пику, задумчиво посмотрел одним глазом (второй, шаринган Шисуи Учихи, уже был закрыт) на руку, на которой не осталось ни одного открытого глазного яблока, а затем на множество ниндзя, несущихся на него с холодным оружием. Среди них были Мизукаге и, конечно, Анко Митараши, которую Третий хорошо знал при жизни.
— Обратная Четырехгранная печать! — прошептал Шимура.
Анко, поняв, что тот хочет сделать, схватила Хаку за рукав и, оттянув его назад, закричала:
— Все назад, сейчас же!
В следующий миг огромная черная сфера, возникшая за один миг, поглотила всех ниндзя в радиусе десяти метров и взорвалась, отбрасывая всех остальных на приличное расстояние. Когда Анко с помощью протянутой руки Хаку поднялась на ноги, то увидела, что от Данзо, Кимимаро и остальных, попавших в радиус действия техники, не осталось ничего.
— Не может быть... Он запечатал сам себя? — удивилась она, задумываясь, возможно ли это в теории.
— Кимимаро... — прошептал Хаку, немигающим взором глядя в кратер.
— Смотрите! Там что-то есть! — воскликнул кто-то из шиноби.
И правда, на дне кратера валялось несколько бумажек. Как только шиноби подошли к краям образовавшейся в земле выемки, количество клочков бумаги начало резко увеличиваться. Они появлялись неизвестно откуда. Из земли? Из воздуха?
Вскоре бумажные кусочки сложились в форме человеческого тела, а затем пред всеми, кто с ужасом наблюдал за этим зрелищем, появился не кто иной, как Данзо.
— Его тело полностью восстановилось, — с ужасом прошептал Хаку. — Даже закрытые техникой Изанаги глаза вновь открылись!
Анко стиснула кулаки.
— Это значит, что сам Третий Хокаге никоим образом не сможет уничтожить свое тело, оно сможет восстановиться полностью. И даже обладая бессмертием, Данзо-сама сможет использовать технику Изанаги бесконечно! — процедила она.
— Неужели Третий Хокаге был на самом деле так страшен, как о нем рассказывают? — спросил у нее Хаку.
Она горько усмехнулась.
— О, нет... Он был куда ужаснее, чем все думали! Мой учитель породил на свет монстра, который даже после своей смерти будет держать этот мир в страхе.
Флешбек.
Подземная лаборатория Орочимару была холодным и темным местом. Искусственный свет голубоватых и зеленоватых ламп был существенно слабее солнечного. С потолка вечно капало, отчего по длинным коридорам распространялся цикличный и сильно надоедающий звук.
Юной Анко, которой посчастливилось стать ученицей последнего из Великой Троицы Саннинов, приходилось проводить много времени под землей. Она была особенной. Единственной на данный момент ученицей Орочимару, чем очень гордилась.
За несколько месяцев она многому научилась, гораздо большему, чем в Академии. Учитель показывал ей такие техники, которые девушке сложно было представить раньше. Она смогла побороть свой страх — перестала бояться змей и научилась их подчинять.
Впрочем, была и обратная сторона ее новой жизни — черная сторона. Она сильно завидовала Какаши, Обито и Рин (в особенности), которые могли каждый день наслаждаться обществом друг друга.
"Рин... На твоём месте должна была быть я..." — вздыхала она порой.
Одиночество мучило Митараши. В то время, как все ее друзья работали в командах и веселились в перерывах между первыми миссиями, она читала свитки, отрабатывала технии, а когда всё надоедало — бродила по подземным тоннелям.
Подземный комплекс был настолько огромным, что Анко не видела даже его половины. Это был своего рода подземный город. И вот, в один самый обычный день Митараши увидела то, что ей видеть не следовало.
Она оказалась в огромном зале с множеством включенных аппаратов, несколькими экранами на стенах с непонятными обозначениями, словами и цифрами. В центре помещения были огромные капсулы, наполненные зеленой жидкостью.
Когда любопытная девушка подошла к одной из таких капсул и приблизила лицо к стеклу, пытаясь разглядеть, что плавает в мутной жиже, то застыла, не в силах пошевелиться. Она думала, что внутри плавают какие-то животные, опытные образцы, над которыми учитель безжалостно экспериментировал, но всё оказалось гораздо хуже.
В капсуле оказался человек, обнаженная женщина с длинными красными волосами. К ее телу присоединялись провода. Незнакомка плавала в жиже, не подавая никаких признаков жизни.
Анко на всю жизнь запомнила, как у нее тогда дрожали ноги. Подойдя к другой капсуле, она обнаружила там тело другой женщины, сильно похожей по описанию на Тсунаде из Великой Троицы, которая давно была объявлена мертвой. В третьей капсуле оказался какой-то мужчина, которого Анко не могла не узнать. Это был Четвертый Хокаге, Хатаке Сакумо.
"Но Сакумо-сама сейчас находится в своем кабинете, в Резиденции Хокаге. Значит, все эти люди в капсулах — клоны?" — подумала Анко, окидывая взором остальные капсулы, в которых угадывались силуэты других безжизненных существ.
Девушке стало дурно, и она поспешила покинуть зал. Она нырнула в другой коридор, не тот, через который попала сюда. Но сейчас это было не важно. Ей срочно требовался глоток свежего воздуха. Но из-за волнения Анко не знала, куда следовало идти, чтобы найти ближайший выход на поверхность.
Она замерла, услышав голоса, доносившиеся из комнаты в конце коридора, люк которой был открыт. Так бесшумно, как она только могла, Анко подкралась к проему, двигаясь вдоль стены.
— ...так что теперь, господин Данзо, имплантированные вам шаринганы будут подчиняться вашей воле, поэтому вам будет легче подчинять Стихию Дерева. Тем не менее, для полного контроля этого будет недостаточно. Вам нужен еще более мощный глаз. Мангеке шаринган, — услышала она голос Орочимару.
— Хорошо. Хватит об этом. Лучше расскажи мне об опытных образцах, — прервал его Данзо.
Когда Анко незаметно заглянула в комнату, то увидела, что Третий Хокаге и ее учитель прохаживаются вдоль кушеток, на которых лежат погруженные в искусственный сон люди.
Когда оба остановились перед одним из "опытных образцов", повернувшись к двери спиной, Митараши смогла уже смелее заглянуть внутрь и увидеть в пространстве между Данзо и Орочимару человека, лежавшего на той кушетке. Это был молодой парень, примерно одного с Анко возраста. У него были черные волосы, сам он был довольно высоким для своих лет. Это Анко поняла, когда увидела торчащие из-под простыни стопы.
На пятке одной стопы был виден шрам. Митараши вздрогнула, поняв, кто лежит на этой кушетке. Перед ее глазами всплыла картина из детства. Будучи маленькими детьми, они с друзьями бегали по разным интересным местам. В том числе, много времени проводили в строящемся районе Конохи, где запланировано было разместить новый блок жилых зданий. В один такой прекрасный день Анко со своей лучшей подругой Рин, друзьями Обито, Какаши, Гаем и еще какими-то ребятами бегали по стройке. Мальчишка с фамилией Сарутоби наступил на гвоздь, и с тех пор на его пятке был маленький шрам в виде точки.
"Точно. Сарутоби Асума, мы с ним учились в Академии вместе!" — вспомнила она полное имя "опытного образца".
— Сарутоби Асума, единственный выживший после вживления генов Второго Хокаге. Несмотря на отсутствие расположенности чакры к стихии Земли, думаю, он сможет контролировать элемент Лавы. В крайнем случае можно будет совершить еще один опыт с сывороткой номер шесть, и тогда...
— Не стоит, — ухмыльнулся Данзо. — Этот парень справится и так, я уверен.
Он бросил на Асуму задумчивый взгляд.
— Что случилось с остальными?
— Не выдержали эксперимента. Смерть от перенапряжения, нарушение структуры ДНК, мутации, либо отказ тех или иных внутренних органов. Все подопытные были сиротами, все за исключением этого подопытного, еще не проходили обучение в Академии. Так что проблем не должно возникнуть. В крайнем случае придется прибегнуть к силе, которую я дал вам, Данзо-сама. Вы так много воздействовали на Четвертого с помощью гендзюцу, что он легко поддастся ему еще раз, — ответил Орочимару.
— Отлично.
Орочимару, помедлив, спросил.
— Вы знаете этого мальчика, господин Данзо?
— Да. Мы с ним хорошо знакомы. Я — кто-то вроде его опекуна.
Змеиный саннин замолчал, обдумывая, сердится ли на него Данзо за то, что он подверг Сарутоби такому риску.
— Всё в порядке, — пробормотал Данзо. — Я всегда думал использовать его для опытов. Мальчишка очень силен. Он станет хорошей пешкой в моих руках.
— Вы не собираетесь рассказывать о том, что произошло между вами и Хирузеном Сарутоби? — поинтересовался змеиный саннин.
— Этого не потребуется. Гендзюцу сделало свое дело. Что ж, я доволен. Это успех... Я хочу, чтобы ты поставил на него мою проклятую печать, когда она будет доработана.
Они перешли к соседней кушетке, на которой лежал уже взрослый шиноби.
— На этом объекте была использована сыворотка номер шесть. Трижды. Если он выдержит последний эксперимент, то овладеет всеми пятью стихиями, — прокомментировал Орочимару.
— Отлично. Если выживет — проклятую печать и прямиком в Корень. Кстати, лучше бы стереть ему память. А я позабочусь о том, чтобы все знакомые забыли о его существовании.
— Да, Данзо-сама.
Больше Анко слушать не могла. Она ринулась в обратном направлении, желая скорее покинуть подземный комплекс и не возвращаться сюда как можно дольше.
***
— Да говорю тебе, это правда! Что-то происходит. Коноха меняется. И что-то мне подсказывает, что всё это началось еще до нашего с тобою рождения! — воскликнула Анко, глядя Обито прямо в глаза, скрытые за полупрозрачным стеклом оранжевых очков.
Тот усмехнулся.
— Брось, Анко. Третий — злодей, манипулирующий сознанием Четвертого? А Орочимару — ученый, выращивающий клонов в своём холодильнике и экспериментирующий над людьми? Ты просто пытаешься привлечь мое внимание, а зря, ведь мое сердце уже принадлежит другой! — ответил он, беззаботно откинувшись на зеленую траву.
Анко хрустнула костяшками кулаков, и Учиха поспешил отодвинуться на безопасное расстояние.
— Когда ты видел Сарутоби в последний раз? — спросила она.
— Асуму? Ну... Он же вроде как на миссии со своей командой... — протянул тот.
— Кто еще входит в его команду? — задала она новый вопрос.
Обито почесал затылок.
— Ну... Я даже и не помню, если честно.
Он устремил взгляд на мост, перекинутый через речку, у которого внезапно появились Какаши, Рин и Минато. Парень с неохотой встал и потянулся.
— Ладно, Анко. Сделаем вид, что этого разговора не было. Ты просто пересидела в своём подземелье. Проводи побольше времени под открытым небом! Мне пора, — сказал он на прощание и понесся к мосту, к своей команде.