Костер оказался не настоящим.
ВАААААААУУУУУ!!!
От бьющих через край эмоций порой настолько захватывает дух, что перестаешь дышать. Несколько секунд мы находились в некоем вакууме. Открытом космосе. На дне Марианской впадины. Как ни назови – смысл не изменится. Все затаили дыхание.
Первым выдохнул Якудза.
– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – воинственный клич диких индейцев из уст самурая звучал как-то не очень серьезно, зато на редкость заразительно.
– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – вторил ему дружный хор голосов из машины.
«Как ты это сделала?» – первое, что я спросил у Майи, придя в себя.
«МОГУ ПОДКЛЮЧАТЬСЯ К ИХ СЕТИ. ТОЧНЕЕ – МОГЛА. АНДРОИДЫ КОНТРОЛИРУЮТ КАДАВРОВ. Я ЧАСТИЧНО ПЕРЕХВАТИЛА КОНТРОЛЬ, ПРИКАЗАВ РАССТУПИТЬСЯ».
«Сможешь повторить?»
«НЕТ. ОНИ ЗАБЛОКИРОВАЛИ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ. ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ ТУДА ВНОВЬ».
Она не стала уточнять, куда именно попасть. Впрочем, в этом не было необходимости. У нас был волшебный талисман. Мы его использовали, чтобы вырваться из лап чудовищ. Отныне сказки закончились. Теперь все по-взрослому: одна жизнь и одна попытка.
– Йоооооооооооохоооооооооу!!! – Якудза никак не мог успокоиться. – Хотели нас сожрать? А вот нате-ка выкусите!
Вырвавшись из лап смерти, не принято задумываться, что будет дальше. В мыслях творится полнейший сумбур. Еще бы! Не каждый день на твоих глазах случаются чудеса. Наверное, так чувствует себя умирающий в пустыне, неожиданно увидевший на горизонте оазис. Глоток свежего воздуха. Родник с холодной водой. Для него мираж скорее счастье, чем проклятье. Ведь на несколько минут в сердце оживает надежда.
– Полный вперед!
– Есть, капитан!
Оставшиеся полкилометра мы пролетели, как птицы на крыльях Удачи. Валет эффектно затормозил у самой двери вагона, подняв облако пыли.
– Заходим!
Судя по тому, как напрягся Морж, внутри кто-то был. И не один. Но это ничего не меняло. Нам просто некуда было отступать.
– Быстрей! – лавина преследователей стремительно приближалась.
Бул шел впереди, я за ним, потом Герцогиня с «РМБ-17» в одной руке и аптечкой в другой, следом Майя и Валет. Оставшийся на пулемете Якудза прикрывал команду.
– Морж, стоять! – успел скомандовать я, прежде чем он бросился на возникшую в тамбуре тварь.
Повинуясь приказу хозяина, бул застыл на месте, позволив автоматной очереди прошить корпус монстра.
С небольшим запозданием Герцогиня выстрелила твари в голову. Дробовик огрызнулся зарядом картечи, вогнавшей фрагменты черепа када в стальную обшивку вагона.
Убивать, и правда, намного легче, чем лечить.
– Попала! – не будь ее руки заняты, док наверняка бы захлопала в ладоши от радости.
Правила в тире – проще не придумаешь: платишь монетку, получаешь шарик размером с теннисный мяч и кидаешь в крутящийся диск. Попадаешь в сектор «Приз» – выигрываешь копеечную шоколадку или сахарный леденец на палочке. Если очень повезет, попав несколько раз подряд, срываешь джекпот – плюшевого медведя с пластмассовым носом, косматыми бровями и черными как смоль глазами-пуговицами.
Понимая, что экономить патроны бессмысленно, Якудза бил длинными очередями.
– Внутри наверняка полно кадов, – предупредил Валет.
– Знаю, – я воспользовался тактикой клонов: кинул пару гранат в салон, закрыв дверь тамбура.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Кто не спрятался, я не виноват!
– Якудза. Заходи!
Он запрыгнул в вагон, захлопнув дверь, почти одновременно с прогремевшими взрывами.
Я поймал себя на мысли, что происходящее напоминает старый черно-белый вестерн. Все нарочито быстро и до боли знакомо: агрессивные туземцы, сумасшедшие погони, залихватские перестрелки, штурм почтового поезда. Не хватало только похищенной красавицы и шерифа, оказавшегося по совместительству – вот так сюрприз! – главным злодеем…
– Ну, мальчики, скажу откровенно, это было что-то с чем-то! – глаза Герцогини сияли от восторга.
Мы оставались в узком закутке до тех пор, пока в салоне не рассеялся дым.
– Согласен – Валет и не думал спорить. – Остается только узнать, как Флинт «раздвинул» кадавров.
Три пары глаз уставились на меня так, словно видели впервые в жизни.
Молчать было нельзя. Свести всё к шутке – тоже. Им нужно было что-то ответить. Желательно правдоподобно.
– Поставил на инстинкт самосохранения, – сказал я первое, что пришло на ум.
– А почему запретил мне стрелять?
– Забуксовали бы в трупах…
Несколько секунд они напряженно молчали. Видимо, решали – верить мне или нет. В конечном итоге поверили.
– Ну, Флинт, ты даешь! – Якудза не скрывал восхищения. – Высший класс!
Чтобы не дать команде опомниться, я приказал:
– Давайте в вагон.
– Давайте! – Несмотря на то что мы оказались в безвыходной ситуации, настроение у всех было приподнятым. Подозреваю, не последнюю роль в этом сыграло волшебное средство дока. «Бомпс-помпс-мать его-трибибомс»…
Добивать умирающих кадов намного проще, а главное – безопаснее, чем воевать с проворными тварями в замкнутом пространстве. Из семи монстров, затаившихся внутри, взрыв пережили двое. Впрочем, ненадолго.
«Что дальше?» – спросил я у Майи, после того как поезд окончательно перешел в наши руки.
«НАДО ЕХАТЬ В МОСКВУ».
«А потом?» – андроиды натравили на нас кадавров, чтобы убить девчонку, способную проникать в их сеть – святая святых. Вряд ли они успокоятся. На Белорусском вокзале нас будет ожидать «торжественная встреча» с цветами, оркестром и беснующейся толпой мерзких тварей.
«НАДО ЕХАТЬ В МОСКВУ, – повторила Майя приказ. – Я СПРАВЛЮСЬ».
Другого выбора все равно не было, так что пришлось поверить ей на слово и… для начала попытаться завести паровоз.
– Валет, сможешь им управлять? – мы стояли в кабине машиниста, разглядывая механизмы прошлого века.
Прежде чем ответить, он зачем-то потрогал пару вентилей.
– Хотел бы тебя порадовать, Флинт, но не могу. Это не машина с тремя педалями и рулем. Здесь надо конкретно разбираться.
– Как долго?
– Часа два-три, не меньше. А что, мы куда-то торопимся?
– Через час с небольшим действие лекарства…
– Укола?
– Да. Того, что нам сделала Герцогиня. Оно кончится. Будет лучше, если это произойдет в каком-нибудь более безопасном месте, чем консервная банка, со всех сторон окруженная кадами.
– Допустим, я его заведу, – начал Валет. – И мы вернемся на Белорусский вокзал в Москву. По-твоему, что-то изменится?
– Конечно, – ответил я как можно уверенней, хотя на самом деле точно знал: «Это ложь». От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Тридцать километров туда, тридцать сюда. Наш бронепоезд – маленький козлик, заблудившийся в темном лесу, полном волков. Майя использовала «волшебную палочку», чтобы прорваться к паровозу. Других у нее нет. Запас волшебства исчерпан.
– Москва – наша цель. Нужно попасть туда как можно скорее, – повторил я с нажимом, убеждая больше себя, чем его.
Судя по выражению лица, он не поверил. Тем не менее решил не идти на конфликт, ограничившись нейтральным:
– Ок, Флинт. Давай разбираться вместе. Одна голова хорошо, а две лучше. Ведь так?
– Нет.
– Почему?
– Для меня все эти краники, рычажки, вентили и прочая муть – темный лес.
– Тогда два часа, минимум.
Такой вариант меня не устраивал.
– Подожди минутку. – Если Майя смогла при помощи разума проникнуть в защищенную сеть андроидов, то разобраться с несколькими рычагами для нее не составит труда.
– Я никуда не спешу! – крикнул мне вслед.
– Верю…
За время непродолжительного отсутствия внутри вагона ничего не изменилось. Он по-прежнему напоминал скотобойню, в которую угодила пара снарядов. Крови и трупов было так много, что даже жизнерадостное зелье дока начинало «сбоить». В воздухе опять закружились хлопья серого пепла…
– Ну что, когда отправляемся?
Нетерпеливый Якудза напоминал молодого гимназиста, рвущегося на передовую во время Первой мировой. Километры колючей проволоки, запутанные лабиринты траншей, убогие землянки, грязь, кровь, крысы, вши, дизентерия, боевые отравляющие вещества – полный набор «прелестей» окопной войны…
Были пустым звуком для восторженного юнца из столицы.
Мужество, честь, отвага, дружба, героическое самопожертвование во имя отчизны. Как следствие – высшие награды отечества и восторг патриотично настроенных дам – вот что главное. То, ради чего стоит жить и, если понадобится, – умереть.
Хотя, может быть, все дело в моем разыгравшемся воображении и в том, что мы застряли в допотопном паровозе, утонувшем в крови…
– Флинт, ты завис?
– Нет.
– Спрашиваю, когда едем? – повторил Якудза.
– Скоро.
Я не стал ходить вокруг да около, используя имплантат связи. Сказал напрямую:
– Майя, нам нужна твоя помощь. Валет не может завести паровоз.
– Майя, нам нужна твоя помощь. Валет не может завести паровоз.
– Флинт, ты в своем уме? Это же ребенок! – начала было Герцогиня, но короткий ответ девочки: «Пойдем» заставил ее замолчать.
Впрочем, на этом объяснения не закончились.
– Командир, кого ты привел? – как и остальные члены команды, Валет не отличался оригинальностью.
– Того, кто поможет тебе разобраться с управлением.
– Уверен? – как ни старался, он не мог скрыть иронии.
Я предпочел не вступать в бесполезный спор, ограничившись коротким:
– Начинай.
Времени было в обрез, у нас осталось не больше часа, чтобы, разобравшись со всеми проблемами, достигнуть безопасного места.
– «Красное колесо» – реверс, один из главных органов управления паровозом, – начала Майя голосом, лишенным всякого выражения. – Справа два тормоза, один поездной, работает на весь состав, другой паровозный. В глубине – спидометр.
– Откуда ты все это знаешь, кроха? – улыбнулся Валет, решивший, что его разыгрывают.
– Заткнись и слушай! – жестко приказал я.
– Второй важнейший орган управления паровозом – рычаг регулятора пара, – как ни в чем не бывало продолжала Майя. – Рычаг на себя увеличивает поступление пара и, как следствие, скорость. Со стороны машиниста на котле расположены манометры тормозной пневматики. Главный паровозный манометр – давление в котле. Надо постоянно его контролировать, следя за тем, чтобы было не больше десяти атмосфер…
– Флинт, всё, конечно, замечательно, – недоверчиво покачал головой Валет. – Умная девочка. Веселый розыгрыш. Я почти купился. Только как нам это поможет?
«КЛОН – ДЕФЕКТНЫЙ. ЕГО НУЖНО УБРАТЬ».
Она заменила «убить» на «убрать», хотя, по большому счету, это ничего не меняло. Госпожа предложила верному вассалу убить непокорного раба.
«Морж, внимание!» – мысленно приказал я.
«ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТО?»
«Ты контролируешь нашу связь и даже можешь заблокировать команду, но не забывай, что бул реагирует на мое состояние».
«И?» – несмотря на весь свой хваленый интеллект, гребаная зомби не могла понять, к чему я клоню.
«Для тебя Валет – дефектный клон. Для меня – человек. Он часть команды. Мне плевать, что ты думаешь о нем и о всех нас. Пока я жив, никого УБИРАТЬ мы не будем. А если мне станет плохо или я умру… Морж так огорчится, что навряд ли станет искать правых и виноватых. Убьет всех, кто окажется рядом. И дефектных, и гениальных. Понимаешь, о чем я?»
«ДА. ВАС НЕЛЬЗЯ ДЕРЖАТЬ ВМЕСТЕ».
«Ошибаешься, милая девочка, – я говорил подчеркнуто вежливо, хотя на самом деле с трудом сдерживался. – Нас нельзя держать по отдельности».
«МОЖНО».
«Интересно, как?»
– Флинт, ты опять завис? – спросил Валет. Ему показалось, что я задумался.
– Заткнись!
– Так как ты сможешь разделить нас, маленькая сучка? – сам того не заметив, я произнес это вслух.
– Командир, может, ты… того? Слегка перегрелся… Воспринимаешь всё близко к сердцу. Ребенок не виноват, что паровоз…
– Еще одно слово, и скормлю тебя булу!
– Понял.
«В ЛЮБОЙ МОМЕНТ Я МОГУ ВВЕСТИ ТЕБЯ В СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВЕННОЙ КОМЫ. ПРЕДАННЫЙ МОРЖ БУДЕТ ОХРАНЯТЬ ТЕЛО».
Честно говоря, о таком варианте я не подумал. Что ж, девчонка крепко держала меня на крючке, но это не значит, что она победила.
«Во-первых, тебе нужен я. Во-вторых – моя команда. Желательно в полном составе. Так что забудь о дефектных клонах, а я забуду о том, что ты ковырялась в моей голове армейским ножом. Будем просто друзьями. Ну, или типа того…»
После непродолжительной паузы она была вынуждена согласиться:
«ДОГОВОРИЛИСЬ».
«Отлично!»
Разобравшись с Майей, я повернулся к растерянному «машинисту», не подозревавшему, что несколько секунд назад его жизнь висела на волоске.
– Следуй ее инструкциям, – я не говорил, выплевывал от злости слова. – Надеюсь, через пять минут мы поедем.
– Я тоже…
* * *Несмотря на сомнения, Валет все же завел паровоз, благополучно доставив нас в пункт назначения.
По дороге на связь вновь вышел Магадан:
– Флинт, вы где?
– Двигаемся к Белорусскому вокзалу. Сам-то как?
– Нормально.
– В безопасности?
– Да.
– В Москве попробуем встретиться, – солгал я, ни секунды не сомневаясь, что «кино» закончится, как только паровоз прибудет на вокзал Ла-Сьота[28].
– Ладно, буду ждать, – ответил Магадан на ходу.
Такими темпами минут через двадцать он будет на месте. Сам не сможет поучаствовать в экзекуции, но хотя бы посмотрит, как сожрут Флинта, превратившего его в недочеловека-недокадавра.
Глава 25 Первым делом самолеты
Москва, 07.18 по восточноевропейскому времени
Заброшенные подземные туннели везде одинаковы. Узкие коридоры. Почерневший от влаги бетон. Вездесущие крысы, которые в конечном итоге переживут всех – и людей, и кадавров. Куски арматуры, торчащие из стен. Пучки гнилой проводки, свисающие с потолка. Цементная крошка под ногами. Затхлый воздух с легким привкусом влажной гнили.
Побывав однажды в таком лабиринте, постараешься как можно быстрее выкинуть его из головы. Но сразу же вспомнишь, как только вернешься. Здесь нельзя находиться слишком долго, иначе сойдешь с ума от геометрически выверенной безысходности подобного места.
Или чего-то другого…
Асхар шел в авангарде отряда, Пак замыкал шествие. Пока Карпин о чем-то разговаривал с англичанином, Диана переместилась в хвост небольшой колонны, обратившись к корейцу:
– Дай пистолет.
– Зачем? – улыбающийся игрушечный болванчик с холодными глазами убийцы сверху вниз смотрел на рыжеволосую зомби.
С раннего детства он настолько привык улыбаться, что лицо корейца превратилось в застывшую маску. Развалины Сеула – страшное место. Чтобы в них выжить, нужно нечто большее, чем просто везенье. Гражданская война, как и кровная месть, продолжается до бесконечности. Ее отличительная черта – тотальное уничтожение всеми всех при отсутствии каких бы то ни было правил. Бессмысленная жестокость возведена в Абсолют. Пленных здесь не берут. Условная граница между «своими» и «чужими» настолько тонка, что ее практически нет. Проще и безопаснее убить, чем выяснять, кто перед тобой, друг или враг. Перед лицом смерти равны все. Она не делает исключений для кого бы то ни было.
Пак родился и вырос в настоящем аду. Повидал на своем веку столько, что не дай Бог каждому. Корейца трудно было чем-либо удивить. Но рядом с этим загадочным существом, лишенным эмоций, его защитная маска фальшивой радости помимо воли растекалась в жалобную гримасу вечного неудачника Пьеро.
– Мне нужно оружие, – она видела ужас, затаившийся в глубине его глаз.
– Спроси разрешения у папочки Карпина, – несмотря на то что он хорохорился, изображая «парня, которому все нипочем», Паку было страшно находиться рядом с этим жутким созданием.
– Она ведь может тебя убить, – зомби явно намекала на сферу.
И хотя чертова колеса не было видно, оно могло появиться в любую секунду, сделав с Паком то же что самое, что с беднягой Шведом и англичанами.
«Но ты помнишь как давно, по весне /Мы на чертовом крутились колесе», – всплыли в памяти строчки из песни[29]. За последние полгода в анклаве чего только не наслушался. В основном ретро. Москвичи оказались на редкость сентиментальны, отдавая предпочтение старинным романсам. Книги он тоже читал. Даже кое-что из классики. Благо, времени хватало. Вообще, надо признать, что в прошлом веке у русских были душевные песни и неплохие романы.
«Колесе, колесе… /А теперь оно во сне»…[30]
Что интересно, строчки песни были почти про него. Весну заменить на лето, а сон – на жизнь – и вот вам, пожалуйста, стопроцентное совпадение…
– Если дам, отстанешь? – иногда приходится совершать поступки, о которых впоследствии можешь пожалеть.
И ведь знаешь наверняка – чем дальше, тем хуже. Но ничего не поделать – другого выхода нет.
– Да.
Ему отчаянно не хотелось повторить судьбу Шведа. Тем более – страшную участь шестнадцати англичан.
– Тогда бери, – Пак протянул пистолет. – Только пусть это останется нашим маленьким секретом, – усилием воли натянув на лицо привычную улыбку, он заговорщицки подмигнул.
– Пусть…
Ответ был слишком расплывчатым, а если называть вещи своими именами – опасным.
«Не к добру это», – подумал кореец и, что характерно, – как в воду глядел. В хитросплетении подземных лабиринтов уничтоженного анклава добром и не пахло. Здесь правило зло в облике маленькой девочки с равнодушными глазами бездушной куклы.
– Е…! – глядя вслед удаляющейся фигуре, Пак понял, что так пистолет держит тот, кто собирается его применить.
Здесь и сейчас…
Он хотел предупредить команду: «Берегись! У клона оружие!». Но не стал.
Вор кричит: «Держите вора!», чтобы, переключив внимание толпы на кого-то другого, скрыться, воспользовавшись суматохой.