— Нет, мы не из милиции, — улыбнулся «бультерьер», — мы из охраны офиса, но у нас есть полномочия проверять документы.
Маркелов невольно усмехнулся:
— Это что — объект особой важности?
— Вот именно! — прорычал «бультерьер».
Второй уже успел подобраться к ним, и «бультерьер» почувствовал себя увереннее, даже голос его, окрепнув, сделался заметно требовательнее.
— Вы меня подозреваете в чем-то?!
— Сейчас разберемся. Ваши документы! — еще настойчивее произнес первый.
Нет, не договориться! Компромиссов здесь быть не может. Дверь офиса отворилась, и к ним поспешили еще четыре человека. Это уже серьезно.
— Ну вы даете, — продолжал возмущаться Захар, — документы им захотелось… Ну, если так стоит вопрос.
Второй, немного расслабившись, подошел поближе. Однако первый не терял бдительности и, нахмурившись, потребовал:
— Только без резких движений. Я этого не люблю. — Он продолжал контролировать руки Захара. — Выньте руку из кармана.
Захар вытащил руку и демонстративно повертел ею. В этот самый момент «бультерьер» должен сосредоточить внимание на его ладони, на секунду выпустив из вида остальные части тела. Следовало воспользоваться моментом: Захар, слегка качнув корпусом, выбросил вперед ногу, дотянувшись носком ботинка до живота «бультерьера». Удар пришелся точно в солнечное сплетение. Доля секунды ушла на то, чтобы увидеть, как «бультерьер», подломившись, упал на асфальт. В следующее мгновение Маркелов дернул за рукав второго, выводя его из равновесия, после чего с размаху ударил коленом в левую половину груди.
Со стороны офиса к ним уже бежало несколько человек из охраны. Захар, распахнув дверь, прыгнул в автомобиль и, повернув ключ зажигания, заставил машину рвануться с места. Уже выворачивая на трассу, он увидел, что «бультерьер» успел отдышаться и теперь вяло ковылял по тротуару. Второй, с проломанной грудью, лежал на асфальте, беспомощно хватая ртом воздух. Остальные, вскочив в две машины, расторопно выезжали со стоянки, распугивая длинными злобными сигналами проезжающие мимо автомобили.
Проклятье!
Прямо перед Захаром оказался грузовик с прицепом, совершая разворот, он перекрыл половину переулка. Пришлось потерять несколько драгоценных секунд, прежде чем удалось объехать его. Преследовавшие Захара машины теперь находились в опасной близости, они сигналили дальним светом, требуя остановиться. Резко повернув руль вправо, Маркелов попытался уйти в ближайший переулок, но автомобили, не желая отставать, плотно висели у него на хвосте. Еще один переулок, теперь поворот налево, дальше большая магистраль, здесь в потоке автомобилей затеряться будет значительно легче. Поворачивая, он увидел, что теперь его преследуют три машины: один «Мерседес» и два «Вольво» — белый и серебристый. «Мерседес» едва ли не упирался ему в бампер. Белый «Вольво» пытался обойти его, а серебристый, подрезая, уверенно целил прямо в левую сторону его машины. Не соверши он отчаянный рывок, то наверняка его бампер пробил бы переднюю дверь. Маркелов посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь определить расстояние, на которое он оторвался от преследователей, и увидел, что заднее стекло серебристого «Вольво» стало плавно опускаться. В тот же момент там показалась чья-то перекошенная физиономия, Захар увидел яркую белую вспышку. В лобовом стекле, чуть левее его головы, образовалось небольшое отверстие с мелкими разбегающимися трещинками. Маркелов невольно нагнулся, и тотчас же на уровне глаз в лобовом стекле появилось еще одно зловещее отверстие.
Игра пошла всерьез.
Его не просто преследовали, его хотели убить. Захар вдавил педаль газа в пол. Главное — вырваться на магистраль, а там они его не достанут. Машину потом нужно будет бросить где-нибудь в проходном дворе (благо она зарегистрирована на чужое имя, а этого человека тоже уже давно не было в живых), а самому уйти, раствориться в толчее прохожих. Варианты были! Но как они его вычислили? Неужели узнали?
Неожиданно прямо на него со встречной полосы выкатился старенький «Лендкрузер» — весьма подходящая машина для лобового столкновения. Плотно взялись, суки! За стеклом внедорожника Захар увидел молодое лицо с пустыми глазами, парень принял решение идти на таран. Маркелов мгновенно вычислил, что удар придется углом бампера «Лендкрузера» в капот его машины. У внедорожника будет вдребезги помята левая сторона, зато вывороченный двигатель «Фольксвагена» вдавит его в кресло, отняв всякую возможность уцелеть. Произошедшее можно будет списать на обычную автомобильную аварию. Найдется наверняка немало свидетелей, которые будут утверждать, что водитель «Фольксвагена» не справился с управлением. Приедет инспекция, место происшествия для видимости измерят рулеткой, и дело скоро закроют.
Избегая лобового столкновения, Захар вывернул руль вправо, зацепив подъезжающий «Вольво», вылетел на тротуар. Удар по тормозам — и «Фольксваген» уперся капотом в здание. Все, приехали! «Вольво» от касательного удара отбросило в сторону, подмяв под себя металлические ограждения, он тотчас заглох.
Маркелов понимал, что около офиса его поджидали, кто-то дал на него наводку, а потому у них было достаточно времени, чтобы перекрыть все ближайшие перекрестки. Он был нужен им только мертвым. В зеркале заднего обзора Захар увидел, как затормозил «Мерседес» и из него, одновременно распахивая все двери, торопливо выскочили четыре человека, на ходу выдергивая из-под мышек стволы. В «Вольво» охрана подзадержалась, от удара у машины перекосило двери, и водитель, яростно сжимая челюсти, пытался выбить ее ногами.
Двое охранников, держа пистолеты у пояса, быстро приближались к машине. Захар на долю секунды задержал взгляд на стволах, мимоходом отметив, что машинки стоящие — «вальтеры»! Такие вещицы предпочитают серьезные люди. Распахнув дверцу, он высунул руку и выстрелил в ближайшую цель — в высокого белокурого красавчика. Не тратя времени на лицезрение раненого, Захар перекатился через пассажирское кресло, почувствовав, как рычаг скоростей больно воткнулся в пах. Боковые стекла мгновенно рассыпались от выстрелов, осыпав лицо и шею колючей крошкой. Вывалившись на асфальт, Захар, просунув ствол под кузов, несколько раз пальнул по ногам своих преследователей. Отметил, что упало двое. Еще один, очевидно самый проворный, присев, дважды выстрелил под днище. Одна из пуль прошла совсем рядом, дохнув в лицо обжигающим ветром. Маркелов, перекатившись влево, спрятался за колесо и отправил в ответ две пули. Стрелявший, опрокинувшись на спину, более не вставал. Вот теперь бегом в ближайший переулок!
Водитель «Вольво» наконец справился с дверью, вывалившись, выстрелил по убегающему. Захар резко обернулся и выстрелил; зная, что пуля отправилась по назначению, он юркнул в ближайшую подворотню. Следом злобно забарабанил в стену свинец, высекая из каменной кладки мелкую крошку.
Захар, прячась за деревьями, свернул в первый же переулок. «Нужно только добежать до угла, а дальше они меня не достанут!» Обернувшись, Захар увидел, что за ним никто не гонится. Сунув ствол в карман куртки, он пересек широкий двор, по периметру засаженный густым боярышником, и, прячась за высокие кусты, выскочил на соседнюю улицу, отдирая на ходу узенькую бородку с усами. Больше они ему не понадобятся. А теперь поспокойнее, ничто не должно указывать на то, что он убегает. Несколько раз глубоко вздохнув, он сумел выровнять дыхание и шагнул к обочине.
— Подбрось, командир! — махнул он проезжавшему автомобилю.
Правый поворотник сейчас же замигал оранжевым светом, отреагировав на зов. Остановившись, водитель опустил стекло и бодро поинтересовался:
— Куда?
— Давай в Марьино, братан, — Маркелов уверенно распахнул дверцу, не забыв бросить взгляд в конец улицы.
— Сколько? — живо поинтересовался таксист.
— Не переживай, — улыбнулся Маркелов, — не обижу!
Глава 15 ЖЕНЩИНА ИЗ СТАИ
Захар попросил остановиться в двух кварталах от Старомарьинского шоссе. Щедро расплатившись с водителем, он не сразу пошел к нужному дому. Немного поплутав по округе и выкурив сигарету на скамейке в пустом дворике, он пошел дальше. Лучшего места, для того чтобы убрать его, не представится: абсолютно безлюдный двор, вдали от магистралей; шмальнул из ствола в затылок — и можешь неторопливым шагом направляться к машине. В этой глухомани вряд ли кто что-либо заметит.
Приближаясь к дому, Маркелов почувствовал угрызения совести. Это совсем не то ощущение, когда на душе скребут кошки, не давая спокойно заснуть, — здесь нечто другое, не столь зловредное, будто бы забрался в душу крохотный пушистый зверек и, явно хулиганя, махонькими коготками начинает касаться чувствительных местечек. Не сказать чтобы смертельно, но неудобства причиняет немалые. Чем ближе Захар подходил к дому, тем отчетливее осознавал, что неприятных объяснений не избежать. Женщины — особенный народ, они устроены таким образом, что даже случайно оброненную фразу подвергают серьезному анализу. А здесь причина веская — обещал вернуться через неделю, а заявился только через три месяца. Уже у подъезда Захар невольно остановился. Три месяца достаточный срок, чтобы обзавестись другом, тем более что Инна девушка интересная, о таких говорят: «С изюминкой». Барышень с такой внешностью не встретишь на обложках глянцевых журналов, нигде не мелькают плакаты с их изображением. Такие девушки не для общественного внимания, они домашние, — замесить тесто на каравай хлеба да нарожать полную горницу детей — это про таких!
Захар невольно поймал себя на ухмылке. Странная получается ситуация. Вот придет он сейчас в знакомую квартиру, ему откроет любимая женщина. А на диване, в его старых тапочках без задников, сидит незнакомый мужчина и смотрит телевизор. А Инна, со свойственной ей простотой, не замедлит представить: «Знакомьтесь… это мой муж, а это мой бывший любовник… Очень надеюсь, что вы подружитесь. Тем более что имеется общая тема для разговоров».
Маркелов зашел в подъезд. Вроде бы ничего не изменилось. На стенах все те же надписи — молодежь признавалась друг другу в любви. Ничего удивительного, он и сам через это прошел, вот только взросление его происходит немного иначе.
Улыбнувшись, Захар вспомнил, что свою первую женщину он познал в пятнадцать лет, как раз в первое воскресенье июня, в день Волка. Незадолго до этого он сбежал из детдома и прибился к общине. О таких, как он, в стае говорили: «волчий помет»! И прежде чем подняться до волка-«альфа» он прошел не только множество ступеней, но и массу испытаний.
Первое серьезное испытание было женщиной. Ему досталась тридцатилетняя матерая, которую все называли Клавка-колдунья. Затащив его к себе в хату, она долго не слезала с парнишки, сполна утоляя свою похоть. А утром, когда старейшина призвал обоих к себе, баба уверенно заявила, что удовольствие получила полное, а потому Захар может именоваться волком и имеет право быть принятым в стаю.
Другое серьезное испытание случилось через три года. Пришло время, когда следовало обзаводиться собственным хозяйством, и девки, не без томной грусти, посматривали на Захара, уже раздавшегося в плечах и отличавшегося от ровесников спокойным нравом и здравым рассудком.
В день Волка он приглянулся красивой девушке Стефаниде, которая, взяв его за руку, увела далеко в лес, где и отдалась под кустом распустившейся сирени на холодной земле. А через два дня Стефанида поведала, что в эту же ночь она принадлежала еще трем отрокам из стаи, и с улыбкой поведала, что трава самая густая на том месте, где она баловалась с Борюшкой. А следовательно, лучшего хозяина ей не сыскать.
В подобном поведении девушки не было ничего необычного — таким образом в стае поступали многие поколения женщин. Еще прабабки нынешних девиц так подыскивали себе суженых. А осенью Стефанида с Борисом сыграли свадьбу. Горевать было некогда, вокруг было немало шалых девиц, которые, не скупясь, одаривали едва ли не каждого желающего горячими ласками. А вот на следующий год у Захара все заладилось, его избранницей оказалась Инна. Повалив ее в густом ельнике на голую землю, он миловался с ней до самого утра. На следующий день, счастливая, она привела его к тому месту, где была их любовь, и показала на пробивающиеся крепкие ростки растений. А это значило, что его тело было полно живительных соков, он уже созрел для того, чтобы создать семью. Свадьбу планировали устроить на следующий год, и о решении молодых уже было оповещено большинство родственников, когда неожиданно вмешался волхв, Григорий Яковлевич Панкратов. Внимательно выслушав молодых, он не позабыл поинтересоваться о силе ростков, что пробились через импровизированное ложе любви и, выслушав их восторженные объяснения, приговорил:
— Свадьбу придется отложить.
Только через год было понятно такое решение волхва — он готовил Захара на роль «альфы» взамен одряхлевшего в последние годы дяди Вани. Тот, по распоряжению волхва, сделался жрецом и до самого последнего дня охранял храм Велеса. Внешне храм ничем не отличался от множества домов-пятистенок на Северном Урале, и только череп медведя, закрепленный на стене у входа, свидетельствовал о его предназначении.
Уже на следующий год Захар покинул родные края, поступив на юридический факультет, а позже, после его окончания, некоторое время работал в милиции. Затем он был направлен на службу в ФСБ. В этом не было ничего удивительного, каждый волк обладал какими-то особыми способностями, неподвластными простому человеку, но только в избранных — таких, как «альфа», сходилось множество талантов.
Захар никогда не терял связей со стаей и, приезжая в отпуск, обязательно участвовал в обрядах общины.
* * *Захар слегка постучал пальцами по носовой перегородке. В носоглотку хлынули различные запахи, и один из них был ему наиболее приятен, такой аромат исходил от Инны, его несостоявшейся суженой. Закрыв глаза, он мог идти прямо на этот запах и был уверен, что не ошибется.
Поднявшись на этаж, где жила Инна, Маркелов вытянул ладони в сторону двери и, зажмурившись, постоял таким образом несколько секунд, стараясь уловить биоэнергетическое поле. Наблюдателю со стороны подобное поведение могло показаться нелепым, но Захар не придавал этому значения. Теперь он точно знал, что Инна в квартире.
Дверь открылась в тот самый момент, когда Захар потянулся к кнопке звонка. Факт вполне объяснимый. Девушка могла подумать, что она вышла на лестничную площадку для того, чтобы забрать почту, но на самом деле она вышла встречать Захара. Они слишком долго находились рядом, и их биологические поля крепко переплетались, создавая свою неповторимую ауру.
Захар увидел в глазах Инны удивление. С минуту они разглядывали друг друга, как будто отыскивая перемены, и, не отыскав таковых, одновременно улыбнулись.
— Я не ждала тебя, — тихо сказала Инна, отступив немного в сторону.
Захар отрицательно покачал головой:
— Тебе это показалось, ты вышла меня встречать. — Улыбнувшись, Захар добавил: — А хочешь, я тебе скажу, о чем ты сейчас думаешь?
В глазах девушки плеснулся неподдельный испуг:
— Ой, не надо! Опять ты со своими шуточками. Ты же у нас «альфа» и знаешь все.
Маркелов перестал улыбаться:
— Далеко не все, а только то, что в меня вложили боги. Так ты меня пустишь? — с надеждой спросил Захар. — Или, может быть, ты не одна?.. Ты только скажи — и я уйду.
Распахнув дверь, Инна повела головой:
— Проходи… Я и вправду тебя не ждала. — И, заметив, как Захар втянул в себя воздух, произнесла: — Ты принюхиваешься, как волк.
— Ты забыла, что я и есть волк, — безо всякого выражения напомнил ей Маркелов.
Захар вдруг почувствовал неуловимо знакомый запах. Кажется, он где-то его встречал, причем совсем недавно. И нехорошее подозрение кольнуло его мозг — неужели она изменила ему с Лукой?
В квартире за время его отсутствия ничего не изменилось. Вот разве что в правом углу комнаты теперь висела икона, а под ней тускло мерцала лампадка. Подобное новшество Маркелову не понравилось. Прежде на этом месте красовалась берегиня с волчьими зубами. А это означало лишь одно: Инна навсегда распрощалась с их верой.
— Почему здесь это? — поколебавшись, спросил Захар.
— Я завела все это после того, как ты ушел… быть может, навсегда. Я тоже ушла… из стаи и приняла крещение. А лампадка эта для того, чтобы твоя душа не заблудилась во мраке и всегда стремилась на ее свет.
— Однако… Вот я и пришел.
— Что же случилось в этот раз, «альфа»? Ты мне никогда и ничего не рассказываешь о своей жизни. Я даже не знаю, кто ты теперь, чем ты занимаешься. И вернешься ли ты когда-нибудь… домой, — сказала она после некоторого молчания.
Маркелов нахмурился. В этот раз ему хотелось рассказать ей все откровенно, так, как есть, но ему очень мешал чужой запах, который витал в углах. Возможно, его не почувствовал бы другой, но ведь Захар был «альфой»!
Чуждый запах струился тонкой струйкой, невероятно раздражая ноздри, заставляя смотреть на Инну совершенно другими глазами. Конечно, в ее квартире не было мужских тапочек, не валялись мужские вещи, но, посидев в ее квартире несколько минут, Захар сделал для себя неутешительный вывод: совсем недавно Инна была с мужчиной. Видно, тяготясь затянувшимся одиночеством, она отдалась первому подвернувшемуся самцу, который вряд ли сумел оценить ее открытую душу и природные качества в полной мере. Он заявляется в ее квартиру только для того, чтобы мило потрепать ее двумя пальчиками по пухлой щечке и быстренько уложить на кровать.
Неожиданно лицо Инны неприязненно застыло, она сказала, подчеркнуто сухо:
— Я знаю, о чем ты подумал.
Захар внимательно посмотрел на нее, а вот это для него было новостью. Женщины, за исключением разве что матерых, не умели входить в информационное пространство. Инна, в понимании стаи, оторвавшись от корней, была шалой, а потому была отключена от биоэнергетики, которую волки получали при общении с богами, и не могла проникнуть в его поле.
На несколько секунд Захар испытал смятение. Спрятав его за бесстрастной маской, он непринужденным тоном спросил:
— И о чем же?
— Ты думаешь о том, был ли у меня мужчина и как долго я с ним пробыла.
Улыбка Маркелова стала грустной. Этой женщине следовало бы остаться в стае, она была умна. А со временем наверняка сделалась бы матерой, получив уважение и почет от окружающих.